Примечания:

звёздочки в тексте разделяют разные промежутки времени. Это последовательные зарисовки дальнейших событий, происходящих спустя какое-то время.

---------

-1-

Размазав по подбородку кровь из разбитого носа, Чуя раскидывает руки в стороны и старается дышать ртом медленно и неглубоко, чтобы не тревожить лишний раз рёбра. С хриплым выдохом рядом переворачивается на бок Дазай, сплёвывая кровь.- Это того стоило, - безумно улыбается Осаму.У него зубы розоватые от кровяной слюны. Губы разбиты в мясо. На скуле пышным цветом через считанные минуты зацветёт пурпурно-фиолетовая гематома. Ворот чёрной футболки порван и следы от пальцев на шее над линией бинтов. Скользнув взглядом ниже, Чуя видит следы крови, пропитавшие бинты на руках парня в тех местах, где достал его ножом. Это вызывает самодовольную улыбку, тут же сменившуюся болезненным шипением.У Чуи уголок губ разбит, ноет челюсть от хороших крепких ударов и в переносице противно хлюпает, забито всё запахом железа. Костяшки пальцев сбиты, на запястьях синяки от чужой хватки, а ещё отбито о чужие рёбра колено. Это помимо ноющих лопаток и ушибленного затылка, ведь начался спарринг по всем правилам, а потом оба скатились в безобразную драку, в которой сначала в ход пошли ножи - Чуя не удержался, а потом и катание по полу - Дазай решил, что между ними слишком много свободного пространства.- Если Мори-доно вернётся раньше времени, он устроит нам трёпку, - фыркает Чуя и проводит языком по зубам, проверяя их целостность.- Не вернётся, - легкомысленно отмахивается Дазай и протягивает руку, касаясь пореза над бровью Чуи, растирает запёкшуюся кровь под недовольное шипение. - Кто виноват, что для нормального взаимодействия тебе порой нужно срывать на мне свою злость?- Заткнись, сволочь, - фыркает Чуя и со шлепком бьёт напарника по руке, отбрасывая её от своего лица. - Не смей строить из себя жертву. Ты всё это заслужил.- Разве ты не должен был выпустить пар сразу? - вскидывает брови Дазай. - Нет-нет, крошка Чу. Ты ведь пообещал Мори-сану, что мы сработаемся. Ты был вежлив и терпелив со мной. Ты даже лично приехал за мной в «Lupin» в прошлом месяце, перепугавшись за мою жизнь. И вдруг ты ни с того ни с сего хватаешь меня посреди коридора, отрывая от важных дел, потому что тебе приспичило потренироваться со мной. И в итоге ты просто жестоко избиваешь меня, попутно пытаясь прирезать. Тут точно что-то нечисто. Ты уверен, что не пытался избавиться от меня из-за того, что Мори-сан вновь объявил меня своим преемником?- В день, когда ты станешь боссом Порта, я окончу свою карьеру мафиози и уеду жить в Италию, - закатывает глаза Чуя и осторожно садится, прощупывая рёбра. - И не строй из себя оскорблённую невинность. Ты столько времени играл на моих нервах, сволочь. Я так сильно хотел тебе врезать, что мне даже однажды это приснилось.- Что и требовалось доказать. Ах, нет! Не требовалось! Потому что ты всегда был тем ещё злобным агрессивным коротышкой, - смеётся Дазая, сплёвывая ещё одну порцию крови.- Так и знал, что ты прикусил язык, - усмехается Чуя и поднимается на ноги, бросая на лежащего у своих ног Дазая самодовольный взгляд, но всё же протягивает ему руку. - Жаль только, не откусил совсем. Больно он длинный у тебя. Давай, мумия. Пора воскресать и заниматься работой.Дазай со смешком хватает его за ладонь и вместо того, чтобы подняться, дёргает на себя. Громко выругавшись, Чуя падает на напарника и срывается на болезненный стон, приложившись подбородком о чужое плечо. Дазай же издаёт такой звук, будто из его лёгких выбили весь воздух. Что ж, весьма вероятно, потому что его рёбра явно пострадали сильнее, а Чуя ещё и упал прямо на них. Вот только подняться ему всё равно не дают. Прижав его к себе, Дазай одной рукой зарывается в растрёпанные, мокрые от пота волосы, а второй обхватывает поперёк спины, крепко удерживая за бедро.- Какого чёрта? - возмущённо дёргается Чуя, но в ответ получает лишь шик.- Лежи, - командует Дазай и треплет его по загривку. - Говорят, к ушибам нужно прикладывать холодное.- Я горячий как чёртова печь, - снова дёргается в попытке выбраться Чуя, впиваясь пальцами в чужие плечи, на что Дазай легкомысленно смеётся.- Правда? Но ты так холоден со мной, Чу-у-уя. Игнорируешь меня днями напролёт.- Раз игнорирую, значит, ты не стоишь моего внимания.- Это было больно, Чуя! Неужели мне вновь придётся искать другую кандидатуру для двойного самоубийства?- Я никогда не соглашался быть кандидатурой для твоих идиотских выходок! И можешь искать кого хочешь, только перестань приставать к секретаршам в офисах! Они уже не знают, куда от тебя, идиота, прятаться!Умудрившись вывернуться из чужой хватки, Чуя перекатом поднимается на ноги, одёргивает потрёпанную футболку и тыльной стороной ладони размазывает по лицу ещё одну тонкую струйку крови из носа. Чёрт. Это был хороший удар. И ведь пропустил совершенно случайно! Дазай на его излияния ничего не отвечает, только продолжает смотреть привычно пристально и улыбаться. И есть что-то такое в его взгляде, из-за чего Чуя невольно тушуется, смущается. И пихает напарника по ушибленному бедру, отчего Осаму тут же начинает притворно громко и жалобно стенать. Придурок.Быть может, всё это так неловко, потому что происходящее в последнее время стало очень похоже на те отношения, что были у них в прошлом. Накахара честно пытался держать дистанцию, но ничего у него в итоге не вышло. А может, всё дело в том, что у них никогда не было особой романтики и всего этого розового фона, присущего слащавым отношениям типичных парочек. Были драки, споры, крики, попытки задеть друг друга, унизить, превзойти, утереть друг другу нос. Были прогулки по ночной Йокогаме, совместные посиделки в барах и всякие идиотские выходки вроде прогулок по краям крыш высоток, когда Чуя страховал Дазая, так и норовящего специально оступиться. Как показал прошедший месяц, вернуть всё это оказалось намного легче и проще, чем если бы были какие-то различия между рабочими и личными отношениями. Но между Чуей и Дазаем никогда не было никаких барьеров. Они просто были честны и искренни друг с другом настолько, насколько могли, и это было основой всего.- Эй, Чуя, - зовёт его Дазай и садится прямо, растирая левый бок. - Здорово ведь было, да?- Будет ещё лучше, если Мори-доно вернётся из своей поездки раньше времени, а наши разбитые лица ещё не заживут, - фыркает Чуя и направляется в сторону раздевалок и душевых. - Скоро приём в честь очередной годовщины его нахождения во главе Порта. Он не простит, если мы заявимся туда в таком виде.- Это ты избил его драгоценного преемника, - снова начинает ныть Дазай, поднимаясь с матов, и идёт следом.- Драгоценные в тебе только мозги, - парирует Чуя, на ходу стаскивая футболку и бросая её к сумке со своими вещами.- Потереть тебе спинку? - услужливо предлагает Дазай.- Попробуешь сунуться ко мне, и я сломаю тебе челюсть, - захлопывает перед его лицом дверь общих душевых Чуя.И в итоге сам становится тем, кто трёт чужую спину, потому что у Дазая оказываются хорошо отбиты рёбра. Серьёзно. Слишком хорошо. Настолько хорошо, что ему, вероятно, стоит посетить лазарет. Но это позже, а пока Чуя стаскивает с него раздражающие, бесконечные ленты бинтов и становится свидетелем того, как много новых шрамов появилось за прошедшее время на предплечьях напарника. В горле встаёт ком.Улыбка исчезает с губ Дазая, как и из его глаз. Он смотрит внимательно, пристально, цепко. Не пытается шутить, увиливать или отвлекать идиотскими приставаниями, будто они никогда не принимали на пару душ после спаррингов ещё до того, как стали парой. Взяв парня за запястье, Чуя долго рассматривает уродливые продольные и поперечные полосы, шрамы от наложенных когда-то швов, а после так же молча разворачивает Осаму к себе спиной и берётся за гель для душа.Он знает, у Дазая наверняка и вся внутренняя сторона бёдер в шрамах, но обсуждать это нет никакого желания. В конце концов, Мори-доно правду сказал. Они оба всегда знали, что за тварь живёт внутри Дазая, какова цена его «Исповеди» и какие методы тот выбирает, чтобы зацепиться, удержаться за грань. Нет смысла как-то комментировать, что-то обсуждать. Это дело Дазая. Это его бремя. И не Чуе лезть со своими советами. В большинстве случаев, к тому же, бесполезными.

-2-

Ацуши на самом деле очень долго ждал этого дня. Когда Кёка рассказала ему о традиции, по которой привёдший тебя в мафию человек должен вручить тебе свою вещь, подарок, Накаджима был очень взбудоражен. Он узнал, что у девочки есть подарок от Озаки-сан в виде заколки ручной работы для волос. У Акутагавы-сана и его сестры, как вызнал мальчик путём терроризирования своего наставника, до сих пор хранятся парные ножи с гравировкой, подаренные им Дазаем. У самого Дазая, как сообщил Хироцу-сан, был плащ с плеча Мори-доно, а у Чуи - шляпа одного из бывших Глав Исполнительного комитета. Хотя история там была мутная, как понял Ацуши, потому что в подробности рыжеволосый мафиози вдаваться не пожелал. Но факт оставался фактом. Шляпу Чуя берёг и постоянно носил, сделав её неотъемлемой частью своего образа. А вот у Ацуши так никакой вещи от него и не появилось, хотя с момента разговора с Мори-доно в палате наставника прошло уже целых полгода.- А разве Накахара-доно не отдал тебе свой чокер? - спросила однажды Кёка, не выдержав очередной серии тяжёлых вздохов на эту тему.Тогда Ацуши удивлённо воззрился на подругу, с которой гулял в центральном парке, а после вцепился пальцами в чокер на своей шее и как-то даже расстроился. С этой полоской кожи он сроднился. Чокер Чуя отдал ему в тяжёлый для мальчика период, выразив таким образом свою поддержку, и смысл в этом подарке был совсем иной. К тому же, это даже подарком как таковым не было. Чуя просто надел на него свой чокер, чтобы успокоить, а после разрешил оставить себе просто потому, что ремешок понравился Ацуши. И пусть тот берёг подарок наставника, ценил его и заботился, снимая перед каждой тренировкой с Акутагавой, чтобы не повредить, это не меняло того факта, что ощущалось всё это... Как не то самое, в общем.- Традиция вступления в мафию? - удивлённо вскинул брови Чуя, когда мальчик подобрался к нему после ужина, подкатившись под бок и просунув голову под руку, которой рыжеволосый мафиози удерживал книгу. - Я как-то и не думал об этом. Ты ведь ещё не состоишь официально в Исполнительном комитете. Ты только учишься, так что рано отмечать подобное событие.- А когда наступает нужное время? - полюбопытствовал Ацуши, не желая пропустить долгожданный день.Чуя бросил на него мимолётный взгляд и поджал губы. Как только он уставился взглядом сквозь книгу, не видя ни строчки, Ацуши сразу понял, что ответ ему не понравится. И оказался прав, потому что Накахара явно нехотя выдавил из себя слова о первой операции в роли исполнителя. Тогда Ацуши и понял, что такое внутренний диссонанс. С одной стороны, он очень ждал наступления того дня, когда его отметят, признают его силу хоть сколько-то достойной для его возраста. С другой стороны, не было никакого желания сталкиваться с настоящим миром мафии.На словах Ацуши успели мягко промыть мозги все, кто только смог до него добраться, и каждый человек удивлялся, когда Накаджима давал один и тот же ответ: что ради безопасности Чуи и для того, чтобы принести ему пользу, пойдёт на всё. Но никто на самом деле не знал, что глубоко в душе Ацуши каждый день борется с самим с собой. Что мальчик каждый день обдумывает разные варианты стычек, которые должны будут толкнуть его на убийство, и пытается придумать варианты решения проблемы, при которых ему не придётся убивать. В приюте ему часто говорили, что Ацуши - чудовище, недостойное жизни. Он не хотел становиться этим чудовищем на самом деле. Не хотел пятнать свои руки кровью.И в то же время он раз за разом вспоминал убитую им девушку-эспера, похитившую Чую. Сколько бы раз он ни возвращался к этим воспоминаниям, ему так ни разу и не стало стыдно или страшно за свой поступок. Ни разу не появилось у мальчика в голове мысли о том, что если бы он мог вернуться в прошлое, то пошёл бы по другому пути. Потому что себе Ацуши никогда врать не любил, как и своему внутреннему зверю. Из-за этой девушки Чуя мог умереть. У него остановилось сердце. У него были проблемы с кровеносной системой, потребовавшие хирургического вмешательства. Эта девушка знала, на что шла, что делала и уж точно наверняка имела превосходное представление о собственной способности. Её не волновала жизнь Чуи и жизни других погибших от её дара людей. Ацуши не волновала её смерть, ценой которой удалось спасти многих. Ценой которой удалось спасти Накахару.- Потерпи, найдёныш. Мы почти пришли, - говорит Чуя и бросает на него пристальный взгляд.Его голубые глаза потемнели. Радужки стали совсем синими. Ацуши нравится. Жаль только, что всё это вызвано волнением за него. Ацуши совестно, что именно он является причиной такого состояния своего наставника, но в то же время ничего не может с собой поделать. Любуется. Чуе очень идёт синий цвет.Три месяца назад был приём по случаю годовщины нахождения Мори-доно на посту босса Портовой мафии. Был устроен светский приём, и Ацуши было разрешено поприсутствовать. Он был очень взволнован, потому что никогда раньше не бывал на приёмах, но стоило ему только увидеть Чую, как все мысли вылетели из головы. Его наставник - красивый молодой мужчина. Ацуши слепым не был и прекрасно это понимал. Пусть ему больше нравились разные мелочи вроде шрамов на руках рыжеволосого мафиози, привычки цыкать во время раздражения и его вкуса в одежде, мальчик прекрасно видел, как смотрят на его наставника женщины всех возрастов, а порой и мужчины. Один конкретный так точно.Чуя красив. Пусть невысок ростом, но статен и грациозен. Накахара умеет подать себя. Он умеет обаять. От его взглядов таяли. От его комплиментов расплывались в предобморочных улыбках. Тем вечером женщины в очередь выстраивались, чтобы потанцевать с Чуей, и никого не волновало, что партнёрши были на голову, а то и полторы выше партнёра. Но Ацуши так и не запомнил ни одной женщины, что вились вокруг Чуи весь вечер, явно раздражая его своим вниманием. Всё, на чём было сосредоточено его внимание, это насыщенного сапфирового цвета костюм, разбавленный алой рубашкой и чёрным галстуком. По случаю, Чуя надел перчатки из тончайшей замши, которые вручила ему Озаки, и тёмно-синюю шляпу с чёрной лентой, сшитую явно на заказ. Он выглядел очень элегантно. Ацуши это завораживало: то, как Чуя преображается, меняя свои костюмы. Как умело меняет свои маски, повадки и даже некоторые мелочи поведения, либо подбираясь, чтобы соответствовать статусу, либо расслабляясь и позволяя себе разные фривольности. Ацуши хотел когда-нибудь научиться вести себя так же.- Как ты вообще здесь оказался? - спрашивает Дазай, вышагивающий рядом с Чуей.Странно видеть в его глазах не привычное раздражение и неприязнь, а стальной блеск и серьёзность. Странно ощущать, как этот человек, с которым у Ацуши отношения не заладились едва ли не с самой первой встречи, с которым он в настоящем никак не может поделить Чую, переживает о нём. Пусть глубоко в душе - настолько глубоко, что мальчик едва может уловить отблески этих чувств - но всё же. Это только подчёркивает, насколько опасна была сложившаяся из-за утечки информации ситуация. Снова начинает грызть совесть.- Мы с Акутагавой-саном поспорили, - хрипло выдыхает Ацуши и вжимается лбом в плечо наставника. - Он не хотел переходить к следующему этапу тренировок, потому что считает, что я ещё недостаточно хорошо освоил основы и знаю город. Я сказал, что могу доказать свою готовность на деле. Тогда Акутагава-сан сказал, раз я так в себе уверен, мне нужно выследить вашу машину, Чуя-сан.- Мы же уехали минут за сорок до того, как ты освободился от уроков этикета сестрицы Коё и отправился на тренировку, - удивлённо смотрит на него Чуя.Ацуши криво улыбается. Думал, им гордиться будут, а теперь...- Да. Но я всё равно смог вас выследить. Здорово, правда? Акутагава-сан проиграл и должен будет пойти на уступки. Жду не дождусь, когда он узнает.Правда в том, что Ацуши боится того момента, когда Акутагава узнает о том, что произошло. Когда увидит, как Чуя вносит окровавленного Ацуши в штаб Порта, в медицинское крыло. За прошедшее время он очень сблизился со своим вторым наставником. Рюноске грубый, отстранённый, равнодушный, чёрствый и безразличный, но это только если не уметь заинтересовать его, не уметь его удивить. Не то чтобы Ацуши задался целью каждый день производить на этого мафиози впечатление, но ему действительно нравятся тренировки с этим человеком, его ворчливые поучения, его цепкие пристальные взгляды и особенно - расёмон.Накаджима до сих пор не может нормально описать словами, как сильно и почему его влечёт способность Акутагавы, но ему это без надобности. Главное, что за прошедшее время он заметил, что и Рюноске привязался к нему. Если изначально это было лишь следование приказу сверху и желание уберечь подопечного своего непосредственного начальства, в настоящем Акутагава даже берёт Ацуши с собой исследовать ночную Йокогаму. И пусть он это объясняет тренировками внимания и ориентированием на местности, а так же изучением принадлежащих Порту территорий и всех границ, факт остаётся фактом. От этих прогулок Акутагава получает удовольствие и в компании Ацуши с каждым разом расслабляется всё больше и больше. Это не может не радовать привязавшегося к нему мальчишку.- Ты не должен был влезать, - раздражённо бросает Чуя.Ацуши бы испугался, что его наставник недоволен его самодеятельностью, если бы не понимал, что Чуя просто испугался за него. Что ж, наверное, это правильно. Наверное, Ацуши действительно не должен был выбираться из укрытия, когда мирные торги о повышении оплаты новой партии товара вдруг обернулись заговором и нападением на пустой склад пригорода, где и состоялась встреча. Он-то хотел дождаться окончания переговоров и просочиться к Чуе, объяснить всё спокойно, но один из «чёрных костюмов» вдруг достал пистолет, нацелив дуло в голову Накахары, и... Что ж, Ацуши весьма смутно помнит, что было дальше.Судя по тому, сколько на его одежде крови, людей от его когтей пострадало немало. Чую это явно очень сильно тревожит. Дазая заботит то ли напряжение Чуи, то ли он и о самом Ацуши переживает, о его моральном состоянии. Хотя Накаджима очень сильно в этом сомневается. Акутагава как-то раз, чтобы припугнуть, описал методы Осаму, и мальчик уверен, что для преемника Мори-доно всё произошедшее если не логичный итог некоторых событий, то нечто близкое к этому.Сам Ацуши едва ли способен волноваться о том, что произошло. Считанные дни назад он вновь обдумывал своё положение и что ему делать, если придётся кого-то убить, и вот он устроил самую настоящую резню. Потому что испугался за Чую, разом позабыв о том, что тот с лёгкостью не то что остановил бы пулю, а просто увернулся бы от неё. Не раз мальчик становился свидетелем тренировок Рюноске и Чуи и каждый раз не мог сдержать своего восторга и восхищения мастерством что Накахары, что Акутагавы. А тут один-единственный жест - можно сказать, безобидный - и Ацуши ринулся вперёд, и зверь внутри него громко зарычал, почуяв угрозу человеку, которого начал считать своим, а после всё слилось в алое марево, наполненное криками, воплями, звуками выстрелов и грохотом. И вот теперь он, вымотанный произошедшим физически и эмоционально, висит на руках своего наставника, которого собирался изначально приятно удивить. Вот уж удивил, это точно. Отлично. Просто отлично. Даже сказать по этому поводу нечего.- Простите, Чуя-сан, - бормочет Ацуши, чувствуя, что начинает терять сознание. - Я снова вас подвёл.- Найдёныш! - звучит эхом откуда-то со стороны. - Эй, не отключайся! Чёрт! Дазай, заведи машину!Все звуки окончательно размываются, и Ацуши проваливается в темноту. А когда в следующий раз открывает глаза, видит белый потолок перед глазами. В нос бьёт острый запах медикаментов, и мальчик тихо фыркает, будто это ему хоть как-то поможет. Сухих губ касается край стакана, и Ацуши жадно выпивает предложенную воду. Потёки воды с его подбородка стирают краешком одеяла, и, повернув голову, Накаджима видит сидящую возле его больничной койки Кёку.- Накахара-доно грозился убить Акутагаву-сана за то, что произошло. Дазай-доно влез и сообщил, что Акутагава-сан не виноват в том, что у Накахары-доно такой недальновидный эмоционально-вспыльчивый подопечный, и Накахара-доно чуть не устроил драку. Озаки-сан их выгнала и попросила меня приглядеть за тобой, - негромко говорит Кёка и осторожно берёт его за ладонь. - Тебя ранили. Задели крупную кровеносную связку за левой лопаткой. Пуля прошла навылет. Ты потерял очень много крови, и потребовалось переливание. Ты здесь уже несколько часов. Врач осмотрел тебя полчаса назад и сообщил, что твоя способность к регенерации разберётся с этой раной к утру. Если бы ты умел эту часть способности контролировать, встал бы на ноги сразу. По крайней мере, так предположил Дазай-доно. А после предложил проверить это опытным путём, из-за чего мне теперь некуда поставить принесённые тебе цветы.Ацуши бросает взгляд на вмятину на стене, оставленную вазой, запущенной лёгкой рукой Чуи в Дазая, и вновь смотрит на Кёку. У девочки привычно безэмоциональное лицо, но в её глазах и в том, как цепко она сжимает его пальцы, Накаджима читает неподдельное волнение за него. Это и согревает, и заставляет совесть заворочаться в груди. Вроде бы ничего такого не планировал, и спор был такой простой, даже немного глупый, а вот чем всё в итоге обернулось. Только всем доставил неприятностей.Ацуши уже хочет извиниться - хотя бы перед Кёкой для начала - за всё, что произошло, как дверь палаты открывается. Вошедший Чуя окидывает своего подопечного цепким взглядом и подходит вплотную, без лишних разговоров обхватывая пальцами за подбородок и заставляя посмотреть себе в глаза. Что он пытается высмотреть, Ацуши не понимает, но отвечает немигающим взглядом, вглядываясь в хмурое усталое лицо.У Чуи шляпа почти на самый затылок съехала и волосы в полном беспорядке. От него пахнет порохом - теперь Ацуши узнаёт этот запах - и кровью, потом и бетонным крошевом, начавшим выветриваться одеколоном и естественным теплом кожи. Запах родной и близкий, успокаивающий. Ацуши невольно расслабляется, пусть и знает, что достанется ему по самое не балуйся. И в этот же момент Чуя убирает руку от его лица и выпрямляется. На лице его отражается непонятная внутренняя борьба, а после он шумно выдыхает и растирает переносицу пальцами.- Я бессилен, - бросает рыжеволосый мафиози и вновь смотрит на растерявшегося от такой реакции, таких слов Ацуши. - Я совершенно не понимаю, что творится в твоей голове, ребёнок. Не понимаю и, вероятно, никогда не пойму. Сегодня ты со всей этой историей невольно прошёл итоговый экзамен, и пусть многое можно списать на зверя внутри тебя, нестабильную связь способности и человека и всё в этом духе, факт остаётся фактом. Ты и твой зверь убили сегодня семнадцать человек. Мори-доно уже в курсе и передаёт свои поздравления, ведь теперь ты официальный член Исполнительного комитета, как и Кёка.- Это... Плохо? - робко спрашивает Ацуши, не понимая, отчего Кёка больше не поднимает на него взгляд, а Чуя смотрит так, будто ждёт какой-то определённой реакции.- Тебе судить, - в итоге отвечает после значительной паузы Накахара. - Ты ещё совсем ребёнок, Ацуши. И я не считаю, что тебе место среди исполнителей, даже если ты будешь всего лишь разносить посылки. Но раз всё так, как есть, пришло время для твоего подарка. Только я изменю традицию в данном конкретном случае. У тебя уже есть мой чокер, и пусть изначально он не задумывался подарком, пусть будет материальным доказательством связи, возникшей между тобой и мной. Вместо ещё одной вещи я хочу подарить тебе нечто иное. Хочу передать тебе слова, которые когда-то сказал человек, ставший причиной моего вступления в Порт. Слова, предназначенные мне, сформировавшие мой взгляд на многие вещи.- И что это за слова? - нетерпеливо спрашивает Ацуши, когда Чуя замолкает.Накахара убирает ладони в карманы брюк и перекатывается с пятки на носок.- Я немного перефразирую, чтобы до тебя дошёл смысл. В общем и целом, это звучало примерно так: «Ты силён не только как зверь, но и как человек. Что бы в тебе ни жило, ты - это ты».- Я... Не совсем понимаю, - честно признаётся Ацуши, прекрасно знающий, что признавать подобное - не стыдно.- Не понимаешь сейчас - поймёшь потом, - кивает каким-то своим мыслям Чуя и впервые за этот тяжёлый вечер кривовато и не совсем искренне, но улыбается ему. - Просто помни, что ты - это ты, а зверь внутри тебя - это зверь. Он делится с тобой своими инстинктами, и это тебе на руку, нам всем на руку, но не стоит забывать о человечности.- Вам не нравится, что я смутно помню происходящее, - не спрашивает, утверждает Накаджима, опуская взгляд на сложенные поверх одеяла руки. - Акутагава-сан говорил со мной об этом. Он сказал, вечно прятаться за тигром не получится. Рано или поздно мне придётся взять ответственность за свои действия.- Ну, пока мы можем закрыть на это глаза, - наигранно легкомысленно отмахивается Чуя и треплет его по волосам. - У тебя есть в запасе ещё пара лет. А сейчас не забивай голову и поправляйся. Акутагава впервые ждёт не дождётся тренировки с тобой. Прямо весь пылает, я бы сказал.Ацуши издаёт мученический стон, прекрасно понимая, какие адские муки и пытки ожидают его после всего произошедшего. Смех Чуи и едва заметная тревожная улыбка Кёки служат ему ответом.

-3-

Цепко следя за каждым движением мальчишки, Дазай неторопливо обходит его по кругу. Он знает, Ацуши это нервирует, поэтому и бродит вокруг тенью, раздражая мальчишку и рассеивая его внимание. Глядишь, допустит ошибку, собирая пистолет, и можно будет всласть с ним поцапаться. Кто-то бы сказал, что это мелочно и глупо, но Дазай и не спрашивал чужого мнения.Этот ребёнок для него чистый раздражитель, аллерген. Мальчишке только недавно исполнилось четырнадцать, и он весь такой из себя белый и пушистый - иногда буквально - но Дазай видит его насквозь. Этот ребёнок тот ещё бесхитростный манипулятор. Такие добиваются желаемого невинными жестами, давят на чувство привязанности, а после хлопают ресницами и делают вид, что не понимаю, что это вокруг них происходит. Хуже только то, что порой это непонимание вполне себе искреннее, но результаты всё равно на лицо. Именно с такой проблемой столкнулся Дазай на пути своего сближения с Чуей, и это его бесконечно раздражает.Мафиози знает, что сам виноват в том, что происходит вокруг в настоящем. Он может перечислить каждый свой косяк, каждое неправильно выбранное слово и каждое опрометчивое решение, и это если не касаться его временного ухода из мафии. Дазай знает, что облажался, и готов всё исправить. Он хочет всё исправить. И ведь Чуя за прошедшее время немного оттаял. О восстановлении отношений говорить ещё рано, как и о беспредельном доверии - да и когда между ними, двумя параноиками, вообще такое было? - но фундамент уже заложен и неплохой. Вот только Дазай не может использовать половину старых добрых методов, потому что Чуя повесил себе на шею ребёнка, которого считает чуть ли не родным младшим братом, и все попытки Дазая обойти новоявленное препятствие обычно воспринимаются в штыки.- Я закончил, Дазай-сан, - сообщает Ацуши и протягивает ему пистолет.Не то мальчишка из принципа не обращается к нему как полагается, не то нахватался у Акутагавы. Правда, тому подобное позволительно, ведь в прошлом обладатель расёмона был его учеником. Помимо этого в голосе мальчишки нет ни капли уважения. Он не ведёт себя вызывающе, из-за чего придраться к нему не представляется возможным, но и никакого трепета или даже банальной вежливости в отношении взрослого в его тоне нет. Ацуши считает его врагом и не скрывает этого. Считает его предателем - не Порта, а Чуи - и из-за этого постоянно встаёт между ними, пытаясь оттолкнуть Осаму как можно дальше.Кажется, в своё время Накахара что-то мальчишке рассказал об их прошлом, из-за чего зверёныш теперь постоянно скалит зубы. Впрочем, много ли надо было ему рассказать для такой реакции? Всего-то правду, и гипертрофированная привязанность к Чуе тут же деформировала неприязнь мальчишки в нечто более глубокое и стойкое. Не ненависть, конечно, но если бы можно было держать Дазая от Чуи на расстоянии всей Йокогамы, а ещё лучше - Токио, Накаджима уже бы сделал всё возможное для этого.- Неплохо для того, кто держит пистолет в руках всего лишь в седьмой раз за последний час и впервые в своей жизни в целом, - хмыкает Дазай и смотрит на мальчишку сверху вниз. - Но совершенно ужасно для того, кто должен бы учитывать обстоятельства, в которых может прийтись собирать ствол, способный спасти жизнь.- Мне не нужно оружие, чтобы защитить себя, - во взгляде Накаджимы разгорается мрачное упрямство. - Во мне спрятана способность, с которой я могу меняться местами. У меня есть сила, скорость и ловкость. Есть идеальное зрение, слух и нюх. У меня есть регенерация и непробиваемая шкура тигра, когти которого способны разодрать в клочья любую чужую атакующую и не только способность.- Хорошо сказано, - елейно улыбается Дазай и склоняется нос к носу с мальчишкой, радужки глаз которого начинают постепенно желтеть. - Вот только всё это у тебя есть лишь в теории. Ты до сих пор не можешь обуздать свою способность. Не можешь взять под контроль сознание зверя.- Я учусь, - хмурится Ацуши и сжимает кулаки, даже не думая отстраняться. - У меня ещё есть время научиться контролировать зверя. До пятнадцати мне не доверят ни одной серьёзной миссии. У меня ещё целый год в запасе. К тому же, Озаки-сан сказала, что я буду работать в паре с Кёкой-тян. Она смогла взять под контроль «Снежного демона». Если что-то пойдёт не так, если я вдруг сорвусь и не справлюсь с контролем, она сумеет себя защитить.- А что с остальными людьми? - продолжает давить Дазай и отстраняется, отходит к столу, чтобы зарядить в обойму патроны. - Кёка не сможет тебя ни вырубить, ни ранить. «Снежный демон» отвлечёт тебя от хозяйки, спасёт девчонке жизнь, но что дальше? Что ты будешь делать, когда придёшь в себя посреди чьего-нибудь загородного сада и увидишь трупы семейства, которое твой тигр разодрал в животном порыве? Я давно заметил, как ловко ты используешь уловку с соединением сознания во время тренировок с Акутагавой, рассеивая свою человечность, обмениваясь сознанием со зверем. Вот только это лишь подчищает твою совесть и спасает тебя от кошмаров, ребёнок. Ты до сих пор не желаешь принимать ответственность за то, что делаешь в промежуточной форме, и считаешь это за благо.- Возможно, вы могли бы помочь мне, Дазай-сан, - натягивает кривую улыбку Ацуши, сверля мафиози пристальным взглядом хищных глаз. - Жаль только, что ваша способность не действует на меня. Каково это? Знать, что ваш дар, который раньше все считали исключительным, больше таковым не является?Усмехнувшись - вот же маленькая, острая на язык, бесстрашная из-за покровительства Чуи дрянь - Дазай резко разворачивается, выбрасывая вперёд руку с пистолетом, и стреляет. Пуля со свистом проносится мимо Ацуши. Отшатнувшись в сторону, мальчишка шипит, смотрит зло и болезненно и зажимает уши ладонями. Прокрутив пистолет на пальце, Дазай зажимает его в ладони и скрещивает руки на груди. Ждёт несколько секунд, пока трясущий головой мальчишка не опустит ладони, и хмыкает.- Ты бы лучше о своей способности побеспокоился. У неё масса минусов, сопровождающих плюсы. В моменты эмоциональных всплесков твои чувства обостряются. Это хорошо в бою, во время мелких стычек или даже тогда, когда кажется, что грозит неясная опасность. Ты фокусируешься на чём-то одном, на звуке или движении, но стоит вниманию рассеяться, и обострённые чувства становятся твоей слабостью. Только что я продемонстрировал тебе это. Полагаю, в ушах у тебя звенеть будет ещё долго. Глаза может ослепить яркий свет. По обонянию всегда могут ударить газовыми гранатами. Тебя легко дезориентировать. Твою способность можно легко обратить против тебя самого.Истинное удовольствие наблюдать за тем, как желание впиться клыками в глотку и растерзать борется в мальчишке с желанием задать логичный вопрос: как минимизировать неприятные моменты своего же дара. Дазай бы с радостью продолжил раз за разом ставить этого зверёныша на место просто чтобы неповадно было, но проблема вырисовывается и перед ним: как перед преемником Мори, обязанным заботиться о членах организации по мере сил, так и как перед человеком, для которого жизнь Чуи до сих пор стоит выше всех остальных. И всегда будет.Проблема в том, что у Накахары в лице этого мальчишки неожиданно появился рычаг давления. Когда они были вместе, об этом не приходилось беспокоиться, потому что каждый мог постоять за себя что в пятнадцать, что в шестнадцать, что дальше. У Чуи был его дар, а у Дазая - острый ум, полный контроль над своим телом, безупречная меткость и скрываемая за маской хилого мальчишки стойкость и сила, выносливость. Даже когда ситуация становилась критичной, они могли рассчитывать друг на друга. Знали, что попавшийся выдержит все пытки, а второй сделает всё, чтобы вытащить.С Ацуши проблема обстоит иначе. Когда он подрастёт и станет полноправным членом Исполнительного комитета, совместные операции неизбежны. Никому даже не нужно будет знать, что Накаджима является слабым местом Чуи. Мальчишка со своей недальновидностью будет подставлять сам, Чуя будет рваться его спасать, и Дазаю в итоге придётся прикрывать задницы обоих, а ведь он никому в няньки не нанимался. Вот только что Накахара, что Накаджима - оба действуют, опираясь на свои эмоциональные вспышки, а не на холодный рассудок. И если Дазай не хочет в будущем проблем ещё и с этой стороны, придётся ему всё-таки предпринять хоть какие-то шаги в настоящем для уничтожения этих самых проблем в зародыше.- За мной, - бросает он мальчишке и проходит мимо него к выходу со стрельбища.Хоть что-то в Ацуши его радует. Стоит только включить с ним тон начальства, и слушается мальчишка беспрекословно. Впрочем, Дазай кривит душой. Чуя хорошо воспитал найдёныша. Кажется, всего ничего времени прошло, но этот ребёнок всё-таки научился различать моменты, когда нужно молчать, когда говорить, когда подчиняться, а когда спорить. Озаки озаботилась манерами Накаджимы, и тот только рад стараться, лишь бы заслужить похвалу. Помимо этого в попытках быть полезным и нужным Ацуши расторопный, не ленивый, отзывчивый и внимательный. Как показала практика, он способен переступать через себя, если считает, что так будет лучше, а ещё он упорный. Всё это Дазай не смог не отметить за прошедшее время, как бы мальчишка ни раздражал его в целом.Не то всё дело в желании мальчишки взять зверя под контроль в принципе. Не то всё дело в его непонятной привязанности к Акутагаве, который не чурается это использовать, чтобы выжимать из их часов тренировок всё, что только можно. Не то эти основы заложил в голову зверёныша в своё время Чуя. В любом случае, Ацуши не сдаётся и умудряется заражать своим энтузиазмом других. Чего стоит история Кёки, которая с появлением мальчишки стала шёлковой, неожиданно обуздала свою способность, сумев найти к ней подход, и перестала относиться к миссиям как к каторге. Может, девчонке всё ещё и не нравится убивать - что, по мнению Дазая, является хорошим знаком, ведь мафия - это не сборище сумасшедших мясников - ей точно нравится находиться рядом с Ацуши, а так как два этих фактора идут рука об руку, выбора как такового у девчонки не осталось. И не то чтобы она, как понял Дазай по рассказам Озаки, пыталась этому сопротивляться.- Что это за место? - спрашивает Ацуши, удивлённо осматривая этаж, на котором они выходят из лифта.- Мы с Чуей всегда называли это место театром, - мимолётно вспоминает прошлое Дазай и проходит вперёд, минуя многочисленные шкафы, вешалки, подставки и стеллажи с одеждой, обувью, аксессуарами и многим другим. - Здесь происходят преображения одних людей в других, если это требуется по каким-то причинам. Когда-то именно здесь Чуя выбрал свой первый костюм и детали к нему.- Но я уже выбрал то, что мне нравится, - хмурится Ацуши, цепляясь пальцами за спущенные болтающиеся вокруг бёдер подтяжки, прикреплённые к шлейкам джинсов.- Джинсы - да, - комментирует Дазай, направляясь к дальним шкафам. - Подтяжки - раз на раз не приходится. Как-то раз Чуя на своей портупее вытащил из огня бесценный груз. Как-то раз мне пришлось снимать его бессознательную тушку с дерева, за ветви которого он зацепился, повиснув на них сдувшимся воздушным шариком. Свитер - да. Обувь и куртка никуда не годятся. Побежишь, ботинки потеряешь по пути. Нужно что-то на толстой подошве и шнуровке или на нормальном замке. Куртка слишком короткая и приталенная. Горловина слишком узкая. Нужно что-то... Вот.Передвинув вешалки, Дазай снимает с одной из них чёрное пальто длиной до колен с пышным меховым воротником. Обернувшись к подошедшему Ацуши, он накидывает ткань ему на плечи и проводит ладонями по плечам, прикидывая, подходит ли оно мальчишке. Садится как влитое.- Ткань - достаточно плотная, но лёгкая. Не маркая, цвет неприметный, непромокаемая. Капюшон глубокий - скроет твои волосы и лицо, заглушит плотной материей звуки и лишний свет, - поясняет он, разглаживая складки и заглядывая замершему мальчишке в широко распахнутые в изумлении глаза. - Воротник на ремнях - при желании можешь скрыть нижнюю часть лица и шею. Широкий - удобно, если к тебе подберутся со спины и, например, накинут удавку на шею. Не запутаешься пальцами в ткани, сразу сможешь разорвать леску когтями, не застряв ими при этом в молнии, например. Снизу разрез - бежать будет удобно при случае, как и уворачиваться. При этом пальто скроет твою фигуру в целом. Непонятно будет, какой ты комплекции. Закроешь лицо - враг не сможет сориентироваться по возрасту, прицениться к твоему возможному опыту и накидать хоть один дельный план атаки или побега. Помимо этого, как я понял, без вреда для одежды тебе частичная трансформация пока не даётся. Пальто согреет тебя, даже если вдруг останешься с голым задом после того, как решишь обзавестись на время хвостом. А ещё внутри достаточно потайных карманов, куда можно много чего припрятать и не только оружие. Универсальная вещь. Забирай, носи и не создавай проблем.- Вы... Серьёзно? - впервые на памяти Дазая робко обращается Ацуши именно к нему, взволнованно цепляясь пальцами за ткань пальто.И в порыве неожиданного благодушия, снизошедшего в момент осознания, что его всё-таки втянули так или иначе во все эти детсадовские игры, Дазай усмехается и ерошит волосы мальчишки жестом, не раз замеченным у Чуи и Акутагавы. Правда, от них мальчишка не отшатывался, сверкая недоверчивыми глазами, но Дазаю и не нужно доверие этого ребёнка. Ему нужно, чтобы тот был цел, здоров и по возможности всегда держался в зоне видимости, что будет означать отсутствие проблем и, соответственно, последствий.- Какие уж тут шутки, если ты так и норовишь создать проблемы на ровном месте, - бросает Дазай и уходит в сторону полок с обувью. - Иди сюда. Это убожество с широким голенищем бесполезно, если ты не собираешься вложить внутрь парочку ножей. А ты, судя по всему, не собираешься.Ацуши что-то бормочет себе под нос - вряд ли лицеприятное - но послушно идёт следом. В отражении одного из зеркал Дазай видит, как мальчишка бросает на него украдкие взгляды, и замечает едва заметную улыбку, скользнувшую по губам Накаджимы, когда тот застегнул пальто и будто провалился в мягкую качественную ткань, наверняка ощутив себя так, будто безопасность обняла со всех сторон и подарила невидимость и неуязвимость. Что ж, лишь бы польза от всего этого была. В конце концов, затеял Дазай всё это ради практичных целей, а не ради чужого комфорта.От кого: Метр в шляпке [23:13]«Помнится, ты всё вопил, что я так и не дал тебе погонять на моём байке, который ублюдок из банды Шибусавы в итоге расплющил. Хорошо, что я смог позволить себе ещё один».Сообщение приходит, когда Дазай просиживает за своим ноутбуком в кабинете этажом ниже кабинета Накахары. Оторвавшись от составления плана по перехвату партии нелегального оружия, которое собирались укрыть от Порта идиоты из Бангкока, чтобы протащить его по прибрежной территории Японии и сбыть в итоге втридорога в Сидзуоке, Дазай читает сообщение, сопоставляет все факты и усмехается, откидываясь на спинку кожаного кресла.От кого: Бинтованный мудак [23:15]«Мне давно не шестнадцать, Чу-у-уя. Это помимо того, что у меня много работы. К тому же, вся эта ситуация не была актом заботы. Ацуши-кун мне абсолютно безразличен, и если его голову решит прибрать к своим рукам какой-нибудь сумасшедший чучельник-любитель-экзотики, я совершенно точно не буду против».От кого: Метр в шляпке [23:17]«Это не благодарность, чёртов Дазай! У меня был тяжёлый день, но до полуночи ещё есть время, и то, как ты впишешься в стену с твоими-то навыками управления транспортом, ещё может всё исправить».От кого: Бинтованный мудак [23:17]«Как жестоко, Чуя! Неужели тебе совсем не будет меня жаль?».От кого: Метр в шляпке [23:17]«Мне не будет жаль даже собственный байк. Неужели ты думаешь, меня озаботит твоя потасканная шкура? Хорошая шутка. У тебя полчаса. Третий выезд в сторону Токио. Поворот N15D к территории промзоны. Не опаздывай, придурок».Сообщение Дазай читает, уже захлопывая за спиной дверь своего кабинета. И ничего не отвечает. Невозможно одновременно писать сообщение и вызывать себе служебную машину.

|...|