Пугают собственные мысли,
Уже написанные строки
Манящая незыблемость высоток
Ужасно каменные лица.

Пугает, что нельзя закрыться,
Продлить отмеренные сроки
И сократить их сложно, в сотах
Серых проросла зерница.

Всё сразу стало сложно:
Прощать, прощаться, забывать.
Наверно это лишь этап,
Один из перечня смиренья.

Увижу ли я цвет сирени?
Алеющий над крышами закат?
Придёт ли на могилу моя мать?
Хотя, пожалуй, это невозможно.