Посвящается грядущему Новогому Году

Давай в эту ночь отгородимся от внешнего мира?

Чтобы длить и длить этот праздник, стремительный, словно бег Слейпнира,

Выключим телефоны, компьютеры, закроем двери и шторы,

Растратим все ацтекское золото, откроем ящик пандоры,

И пусть торжественно отправляются к черту последствия,

Те, которые боль и похмелье, рассвет и бедственное

Состояние квартиры, за ночь превратившейся в кладбище

После нас с тобой, пьяных, грустных, но одновременно радостных;

Те, которые прошлых обид, поражений и мечт руины,

Которые повисшее вокруг молчание, тонкое, легкое, пыльное, как паутина,

И затекшее тело, потому что уснем, так и не добравшись до спальни,

Зато взявшись за руки, прямо на кухне, я на полу, а ты на диване,

По соседству с пустыми бутылками, увядшей беседой, лучом надежды,

Что этот год, мать его, не будет похож на прошедший,

Что теперь, когда ты рядом, а перед носом возникнул смысл,

Как морковка перед носом осла - двух ослов, повисла,

Манит вперед, может быть, в Эльдорадо, а, может, к обрыву,

Нам уже все равно, лишь бы вместе идти, лишь бы ветер в спины,

Лишь бы в конце пути, у Небесной Лестницы, когда окажется,

Что теперь один должен идти, а другой - остаться,

Потому что из нас двоих только ты легкомысленный небожитель, -

Лишь бы тропу под ногами и звездную карту видеть,

Лишь бы я смог узнать, как к тебе пробиться,

Стать ли таким, как ты, стать ли ветром, птицей

Или просто взять штурмом рай... Ну чего смеешься?

Прости, меня опять занесло вдохновением в пьяное бездорожье.

А все-таки помни: даже если чушь все наши мечты о чуде,

Даже если Лестницы в небо в конце пути не было и не будет,

А вместо нее - только новая, неизвестная прежде тропа,

Я пойду с тобой, куда бы она ни вела.