Диас

Мы сидели в музыкальной аудитории, сегодня была пятница и репетировали во всю. Я переживал, что не успею выздороветь, и из-за меня придётся всё отменять, но нет, всё обошлось. Я и ребята репетировали уже в восьмой раз, и пытались понять в чём проблема, то ли я брал слишком низкую тональность, то ли кто-то из парней лажал сам того не осознавая. Я просто не мог попасть в тон, потому что мне было не очень комфортно петь под такую композицию. Это была новая песня «Твой взгляд», которую я сам написал. Первый раз, когда мы попробовали, всё получилось хорошо, даже отлично, а теперь что-то было не так.

— Дис, мне кажется, что дело не в тебе, а в Рине, — сказал Эл.

— С чего ты решил?

— Его гитара либо расстроена, либо он берёт выше, чем следовало бы. Я прямо чувствую, как идёт диссонанс.

Элрой лучше всех чувствовал музыку, поэтому я ему и доверял в этом плане больше всех.

Я обдумал его мысль и попросил сыграть партию без меня, дабы убедиться в словах Эла. Когда парни начали играть, я уловил этот, как говорил Элрой – диссонанс. Действительно, гитара Рина брала выше, чем нужно.

— Так, стоп. Рин, ты, правда, берёшь выше, чем следовало бы.

— Я так всегда брал, и вас всё устраивало, — хмуро ответил он.

— Не думаю я, что ты раньше так играл.

— Малыш Рин не в настроении, Дис, — улыбаясь, сказал Эйден.

— Закрой рот, Уайт.

— Ух, какие колючие.

— Оба заткнитесь, — сказал я, и, посмотрев на Рина, продолжил: — Просто возьми ниже и посмотрим, что из этого выйдет, чёрт возьми.

Коротко кивнув мне, мы начали заново, и вот, наконец-то, мне стало комфортнее петь под эту композицию. Я слышал ритм бас-гитары, барабаны Эла и мне было так хорошо. Музыка всегда успокаивала меня, я всегда любил петь. Когда я пою, то на какой-то миг, моя душа освобождается от тяжелого груза, что я ношу на себе все десять лет.

Когда прошло примерно три часа, мы решили закончить на сегодня, и пойти по домам, ведь репетиция началась сразу после пар. Забрав свои вещи и закрыв аудиторию, я с ребятами пошёл к выходу. На улице уже начинало темнеть. Я отдал ключи вахтёру и вышел. Попрощавшись с парнями, положил свои вещи на заднее сидение и сел вперёд. Добрался я меньше, чем за десять минут, ибо близко. Когда зашёл в квартиру, то рухнул на диван и, закрыв глаза, стал засыпать.

Не знаю, сколько точно прошло времени, но проснулся я от рингтона своего телефона. Взяв его, я ответил:

— Алло, — сонным голосом произнёс я.

— Ты спал? — спросил Элрой.

— Да, что-то случилось?

— Помнишь, ты просил меня узнать всю информацию о той девушке и о том, кто лежал в больнице? Так вот, я нашёл, можем встретиться?

Я поднялся с дивана и посмотрел на часы, которые стояли на журнальном столике. Время было 23:30. За окном уже ночь. Город снова в разноцветных огнях, на дорогах проезжали машины; всё, как и всегда. Я потёр свои глаза и ответил:

— Да, встретимся в клубе через час.

— Хорошо, выезжаю.

Я скинул, и стал собираться. Мои глаза всё продолжали слипаться, и я пошёл в ванную, чтобы обдать холодной водой лицо. Когда я увидел себя в отражении зеркала, то заметил, каким же был помятым. Но это происходило недолго, благодаря холодной воде я быстро проснулся и даже стал бодрым. Собравшись, я взял телефон с ключами и вышел из своей обители.

Езда заняла полчаса, я как раз успевал. Пробок не было, поэтому я добрался без проблем. Припарковавшись и выйдя из своего автомобиля, я поздоровался со Стивом, зашёл в клуб, и стал искать своего друга. Он уже сидел и разговаривал с барменом. Подойдя к нему, я сел рядом с ним и заказал абсент.

— Ты же за рулём, — сказал светловолосый.

— Меня это не останавливает, и я только немного выпью.

— Боже, Бейкер, ты удивляешь меня своим спокойствием ко всему, — сказал друг.

— Ну, так что там? Что узнал? — спросил я и стал медленными глотками пить прозрачную жидкость, которую мне налил бармен.

— Не очень много, но очень интересное.

Тут я перестал пить и придвинулся поближе, чтобы лучше слышать, потому что музыка была очень громкой.

— Я узнал, что она не всегда жила в Бостоне. Айва родилась и жила семнадцать лет в Финиксе. Мать работала учителем английского в старшей школе, а отец был менеджером по продажам. В возрасте пяти лет, отец Айвы ушёл из дома, он бросил их. Мать долго приходила в себя после его ухода, он ей не объяснил причину, но она была. Её отец много задолжал денег фирме и от этого на нервной почве, сам того не осознавая, стал колоться, то есть, он стал наркоманом. Я не могу точно сказать, жив он или нет, но думаю, что нет. Маргарет, мать Питерсон, так стала нервничать, что через некоторое время врачи выявили, что у неё какая-то болезнь. Кстати, в больнице мне так и не сказали её диагноз, так как я не считаюсь родственником. Это типа конфиденциально. Думаю, что может что-то с сердцем, у стариков обычно с ним проблемы. Живут они в спальном районе в четырёх кварталах от универа, в двухэтажном здании. Они там снимают квартиру, как ты уже понял, они далеко живут не в достатке.

Я молча слушал, и от услышанного я понял, что я ещё не такой уж и несчастный. У этой девушки были, действительно, проблемы с семьёй.

— А, и ещё. Наша милая Айва встречалась с одним парнем по имени Джейк, который, по словам моего источника, сделал ей очень больно.

— Когда это было?

— Где-то, два-три года назад.

— Что он сделал?

— Ты правда хочешь знать? — спросил серьезно парень.

— Да, — таким же серьёзным тоном ответил я.

— Он пригласил её на вечеринку к своему другу, в честь дня рождения и она согласилась. Всё было поначалу хорошо, но потом, напившись, её парень повёл девушку в комнату, — сказал Элрой и замолчал.

— И что дальше? — уже напряжённо спросил я.

Вздохнув, парень сказал на одном дыхании:

— Диас, её изнасиловали...Он и его друзья, они издевались над ней...