Дождь льёт с самого утра, стуча по подоконнику, разбиваясь каплями о стёкла окон. Город окутала серая пелена, соединившая чернеющее небо и блёклые мокрые многоэтажки в единое полотно. В такую погоду наваливается апатия, хочется сидеть дома, устроившись на мягком диване с ноутбуком на коленях, и смотреть фильм, заедая его фастфудом или запивая горячим чаем. Тэхёну в такую погоду хочется на улицу. Туда, где свежий влажный воздух, холодный ветер за шиворот и брызги воды в лицо. Туда, где мнимая свобода и полное растворение среди прохожих с зонтами, среди лабиринта серых улиц. Туда, где не будет границ и рамок, где не будет стен и потолка, давящих со всех сторон. И Тэхён бы покинул пределы квартиры, спустился по лестнице и вышел из подъезда, подставляя лицо холодным каплям, если бы не страх. 

Люди обычно проживают размеренную жизнь. Редко когда в повседневности случается что-то удивительное, необычное. Тэхён не знает семей, где один из её членов неожиданно выигрывал машину или путёвку. Тэхён не знает никого, кто случайно выиграл бы миллион или на улице приглянулся какому-нибудь папику, став тут же известной моделью или актёром. Тэхён не знает никого, кто мог бы позвонить ему и с восторгом в голосе начать рассказ со слов «представляешь, я сегодня вышел за молоком, и...». Все, кого Тэхён знал, вели самую обычную унылую типичную жизнь, радуясь искренне лишь по праздникам, потому что так надо. И потому что алкоголь. Сам Тэхён тоже не был каким-то необычным. Не красавчик, но и не страшила, не неудачник, но и звёзд с неба не хватает. Такой же, как и сотни других людей. Есть приятели, есть работа, есть квартира, доставшаяся в наследство, есть частенько пустующий холодильник. Ничто не предвещало беды.

Авария.

То была крупная авария, в которой Тэхён стал невольным участником. Банальщина, которую постоянно крутят по телевизору. Один опаздывал на тот свет, видимо, второй не успел затормозить вовремя. Рядом - пешеходный переход, где по зелёному сигналу дорогу начинает переходить огромная толпа людей. Тэхёну просто не повезло идти с краю, не повезло быть в наушниках. Он опаздывал на встречу, совершенно не обращал внимания на то, что происходит вокруг. А потом лишь сильный удар откуда-то сбоку, хруст ломающихся костей, не слышимый, но чувствуемый, запах железа, забитый в нос, привкус метала на языке и темнота.

После того случая в голове что-то переклинило. Тэхён стал бояться. Навязчивая мысль, что если один раз случилось, то может случиться и ещё пару-тройку раз, не покидала голову ни на секунду. Какое-то помешательство, паранойя, больные бредни и беспочвенные страхи. Тэхён старался не выходить на улицу без надобности. Тэхён нашёл путь до работы, пролегающий вдали от дорог и перекрёстков. Тэхён больше никогда не ходил по улице в наушниках, обращая всё своё внимание на то, что творится вокруг. Может ведь не только машина сбить. Могут сумку вырвать, могут по голове долбануть чем-то, чтобы обчистить, могут в переулок затащить и там сделать из его тощей тушки пародию боксёрскую грушу. Мало ли по земле отморозков ходит?

- Это не дело. Хочешь, я приеду к тебе? Могу забрать к себе пожить. Или взять отпуск, поедем к родителям.

Бэкхён, старший брат, о Тэхёне переживал всегда, пёкся о его состоянии, носился с младшеньким, как с родными детьми не носится, но Тэхён от помощи отказался. После той аварии на него и так вся семья смотрела с жалостью и желанием запереть в комнате с мягкими стенами, чтобы с любимым младшеньким ничего больше не случилось. А ведь ему вообще двадцать семь, скоро совсем тридцатник, а все вокруг так и видят шумного и назойливого десятилетнего мальчишку. 

- Не нужно, хён, всё хорошо. 

Извечный ответ, на который лишь тяжёлый вздох по ту сторону телефонной трубки. Бэкхён спорить не будет, знает, что это всё бесполезно. А Тэхён лишь улыбается в никуда, трёт глаза, ерошит волосы и прощается сбивчиво. В этот день ему всё-таки предстоит выбраться на улицу, потому что в доме совсем ничего нет. Продукты закончились, стирку бы устроить, а порошка нет. Зубная паста закончилась утром, а ещё нестерпимо хочется чего-нибудь сладкого, что хоть немного поднимет настроение. 

***

В отделе непривычная тишина. Обычно царит оживление, телефоны не смолкают, парни переговариваются между собой, стук пальцев по клавиатуре, щёлканье ручек, шелест бумаг, жужжание принтера не стихает и на минуту. Но в это тоскливое утро, плавно перетекающее в день, тишину нарушает лишь едва слышное дыхание находящихся в помещении и стук дождя по стеклу. Чонгук вздыхает тяжело и откидывается на спинку, поёрзывая немного, отчего колёсики стула тут же негромко зашуршали по полу.

Взгляд скользнул по окну и пелене дождя за ним, после - по стене, на которой висела карта города. Рядом с ней были ещё карта пригорода и карта метро с отмеченными нерабочими станциями. На соседней стене висела большая доска, в подставке которой валялись недавно купленные маркеры разных цветов и розового цвета губка в разводах от чёрного маркера. Только недавно на доске красовалась огромная схема с множеством имён, дат, цифр, указывающих время, а сейчас полотно бликует слегка в свете ламп чистой поверхностью. Чистая доска означает отсутствие дела, и Чонгук на самом деле не знает, хотел бы он, чтобы это дело имело место быть. Если бы так, то это очередной серийный маньяк, много работы и беготни, проблем и нервотрёпки, но и в такой тишине сидеть не хочется.

- Твою мать!

Сдавленное шипение, и Чонгук переводит взгляд на Хосока. Тот палец порезал о лист бумаги, тут же отпихивая папку в сторону и запихивая подушечку среднего пальца в рот. Сильно порезался, видимо, потому что не в стиле Хоупа играть на публику. Поймав взгляд младшего, Хосок тут же улыбнулся, мол, всё хорошо. Чонгук только кивнул, рассматривая чужие яркие папки. Кто-то попросил помочь с делом, Хосок, добрая душа, тут же бросился в первые ряды помощников, вот и сидел обложенный макулатурой. 

Всего в их отделе изначально было четыре человека. Намджун, Хёсан, Хосок и сам Чонгук. К ним же относили Юнги и Сокджина, судмедэкспертов. Юнги работал на выездах, а Сокджин копошился в морге. После Хёсан покинул службу, потому что на одном из заданий был неудачно ранен, из-за чего появился тремор в руке. Осталось трое. Вот только Намджун разболелся, слёг в больницу под капельницу после того, как искупался в ледяной реке, пытаясь вытащить жертву маньяка из последнего дела их отдела. Девушка была спасена, маньяк вскоре пойман, а Намджун загремел в больницу с переохлаждением и кучей мелких болячек, которые тоже потребовали лечения. Поэтому в отделе и было так тихо, поэтому молчали телефоны. Все знали, что на службе только двое, один из которых - только оперившийся птенец. Или только что опушившийся кролик. В общем, человек, не обладающий достаточной подготовкой, чтобы в одиночку кинуть в бой, пока Хосок официально помогал вести другое дело.

- Хён, тебе помощь нужна?

- Нет, кролик. Но от кофе не отказался бы. Ох, времени-то сколько, мне бежать надо! Чонгукки, иди на обед, пока затишье, а то как знать, что тут будет через пару часов. Кофе потом!

Хосок подрывается с места, ещё раз смотрит на часы и хватает в руки толстенную зелёную папку, с которой несётся к выходу. Чонгук запоздало понимает, что не имеет права покинуть кабинет, когда в нём никого нет, ведь в любой момент может кто-то позвонить, вызвать на дело, но через мгновение осознаёт, что никто не позвонит, пока не выйдет Намджун, которому до выписки ещё два дня.

Из груди рвётся тяжкий вздох, и Чонгук поднимается из-за стола. Настроения совсем нет, и парень направляет в сторону морга. Обедать одному не вариант, а уж кто-кто, но Сокджин никогда не откажется пойти поесть. А если он пойдёт обедать, то следом подтянется и Юнги, который ненавидит оставаться один, хотя и тщательно это скрывает. Вот только чего Чонгук не ожидал, так это того, что аппетит его резко пропадёт, как только он войдёт в двери ледяного царства.

Юнги оборачивается резко, дёргается нервно, закрывая собой стол, а после выдыхает шумно, словно дыхание задерживал, и хмурится.

- Ты чего пугаешь?

- Я хотел позвать... На обед...

- Пять минут. 

Чонгуку физически плохо становится, когда Юнги отходит от стола и достаёт телефон из кармана халата. Подойти ближе желания не появляется, поэтому Чонгук скромно присаживается на стул Сокджина, рассматривая стерильное помещение и висящие на стенах схемы внутреннего строения человека, нервной системы, каких-то отдельных органов. 

- Блять, да что ж ты такая тяжёлая? Мозгов же ноль!

Негромкие ругательства, шипение, бормотание, и Чонгук вновь украдкой смотрит на хёна. Тот занимается тем же, чем занимался до того, как Чонгук пришёл. Одна его рука держит телефон с включенной камерой, а другая цепко держит за волосы голову девушки. Настоящую голову. Отрубленную. И, если это не простое саркастичное замечание хёна, ещё и без мозгов в черепной коробке. Чонгук осматривает её мельком, потому что мало там приятного, а после переводит сосредоточенный взгляд на Юнги. Тот всё же изворачивается и делает именно такую фотографию, какую хотел. Голова опускается на поднос, заваливаясь на бок, но Мину нет до этого никакого дела.

- Какого хрена ты делаешь?

Зато, очевидно, есть Сокджину. Тот вылетает из дверей, ведущих в саму морозилку с ящиками для тел, подбегает к столу и хватает поднос с головой. Дальше слышатся грозные ругательства и проклятия, а после Сокджин разворачивается, чтобы удалиться, но замечает Чонгука. Тут же на красивом лице появляется добрая улыбка, и Чонгук на самом деле хочет сбежать, потому что эта улыбка вкупе с отрубленной головой в руках Кима смотрится действительно пугающе.

- Чонгукки, привет. Хотел позвать нас на обед? Пять минут!

- Ой, хён, я тут вспомнил... В общем, вы без меня пообедайте, мне тут...

Подходящих отговорок не находится, и Чонгук просто вылетает из помещения, власть в котором принадлежала двум самодурам. В спину летит смех Юнги и слышится новая порция ругательств Сокджина, который интересуется у своего коллеги о наличии мозгов весьма грубым образом. Ответа Чонгук не услышал, потому что взлетел по лестнице наверх, выбираясь на первый этаж, коридор из которого вёл к выходу. Желание обедать отпало начисто, синюшная кожа всё ещё стояла перед глазами, но вот от кофе и прогулки по улице парень отказаться не смог. Сидеть в офисе, когда там и делать-то нечего, было чертовски скучно. Если бы Хосок тоже бездельничал, то можно было бы поболтать, порасспрашивать о старых делах и интересных случаях, но Чон был занят, а потому ничего другого не оставалось.

- Чонгук? Ты на обед?

Симпатичная брюнетка по имени Соён появилась из ниоткуда. Эта девушка всегда увивалась рядом, приглашала вместе пообедать или поужинать в неформальной обстановке, но Чонгук отказывался. Был у парня пунктик - не заводить отношения на работе. Работа-то у него нервная, не он же сидит на телефоне в диспетчерской, кнопочки нажимая, чтобы звонки переключить, а ещё опасная и отнимает много времени и сил. Чонгук знал примерно, как всё будет. Отношения, потом ссоры, потому что «ты не уделяешь мне внимания», после расставание и многочисленные сплетни, мешающие работать и опускающие в глазах остальных сотрудников. Не хватало ещё сцен, истерик и скандалов на работе. И без этого парень постоянно устаёт, а тут ещё над ухом кто-то жужжать будет? Нет уж, спасибо, не надо.

- Мне нужно съездить по одному делу, перехвачу что-нибудь на ходу, - врёт Чон и спешно прощается.

В голове крутится миллион вопросов, два из которых не дают покоя. Когда уже Соён отстанет и зачем Юнги фотографировал отрубленную голову, которая к моменту нахождения уже разлагаться начала. Впрочем, и эти вопросы из головы вылетают, когда по щекам бьёт холодный ветер. Погода всё так же неприветлива, ливень ненадолго превратился в противную морось, но чёрные тучи не оставляли надежд ни на один лучик солнца. Чонгук такую погоду любил, потому что людей сразу становилось как-то меньше, все сидели дома, не желая промокнуть и заболеть. Из-за этого на дорогах не было пробок, а в кафе - очередей. Был у такой погоды только один минус - вода смывала многие улики и следы, что изрядно мешало следствию обычно, но сейчас Чонгук не на дело собирается, а всего лишь за кофе, так что можно позволить себе радоваться унылой серости и влажным каплям, стекающим по щекам.

До любимой кофейни Чонгук добирается быстро, потому что ключи от служебной машины всегда под рукой. Припарковавшись, парень сначала заходит за кофе, где все привычно пялятся на него, рассматривая форму, будто никогда полицейских не видели, а после направляет на другую сторону улицы, где таится за поворотом небольшой книжный, где Чон обычно и покупает книги любимого автора. Внутри как всегда тихо и пусто, лишь парочка людей бродит меж стеллажами, но в их глазах нет интереса. Скорее всего, просто зашли погреться. Кивнув продавцу в ответ на приветствие, Чонгук ныряет в лабиринт из стеллажей, направляясь к дальнему углу помещения. Именно там собраны различные детективы, где добро обязательно побеждает, а зло оказывается за решёткой, закованное в наручники. Но Чонгука интересуют истории другого рода. Те, где убийца ускользает в конце, чтобы вскоре вновь вернуться за чьей-то душой. Те, что почти никому неизвестны, но несут в себе гораздо больше правды.

Вскоре нужный стеллаж оказывается прямо по курсу, и Чонгук подходит ближе. Взгляд пристально и неторопливо скользит по корешкам книг, которые вновь переставили. Но вот знакомое оформление, и рука тянется сама к твёрдому переплёту. Сборник знакомый, такой у Чонгука уже есть, но всё равно приятно держать его в руках. Чистенький экземпляр, без царапин и едва заметных пятен, оставленных случайно липкими после пирожного пальцами. От книги пахнет вкусно бумагой и краской, Чонгук падкий на подобные запахи, а потому вдыхает поглубже и улыбается невольно. Запах книги смешивается с запахом кофе из закрытого стаканчика, и хотелось бы сейчас поехать домой, но не судьба. Книга возвращается обратно, а взгляд скользит по остальным корешкам. Новый сборник историй уже вышел, об этом продавец утром сообщил, но привезти книги для продажи должны были незадолго до обеда. Вот только новый корешок всё не попадается на глаза, и Чонгук уже отчаивается, когда...

- Извините?

Обернувшись, полицейский вскидывает бровь в немом вопросе. Парень перед ним высокий, худой и несуразный. Наверняка хилый, о спорте и не думал никогда. Непроизвольно Чонгук оценивает его рабочим взглядом, составляя какое-никакое первое впечатление, а после уже обращает внимание на протянутую ему книгу. Обложка кажется знакомой, и Чонгук забирает книгу, переворачивая и осматривая. Уголки губ дёргаются в улыбке. Новый сборник, выход которого Чон отсчитывал по дням и часам. Наконец-то новое чтиво, за которым можно будет скоротать скучные часы безделья на работе и дома после ужина. 

- Вам нравится подобное?

Погрязнув в своих мыслях и предвкушении, Чонгук и не заметил, что парень никуда не ушёл. Взгляд вновь скользит по чужому лицу, но ничего кроме глаз не видно из-за натянутой чёрной маски. Глаза тоже видны не очень-то хорошо на самом деле из-за отросшей растрёпанной чёлки. Вот только чужой пристальный взгляд Чонгук всё равно чувствует. От этого взгляда мурашки по спине и появляется непроизвольное желание сделать шаг назад. А ведь ничего угрожающего в тщедушном теле точно нет, да и простые джинсы вкупе с болтающейся на плечах великоватой толстовкой совершенно точно не добавляют чужому виду солидности или какого-то превосходства. Скорее, незнакомец выглядит забитым одиночкой, у которого друзей - кот наплакал, в личной жизни полно проблем, семья далеко, поддержки ждать неоткуда, а ещё съедает одиночество, раз пристаёт к незнакомым людям с расспросами.

- А не может? - запоздало уточняет Чонгук и слышит невнятное хмыканье.

- Вы же работаете в полиции, наверняка видите часто зверства на местах преступлений и трупы в морге. Неужели у вас с такой-то работой есть желание читать всё это? - кивок в сторону составленной в один ряд серии книг. - Чужая жестокость, беспомощность жертвы, кровь и насилие, которому нет конца, убийца, остающийся безликим, безнаказанным. Вам действительно нравится читать подобное?

Чонгук не знает, что ответить, потому что коротко не получится, а философствовать перед этим прилипалой он не собирается. Судя по всему, этот парень книги читал, раз описывает общее содержание, вот только точка зрения его далека от той, что принадлежит Чонгуку. Поэтому Чон ничего не отвечает, лишь пожимает плечами и крепче сжимает пальцы, удерживая книгу.

- Она не нужна тебе? Я могу забрать? - лишь уточняет он.

Незнакомец ничего не отвечает, делает шаг назад и склоняет голову к плечу. Какое-то время молчит, пристально разглядывая, а потом вновь хмыкает и поправляет маску.

- И чего тогда ждать от полиции, что должна защищать нас, если стражи порядка и сами не прочь позабавить себя подобными зверствами, пусть и не напрямую?

Чонгук не успевает ничего ответить, незнакомец разворачивается резко и уходит. После его слов остался неприятный осадок. Хотелось бы догнать и сказать какую-нибудь гадость или и вовсе воспользоваться своими полномочиями и посадить на сутки за решётку, потому что нечего такие обвинения служителю порядка кидать, но после просыпается здравый смысл и напоминает о том, что пора возвращаться в офис. Чонгук смотрит какое-то время на книгу в своих руках, а после идёт к кассе.

Вскоре он уже садится в машину, опускает стаканчик на подставку и кидает книгу на соседнее сиденье. Короткое время на прогрев, и машина трогается с места, плавно направляясь на стоянку участка. Вот только чем ближе становится участок, тем больше злится Чонгук. Почему-то чужое обвинение всё крутится в голове, не давая успокоиться. Это то есть Чонгук латентный садист или психопат, раз ему нравится читать подобное, раз он каждый раз с таким восторгом дочитывает каждый рассказ? Или у него сдвиги в мозгу на почве опасной работы? Но он ведь никогда не превышал своих полномочий, всегда был спокоен и рассудителен, никогда не распускал руки и не применял грубую силу, если то действительно не требовалось. Да даже Хосок с подозреваемыми или допрашиваемыми обращался жёстче, чем Чонгук. 

- Чонгукки, ты вернулся! Я хотела спросить, может мы сегодня...

- Я занят.

Соён распахивает глаза, слыша грудной рык, и отшатывается в сторону, а Чонгук лишь ускоряет шаг. Его бесит сейчас всё вокруг, и быть обходительным с этой прилипалой давно надоело, так что угрызения совести не докучают. Зато мучают внутренние противоречия и дурные мысли о себе любимом. Ворвавшись в кабинет, Чонгук кидает книгу на стол и через секунду нависает над столом подскочившего Хосока, встречаясь с его ошарашенным взглядом.

- Хён, скажи честно, я похож на психопата?

- Вот сейчас - очень, - быстро отвечает Хосок и хлопает ресницами растерянно, а после улыбается. - Но в целом - не думаю. Знаешь, психи обычно яро отрицают свою нестабильность, так что даже если у тебя и протекает крыша, то ты не совсем потерян для общества. А что, голоса слышатся?

- Мне сказали, что раз я читаю книжки про маньяков, то сам тоже латентный маньяк. Мол, мне на работе должно этого дерьма хватать, а я ещё себе дозу таким образом добываю.

Хосок вскидывает бровь, а после смеётся громко, тянется вперёд и прижимается лбом к чужому, ероша растрёпанные волосы младшего. Чонгук тут же дёргается назад, бормоча привычное «хён, блин, мне не пять лет», на что Хосок лишь улыбается шире и пожимает плечами.

- А ведёшь себя именно так. Конечно, странно немного, что ты взахлёб читаешь подобное, но просто ты такой есть. Не обязательно должна быть тяга к каким-то тёмным делишкам. Знаешь, думаю, что в тебе просто просыпается следователь. Кто-то читает сопливые романы, представляя себя на месте главной героини, а ты вот читаешь про маньяка и следишь за линией, подсознательно думая о том, что не так, где бы подловить, какие улики и прочее. Ты ведь как-то ныл мне о том, что маньяк в этих историях неуловимый какой-то, вот и ищешь, небось, подсознательно хоть что-то, что могло бы помочь раскрыть этого гада. Так что ничего удивительного в этом нет. А кто тебя так завёл-то?

- Да неважно, - бормочет Чонгук и обходит свой стол, падая на стул и откидываясь на мягкую спинку. - Тебе, может, помочь чем-нибудь?

- О, кстати об этом. Намджун только что звонил, сказал, что завтра уже выходит, дело нам какое-то мутное передали, будем разбираться. Там у тебя папка на столе, отметь на карте пригорода точки по координатам, чтобы завтра с этим не заморачиваться, ну и можешь ознакомиться с материалами. Фото-отчёта нет, там просто всё оцепили, Юнги медведем рычал, приказал никому ничего не трогать и даже не дышать там, потому что «идиоты, затопчете ведь всё, знаю я вас». Думаю, завтра с утра пораньше и поедем.

Хосок ещё что-то говорит, но Чонгук уже не слушает, принимаясь копаться в папке и разгребать бумажки. Всё самое важное всё равно скажут завтра на собрании их небольшого отдела, а пока что следует насладиться последними спокойными часами, ведь потом покой будет только сниться.

***

В квартире холодно, ветер из приоткрытого окна давно высушил вымытые полы, но закрывать его нет желания. Из-за холода в голове царят тишина и покой, порядок. Ничто не беспокоит, кроме разве что сквозняка, лижущего босые ноги влажным языком. Надо бы всё же закрыть окно или подтянуть ноги на диван, но тело не слушается, замерев в одной позе. Пустым взглядом Тэхён смотрит в стену, слушает тиканье часов и ждёт. Ждёт, когда раздастся звонок во входную дверь. Всегда в одно и то же время, всегда в один и тот же день недели. К этому моменту в квартире чисто и прибрано, все ковры вычищены, полы намыты, как и многочисленные кружки из-под кофе и чая, красующиеся тёмными засохшими ободками и отпечатками губ. 

На кухне давно приготовлен горячий ужин, а сам Тэхён только что из душа, где провёл почти полтора часа, пытаясь расслабиться, смыть усталость и бессонные ночи. Пушащиеся волосы, чистые мягкие штаны и растянутая тёплая кофта, которая окутывается тканью, словно защитным коконом. Ещё бы кофе, чтобы почувствовать в себе хотя бы искусственное тепло, но и его делать лень. 

Дзынь.

Долгожданный звонок в дверь, и Тэхён подрывается с места. К тому моменту, когда старший брат входит в квартиру и протягивает коробку с тортом, Тэхён уже улыбается широко, а в глазах его лучится любовь к жизни и тепло. Бэкхён радуется, когда видит, что брат в хорошем настроении, уходит мыть руки, попутно передавая приветы от жены, от детей, от родителей, с которыми не так давно разговаривал по телефону. Тэхён проходит на кухню, убирает торт в холодильник и принимается разогревать ужин.

- Кстати, как там твоя жуткая писанина? Ты вроде дописал последний сборник? Что будешь сейчас делать? - интересуется Бэкхён, устраиваясь за столом.

- Не знаю, хён. Думаю, к родителям съезжу, если получится.

- Вот и хорошо, а то сидишь вечно в четырёх стенах. Пора перестать бояться каждого звука. В конце концов, в твоём районе два полицейских участка. Ничего с тобой не случится, стражи порядка всегда рядом.

Бэкхён улыбается и Тэхён улыбается тоже, кивает и ставит перед братом тарелку, наполненную рисом и ароматной свининой.

- Вам нравится подобное?

- А не может?

- И чего тогда ждать от полиции, что должна защищать нас, если стражи порядка и сами не прочь позабавить себя подобными зверствами, пусть и не напрямую?

Внутри себя Тэхён воет и расцарапывает лицо ногтями от безысходности.

Никакой защиты нет.

to be continued...