Его голова покоилась на ее груди и полусухая краска покрывала его щеку. Цвета перемешались и их индивидуальность исчезла, когда краска стала перекрывать друг друга. Теперь все, что осталось от желтой, красной и фиолетовой палитры на их телах, было сине-серое пятно, покрывающие их кожу. Этот цвет не был красивым, он был мертвым, холодным, но он был только снаружи, а не внутри их тел.

Его руки располагались на ее полных бедрах, рассеянно поглаживая ее мягкую кожу. Солнце поцеловало ее тело, и когда-то молочно-белая кожа приобрела мягкий карамельный оттенок. Гарри хотел поцеловать ее, чтобы проверить, будут ли его губы сладкими после этого.

Ее бедра были такими прекрасными, такими мягкими и женственными, покрытые серебром ее юности, превращающееся в рассвет женственной зрелости. Это было частью того, что он любил в ее теле. Ее взросление было разбросано по ее коже, как на карте. Если бы он последовал по серебристым линиям, он мог увидеть, как узкие бедра превратились в округлые изгибы, и где плоская грудь превратилась в упругую и полную. Это было физическим свидетельством ее приключений, ее жизни, и юноша надеялся, что она знает, насколько прекрасны они были.

— Аделаида? — Спросил он, все еще не поднимая головы. Его дыхание щекотало ее кожу и девушка чувствовала, как мурашки поднимаются по ее рукам.

— Да, Гарри? — Ответила она.

— Теперь, когда я украсил твою грудь, ты не могла бы украсить мою? — Наконец, спросил он, глядя на нее. Пятно на его щеке было большим, простирающимся от виска до подбородка. Она погладила его по щеке и краска стерлась под ее ладонью.

— Что ты имеешь в виду? — Спросила блондинка и нахмурилась.

— Я хочу, чтобы ты сделала мне татуировку. — Когда он произнес это, ее рот открылся, образовывая губами букву «О». Но вскоре это прошло и на ее губах появилась улыбка.

— Ты уверен? — Спросила она, стирая остатки краски.

— Да, на сто процентов. — Когда он сказал это, их глаза встретились, зеленые деревья тонули в ливне, и он понял, что не против такой погоды сейчас.

— Когда ты хочешь это сделать? — Задала вопрос Аделаида и он на мгновение услышал серебро голоса ее матери-бизнесвумен в ее тоне.

— Так скоро, как это возможно. — Ответил Гарри.

— Тогда пойдем! — Воскликнула девушка и ее голос тонул в приключениях, когда она спрыгнула со стола и натянула рубашку. В этот момент Гарри осознал, что наши родители могут влиять на нас, они могут влиять на наше поведение и воздействовать на наши мысли, но в конце концов, кем являться на самом деле, зависит только от вас самих.

Солнце зашло за горизонт и тысячи звезд были разбросаны по небу, их свет отбрасывал сияние на молодую пару, которая ехала на велосипеде по темным улицам неназванного города. Девушка смеялась, ее волосы развивались на ветру, а на одежде были пятна краски. Юноша улыбался, его руки были обвиты вокруг тела девушки, а его сердце билось в груди по гораздо большим причинам, которые вы когда-либо могли узнать. Девушка ехала вперед и ее ноги болели от усилий, везя их. Она поворачивала на правильных поворотах, и эта дорога, по которой она ехала, пролетала мимо ее глаз слишком часто, что запечатлелась намертво в ее памяти. Мальчик никогда не бывал на этих улицах раньше и на каждом повороте хватка вокруг девушки становилась все крепче, пока она едва могла дышать.

— Гарри, — Сказала Аделаида, когда его руки выдавливали последний воздух из ее легких. — В отличие от распространенного мнения, я действительно хочу дышать, если собираюсь довести нас туда.

— Извини. — Пробормотал Гарри и его хватка ослабла. Аделаида немного рассмеялась, и, когда мелодичный звук достиг его ушей, они остановились.

Здание перед ними было построено из кирпича, его окна были темными и сквозь стекло не было видно никаких признаков жизни.

— Ты уверена, что это правильное место? — Спросил он, когда они встали с велосипеда. Его ноги тряслись от усилий, которые он прикладывал, чтобы удерживать их, но его стучащее сердце мешало сосредоточиться на чем-либо, кроме девушки перед ним.

— Конечно, я уверена. Пойдем внутрь. — Сказала она, взяв Гарри за руку и потянула к двери.

— И как ты думаешь, мы это сделаем? Просто вломимся или? — Начал он, но его слова растаяли в воздухе, когда увидел, как блондинка достала ключ и вставила его в замок. — О, у тебя есть ключ, это имеет смысл. — Гарри почесал затылок и почувствовал, как на его щеках горят большие костры.

— Ты идиот временами, ты знал это? — Сказала Аделаида, когда включила свет в маленьком тату-салоне.

— Да, знаю. — Подтвердил он. Его щеки были розовыми, а волосы были еще более запутанными, чем обычно, поэтому она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку, и ее губы потушили огонь который горел на них.

— Итак, татуировка. Что именно ты хочешь и где именно? — Задала вопрос девушка, просматривая шкафы и вытаскивая баночки с чернилами.

— Я хочу пару ласточек. — Сказал юноша, кладя руки на ее бедра и притягивая ее к себе. — И я хочу их прямо здесь. — Его губы опустились на ее грудь, оставляя легкие поцелуи на ключицах.

— Хорошо, тогда предлагаю тебе сесть туда и позволить мне сделать свою работу. — Произнесла девушка, издав небольшой смешок, когда почувствовала, как его губы скользят по ее ключицам.

Гарри сел в кожаное кресло, чувствуя грубую бумагу на своем теле и запах антисептика, щекочущего его нос, когда она смывала последние мазки краски с его груди. Черные, как сажа, ресницы покоились на ее щеках, когда она смотрела вниз на рисунок на его коже; маленькие веснушки на носу; ее волосы были стянуты в хвостик и пара прядей свисали на уши. Он впитывал все это, когда сидел там, пытаясь запечатлеть в своей памяти, чтобы позже, в тот день, когда она легла спать и оставила его с Эбигейл, он смог закрыть глаза и вспомнить, как она выглядела в этот момент.

— Может быть немного больно. — Предупредила Аделаида, глядя на него, и тяжелая игла покоилась в ее маленькой руке. Некоторые люди нервничали, видя, что этот инструмент, который пометит их на всю жизнь, лежит в крошечной руке семнадцатилетней девочки. Но ее рука не дрожала и ее глаза не дрогнули, и хотя сердце Гарри колотилось в его груди, это было не потому что он нервничал.

Игла вонзилась в его кожу и он резко вздохнул. Вначале жгучая боль пронзила его в том месте, где жидкие чернила впивались в его плоть, но через некоторое время она превратилась в тупую боль, в точно такую же, как и любую другую, которую он когда-либо испытывал. Черные линии прорезались на его коже, которые никогда не сотрутся и не исчезнут, она навсегда пометила его, но на самом деле, она начала делать это задолго до того, как игла поцеловала кожу.

~ ~ ~

дамочки, с праздником. дарите друг другу подарки и любите друг друга, потому что этот тупой слабый пол этого достойно и правильно сделать не может.

вот вам глава как поздравление от меня а я пошла бухать