Однообразный пейзаж постепенно утомил меня, и я заснула. Проснулась я спустя несколько часов, когда Тэхен остановил машину возле затерявшейся среди холмов заправки, рядом с которой находилось маленькое кафе, где мы заказали скромный ужин, состоящий из двух гамбургеров, пережаренной суховатой картошки и чая. Официантов здесь не было, один только неулыбчивый седой мужчина молча наблюдал за нами из-за прилавка. Закончив с пресной едой, мы под его пристальным вниманием убрали за собой грязную посуду и вышли на улицу.

Сумерки плавно опустились на дорогу, над дальним холмом повис тонкий серп восходящей луны.

– Нам, наверное, скоро нужно будет искать место для ночлега? - Спросила я, садясь в машину.

– Я собираюсь ехать всю ночь.

Я удивленно посмотрела на Тэхена.

– Но зачем?

Он не ответил. Когда машина тронулась, я осторожно предложила:

– Если ты устанешь, я смогу заменить тебя…

Тэхен даже не посмотрел в мою сторону, только едва заметно прищурил глаза и обронил:

– Спи.

То ли от напряжения, которое преследовало меня с той минуты, как я села в машину, то ли сказалась предыдущая бессонная ночь, но едва мы тронулись в путь, как на меня сразу навалилась страшная усталость. Голова сделалась тяжелой и теперь свинцовой плитой давила на плечи. Некоторое время мои глаза рассеянно следили за дорогой, но через несколько минут они закрылись, и я уснула, слушая монотонное шуршание шин по асфальтированной полосе.

Я не знала, сколько времени заняло то беспокойное состоянии, которое с трудом можно было назвать сном, но когда я открыла глаза, машина стояла на обочине, а рядом, откинув голову на подголовник, спал Тэхен. Руки его лежали на животе, дыхания почти не было слышно.

Дорога в этот предрассветный час была пустынна, легкий туман расстелился белесым покрывалом в низинах и прогалинах, что раскинулись по обе стороны от дороги. Впереди, у самого горизонта, вновь начинались холмы, на которыми медленно, окрашивая небо в розовато-сиреневый оттенок, всходило холодное осеннее солнце.

Я пошевелила затекшими ногами и осторожно, стараясь не разбудить Тэхена, открыла дверцу и выскользнула из машины. Я умудрилась проспать всю ночь, а вот он, скорее всего, заснул только недавно. Я положила руку на капот и кивнула. Так и есть - он еще совсем горячий. В чем причина спешки со стороны Тэхена, я не знала, но мне это было только на руку. Чем быстрее я попаду к Чанелю, тем лучше. Однако глядя сквозь запылившееся стекло на спящего мужчину, я нехотя почувствовала нежность. Его красивое лицо расслабилось, но все же сохранило отпечаток усталости и напряжения после ночной езды.

«Пусть спит, сколько потребуется. Ему нужно отдохнуть. - Подумала я и шагнула с дороги в невысокую траву. Роса тут же намочила кроссовки, а паутина облепила штаны, но я не обратила на это внимания. Вдыхая пропитанный влагой утренний воздух, я с наслаждением шагала по пружинистой почве, оглядывая местность вокруг. - Когда еще представиться возможность размять ноги…»

Дойдя до группы невысоких деревьев, растущих в отдалении, я некоторое время посидела под ними, затем неторопливо побрела обратно.

Возможности определить, сколько именно времени я гуляла, у меня не было, но когда я вернулась к машине, Тэхен уже проснулся. Теперь, скинув рубашку, он стоял возле машины, держа в руках пластиковую бутылку с водой.

– Если захочешь пить - вода в багажнике. - Сказал он и, дождавшись моего кивка, зашагал по траве в направлении кустов. Вернувшись, он накинул на плечи рубашку и сел за руль.

– Поехали. - Бросил он, и это было последним словом, которое мне удалось услышать от него в этот день.

День пролетел незаметно, холмы постепенно становились все выше, а лес между ними проглядывал все реже. Я, пребывая в расслабленной неге, то просыпалась и часами смотрела на дорогу, то вновь засыпала. Тэхен почти все время молчал, а мне не хотелось отрывать его от дороги пустыми беседами.

К вечеру мы вновь остановились поужинать в одном из придорожных кафе, а после вновь тронулись в путь.

Часы начали сливаться для меня в бесконечное чередование восходов и закатов. Я уже настолько привыкла сидеть в кресле рядом с Тэхеном, что мне иногда казалось, что так текла вся моя жизнь. Молчаливый мужчина, держащий руки на руле и не отрывающий взгляда от дороги, и я, смотрящая вдаль, на покрытые лесом холмы, забывшая, зачем я здесь, и куда ведет это бесконечная лента дороги. Иногда мы останавливались, чтобы перекусить запасенными заранее продуктами, умывались в ручье и, размяв ноги, снова возвращались к машине, чтобы продолжить путь.

К вечеру третьего дня мы наконец сделали полноценный привал.

Остановившись в лесу недалеко от дороги, Тэхен разбил некое подобие лагеря, выудив из багажника двухместную палатку, котелок для чая и стальные прутья для костра.

«Значит, мне все-таки могли бы пригодиться походные вилки и ложки. - Сетовала я, глядя, как он подвешивает котел с водой над небольшим костерком, чтобы через некоторое время мы смогли побаловать себя чаем»

Закинув в палатку два коврика и плед, Тэхен вернулся к багажнику и достал несколько бутылок пива, непонятно как оказавшихся там же. Вероятно, он планировал, что одна из стоянок займет у нас больше времени, чем остальные.

– Мне нужно отдохнуть. - Коротко бросил он, глядя, как я провожаю взглядом стеклянные бутылки.

– Конечно, я понимаю. - Тихо сказала я, хотя мой ответ и не требовался. Ему никогда не требовались мои ответы, или же мне так казалось. Однако он действительно нуждался в полноценном отдыхе, потому как практически не спал ночами, продолжая вести машину даже в темноте.

Расположившись на толстом бревне рядом с костром, я молча смотрела в котел с водой. Маленькие пузырьки облепили его стенки со всех сторон и, срываясь, один за другим поднимались к поверхности, чтобы превратиться в пар. Сырые поленья потрескивали, влага со свистом испарялась, слизываемая жадными языками оранжевого пламени, маленькие кусочки коры мерцали и осыпались на землю, чтобы прогореть окончательно и превратиться в пепел.

Подошедший Тэхен подбросил новую охапку дров, и костер, поначалу затихший от обилия сушняка, через минуту занялся с новой силой. Пузырьков в котле прибавилось.

– Там есть печенье. - Сказал Тэхен и указал на багажник.

– Ты все предусмотрел… - Рассеянно протянула я.

Он коротко взглянул на меня и принялся искать нож для открывания бутылок.

Ночь окончательно опустилась на наш маленький лагерь. Небо украсило черный бархат платья миллионами светящихся в темноте жемчужин, каждая из которых мерцала далеким светом, проглядывая сквозь неторопливо бегущие облака. Лес затих. Слабый ветерок иногда пробегался по кронам застывших в задумчивости деревьев, дотрагиваясь до них, будто спрашивая что-то, и они отвечали ему тихим, почти неуловимым шелестом листвы.

Открыв бутылку, Тэхен расположился по другую сторону костра на бревне, которое прикатил незадолго до этого из чащи. Отхлебнув пива, он снял рубашку и бросил ее рядом с собой. Блики от костра пробегали по его лицу, играя тенями на небритых щеках, из-за оранжевых всполохов серо-голубые глаза казались янтарными.

Памятуя о недавних событиях, я старалась не смотреть в его сторону, хотя обнаженный мускулистый торс так и притягивал к себе взгляд. Тэхен сидел слегка откинувшись назад, расслаблено вытянув длинные ноги в полинялых джинсах, мощные руки лежали на коленях, в пальцах поблескивало матовое стекло пивной бутылки.

Я подумала, что сидящей на бревне мужчина мог бы соперничать по красоте с любым из величайших творений древних скульпторов. Он был словно сошедший с картины воин, отдыхающий после тяжелой битвы на привале. Казалось, что рядом с ним должна лежать не обыкновенная рубашка, а бархатная накидка, украшенная позолотой, а вместо двух пистолетов, к поясу должен крепиться длинный сверкающий меч. Сидя вот так, с опущенными плечами и задумчиво глядя в огонь, он был олицетворением спокойствия и мужественности, силы и бесстрашия.

Стараясь не встречаться с ним взглядом, я поднялась с бревна и подошла к машине. Порывшись в большой холщевой сумке, я нашла коробку с чаем, печенье и две пластиковых кружки. Рядом с сумкой в багажнике лежали два одеяла, одно из которых я захватила с собой, чтобы расстелить на земле.

Вернувшись, я бросила заварку в кипящий котел и, разложив на земле одеяло, расставила на нем посуду.

– Хочешь чаю? - Спросила я, помешивая воду.

– Нет. - Ответил он и, помолчав, вдруг добавил. - Я устал.

Моя рука с кружкой застыла в воздухе.

Все еще не решаясь посмотреть на него, я почувствовала, что должна сказать что-то.

– Тебе не стоило ехать ночами. Если бы ты больше спал…

– Я устал не от этого.

Не выдержав, я резко подняла голову. Его взгляд был устремлен на меня, и, хотя свет от костра несколько смягчал его, в глазах все равно читалась решимость, перемешанная с усталостью. Мне отчего-то стало неуютно, и я опустила лицо.

– Далеко нам еще? - Тихо спросила я, предполагая, что сейчас он снова отпустит какую-нибудь колкость, но в этот момент любая колкость была для меня более желанной реакцией, нежели странное выражение его глаз, от которых меня пробирал холодок.

– Нет, нам остался один день пути. - Вопреки моим предположениям, Тэхен ответил спокойно, без привычной язвительности. - Отсюда прямая дорога до деревни в горах, а там поворот на особняк Пака.

– Один день? - Зачем-то повторила я, и Тэхен медленно кивнул. Взгляд его не отрывался от меня ни на секунду.

– Да, через день ты увидишь его.

«Ну вот опять! - Подумала я, уловив в его голосе презрительные нотки. Однако мне стало легче. - Пусть лучше цинизм, чем это странное поведение…»

– Замечательно. - брякнула я, и Тэхен отвернулся.

Набрав полную кружку кипятка, я села на бревно и вздохнула. Чая больше не хотелось, печенья тоже.

– Много у тебя пива? - Спросила я.

Тэхен вопросительно приподнял брови, затем перевел взгляд на бутылки.

– Достаточно. Хочешь?

– Да, если ты не против.

Он открыл одну из стоящих на земле бутылок и протянул ее мне. Пиво оказалось крепким и горьким, но мне было все равно. В любом случае, оно подходило под мое внезапно упавшее настроение куда больше, чем чай. Перелив половину бутылки в пустую кружку, я молча смотрела в костер, стараясь не думать о сидящем напротив человеке. Он продолжал будить во мне глубокое, неподдающееся описанию, но так прочно зацепившееся корнями у меня в душе чувство.

Любовь. Именно это слово подходило сюда больше всего, и я снова вздохнула. Отчего-то стало очень грустно. Я подняла кружку и залпом опустошила ее до дна.

Тэхен медленно покачал головой:

– И что я буду делать с тобой пьяной?

– А что ты будешь делать со мной трезвой? - Не поднимая головы, спросила я, выливая остатки пива из бутылки.

– Я еще не решил. - Ответил он.

Я пожала плечами и стала смотреть на полыхающие поленья. Некоторое время мы сидели молча. Яркие искры зигзагообразно взвивались вверх и растворялись в непроглядной темноте бескрайнего ночного неба.

– Ты всегда занималась витражами? - Нарушил тишину Тэхен.

Его вопрос несколько удивил меня.

– Почти.

– Почему?

– Мне всегда нравилось создавать красивые вещи. Превращать кусочки стекла в картинки, чтобы люди смотрели и радовались… - Я чувствовала, что выпитое спиртное усиливает жажду поговорить. Видимо, то же самое чувствовал и Тэхен. Я не стала противиться странному сентиментальному порыву и продолжила. - Обычное стекло есть в каждом доме, но мало кто представляет, что его можно раскрасить и превратить в мозаику. И я никогда не знаю, что именно получится в следующий раз, но всегда уверена, что это будет красиво.

Я помолчала.

– А чем занимался ты?

– Разными вещами. Но больше всего убивал.

– Зачем?

– Это моя работа.

– И ты ничего не чувствуешь, когда убиваешь?

Прежде чем ответить, Тэхен некоторое время рассматривал блики на бутылке.

– Чувствую. - Он поднял лицо и посмотрел мне в глаза. - Тебе кажется странным, что я способен чувствовать?

– Нет… - Тихо ответила я. - Не кажется.

Он отвернулся и замолчал. Чтобы уйти от скользкой темы, я снова перевела разговор на себя:

– Я всегда мечтала выучиться рисовать. Не просто собирать картинки из стекла, а мастерски владеть кистью. Чтобы у меня была целая коллекция масляных красок всех оттенков, которые только возможны, и тогда бы я выучилась рисовать пейзажи. Вот только для этого надо поступить в Каннскую академию художеств…

Я замолчала, оборвав предложение посередине.

– И в чем проблема?

Тоска медленно сжала сердце.

– Ни в чем. - Коротко ответила я и сделала большой глоток из кружки.

Мысли непроизвольно вернулись к прежним мечтам и прежней жизни, какой она когда-то была… Мне вспомнились веселые посиделки с пирожными у Розе, посещение вечеров моды вместе с Хосоком, прогулки в парке за домом, когда солнце уже садится, и гладкая поверхность озера отражает его розовые лучи. А когда ветерок пробежит по водной поверхности, она вдруг покрывается рябью, и тогда утки неторопливо покачиваются на теплых волнах…

– Что с тобой? - Пристально глядя на меня, спросил Тэхен.

Мне показалось, что я расслышала в его вопросе озабоченность, и это заставило меня грустно улыбнуться.

– Ничего, все в порядке.

– В порядке?..

Он продолжал смотреть, а я тонула в его глазах. В те редкие моменты, когда они оттаивали (а может, это всего лишь свет от костра?) я чувствовала, как мое сердце начинает гулко стучать в груди, а голову наполняет одно единственное желание, чтобы он смотрел на меня всегда, вечно. Чтобы бы его взгляд окутывал меня, заворачивая в теплую шаль, защищая и оберегая. Я рассматривала его красивое лицо, любовалась сильными руками, скользила по обнаженной груди… Вот он - человек, который изменил всю мою жизнь. А я все так же сильно люблю его, может быть даже еще сильнее, чем прежде…

– А ведь это все из-за тебя… - Вдруг тихо прошептала я.