Год спустя

Если я что и понял за прошедший год, так это то, что изучать издательское дело не так интересно, как работать в этой индустрии. Вообще. Нет, я хорошо учился, мечтал побыстрее выпуститься и начать работать. В смысле нормально работать, а не помогать папе. Впрочем, он разрешил мне работать только до третьего курса. Потом он будет сам учить меня, как управлять, преумножать, заключать сделки и так далее. Безумно интересное занятие…

А в Париже снова было лето. У меня родилась сестра. Родители до хрипоты спорили, как ее назвать, потом им надоело, эту почетную и безумно ответственную обязанность свалили на меня. В голове всплыло имя Макаровой, но я быстро прогнал эти бредовые мысли. Не надо нам таких сложных! В итоге, после долгих раздумий я предложил назвать ее Анной, и все согласились. Новорожденная девочка была, как две капли воды, похожа на меня в детстве. Наверное, если бы мы родились с ней в один год, то точно были бы близнецами. Мама снова была счастлива, что ребенок унаследовал ее вьющуюся белокурую шевелюру. Папа тоже был рад до слез, умиляясь «прелестному ангелочку». И глядя на всю эту идиллию я не мог сдержать улыбки… точнее, хохота. Так смешно и мило одновременно смотрелись они, прыгая вокруг кроватки.

На мое совершеннолетие, хоть и с опозданием, мне подарили отдельную квартиру. Тоже однокомнатную, но меньше. Она была не менее уютной, а главное, теперь она принадлежала лично мне. Так я и жил: университет, работа, дом, дом с сестрой… Мне нравится.

***

Рано утром (если точнее, то в девять, но я не спал полночи из-за учебы, поэтому для меня это было очень рано) над моим ухом затрезвонил телефон. Я высунул руку из-под одеяла, нащупал орущую трубку и нажал «вызов».

- Алло, - спросил хриплым спросонья голосом.

В следующую же секунду, услышал голос звонившего, я подскочил, как ошпаренный. Сон, как рукой сняло. Еще бы я мог забыть его голос! Или ужасный французский?..

- Доброе утро, месье Карэль! Я вас не разбудил? О простите, если так, - говорил этот человек, хотя сожаления я вообще не слушал, только ехидство. – Я ужасно скучал! Я вас так долго искал! Я приехал сюда только ради вас, месье Карэль! Так что…

- Откуда ты взял мой номер? Как узнал?

- Квартира, Саша, твоя мама, - вкрадчиво ответили мне. – Улавливаешь? Так вот, не соблаговолите ли вы, месье Карэль…

- Ты меня простишь?.. – по щекам снова текут слезы, как год назад.

А я ведь весь этот год ни слезинки не проронил...

- Дверь мне открой, Ром?

- Что?..

Я вылетел из комнаты, словно за мной свора собак гналась, подбежал к двери, распахнул ее… На пороге стоял улыбающийся Андрей Неделин. Он убрал мобильный в карман и шагнул ко мне.

- А я и не злился. Почти.

Порывисто обнял меня, стискивая в стальных объятиях. Кожу у виска заколола его короткая щетина. Я продолжал рыдать, как девчонка, вцепившись в его футболку и не переставая прося прощение.

- Я простил уже. Давно. Я и не могу на тебя злиться, - говорил он мне, не разжимая рук.

- Прости…

- Ты зачем волосы обстриг, глупый? Тебе так шло.

- Прости…

- Не реви, ты же не девчонка, - Андрей вытер тыльной стороной ладони мои мокрые от слез щеки. – Лучше скажи то, что я так от тебя в России и не услышал.

Я помолчал, шмыгнул носом и сказал:

- Четверка по английскому моя заслуга.

- Чего?! Нет, не это…

- Я очень тебя люблю, Андрей Неделин.

- Я тебя тоже, Роман Белов, и тебя, Ромен Карэль, - парень принялся покрывать поцелуями мое лицо, но потом сосредоточился только на губах.

- …но сестру больше…

- Что? Сестру? А впрочем, ладно… и за четверку спасибо…