Йеджи упорно молчала, сколько бы Лукас не спрашивал. Она вообще не хотела посвящать его в свои отношения с Хенджином, пояснив это тем, что все уже закончилось и говорить об этом нет смысла.

Тогда школьник решил обратиться к Юне, но и та не знала ничего, кроме случая с соком, пролитым Хенджину на толстовку, их внезапной дружбы и того, что Йеджи пыталась подтянуть горе— одноклассника по английскому. Что между ними произошло после все еще оставалось загадкой для всех, кто как— либо и когда— либо участвовал в их отношениях.

Без сомнений оставалось только то, что они поругались. Крепко повздорили.

— Хван гребаный Хенджин, — выпускники притихли, когда Йеджи вошла в класс, бросив листы с заданиями на парту однокласснику. – Ты издеваешься? Сорок три балла? Я доступно объяснила тебе все правила, как ты мог написать еще ниже, чем в прошлый раз? Ты специально сделал это?

— Ну... видимо, не судьба, — Хенджин безучастно пожал плечами, повертев листы в руках, после чего встал и демонстративно выкинул их в мусорное ведро. Так, будто это совсем ничего не значит.

Да, эти результаты только в мусорное ведро и спустить. А вместе с ними и все старания Йеджи, черт бы их побрал.

— Мне сейчас очень хочется ударить тебя. Потому что я совсем не понимаю логику этого поступка! — А нет никакой логики. Хенджин просто невероятно зол на одноклассницу и ее поступок. На то, как просто она вышла тогда из лазарета, как просто подошла и отдала свои конспекты, лишь бы откупиться от его чувств. Да черта с два. Не нужен ему этот английский и эти идиотские баллы, пусть поймет, наконец. — Ты как маленький ребенок, которому не дали поиграть в игрушки. Осталось только ногой по полу топнуть.

— Кто бы говорил, — раздраженно прошипел парень, явно намекая на то, как она вела себя после раскрытия тайны Лии и Субина. Он раздраженно закатил глаза и вернулся на свое место, пытаясь не смотреть на покрасневшую от злости одноклассницу. – Хван Йеджи обделили вниманием, кто—нибудь, остановите этот непрекращающийся поток слез.

— А это уже не твое дело...

— Мои балы тоже не твое дело, так что хватит уже маячить перед глазами, достала.

***

— Там в холодильнике всего один йогурт остался. Я собираюсь его съесть.

— Ешь, — Йеджи глубже зарылась носом в учебники, когда в комнату заглянул Лукас. Она хотела проигнорировать то, что он так и остался стоять у двери, но взгляд, ощущаемый спиной, раздражал. – Что—то еще хотел? Я вообще— то занимаюсь. Тебе бы тоже не помешало, между прочим.

— Я занимаюсь... — в голосе брата прозвучала легкая напускная обида, на которую Йеджи только фыркнула. Потом дверь тихо закрылась. Подобраться и поговорить не вышло.

Йеджи сейчас совсем не до этого. Впереди экзамены, нужно готовиться, готовиться и готовиться. Чтобы не получить сорок баллов, как это сделал идиот Хван.

Хван, Хван, Хван.

Хван, вечно вертящийся в ее голове. Боже, все дошло до такого маразма, что она просто могла увидеть его, стоило просто закрыть глаза.

Хенджин, который пару месяцев назад был просто одноклассником, с которым она в жизни не говорила, теперь просто не покидал ее мыслей даже ночью.

Что за бред...

Этому должны были быть причины. И по мнению самой Йеджи она была – ее самолюбие. Ну да, так и есть. Конечно. Он буквально растоптал все ее труды, естественно она будет думать об этом каждую минуту. Лучшая ученица класса, а упала так низко.

— Гребаный Хван.

Слова слетели с уст сдавленным шипением сквозь стиснутые зубы.

Она пишет каждый тест на 95+, какой идиот станет сомневаться в ее знаниях из-за какого-то Хенджина? Пусть он и дальше продолжает валять дурака, а она продолжить жить как нормальный человек.

И нет, до его чувств ей нет никакого дела. В кой-то веки она видела логику в действиях Субина и собиралась вести себя абсолютно идентично.

-Лукас, не трогай мой йогурт! - школьница подорвалась со стула и покинула комнату освещаемую лишь светом настольной лампы.

С этого момента время шло... Нет, оно летело. Летело так быстро, что Йеджи даже не заметила, как до экзаменов осталось меньше месяца, а она сама стоит рядом с матерью, облаченной в белое свадебное платье. По другую сторону от неё стоит Лукас, крепко сжав сестринскую ладонь. Они делают фотографию на память. О боже, Йеджи в жизни бы её не видеть. Их фальшивые улыбки, счастливое лицо матери, забывшей последней ссоре на следующий же день.

Йеджи устала понимать, что старшей Хван нет абсолютно никакого дела до своих детей. Разве что поуказывать... Это она явно любила.

К черту и ее, И Субина с Лией, и Хенджина.

Остался месяц, и она будет свободна от всего этого.

Для Лукаса время тоже летело с бешенной скоростью, но он успел сделать самый сложный выбор в своей жизни – сменить экзамены для поступления. Матери он, конечно, об этом не сказал, иначе его просто на просто убили бы, но ни с какой экономикой он жизнь связывать не собирался. Только через его собственный труп он завел бы новую тетрадь для точных вычислений. Он планировал связать свою жизнь с историей, может, иностранными языками, но никак не никому ненужной алгеброй.

— Знаешь... — он хотел начать разговор о планах на каникулы, посоветоваться о поступлении с Йеджи, но все ее внимание направленно за дальний столик, где сидит Хван Хенджин... — Эй, — Лукас устало вздохнул, и юница повернулась обратно к брату.

— Что?

— Сколько можно смотреть на него? Уже пятый раз за последние пять минут.

— Не ври.

— Сама не ври... Только не говори, что ты влюбилась в него.

— Что за бред? Вообще-то... Я вообще-то об учебе думаю, в отличие от тебя и Юны. И Этих вот двух, - Йеджи едва заметно кивнула на Лию и Субина, сидящих рядом друг с другом. Теперь они часто так делали.

— Ну конечно, - раздраженно протянул Лукас, с явным скептицизмом оглядывая сестру.

— Не надо смотреть на меня так.

— Приветики, - за стол рядом с парнем опустилась Юна. Она часто сидела с ними, и Йеджи, в принципе, была совсем не против, но тот факт, что она общалась с Лией как и раньше немного расстраивал. А вообще, честно говоря, с каждым днем Йеджи все больше и больше становилась просто-напросто равнодушной к их общению. Просто все равно, потому что Субин уже давно покинул ее мысли. И их место занял кто-то, кто уже десять минут не может притронуться к своей еде, сидя за дальним столиком.

Произошло что-то, в чем следует разобраться, правда Йеджи не знает, когда и как сделать это. Какие слова использовать и по отношению к кому.

Помириться со всеми?

-Ага, сейчас, - прошипела школьница, обращая на себя внимание.

Когда перед тобой закрывается одна дверь, где-нибудь обязательно откроется другая. Пока Йеджи видела всего одну — забыть о всех и двигаться дальше.

Время идет, все меняется. Совершенно не страшно терять кого-то. На Земле семь миллиардов человек, найдет кого-нибудь еще. Кого-нибудь, кто несомненно будет намного лучше всех этих фальшивых друзей и идиота Хвана.