Почувствовав копошение под боком, Чуя с ленцой перекатывается по постели и придавливает лежащую рядом тушку тяжёлой со сна рукой. Слышится удивлённый возглас, а после к груди прижимается чужой лоб. В нос бьёт сладковатый запах шампуня, и Чуя подгребает его обладателя к себе поближе, нехотя приоткрывая слипающиеся глаза и бросая взгляд сначала на белоснежную макушку, а после на часы на прикроватной тумбе, показывающие начало второго дня. Выходные - это прекрасно. Можно спать сколько душе угодно и валяться в постели хоть до вечера. Особенно приятно бездельничать, когда твой организм всё ещё восстанавливается после тяжёлых внутренних поражений. Тело-то залечили, само собой, насколько смогли. Но вот морально Накахара вымотался за пролетевшую неделю настолько, что сил никак нет. Только и хочется, что лежать лицом в подушку и ни о чём не беспокоиться, ни о чём не думать. - Чуя-сан, я завтрак приготовил, - бормочет ему в бинты на груди Ацуши, фыркая от их запаха. - Ну разве ты не самый лучший подопечный в мире? - усмехается Чуя и перекатывается на спину. Оказавшись на свободе, Ацуши садится прямо, подобрав под себя босые ноги. На нём чёрная футболка на размер больше нужного и домашние штаны. Волосы пушатся после душа, и чёлка стоит дыбом, напоминая брелоки с пушистыми хвостами, которые школьницы любят вешать на свои рюкзаки и сумки. Такой домашний и по-своему уютный. Сложно вспомнить, каково это, когда мальчишки не было рядом. Чую всегда устраивала его размеренная тихая жизнь одиночки, но всё-таки приятно, когда рядом есть кто-то, кому ты важен. Кто-то, кто дарит тебе своё внимание и заботу. Полугода не прошло с того момента, как Накахара подобрал мальчишку на улице, а тот уже так изменился. Нет больше затравленности во взгляде и общей забитости. Нет той жуткой пустоты, переполняющей Накаджиму из-за вбитых в приюте мыслей о том, что он является чудовищем, недостойным жизни. Найдёныш отъелся, окреп телом и духом. За прошедшие месяцы он - не то возраст такой, не то влияние зверя - хорошо прибавил в росте. Очень хорошо. Чуя однажды обернулся к нему, чтобы посмотреть в глаза, и вдруг понял, что ему приходится поднимать взгляд вверх, а ведь когда они только встретились, Ацуши был немного ниже него. Конечно, Чуя не может похвастаться высоким ростом, но всё равно было странно увидеть появившуюся разницу. - Ты чего так сияешь? - хрипло интересуется Чуя, с удовольствием потягиваясь. - Мне Акутагава-сан звонил, - выпаливается Ацуши, будто только и ждал этого вопроса. - Сказал, чтобы я был готов, потому что как только вы выйдете завтра на работу, он начнёт тренировки со мной. Мученически простонав, Чуя переворачивается на живот и зарывается лицом между подушек. Заволновавшийся Ацуши тут же придвигается ближе и начинает мять пальцами его спину в попытках привлечь внимание. Ощутив, как по ноге скользнул пушистый хвост, Чуя только ещё тяжелее вздыхает, не реагируя ни на какие тормошения. Для Ацуши всё происходящее - праздник. Мальчик рад тому, что Чую спасли. Рад тому, что он идёт на поправку, и они снова дома. Рад тому, что Чуя не понёс наказания за всё, что успел натворить. Рад грядущим тренировкам с Акутагавой. Рад, что ему наконец-то объяснили, что вообще происходит вокруг. А вот Чуя совсем происходящему не рад. Точнее, в некотором смысле он счастлив, что всё разрешилось как-то само собой, но... Для начала, он был в ужасе, когда очнулся утром в палате и первым делом увидел сияющего Мори-доно, объявившего, что «Накаджима-кун любезно согласился присоединиться к Порту». Улыбался Огай так довольно, что Чуя невольно представил тёмные камеры нулевого этажа штаба, кандалы, кровь и ведро с холодной водой для привода в сознание. Но нет. Ацуши спокойно себе спал, свернувшись клубком на диване для посетителей. Правда, его присутствие не спасло Чую от тяжёлого разговора с боссом. И начал этот разговор не Мори. Начал этот разговор Чуя, которого всё то время, что он скрывал правду, жгло стыдом за то, что предаёт доверие босса. Он рассказал обо всём, что произошло. О том, как встретил Ацуши, и о причинах, по которым решил его скрыть. Мелкие подробности, которые до этого опускал в своих отчётах, касающихся расследования по делу Гильдии и Шибусавы, тоже не остались в стороне, занимая своё место. - Я понимаю, Чуя-кун, - ответил ему Мори, изучая пристальным взглядом, в котором лишь под конец промелькнул острый блеск. - Но подобное больше не должно повториться. Никогда. - Конечно, Мори-доно, - склонил перед ним голову Чуя, ощущая лёгкое головокружение от затопившего его облегчения. - Раз ты так волновался о том, как Накаджима-кун приживётся в штабе, он может остаться с тобой, - задумчиво протянул мужчина, глядя на спящего ребёнка. - Но раз уж ты взялся за его тренировки, то занимайся с ним в штабе. Больше нет нужды скрывать мальчика от верхушки Порта. Планы Гильдии провалились. Думаю, когда их судно вернётся на родину, оставленный нами «подарок» усмирит их рвение. Если же нет, мы будем готовы к тому, что они вновь начнут доставлять нам неприятности. Помимо этого Накаджиму-куна нужно постепенно вводить в наш мир. Раз уж он стал твоим учеником, то должен будет присоединиться к Исполнительному комитету. На какой должности, решать тебе, но мальчик должен осознать своё новое положение, должен узнать, понять и принять, что такое Порт на самом деле. - Я могу повременить с итоговым экзаменом? - помедлив, рискнул спросить Чуя и нервно сцепил пальцы рук в крепкий замок, когда Мори впился в него цепким взглядом. - Его способность может стать проблемой. «Зверь Лунного света». Абсолютный свет и благое, белое начало. Ему может быть трудно принять методы решения проблем Порта, даже когда он станет старше. Всё это время ему помогал зверь внутри, которого он пока не может контролировать. Я не думаю, что Ацуши сможет осознанного лишить кого-либо жизни. - Хорошо, - обдумав просьбу, согласно кивнул Мори. - Ты можешь сам выбрать методы, которыми добьёшься от него послушания и исполнительности. Этот ребёнок действительно другой. Он не такой, как ты, Акутагава-кун или Дазай-кун. Но если внутри него свет, это ещё не значит, что в его сердце не найдётся места для тьмы. В конце концов, полосы на шкуре его зверя всё-таки чёрные. На этом разговор был закончен, и Мори покинул палату, сообщив, что утром следующего дня Чуя уже сможет вернуться к себе домой. Зато после обеда заглянула Озаки. И не одна, а в компании Кёки, которая пусть и была привычно безэмоциональна, первым делом после того, как поклонилась Чуе, впилась взглядом в Ацуши, а после и вовсе пристроилась на диван рядом с ним, впихивая в руки смутившегося мальчишки коробочку бенто, негромко сказав, что тот наверняка вечно голодный с его-то аппетитом. И пусть уши Накаджимы горели огнём, бенто он смёл в один присест и после долго благодарил за заботу, из-за чего Кёка, на этот раз лишённая возможности сбежать, опустила голову вниз, закрываясь своими волосами. - Ты ведь уже не раз бывала здесь, Кёка? - обратился к ней Чуя, обменявшись многозначительным взглядом с явно приятно взволнованной Озаки. - Нам с Коё-оне-сан нужно кое-что обсудить. Почему бы тебе не показать Ацуши больницу и внутренний парк? Ты старше его на год. Пожалуйста, позаботься о моём подопечном. - Конечно, Накахара-доно, - склонила голову девочка и вышла из палаты, жестом пригласив смущённого Ацуши следовать за собой. - Я была приятно удивлена, когда заметила, как моя милая Кёка реагирует на этого мальчишку, - поделилась Озаки, как только дверь палаты закрылась. - Она никогда не показывает свои эмоции явно, но за прошедшее время я научилась читать её и сразу поняла, что этот ребёнок ей понравился. - Ты права, оне-сан, - кивнул Чуя, откидываясь на подушку и потягивая зелёный чай. - Я тоже понял всё сразу, как только Ацуши пересказал мне их встречу. Глупо этим не воспользоваться. Ненавижу манипулировать детьми, это низко даже для меня, но что Ацуши, что Кёка - у них уже нет обратного пути. Нет нужды ломать, когда можно обойтись без этого. Ацуши ввязался в эту историю из-за того, что привязался ко мне. Если Кёка привяжется к нему, она станет более сговорчивой и послушной. - У тебя доброе сердце, Чуя, - мягко улыбнулась Озаки и принялась чистить для него мандарин, будто и вправду родная заботливая старшая сестра. - Вовсе нет, - повёл плечом Чуя, морщась от неприятного больничного запаха, пропитавшего всё вокруг и успевшего изрядно надоесть. - Будь это так, я бы не радовался тому, что мне не придётся расставаться с мальчишкой, к которому я привязался. Напротив, я бы жалел о том, во что втянул его. Жалел о том, что не укрыл его где-нибудь за городом подальше от всей этой крови и грязи. - Ты любишь Порт, - покачала головой Коё. - Люблю, - согласился Чуя. - Порт - мой дом. Порт - моя семья. Место, где я смог обрести самого себя. Но это не значит, что я считаю нормальным втягивать детей в мафиозные разборки. Обучать, приручать, промывать мозги - возможно. Новая кровь, особенно кровь эсперов, всегда важна и ценна. Но бросать их сразу на передовую, проверять на прочность детскую психику, ломать её... - Ты не убережёшь всех, - пожала плечами Коё. - В конце концов, вспомни, как Кёка оказалась у нас. Смерть её родителей даже расследовать не стали, потому что те, являясь тайными наёмниками министерства, для остальных не должны были существовать. От девочки хотели избавиться, потому что она не могла контролировать свою способность. Никого не волновало, что она стала свидетелем жутких кровавых событий. Никого не волновало, какой ужас она перенесла. Никого не волновало, что «Снежный демон» даже не была изначально её даром. Феноменально, что её мать смогла передать свою способность дочери. Но и это никого не волновало. Если бы Мори-доно не выкупил её как живой товар, кто знает, где бы она была сейчас и была бы вообще жива. Не Порт сломал её, Чуя. Впихнув в пальцы Чуи почищенный мандарин, Озаки принялась за второй. - Акутагаву тоже сделал таким, какой он есть, не Порт и не Дазай со своими жуткими методами, - продолжила женщина. - И этого мальчика, которого ты подобрал с улицы, тоже не Порт проверял на прочность. Я видела шрамы, когда он переодевался. На его спине и на руках, на рёбрах и на ногах. На нём так много следов, Чуя. И мы не имеем никакого к этому отношения. Совсем наоборот. Мы подобрали этих детей и дали им возможность стать сильнее, подняться на ноги. Мы учим этих детей постоять за себя. Разве это плохо? Принудить на службу их могли где угодно, но что-то подсказывает мне, не везде такая же мягкая политика ввода в организацию, как у Порта, а ведь мы - мафия. Не думаю, что тот же Анго мог бы подобрать с улицы ребёнка ради собственной выгоды и возить его потом по «Диснейлендам», чтобы развлечь. - Скажешь тоже, оне-сан, - рассмеялся Чуя, представляя Анго с его постным лицом, идеальным серым костюмом и начищенными до блеска круглыми очками посреди разношёрстной вопящей детской толпы. - Вот, ты улыбаешься - довольно кивнула Озаки. - Так намного лучше, Чуя. Не забивай себе голову понапрасну. Никто прямо сейчас не отправит Ацуши на зачистку. Есть много занятия для детей вроде него, и большая часть даже не имеет отношения к криминалу. Всё будет в порядке. После этого разговора Чуя немного успокоился. С Гильдией на время разобрались. Перед боссом смог объясниться и выкрутиться. Озаки привычно оказалась на его стороне и нашла нужные слова, чтобы поддержать и успокоить разыгравшуюся паранойю. Отзвонившийся Акутагава сообщил, что они с Хигучи разработали пару неплохих планов и готовы в ближайшее время навестить нужных чиновников, которые продались за наживу американцам, совершенно позабыв, что их благодетели далеко, а вот Порт и его цепные псы - буквально за спиной. Дав отмашку на визиты «в гости» и напомнив про отчёты, Чуя со спокойной совестью отключился и проспал до самого вечера, пока его не растормошил Ацуши, потому что нужно было поесть. - Ты вообще был за всё это время дома хоть раз? - поинтересовался Чуя, уминая горячий мисо-суп. - Нет, - покачал головой Ацуши. - Я не хочу оставлять вас здесь одного, Чуя-сан. Разговор с Ацуши Чуя решил отложить до утра, когда они вернутся домой, где будет располагающая знакомая спокойная обстановка. Утром он выписался из больницы, и они оба отправились домой на такси. Его машину из Токио Акутагава доставил, но оставил на парковке перед домом. Да и за руль садиться в любом случае не хотелось. Тело требовало отдыха, а разум - отсутствия лишней нагрузки в виде контроля за дорогой и идиотами-водителями, опаздывающими на тот свет. Дома за время их отсутствия ничего не изменилось. Разве что в холодильнике было пусто, поэтому Чуя решил заказать доставку. Простояв в горячем душе почти час в блаженном забытье, Накахара выполз оттуда ленивым и сонным. Рассмотрев продольные красные рубцы, оставшиеся после операции, Чуя обработал их и перебинтовал грудную клетку, отчего Ацуши, всё время лезущий под руку в поисках успокаивающего его физического контакта, начал забавно фыркать, явно не пребывая в восторге от нелюбимого запаха. После этого был поздний завтрак и, собственно, тот самый важный разговор. И Чуя до сих пор не знает, как относиться к нему, потому что всё прошло одновременно очень легко и в то же время чертовски сложно. - Не волнуйтесь, Чуя-сан, - первым начал говорить Ацуши, и хорошо, что Чуя уже доел на тот момент свою лапшу, а то от всей последующей информации впору было подавиться. - Мори-сан зашёл в палату, когда вы уже уснули. Он рассказал мне всю правду о том, что такое Порт, и где вы на самом деле работаете. - Вот как, - криво улыбнулся Чуя, нервно сцепляя пальцы в замок на своих коленях. Как чувствовал, что нечто подобное обязательно случится. Ещё бы его босс упустил столь удобную возможность влезть мальчишке в голову. - И что именно он тебе рассказал? - Наверное, всё? - пожал плечами Накаджима, подсаживаясь поближе к нему и прижимаясь под тёплый бок, довольно вздыхая, когда Чуя автоматически приобнял его за плечи. - Он рассказал мне про мафию. А ещё рассказал о том, о чём вы уже говорили мне. Про эсперов и их использование. Про способности, контроль со стороны правительства и многое другое. Мори-сан сказал, что вы хотели предоставить мне выбор: уйти или остаться. Сказал, что если бы я остался, мне бы пришлось начать работать на Порт. - Это так, - не стал обманывать Чуя, зарываясь пальцами в волосы мальчишки и блуждая взглядом по стенам вокруг, лишь бы не встречаться с пытливыми глазами найдёныша. - Долго скрывать тебя у меня бы всё равно не вышло. Ты бы не смог всю оставшуюся жизнь просидеть в моей квартире. Рано или поздно кто-нибудь увидел бы нас вместе. Пошли бы разговоры, слухи. Мори-доно узнал бы в любом случае. Пусть через год или два, через три или четыре, но узнал бы. Может, и неплохо, что всё раскрылось сейчас. Мы оба вышли сухими из воды. Кто знает, что было бы, если бы прошло больше времени. Моя верность Порту и боссу могла оказаться под угрозой. Тебя могли забрать силой. - Я бы не дался, - мгновенно отозвался Ацуши, и Чуя не смог сдержать невесёлой улыбки, когда заглянул в лицо ребёнка и увидел там решительность и трогательно заломленные брови. - Мори-сан сказал, что у меня только два выбора: оставить вас и уйти навсегда или остаться рядом и тоже работать на Порт. Я не хочу уходить, Чуя-сан. Вы - моя семья. Я сказал Мори-сану, что не уйду. Что подчиню зверя и буду защищать вас: и сейчас, и когда вырасту. И я сдержу своё слово! - Какой же ты ещё глупый ребёнок, - только и ответил Чуя, сгребая вскрикнувшего от неожиданности Ацуши в крепкие объятия и заваливаясь вместе с ним на диван. - Ты даже не представляешь, во что ввязался, глупый, глупый ребёнок. Ты ещё столько раз пожалеешь о том, что сделал. - Даже если и так, это неважно, - ответил Ацуши, крепко обнимая в ответ. - Даже если и пожалею, главное, что Чуя-сан всё ещё будет рядом со мной. И вот прошла неделя. Всё это время Чуя только и делал, что работал на удалёнке, разгребая накопившиеся за прошедшее время деловые бумаги и отчёты, и обдумывал всё случившееся, разговор с Мори и Озаки, разговор с Ацуши и не столь отдалённое будущее, в котором ему придётся лепить из Ацуши убийцу для Исполнительного комитета. Просто замечательно. Пусть Коё права, и пока что мальчишке можно будет доверять лишь самые простые дела, вечность так продолжаться не будет. Чуя готов поставить лучшее из своих коллекционных вин на то, что руки Ацуши обагрятся кровью ещё до того, как мальчишке исполнится хотя бы пятнадцать. Если задуматься, Ацуши уже успел измазаться в ней, когда убил девчонку-эспера, стоявшую за похищениями. И пусть это было спонтанное убийство, вызванное чистым адреналином и по большей части тигриным сознанием, среагировавшим на угрозу, факт остаётся фактом. Чуя малодушно надеется, что хищник внутри мальчишки поможет тому принять новую действительность и не сойти с ума. Быть может, если сознание зверя и эспера будет сливаться во время операций, и Ацуши подсознательно будет воспринимать врагов как добычу на охоте, это сгладит острые углы его восприятия и встанет преградой на пути ночных кошмаров. - Чему ты вообще так радуешься? - бормочет Чуя в подушки, когда Ацуши усаживается на его поясницу верхом. Нагло, конечно, но как же приятно мнёт ладонями по лопаткам. - Ты ведь уже виделся с Акутагавой и не раз. Знаешь прекрасно, он не из тех, кто будет нежничать и нянчиться. Всё это время я был достаточно требователен с тобой, но это не сравнится с тем, на какой уровень тебе придётся перейти, чтобы научиться быть на равных с ним. Я до сих пор тренируюсь с Акутагавой, чтобы держать себя в форме. Моя гравитация против его расёмона в целом уходит в ноль, если говорить о стычке лицом к лицу. Акутагава предпочитает полагаться на свою способность. Я предпочитаю полагаться на силу, скорость и стойкость своего тела. По факту, моя способность сильнее его. Я могу уничтожить весь город, если выпущу «Порчу». Даже со «Смутной печалью» я намного сильнее Акутагавы. Но когда я спарингуюсь с ним, для достижения эффекта тренировки мне приходится использовать способность по минимуму, и вот тогда становится жарко. А ты... Обернувшись, Чуя через плечо смотрит на восторженно сверкающего глазами Ацуши и громко фыркает, переворачиваясь на бок и спихивая с себя мальчишку. Ложится вновь на спину и тычет в сторону взбудораженного ребёнка пальцем. - ... ты даже не умеешь контролировать своего зверя. Возможно, для защиты ты сумеешь выпустить когти и поймаешь ритм движений, но что, если твой тигр опять вырвется на свободу? Как рассказал Акутагава, твой зверь сносит к чертям материю и его способности. Он разодрал в клочья расёмон и не один раз. Как прикажешь тебя останавливать, если тебя даже спеленать невозможно? - Вы оградили меня бетонными блоками, - услужливо напоминает Ацуши, явно не желая сдаваться. - Думаю, Акутагава-сан тоже может так сделать. А теперь вставайте! Завтрак наверняка уже остыл! - А ты не можешь принести его сюда? Я ранен, - указывает рыжеволосый мафиози на бинты, в которых на самом деле уже и нет никакой нужды. - Вы просто ленивый, Чуя-сан, - с укором смотрит на него Ацуши и спрыгивает с кровати. - Вот так это и происходит, - фыркает Накахара и всё-таки поднимается с постели. - Сначала на тебя смотрят смущённо из-под ресниц и боготворят, а потом называют ленивым и сутками напролёт болтают о всяких там Акутагавах. - Чуя-сан! - пищит Ацуши, когда его мимоходом дёргают за чёлку. - Я всему этому рад, потому что вам больше не придётся так сильно уставать, разрываясь между работой и моими тренировками! Теперь вы сможете спокойно работать днём и спать ночью, а не тратить на отдых всего четыре часа в сутки! - Да-да, оправдывайся, - со смешком отмахивается Чуя, удаляясь в сторону ванной. - Я уже понял, что Акутагава со своим «океаном тьмы» прописался у тебя в любимчиках. Не забудь, что пообещал пересказать ему свою поэтичную речь. И напомни купить для него килограмм инжира. - Фу, - кривится Ацуши, уходя на кухню, чтобы разложить еду по тарелкам и запустить работать кофе-машину для Накахары. - Инжир - гадость. - Только при Акутагаве этого не ляпни, - посмеивается Чуя, закрывая за собой дверь ванной. - Он его обожает.

***

Что выйти прогуляться было отличной идеей, Ацуши думает даже тогда, когда спустя четыре часа блуждания по городу Чуя продолжает ворчать по поводу и без. Это даже не раздражает мальчика. Напротив, смешно наблюдать за тем, как Накахара придирается к сущим мелочам вроде слишком горячего кофе или слишком шумных людей вокруг, кривя лицо и поджимая губы. В том, что прогулка ему на самом деле нравится, Ацуши уверен на все сто процентов. Иначе Чуя просто отказался бы куда-то выходить. Но это их последний выходной, и хочется этот день запомнить. Больничный, выданный рыжеволосому парню для восстановления, заканчивается в полночь. Утром ему уже вставать по зову будильника на работу. И не только ему. Впервые в жизни Ацуши поедет вместе с ним в штаб Порта. От этого внутренности скручиваются в тугой комок. Ацуши и боится, и волнуется, и переживает, и мучается тревожно-сладким предвкушением.- Ты так сверкаешь, что мне нужны солнцезащитные очки, - в очередной раз вздыхает Накахара, бросая на едва не припрыгивающего Ацуши псевдо-недовольный взгляд. - Перестань, иначе никакого тебе очазуке.Накаджима только беззаботно улыбается в ответ и поправляет меховой капюшон куртки на голове. Перед выходом Чуя сообщил, что им не стоит светиться лишний раз на улицах даже после того, как Мори-доно узнал правду, поэтому Ацуши снова следит за тем, чтобы его приметная белоснежная макушка была скрыта, как и лицо - тенью меха, а Чуя вновь в повседневной одежде и с забранными на затылке палочками в пучок волосами. Бросив взгляд на его болотного цвета куртку с ярко-рыжим меховым воротником, мальчик понимает, что за прошедшее время успел соскучиться по костюмам Накахары. По лёгкому плащу, забавной шляпе со звенящей цепочкой и перчаткам. Хотя нет. По перчаткам Ацуши точно не скучает. Перчатки лишают его тепла драгоценных прикосновений, и было бы здорово, если бы Чуя вообще перестал их носить. Но, как мальчик успел понять, это не просто дань моде и дело не в шрамах или чём-то подобном. Чуя скрывает руки по каким-то своим причинам, наверняка важным для него, и с этим Ацуши ничего поделать не сможет.На очередном перекрёстке, дожидаясь, когда загорится зелёный свет, Накаджима вдруг чувствует знакомый запах. Лёгкий цветочный аромат, смешавшийся с терпким запахом зелёного чая и фруктовым запахом моти. Закрутив головой, Ацуши осматривает толпу людей вокруг, снующих туда-сюда, и выцепляет взглядом тёмно-синюю макушку и красное кимоно, так непривычно смотрящееся, выделяющееся посреди современной одежды. Так он и думал!- Что-то заметил? - интересуется Чуя, замечая его мельтешение и отрываясь от стаканчика с кофе.- Там Кёка-тян, - кивает Ацуши и взмахом руки показывает на противоположную сторону улицы. - Мы должны с ней поздороваться?Проследив за его рукой, Чуя находит взглядом Кёку, с отсутствующим видом стоящую на той стороне в ожидании зелёного света, медлит мгновение, а после кивает. Накаджима счастливо выдыхает и, стоит светофору сменить свой цвет, срывается вперёд, чтобы перехватить девочку. Не то чтобы они уже стали друзьями, ведь виделись всего пару раз, но она нравится ему. К тому же, Озаки-сан перехватила его в больнице и сказала, что у Кёки совсем нет друзей. Ацуши знает, каково это, когда тебе даже поговорить не с кем, когда не с кем поделиться тем, что на душе. Ужасно.- Кёка-тян! - машет он рукой, вставая на пути девочки.Та резко вскидывает голову и удивлённо замирает прямо посреди перехода. Подбежав к ней, Ацуши улыбается и склоняется чуть вперёд, заглядывая в широко распахнутые синие глаза.Кёка красивая. Чуя сказал, она старше мальчика на год, но он уже выше неё, пусть и немного. Девочка выглядит такой миниатюрной, хрупкой. Она напоминает фарфоровую статуэтку со своей светлой кожей, бледно-розовыми губами и тонкими запястьями. Её кимоно, опоясанное золотым широким поясом, только подчёркивает субтильность телосложения и схожесть с куклой. Ацуши смотрит на неё и испытывает странное желание позаботиться. Это не то же самое, что он испытывает к Чуе, потому что тот кажется ему невообразимо взрослым, это помимо пропитавшего его насквозь запаха опасности, но где-то рядом. Потому что Кёка пусть и пахнет тоже кровью, пусть и не является обычной девочкой, всё равно уязвима внутри. Ацуши это отчётливо чувствует, поэтому и хочет стать для неё верным другом.- Что ты здесь делаешь, мальчик-обжора? - едва слышно спрашивает Кёка, сжимая в ладони телефон, висящий на шее.- Мы гуляем вместе с Чуей-саном, - улыбается Ацуши и кивает в сторону дожидающегося их на тротуаре Накахары, с флегматичным видом пьющего кофе. - Я упросил его накормить меня очазуке. Хочешь пойти с нами?Кёка выглядит так, будто хочет отказаться, но в это время светофор начинает мигать, и Чуя окликает их, жестом подзывая к себе. Схватив девочку за запястье, Ацуши срывается на бег и вскоре уже тормозит рядом с наставником, который переводит взгляд с него на склонившую голову Кёку и неожиданно ласково для обоих детей треплет её по волосам.- Привет, Кёка. Ты гуляешь здесь одна?- Нет, Накахара-доно, - негромко отвечает девочка, предпочитая смотреть себе под ноги. - Озаки-сан попросила меня доставить посылку. Я выполняла задание.- Вот как? - вскидывает брови Чуя.- Но ты ведь уже закончила? - влезает Ацуши, не понимая чужого удивления. - Ты можешь погулять с нами?- Если я... Если я не помешаю, - неуверенно отвечает девочка, бросая на Чую взгляд из-под чёлки.- Нет, - качает головой Накахара. - Мне только лучше будет, если кто-то отвлечёт внимание найдёныша на себя. Если я услышу ещё хоть слово о тренировках и Акутагаве, у меня сдадут нервы.- Не так уж и много я об этом говорил, - дуется Ацуши, но тут же отвлекается на донёсшийся ароматный запах еды. - О, мы совсем близко.- Надеюсь, это не очередная жалкая лачуга, - закатывает глаза Чуя и послушно следует за сорвавшимся вперёд Ацуши.Накаджима быстро находится нужное место. Тихое заведение в закутке улицы совсем не похоже на то место, где он попробовал очазуке впервые, но оно и к лучшему. Чуя ясно дал понять, что терпеть не может подобные места, да и Кёку не хотелось бы заставлять сидеть в мрачном помещении. Девочка и без того явно взволнована тем, что находится в компании Чуи. Вспомнив слова Мори о том, кем на самом деле является его наставник, Ацуши одновременно чувствует и гордость, будто в этом есть его заслуга, и трепет, и волнение. Вот только Кёка явно нервничает, не знает как себя вести. Наверное, она не так часто видится с кем-то из начальства. А может, её волнует некоторое нарушение субординации.- Подождите меня здесь, - выбрав столик в отдалении от главного входа, Чуя и покачивает телефоном в пальцах. - Я сделаю заказ, а потом мне надо перезвонить Хироцу-сану, так что ведите себя хорошо.Как только Чуя отходит к стойке заказов, Ацуши обращает всё своё внимание на Кёку. Та снова сверлит его пристальным взглядом, но это уже не нервирует и не пугает. Мальчик понимает, что она изучает его, а эмоции прячет, потому что не знает, чего ожидать. Когда-то Ацуши тоже был таким. Старался говорить очень тихо, бродить незаметной тенью и сливаться с обстановкой. Вот только если бы Кёка на самом деле хотела, чтобы о ней позабыли, вряд ли она носила бы такое яркое кимоно, привлекающее к ней внимание. Это будто крик о помощи, и Ацуши не может проигнорировать его, как не может проигнорировать и запах, который чувствует от способности девочки, стоит только сконцентрироваться на нём. Сначала он чувствовал только запах снега и свежести, но после понял, что от способности девочки пахнет ещё и льдом. И не просто льдом, а солёным. Как будто чьи-то слёзы замёрзли на морозе, превратившись в крошечные кристаллы.- Извини, что вот так втянул тебя во всё это, - просит Ацуши, улыбаясь немного смущённо. - Я как-то даже не подумал, что у тебя могут быть свои дела и...- Ты не боишься, - негромко говорит Кёка, перебивая его. - Почему ты не боишься?- Кого? - растерянно переспрашивает Ацуши, склоняя голову к плечу.Кёка какое-то время сверлит его пристальным взглядом, а после переводит взгляд за окно. В глазах её отражается разбавленная в пустоте и одиночестве тоска. Поджав губы, девочка какое-то время смотрит на проходящих мимо заведения людей, а после вновь стискивает в ладонях мобильный, сжимается вся, втягивает голову в плечи.- Меня зовут Кёка, - говорит она отстранённо. - Изуми Кёка. Я попала под опеку Озаки-сан полгода назад. И за это время уже убила тридцать пять человек. Меня считают талантливой ученицей. Мне понадобилось всего полгода, чтобы научиться убивать. Я не контролирую свою способность, но это не имеет значения. На моих руках кровь. На руках моей наставницы кровь. На руках моего командира кровь. Мы - мафия. Мы все пропитаны кровью. Ты другой. Ты не такой, как я и остальные. Но я слышала, ты сам согласился работать на Мори-доно. Почему? Почему ты не боишься? Почему хочешь этого? Как можно хотеть убивать?Ацуши поражённо молчит. Смотрит округлыми от шока глазами на кукольную девочку, сидящую перед ним, и не может выдавить из себя ни слова. Кёке четырнадцать. Она попала в мафию всего полгода назад и уже работает исполнителем? Ничего себе. Он бы никогда не подумал, что эта девочка может быть убийцей. Конечно, он чувствовал идущий от неё запах крови, но не задумывался о том, что это значит в общем смысле. «Принадлежность мафии» - слова, которые не могут передать всё то, что скрывается в тени.- Я не... Я не думал об этом так, - помедлив, признаётся Ацуши и опускает взгляд на потёртую столешницу, комкает в пальцах бумажную салфетку, то сворачивая её в мелкий треугольник, то разворачивая. - Чуя-сан спас меня, забрав с улицы. До этого я жил в приюте, где меня все ненавидели, а директор мучил, пытался убить. Я сбежал оттуда, но жизнь на улице оказалась слишком трудна для меня. И когда я почти уже сдался, вдруг появился Чуя-сан и забрал меня. Я не знал, кто он. Не знал, чем он занимается. Мне это было неважно. Чуя-сан добр ко мне. Он заботился обо мне и пообещал защитить, научить справляться со зверем внутри меня. Он сделал очень много для меня. А потом оказалось, что если я хочу остаться рядом с ним, мне придётся сделать выбор. Я не думал о том, что мне придётся... То есть... Я хочу сказать...Замявшись, Ацуши смотрит в окно и видит стоящего возле арочного навеса забегаловки Чую. Тот уже сделал для них заказ и вышел на улицу. Не обращая внимания на недовольные взгляды прохожих, парень прикуривает сигарету и с хмурым выражением лица что-то говорит в телефон, зажатый между ухом и плечом. Его руки без перчаток мгновенно привлекают внимание мальчика. Ацуши со своим обострённым зрением видит каждый тонкий шрам, и мысль о том, что каждый них оставлен в бою, никак не укладывается в голове, потому что Накаджима никогда и не видел Чую в бою. Для него тот не грозный мафиози, а человек, ставший его наставником и семьёй. Ацуши знает тепло этих рук и их приятную тяжесть на макушке, но не знает, как они выглядят на чьей-то шее во время удушения или на рукояти ножа или пистолета.- Я не хочу убивать людей, - говорит, наконец, Ацуши и переводит взгляд на Кёку. - Я не думаю, что это правильно. Но я хочу быть рядом с Чуей-саном и защищать его. Он очень сильный, но не может справиться со всем вокруг. Иначе его бы не похитили те люди. Если бы я был сильнее, я смог бы защитить его, но я тоже пока что не умею контролировать свою способность. Зато смогу в будущем. Я хочу стать сильнее, чтобы защищать то, что мне дорого. Чуя-сан сам выбрал свой путь, и я не могу его осуждать. Я могу только принять или не принять это. Это его выбор и его жизнь. А мой выбор - быть рядом с ним, быть полезным ему. И если ради этого однажды мне тоже придётся убить, то я... Я сделаю это. Чтобы защитить его. Не думаю, что на Чую-сана нападут невинные люди. Не то чтобы я считал, что кто-то недостоин жизни или мы можем решать, чью жизнь отобрать, а чью - нет, но если выбор встанет между жизнью Чуи-сана и чужой жизнью, я не буду медлить.- У меня нет дорогих мне людей, - помолчав, признаётся Кёка и тоже берёт салфетку, начиная складывать из неё маленький белый цветок. - И я ненавижу свою способность. «Снежный демон» убила моих родителей. У меня никого не осталось. Из-за этого я оказалась под опекой Озаки-сан. Из-за этого мне приходится убивать. Меня никто никогда не спрашивал, чего я хочу.- Ну... - неуверенно тянет Ацуши и робко протягивает девочке ладонь. - Как насчёт меня? Я могу стать твоим другом. Так ты больше не будешь одна, и у тебя появится близкий и важный тебе человек. Только не подумай, что должна убивать кого-то ради меня! - тут же в панике добавляет Накаджима, когда Кёка впивается в него пристальным взглядом. - Я просто... Это было бы здорово, разве нет? Дружить с кем-то.- Не знаю, - отвечает Изуми. - Я никогда ни с кем не дружила. Что мне нужно будет делать?- Делать? - растерянно отзывается Ацуши и пожимает плечами. - Не думаю, что есть какие-то определённые правила для дружбы. Мы могли бы видеться иногда? Гулять вместе по городу? Может, ещё что-то? С завтрашнего дня я буду тренироваться вместе с Акутагавой-саном и не знаю, будет ли у меня много свободного времени, и чем я вообще буду занят, но у меня есть телефон. У тебя ведь тоже есть, да? Мы могли бы переписываться иногда.- Этот телефон... Он для контроля моей способности, - как будто нехотя признаётся Кёка и вкладывает в протянутую ладонь Ацуши получившийся из салфетки цветок. - Я не могу контролировать её сама. Она не принадлежит мне. Я не знаю, как мама смогла передать её. Плохо помню, что тогда случилось.- Разве способность... Может убить своего хозяина? - осторожно спрашивает Ацуши, рассматривая цветок в своей руке.- Я помню, как мама кричала, - шепчет Кёка, пряча взгляд за чёлкой. - Она просила «Снежного демона» защитить меня, а демон... Она убила маму. Папа был уже мёртв. Было столько крови...- Твоя способность пахнет слезами, - делится Ацуши и, перехватив растерянный взгляд Кёки, пожимает плечами. - Я чувствую это. Не могу объяснить, как именно, но... Она несчастлива, твоя способность. Ей больно. Что если ты... Плохо помнишь, что тогда произошло? В приюте со мной случилось много плохих вещей, и я не помню многие из них, а какие-то помню смутно, смазано. Чуя-сан сказал, что так работает защитная функция психики. Я не очень понял, что это значит, но одно понял наверняка: иногда из памяти стираются болезненные воспоминания или искажаются. Может, ты помнишь не всё или помнишь не так? Если твоя мама попросила «Снежного демона» - так её зовут? - спасти тебя, может, поэтому ты и жива? Может быть, нужно было защитить тебя от твоей мамы? Чуя-сан сказал, бывают эсперы, контролирующие сознание. Может, на твоих родителей напали, и поэтому всё так вышло?- Но я видела, - поджимает губы Кёка и сильнее стискивает телефон, висящий на шее. - Я видела, как «Снежный демон» убила маму. Видела, как мама упала. Как всё вокруг залила кровь.- Может, поэтому твоей способности и больно? - отводит взгляд Ацуши и снова смотрит на Чую, расхаживающего из стороны в сторону по тротуару. - Если «Снежный демон» - способность твоей мамы, а не твоя... Она тоже потеряла её, ведь так? Они были вместе с самого рождения твоей мамы, а теперь её нет, и «Снежный демон», как и ты, осталась совсем одна.Кёка ничего не отвечает, только берёт ещё одну салфетку, на этот раз красного цвета. Спрятав полученный от девочки цветок в карман куртки, Ацуши опускает подбородок на сложенные на столешнице руки и принимается наблюдать за тонкими пальцами, отглаживающими каждый уголок нового цветка. Завораживает.Вскоре приносят еду, а после и Чуя наконец-то заканчивает свои разговоры и присоединяется к ним. На вопрос Ацуши, не случилось ли чего, мафиози только ерошит его волосы и просит не забивать голову ненужной информацией, а после спрашивает у Кёки, как у той протекают тренировки, на что Кёка опускает взгляд на свой удон и монотонно отчитывается об успехах.- Вау, Кёка-тян умеет обращаться с настоящей катаной? - удивлённо вскрикивает Ацуши, переводя взгляд с замершей девочки на Чую и обратно. - Чуя-сан, а я тоже буду учиться такому?- Даже если и будешь, до уровня Кёки тебе расти и расти. Если я подкину арбуз, она разрежет его на двенадцать частей за три секунды, ты и лезвия не увидишь, - отвечает Чуя без лишних эмоций, будто это что-то само собой разумеющееся, и обращает всё своё внимание на рис с карри.- Ничего себе, - выдыхает Ацуши и смотрит на Кёку с неподдельным восторгом.- Ешь, мальчик-обжора, - бросает она, сжимая палочки в пальцах с такой силой, что белеют костяшки. - Остынет.Вспомнив о любимом блюде, Ацуши желает всем приятного аппетита и тут же набрасывается на еду. И не видит, как щёки девочки трогает нежный, почти прозрачный румянец.

|...|