Он проснулся с ее именем на губах.

Дом был пуст, звук от двух женщин не смог разбудить его сегодня. Гарри был рад этому больше всего, потому что не имел ни малейшего представления о том, как бы он проснулся рядом с Эбигейл, когда заснул с губами Аделаиды в своей голове.

Гарри перевернулся на другой бок и глупая улыбка моментально появилась на его лице, вообще он чувствовал себя глупо, но память о вчерашнем шторме все еще была свежа и бабочки продолжали летать в его легких. Взгляд Гарри остановился на окне, но его внимание привлекло не великолепное солнце, которое поймали его глаза, а маленький горшочек на подоконнике.

За ночь на деревце появились новые цветы и он мог заметить, как его крошечные ветки танцуют со слабым ветром, соревнуясь с матерью на улице.

Гарри поднялся с постели и подошел к нему, схватив по пути чашку воды, намереваясь полить дерево, но когда он добрался до окна, то остановился. Под цветочным горшком было что-то. Кусок бумаги. Он вытащил его и увидел, что это был не просто листок, это была открытка и на обороте было написано всего три слова, нацарапанные почерком, которого он раньше никогда не видел, но сразу же узнал.

Открытка была куплена в местном музее, показывая великолепное здание в летнее время года. Она просто написала:

«Приди и найди меня.»

Музей был построен из камня, с красивыми статуями на фасаде и резьбой на окнах. Похоже, что это было из прошлой эпохи, в которой искусство хранилось не в музеях, а в домах, где короли и папы нанимали художников, чтобы расписывать крыши. Ладони Гарри вспотели, когда он поднимался по каменной лестнице и он пытался вытереть их о свои джинсы, но его предвкушение не могло так легко стереться. Ветер подул в его шею и некоторые его кудри разлетелись. Ветер был теплый, словно мягкое и ласковое прикосновение. Он вздрогнул и застонал от боли, когда что-то ударило его по голове.

- Какого черта? - Сказал он и обернулся. Гарри не увидел никого позади, но когда посмотрел вниз, то заметил на полу спелый, оранжевый персик. Он наклонился, чтобы поднять его, но затем услышал, как кто-то кричит сзади него.

- Лови! - Крикнул голос, и еще один персик полетел в его голову. Он пригнулся и закричал:

- Кто это? - Он все еще никого не видел, но в следующий раз, когда он услышал голос, который сказал очередное "Лови!", то поймал своей рукой персик и услышал знакомое хихиканье.

- Хорошая работа. - Сказала Аделаида и ее голова показалась из-за лестницы. В одной руке она держала полную корзину ядер в виде персиков, а в другой - персик. Она откусила кусок от него.

- Я знал, что это была ты. - Сказал Гарри и улыбнулся. Она выглядела так красиво в лучах солнца, с белыми лентами в волосах и звездами в глазах. Аделаида подбежала к нему по лестнице и взяла за руку.

- Давай. - Сказала она. - Мы не должны терять время.

Музей был пуст, пара студентов-искусствоведов и красивые картины на стенах - единственное, что встретилось им на пути. Но Гарри не мог полностью отвлечь свое внимание от маленькой руки в его руке. Она заполняла промежутки между его пальцами своими и он почти мог чувствовать, ее пульс, передающийся через них. Он нежно провел большим пальцем по ее ладони, на что она обернулась, чтобы взглянуть на него.

- Ты когда-нибудь был здесь раньше? - Аделаида спросила и остановилась перед картиной. Она была из романтического периода, демонстрируя руины заброшенного замка, поросшего плющом.

- Да, я всегда приходил сюда, чтобы найти вдохновение. - Аделаида отвернулась от него, изучая картину напротив. - Но я не приходил сюда очень долго.

- С момента аварии? - Она не смотрела на него, когда спросила об этом, она просто продолжила рассматривать картину, замечая, что художник использовал тридцать оттенков синего, чтобы написать небо.

- Да. - Выдохнул он, и она наконец посмотрела на него.

- Пойдем. - Сказала Аделаида и потянула его к другой картине. - Кто твой любимых художник всех времен? - Она задала вопрос и остановилась посреди музея.

В этой части здания не было крыши и ветер принес сюда листья, можно было даже увидеть вялящиеся одуванчики в углах. Картины на стенах не были очень ценными. Солнце светило на них почти десятилетия, и тонкая краска начала исчезать с полотен, но для Аделаиды не было ничего прекраснее.

- Ван Гог. - Ответил Гарри. - Его карандашные штрихи, его цвета - все это так уникально. А твой?

- Моне. То, как он рисует природу, я чувствую, что он не только отражает красоту своих мотивов, но и красоту человеческой души и то, как наши чувства окрашивают все, что мы видим. - Слова лились из ее рта, когда они продолжали идти дальше. Аделаида посмотрела на него, ее волосы спадали на лицо, когда она говорила.

- Моя любимая - "Водные лилии, облака". Я хочу однажды увидеть ее в живую. - Гарри мог видеть отражение картины в ее затуманенном взгляде, и по выражению ее лица, он определил, что это было важно для нее. Это не просто случайная прихоть, а одно из ее самых заветных желаний.

Он не знал, что сказать после этого. Поэтому Гарри просто молчал, пока они шли из комнаты в комнату, пока не остановились перед другой картиной, на которой была изображена прекрасная балерина.

- Ты знал, что я хотела стать балериной, когда была младше? - Спросила она и он немного рассмеялся.

- Нет, я не знал.

- Ну, я хотела. И не смейся надо мной. - Произнесла она с негодованием.

- Извини. Просто это трудно представить, что бы ты придерживалась такой строгой дисциплины. Ты кажешься не очень то доброй, когда люди говорят тебе, что делать. - Он ухмылялся, когда говорил это.

- Эй, я была бы отличной балериной. Смотри на меня. - Сказала она и сделала пирует прямо перед ним. Когда она выполняла его, ее платье приподнялось и он заметил что-то на ее бедре. Но как только она перестала вращаться, ее платье опустилось и он больше ничего не видел.

- Видишь? - Спросила Аделаида и Гарри кивнул. - Но ты прав. Я не люблю правила. - Пока она говорила это, то взяла его за другую руку и подошла еще ближе. Их грудные клетки соприкасались друг с другом и Гарри чувствовал ее сладкое дыхание на своем лице.

- Ты не любишь их. - Прошептал Гарри и наклонил свою голову, чтобы поцеловать ее. Сначала это был задуман как сладкий поцелуй, но потом, когда их губы соприкоснулись, они почувствовали как шторм поднимается в их телах, и он не мог удержаться от углубления этого поцелуя.

Рука Аделаиды пробралась под его рубашку и ее маленькие пальчики гладили нежную кожу живота, пока он не обхватил ее лицо руками. Аделаида застонала и Гарри моментально почувствовал, как его тело среагировало на этот звук.

- Ты будешь моей смертью. - Прошептал он ей на ухо и девушка поцеловала его в шею.

- Иди сюда. - Тихо сказала Аделаида, таща его за руку через помещение к бархатным портьерам. Она отодвинула их в сторону, открывая своеобразное убежище с окном и статуей греческой богини, но там же рядом находилась мраморная скамейка. Аделаида стояла напротив него, ее щеки покраснели, а нижняя губа находилась во рту. Никогда в своей жизни он не видел ничего более прекрасного, чем она в этот момент. У Аделаиды перехватило дыхание, ее волосы были немного в беспорядке, но никакие слова не могли описать то, что он чувствовал сейчас. Поэтому он снова поцеловал ее и молния вспыхнула в глубине его сознания.

Ее колени подкосились и она задрожала от соприкосновения кожи с холодным мрамором. Она откинулась назад, таща его за собой и Гарри навис над ней, держась на своих локтях.

Их тела были прижаты друг к другу и она улыбнулась сквозь поцелуй, когда почувствовала его на своем бедре. Но их губы продолжали работать друг против друга, сражаясь на красном поле битвы, вооруженные стонами и языками.

Дрожь побежала по ее позвоночнику, когда он провел языком по ее нижней губе, и Аделаида почувствовала, как что-то сжалось глубоко в животе, когда он мягко прикусил ее. Это было тогда, когда она решилась.

Гарри почувствовал, как одна из ее рук покинула свое место в его волосах, и он едва не испустил вздох неодобрения из-за этого, но потом почувствовал, как ее рука взяла одну из его и повела вниз, ниже и ниже. Гарри оторвался от ее губ на секунду и его брови сошлись на переносице, когда их глаза встретились. Ее были блестевшими, потемневшие из-за страсти, а его ничем не отличались.

- Ты уверена? - Спросил Гарри и она кивнула. Поэтому он снова поцеловал ее и его рука в это же время продолжила свой путь по телу девушки, а ее рука снова вернулась в его волосы. Он остановился, когда достиг ее бедра. Его пальцы ласкали ее кожу в течение минуты, прежде чем приподнять ее платье.

Кожа Аделаиды была мягкая, словно шелк, и он должен был почувствовать ее, когда она развела ноги. Он был бы счастлив только из-за этого, но затем его пальцы коснулись ее белья, и он знал, что достиг своей цели. Это было похоже на кружево, тонкое, дорогое кружево, и Гарри медленно провел пальцами по нему. Она начал с ее бедра, медленно двигая рукой по ее телу, пока не повел ее вниз и не накрыл своей ладонью ее нижнее белье.

Его пальцы стали влажными сквозь ткань, он надавил своим средним пальцем на нее и наслаждался стоном, слетевшим с губ Аделаиды.

- О, Боже. - Прошептал Гарри и просунул руку под ткань. Она была теплой и влажной, его пальцы исследовали ее складки, в то время как он чувствовал, как сердце бьется в груди.

Не было торопливости, только глубокие поцелуи и тихие вздохи, когда он осторожно вошел пальцем в нее. Гарри немного согнул его, ощущая ее стенки вокруг, прежде чем погрузить еще один.

Аделаида резко вздохнула, прикусила мочку его уха и прошептала:

- Я хочу твой рот. - Ее слова заставили его вздрогнуть и он поцеловал ее в последний раз, прежде чем кивнуть.

И вдруг, это была не только его рука, движущаяся по ее телу, но и весь он. Гарри опустился на колени между ее бедрами и вытащил руку из ее белья. Он оказался прав, это было кружево. Голубое кружево. На самом деле, ее белье было настолько светлым, что выглядело почти белым, но он мог видеть мокрое пятно между ее бедер и оно действительно было синим.

Гарри подсунул пальцы под материал начал стягивать его с ног. Вниз, вниз, вниз, на пол, пока помещал небольшие поцелуи на ее ноги. Он остановился, когда его губы дошли до правого бедра, потому что он мог увидеть то, что заметил ранее - татуировка корабля, плывущего сквозь шторм, обрамленного дюжиной белых роз. Это было сделано очень красиво и, по каким-то причинам, заставило его улыбнуться.

- Я не знаю, почему думал, что твоя кожа будет чистой. - Сказал он и поцеловал рисунок.

Вверх, вверх, его губы двигались все выше и выше, пока не достигли ее нижних. Его язык исследовал ее, ища наиболее чувствительные места, в то время как его пальцы снова погрузились в нее.

Аделаида задохнулась, когда его язык прижался к ней. Он нашел это, ее слабое место.

Все ее тело было живым в этом удовольствии и она сжала ноги вместе. Ей захотелось закричать, но она закрыла рот одной рукой, а другая запуталась в его кудрях. Каждая частица ее тела пела, когда его пальцы входили и выходили, а гроза в ее животе все продолжала и продолжала нарастать, пока она не смогла больше выносить и отпустила ее. Волна за волной удовольствия прокатывалось по ее телу, и все, что она могла видеть - это красная пелена перед глазами. Аделаида вздохнула и он отстранился от нее.

- Я же говорил, что я хорош в этом. - Сказал Гарри и поцеловал ее в макушку.

Ее рука снова находилась в его руке и их лица сияли, когда они покидали музей в тот день. Люди, которые проходили мимо них, никогда не смогли бы догадаться почему, их секрет оставался только между ними. Но когда они спустились по ступеням и вышли на полуденное солнце, Аделаида согнулась от смеха и Гарри спросил ее, что же было смешного, на что она ответила:

- Я забыла свое нижнее белье внутри. - И он не смог удержаться и рассмеялся вместе с ней.

~ ~ ~

все живы? мне нужен огнетушитель, серьезно

комментируйте и голосуйте, пожалуйста, если вам нравится, потому что это важно для меня и хоть как-то мотивирует.