Я и оглянуться не успел, как уже был декабрь, канун Нового Года. Родители просили приехать к ним на каникулах, сетуя на то, что давно не видели меня. Поправка: вживую. Мама, как я уже говорил, звонила по скайпу, каждый раз придирчиво оглядывала, спрашивала, чем я питаюсь, хорошо ли учусь, как себя виду и сколько у меня появилось друзей. Хотя, уверен, что Саша ей обо всем регулярно докладывал. А Саше регулярно докладывал я. Один раз она позвонила, когда мы были в комнате вместе с Андреем, и только собирались…

Раздался звонок скайпа из не выключенного мной ноутбука, и мы с парнем даже подскочили. Заметив, кто звонит, я быстро надел измятую уже футболку, застегнул штаны и, выпихнув из зоны обзора камеры, отчего-то тоже сконфуженного Андрея, глубоко вздохнул, отвечая на вызов.

- Да, мам, - заговорив по-русски, я собрал в хвост растрепавшиеся волосы.

- Привет, солнышко, - улыбнулась она. Потом оглядела меня, насколько могла и спросила. – Я тебя отвлекла от чего-то?

- А? Нет! Нет-нет, - я замахал руками, протестуя. – Я просто зарядку делал…

В этот же момент с кресла, невидимого камерой, послышалось истошное ржание, а затем кашель. Мама выгнула бровь, кивнула своим мыслям (представляю, что она там себе надумала) и снова улыбнулась, как ни в чем не бывало.

- Прости, что помешала, сынок, - виновато сказала женщина. – Тогда я завтра перезвоню, хорошо? В это же время.

- А, да, извини, - по-доброму надо было выдворить этого придурка вон и поговорить с мамой, но понял, что уже слишком поздно. Разговора не будет, и инициатором станет именно она. – Тогда до завтра.

- До завтра, - и мама отключилась.

Я закрыл крышку лэптопа и закусил губу. Андрей виновато смотрел на меня, или, вернее, пытался так выглядеть. Он сидел в кресле напротив меня, закинув одну ногу на колено, и во все еще расстегнутых джинсах. Я посмотрел на него и вздохнул.

- Вот скажи мне, - как только я заговорил, парень подался немного вперед, - ты идиот или кто?

- Прости, - сдерживая смешок, покаялся он. – Ну, просто зарядка…

- А что я должен был сказать? Ой, мам прости, мы тут трахаться собрались, перезвоню сразу, как кончу.

- Ну, я так понял, твоя мама в курсе, что ты по мальчикам, да, Ром?

- В курсе, но твоего поведения это не извиняет. Боже, да она подумает, что я встречаюсь с каким-нибудь кретином!

Андрей снова рассмеялся, проворно встал со своего места и присел рядом со мной. Приобнял меня за плечи и прижался губами к макушке. Он так всегда делал, когда, и правда, чувствовал за собой вину.

- Ну, прости, я идиот… то есть кретин. Хочешь, завтра я извинюсь за свое поведение перед твоей мамой?

- Не надо, я сам. Она и так все поняла.

- Ладно, - согласился парень. – Мы продолжим, на чем закончили? Или ты больше не в настроении?

- А если не в настроении? – почти угрожающе поинтересовался я.

- Уползу с позором. И неудовлетворением.

На последних словах Андрей трагично вздохнул и посмотрел куда-то вдаль, на что я лишь рассмеялся и перекочевал к нему на колени.

- Ну, да, конечно. Ты обязан расплатиться за свое ужасное поведение, ясно?

- С удовольствием, - стискивая меня сильными руками, прошептал он мне в губы.

***

Лежа на животе на постели, я чувствовал сбоку тепло тела Андрея. Он лежал на боку и лениво водил по моей спине рукой, описывая контуры лопаток и водя пальцем по позвоночнику. В полудреме я все думал о том, что парень хотел познакомиться с моими родителями, конечно же, не случайно. Кому такое ради забавы в голову придет? Но я дал понять, что этого не нужно. Во всяком случает, пока.

За эти несколько месяцев я множество раз убедился, что Андрей очень хороший парень, даже не смотря на свои завихрения. Под завихрениями я имею в виду то, что он жутко ревнивый (я не большой поклонник парней типа Отелло), да еще и шутник. Повода ревновать я ему не давал. Честно, не такой я человек. Поэтому, когда он решил во второй раз (первый я спустил на тормозах) устроить мне бурную сцену ревности и выговор, так сказать, в воспитательных целях, я указал ему на дверь.

- Я не сплю со всеми подряд, даже не флиртую. Будешь себя так вести, можешь сюда больше не приходить и даже в мою сторону не смотреть. Понял?

На его лице была такая буря эмоций! Он даже челюсть сжал, и желваки заиграли. Я еще подумал, что это конец, сейчас он хлопнет дверью или наоборот станет орать и топать ногами. А, может, даже ударит меня. От этой мысли я невольно нервно сглотнул. Еще во Франции я встречался с парнем, которому нравился бдсм, и не нравилось, какой я общительный. В порыве ревности он меня мало того грубо отымел, так еще и избил. Даже не знаю, что с ним родители сделали, когда узнали. 

Однако Андрей на мое условие отреагировал более чем неожиданно. Он коротко вздохнул, улыбнулся и сказал:

- Понял. Прости.

Больше он даже не заикался на эту тему. Иногда я ловил на себе его недовольный взгляд, когда он видел меня с Сашей или другим парнем, с которым я был дружелюбен (как он говорил, слишком), но говорить он ничего не говорил. 

То, что он шутник, я узнал совершенно случайно. Называю его шутником не только в хорошем смысле. Порой, хотя и редко, но, как говорится, метко, его юмор граничил с черным, а некоторые шутки мне были в принципе не понятны. Благо, со мной он пока еще не додумался провернуть ничего подобного. Например, вызвал по адресу своего знакомого бригаду «скорой», которая по приезду потребовала предоставить им роженицу, чтобы доставить ту в больницу. Никого такого там, разумеется, не было. Когда знакомый вроде бы все уладил, сказав, что это чья-то глупая шутка, и уговорил не заявлять в полицию, из лифта вывалилась бригада пожарников с брандспойтами наперевес. Эти потребовали освободить им путь к месту возгорания и телу пострадавшего. Парень снова попытался все объяснить, оправдывался, извинялся, и только ему поверили и собрались уйти, не вызвал полицейских, как из лифта выпрыгнул вооруженный до зубов наряд. Все это повторилось в третий раз, только теперь несчастный уже лежал на полу в наручниках. Он опять все объяснил, его почти отпустили, но тут из лифта появился Андрей со словами: «Опять ты за свои шуточки принялся?» В итоге, бедный парень отсидел пятнадцать суток. Кажется, теперь они друг с другом не общаются.

А однажды, когда я встретился с его другом, или, вернее, узнал, что парень из моего класса – его друг детства, этот парень, Женя Ефимов, рассказал, как Андрей пришел на его день рождения с подарком. Женя при всех, радостно развернул сюрприз от любимого друга. Куча гостей, в основном парней, родители, его девушка… А Женя извлек из коробки огромный фаллос (на этом моменте Андрей, перестав смеяться, заметил, что предмет этот был еще с буграми и яркого красного цвета). Друг, стараясь выглядеть максимально серьезным, многозначительно хлопнул его по плечу и при всех произнес: «Как ты и просил, красный и побольше!» Женя не разговаривал с ним полгода. Потом они помирились, когда тот ему отомстил. Тоже в этом духе, чтоб надолго запомнил. Женя зарегистрировался на сайте знакомств от имени своего дорогого друга, попросил знакомого сломать его почту. И все полгода радовал Андрея фотографиями, видео, звонками и нескромными предложениями от волосатых мускулистых мужиков, желающих засадить парню по самые…

В общем, как я понял, они два сапога пара. Кстати, Женя сейчас тоже встречался с парнем, хотя изначально геем не был. Кажется, его зовут Валик. Нам даже предложили всем вчетвером куда-нибудь сходить.

Родители предложили на зимних каникулах вернуться домой, но я вежливо отказался. Их предложение о приезде ко мне тоже удалось отклонить. Им и без меня будет неплохо. Как всегда понаедет куча людей, устроят что-то типа званого ужина. Конечно, почти всех возможных гостей я знаю, но все же мне не хотелось в этом участвовать.

- Мы пришлем подарок, - вздохнула мама.

- Спасибо, я тоже.

- Пришли мне свой табель.

- Ладно, - рассмеялся я в ответ.

Двадцать шестого декабря курьер принес мне посылку от родителей. Большая плоская коробка, довольно легкая. Я сразу понял, что внутри.

Андрей заглянул через плечо и поинтересовался, что это.

- Гитара, - торжественно ответил я.

- Гитара? Ты умеешь играть? – удивился он.

- Умею. Конечно, не Гэри Мур, но я довольно не плох.

- Что, правда?

Моя старая гитара осталась во Франции, потому что мне лень было ее тащить. Да и в последнее время я не очень много играл, наверное, уже и пальцы стали мягче и забыли, как двигаться.

- Сыграешь? – попросил Андрей.

- На вечеринке в честь Нового Года, - улыбнулся я.

Да, я собрался стать душой общества, как когда-то, и пригласил весь класс на вечеринку. Многие двуногие, правда, вежливо отказались, сославшись на родительский запрет. Впрочем, этого и следовало ожидать, ведь Новый Год – семейный праздник.

- Это для всех, - Андрей не унимался. – А лично для меня?

Я посмотрел на него, склонив голову набок, вздохнул и устроился на диване с уже распакованным инструментом. Стал его настраивать.

- Ну и что мне сыграть? – выжидательно уставившись на парня, вопросил я.

- И спеть.

- Еще и спеть, - сморщил нос и цокнул языком.

- Спой, светик, не стыдись, - Андрей с азартом уселся напротив меня и похлопал в ладоши. – Давай, давай.

Я снова вздохнул и, поддавшись внезапно накатившей лиричности, тронул струны. К стыду или нет, но русских песен, которые я знаю, а, тем более, могу сыграть, раз-два и обчелся. Зато я вдруг вспомнил песню, которую когда-то разучил специально для мамы. Она ее очень любит, даже просит иногда спеть под гитару, хотя я далек от оригинала. Та самая знаменитая композиция Сержа Лама, спетая Далидой.

Я даже глаза прикрыл, пока перебирал струны. Опомнившись и даже немного смутившись собственной сентиментальности, я перевел взгляд сначала на гитару, потом на Андрея, и почти запнулся от изумления. Парень сидел, в упор уставившись на меня, не моргая и, кажется, не дыша. Руки его лежали на коленях, а губы немного приоткрыты.

Засмотревшись на него, я все еще продолжал петь, и чувствовал, что щеки горят от смущения, а сердце начинает бешено колотиться. Разумеется, когда я пел перед мамой, я такого не ощущал.

Песня закончилась, струны замолчали, и шумно вздохнул, пытаясь успокоиться. Андрей моргнул, словно приходя в себя, резко встал, перешагнул длинными ногами журнальный столик и опустился передо мной на пол. От удивления я даже отпрянул слегка.

- Даже не думай петь ее на вечеринке, - хриплым полушепотом проговорил парень, сжав мои колени.

- Почему? – недоуменно поинтересовался я.

- Она моя. Только для меня.

Поняв, о чем он я рассмеялся и взял его лицо в свои ладони.

- Я пел ее маме. И выучил специально для нее. Ты в пролете.

- Маме? Маме можно, - сжалился Андрей, чуть улыбнувшись. – Но только ей. И мне. Понял?

- А ты даже не знаешь, о чем она, - снова рассмеялся я, глядя ему в глаза.

- О чем она? – подавшись вперед, спросил парень, почти касаясь со мной носом.

- О любви.

- Ты сейчас спел мне о любви? – улыбнулся он.

- О жестокой и мучительной, - наставительно поправился я.

- Ничего, главное, что о любви, - Андрей приблизился ко мне вплотную и накрыл губы нежным поцелуем.

Он привстал, не разрывая поцелуй, постепенно опустил меня на диван и забрался теплыми руками под футболку. Стал гладить грудь и живот. Его руки медленно спускались все ниже, словно дразнили. Он то нежно, то сильно прикусывал мне губы и язык, снял с волос резинку и разметал их по диванной подушке.

- Что, прямо здесь? – спросил я его в губы.

- Прямо здесь, - Андрей прижался своим возбужденным пахом к моему и качнул бедрами.

- Но все в спальне…

- Ничего.

Он потерся об меня, оставил в покое уже опухшие губы и переместился на шею, пройдясь не сомкнутыми зубами до самого плеча. Моя футболка была отправлена на кресло, так же как штаны и белье. Чувствуя кожей его колючий свитер, я завертелся. Как вообще такие вещи можно носить на голое тело? Андрей усмехнулся и снял его, оставшись в джинсах. Он спустился ниже, привычно пройдясь влажным языком по соскам, но не стал на них задерживаться, и взял в рот мой затвердевший член, сжав головку губами. Я застонал, положив ему руки на макушку и перебирая каштановые волосы. На мгновение Андрей отвлекся, протянув руку к моим губам, дотронулся до них кончиками пальцев и, когда я приоткрыл рот, погрузил в него пальцы. Неотрывно наблюдал, как я облизываю, покусываю и посасываю их, пока он старательно двигал рукой по моей возбужденной плоти. Когда пальцы стали достаточно влажными и скользкими, он, по аккуратно одному ввел их в меня, осторожно растягивая тугое колечко мышц.

Черт возьми, сегодня он делал все просто мучительно медленно и нежно. Я уже настолько привык к его манере набрасываться на меня, как голодный пес на кости, что это тягучее удовольствие сводило меня с ума. Я хочу сейчас только одного – кончить!

- Андрей, - заплетающимся языком проговорил я. – Хватит, быстрее…

- Нет, - насмешливо ответил он мне, сжимая мой подрагивающий член у основания. – Еще нет.

- Я хочу тебя, - возбужденным полушепотом попросил я, не мигая глядя ему в глаза. – Сейчас.

В ту же минуту его пальцы выскользнули из меня, сильные руки приподняли и перевернули на живот, после чего подтянули ближе к себе. Чиркнула молния на штанах Андрея. К расслабленному проходу прижалась головка его члена. Парень навалился на меня сзади всем своим весом, нетерпеливо проникая внутрь. От этого мне стало немного больно, но это ощущение быстро прошло, когда Андрей снова накрыл ладонью мой пах и стал покрывать спину жадными поцелуями, понемногу покачивая бедрами. От его одновременных ласк спереди и сзади, я застонал и выгнул спину, взяв его за руку, которой он опирался на диван. Постепенно его движения становились быстрее, сильнее и рванее. Его зубы сомкнулись на моем плече, когда он кончил, резко войдя в меня до конца. Я разрядился следом за ним в руку парня, и распластался на диване.

Кстати, о нем. Я вяло поднялся и осмотрел обивку на предмет странных пятен. Вроде все чисто. Тем временем Андрей молча сходил в спальню за салфетками, вытер свою руку, и дал пачку мне.

- Спасибо, но я лучше в душ сразу схожу, - покачал я на это головой. – А ты еще и кончил в меня…

- Помочь помыться? – ехидно поинтересовался парень.

Я передразнил его, бросил в него пачкой салфеток и побрел в ванную, чувствуя, как по коже стекает белесая жидкость. А еще его взгляд.

И я почему-то жутко смутился.