Блог выживших
Запись «Самозванцы»

«20 июня 2051

От их взглядов хочется содрать с себя шкуру, в клочья разодрать руки, ноги — сделать хоть что-то, лишь бы избавиться от этого ощущения. Мы самозванцы — конечно это так. Появившись из неоткуда, мы и не просили тёплого приёма и скептицизм их обоснован, но обращаться к нам, как к последним отбросам — помойным псинам, не более — уже переходит все границы человечности.

Нет, нет, нет... Конечно, как я мог забыть.

«Человечность» — слово, потерявшее свой смысл. Этот апокалипсис — отбор, а всё, через что нам пришлось пройти — попытка не идти на поводу ситуации, слепо отдавая всё самое сокровенное; нелепое желание побороться за свою жизнь чуть дольше. И, когда казалось, что тех, кто так же боролся до самого конца, должны были, если не одарить тёплым приёмом, то хотя бы объясниться, о нас вытерли ноги. 

Хотя, о чём я говорю...

Мы самозванцы. Чужаки, появившееся из ниоткуда. Они не поверили, что кто-то вовсе смог преодолеть путь, длинной во всю страну, но вот мы, прямо перед вашими лицами, слепые идиоты!

Они проверяют нас. Пытаются понять, не заражены ли мы. Эта ужасная комната карантина пропахлась кровью и трупным запахом. Отвратительно. Здесь точно умерло несколько десяток людей и мне повезло, что я не сижу один на один с теми, кто проверку не прошёл — зомби совсем рядом, буквально за следующей стеной. К моему счастью, тут хотя бы ловит связь, но вот батарея старенького телефона, с которого мы всё это время писали в блоге, вот-вот сдохнет.

Мы должны продержаться ещё немного. Продержаться инкубационный период и доказать, что в наших телах нет вируса. Только тогда наше путешествие закончится официально. И тогда, когда этот час пробьёт, мы сможем выдохнуть полной грудью и оставить всё прошлое позади.

Мы обещали Минхёну, что преодолеем всё, что встанет на нашем пути. Ты должен гордиться нами, засранец!

Автор статьи: Вон Юкхэй
#2050»

Грудь Сыльги что-то сильно сжало. Собственное сердце неизмеримой болью давило на рёбра, а в лёгких вот-вот заканчивался кислород. С уст слетали только неразборчивые всхлипы и иногда разбираемые слова сожаления.

Она убила его.

Застрелила, отдав на растерзание монстрам. Дрожащими руками отправила пулю в сердце, не дав даже и шанса на спасение. Теперь Минхён был мёртв и больше не скрывал своих мучений, больше не терпел желания убить и насладиться плотью и кровью.

Они убили его.

Кан жадно хватала ртом воздух, не в силах побороть сдавливающее грудь чувство. Ей было жаль. Чертовски жаль, и именно это душило её, било невидимым хлестом осознания и всё сильней сковывало, словно парализуя. Девушка упала на пол, не в силах приструнить бьющееся наружу отчаяние, находившее своё выражение в слезах и скребущем голосовые связки комке в горле.

— Что ты наделала, Кан Сыльги? — не знала журналистка как скоро рядом оказался Юкхэй, минув растёкшуюся полом лужицу крови, и, стиснув хрупкие плечи, поднял её обратно на ноги. — Какого, мать его, ты выстрелила в Минхёна?

Вон был зол и ошарашен. Сперва звук выстрела заставил его, трепыхнувшись, накрыть голову руками и пригнуться, а после, увидев обездвиженное тело Ли, утаскиваемое монстрами, счесть точное попадание грёбанной удачей новичка. Непонимание, паника и ярость — всё это отражалось в каждом его движении и сверке тёмных глаз. Только что Кан пристрелила того, кто так отчаянно спасал жизни их всех, разве он мог оставить это просто так без объяснений?

— М-мне жаль, — растеряно проговорила девушка. Она была сама не своя: столь подавлена и потеряна.

— Зачем ты вовсе стреляла? — напора Юкхэй не убавлял, зло сжимая плечи Сыльги до побеления костяшек — ей, определённо, было больно. — Зачем ты убила его?

— Мне жаль, — чуть громче повторила она, втягивая носом воздух.

Вон чувствовал, как тряслось женское тело. Словно ощущал кожей панику, которая разносилась венами Кан, отчего он смог сделать крайне острое замечание: она не в себе. Осмотрев журналистку вновь, — её растерянные глаза, застеленные пеленой неконтролируемых слёз, встревоженный вид и горькое сожаление, очерченное опущенными уголками губ, из которых вырвались трудно сдерживаемые всхлипы, — лишь убедился в собственной догадке, но пылу его негодования так и не убавилось.

— Да приди ты уже в себя, твою мать! — он снова затряс её за плечи, чувствуя хрупкие кости под пальцами. Вон надавил сильней, надеясь, чтобы хотя бы боль приведёт Сыльги в чувства.

— Прекрати! — крикнула Нин, подхватив девушку за руку. — Ты перебарщиваешь, — когда пальцы разомкнулись на плечах Кан, добавила студентка.

Ичжуо бросила угрюмый взгляд на Юкхэя, помогая девушке добраться до мата, на который она усадила ту и дала бутылку воды, в которой, хоть и оставалось немного, но, по мнению Нин, достаточно. Всего два глотка — Сыльги осушила бутылку и сжала пластик в руках.

Все они ждали разъяснений — Ичжуо не меньше. Истерика до этого постоянно держащей всё под контролем Кан сбила с толку и ударила наковальней, но студентка нашла в себе силы помочь сперва справиться с состоянием старшей, а после побороть холод, рассеявшийся душой, и начать задавать вопросы.

Они слишком легко его отпустили.

— Минхён мёртв и ты, — указательным пальцем он показал на Сыльги, опустившую взгляд вниз, — его убийца. Какими бы не были отвратительными зомби, они тоже люди. Ты забрала у него шанс на спасение и всё, что ты можешь сейчас — впадать в истерику?

Юкхэй не хотел сбавлять темп. Он был зол. До самых чертей зол и был готов выставить предательницу на растерзание не только собственной совести, но и живым мертвецам, которые, если, ещё не обглодали тело Ли, то набросились на него все вместе, не поделив меж собой.

Кан убила их друга. Выстрелила и — херова фортуна! — попала в самое сердце. Даже если он и был заражён, Сыльги лишила его любого шанса на то, чтобы выжить.

— Ты ничтожество — ничто иное, — возможно, ругательства и унизительные оскорбления сами по себе слетели с губ Вона, заставив разрезать тишину и ударить эхом внутри черепа, а возможно, он правда этого хотел. Не осознав, он ступил туда, где уже начиналась бездна.

— Юкхэй, — Тэён перегородил ему путь прежде, чем китаец успел бы дёрнуться, чтобы схватить девушку за волосы и потащить к дверям, дабы избавиться от предательницы — подобные мысли не только читались на лице Вона, Ли буквально ощущал гнёт его рассуждений в воздухе, ему это не нравилось.

— Отойди, — прорычал парень. Злость затмевала разум, а осознание того, что Минхён мёртв только подпитывала ураган негодования, который вот-вот сметёт его совесть с ног. Не признавая этого раньше, Вон был по гроб благодарен Ли за спасение и протянутую руку помощи, но спецназовец оказался тем, кому гроб стал предначертан.

— Нет, — уверенно отсёк Тэён. — Ты хочешь услышать пояснения Сыльги — мы все хотим, но ты уже переходишь черту, и ведёшь себя, как последний кретин, — взгляд из подобья заставил сперва замереть на месте, а после осознать, что он не был лучше, вот так впав в гнев.

Ли нервно сглотнул, увидев, как ранее горящая ярость в тёмных глазах понемногу отступила, а сам парень облокотился о стену, бросив неоднозначный взгляд на пятно крови, медленно растекающееся половым покрытием.

— Хорошо, — выдохнул Тэён, спрятав в голосе настоящие эмоции. Им было смертельно необходимо оставаться в здравом уме и, как, то вовсе было возможно, спокойными. Ещё больше хаоса они не переживут. Все они.

— Это была просьба Минхёна, — надломанным голосом говорила журналистка, смотря на собственные руки.

Несмотря на то, что ладони были чисты, Кан была уверена: они погрязли в крови и, что хуже всего, теперь и минхёнова на её руках тоже. Ещё немного и её стошнит — собственный поступок выворачивал наизнанку. Не стоило ей привязываться, ведь знала, что будет больно.

— Что ты говоришь? — неуверенно переспросила Ичжуо, словно не веря. Слова журналистки не звучали как абсурд, но поверить в них показалось трудней, чем в то, что, сглупив, Кан посчитала себя достаточно сильной, дабы избавиться от ещё одной их угрозы — их общего друга.

— Он оставил свою последнюю просьбу: прекратить мучения, — голос дрожал, дрожала и сама девушка от пробирающего каждую клетку сожаления. Она чувствовала отвращение к самой себе. — Просил, сделать то, что не заставит его смотреть, как изголодавшие живые мертвецы будут раздирать его тело в клочья — сказал, что он попросту не вынесет этого.

Разговор с Минхёном состоялся всего несколько минут назад, отчего девушке показалось, что она слышала голос Ли в своей голове — воспоминания были настолько чёткими, но острыми, словно кинжал, изрезающий душу на мелкие части. Она слишком легко сдалась. Не сказала, что у него всё ещё есть шанс выжить, не приободрила, приложив усилия, чтобы отсрочить его уход — хладнокровно застрелила.

На слова Сыльги отозвались тишиной, что заставило Кан неуверенно поднять голову и встретиться с застеленными пеленой слёз глазами Нин, угрюмыми чертами лица Юкхэя и искренним сопереживанием Тэёна.

— Минхён заверил меня, что не чувствовал боли уже давно, — слюна вновь прошла вниз по горлу девушки, смачивая то. Хотелось выпить ещё воды, дабы попытаться избавиться от сдавливающего горло кома, но журналистке было ведомо: она лишь изведёт такой нужный ресурс, как питьевая вода. — Он заверил меня, что герой будет помилован, но я так и не могу осознать, что же он имел в виду, — вскинув руками, она сперва завела волосы за уши, а после стёрла дорожку из слёз, останавливая солёную каплю у носа, пока та не упала на губы, напомнив о собственной беспомощности.

— Похоже на полнейшую бессмыслицу, — цокнул языком Вон, скрестив руки на груди. Наступающее ранее цунами, вот-вот смывшее его рассудительность, отошло, сменившись более размеренным тоном в голосе и не такой бурной реакцией на каждое слово журналистки. Им по-прежнему нужны были ответы.

— Он хотел сказать, что даже несмотря на то, что нам приходится убивать, забывать о принципах человечности, только ради того, чтобы выжить, мы остаёмся героями друг для друга и из-за этого будем помилованы, — Тэён быстро ухватил мысль. То, что остальным показалось обыкновенным несвязным бредом, Ли видел кристально чисто. Как-никак, он слишком долго находился с ним под одной крышей и уж точно смог узреть спецназовца насквозь.

Мёртвая тишина давила. Всхлипы Сыльги стихали, становились всё менее частыми, а после и вовсе утихли, когда журналистка смогла взять свои эмоции в руки. Минутная слабость далась слишком тяжело — ударила по самому сокровенному, разбив хрустальную вазу надежд. Она слишком привязалась.

Они молчали. Не могли поронить и слова не потому, что им не было чего сказать, — слова давались слишком сложно и менее больно и мучительно было оставит ь их эхом отзываться в голове, нежели прокричать на всеуслышание.

Шумно вздохнув, Нин села рядом с Кан, прежде чем промолвить:

— Что дальше?

— Что ты подразумеваешь? — вскинув бровями, быстро спросил Юкхэй. Ему было поистине интересно, что же крутилось в юной голове.

— Что мы будем делать дальше? Минхён мёртв, мы потеряны, а апокалипсис так и не закончился, — спокойно, что даже немного пугало, говорили Ичжуо. Её истинные мысли были спрятаны в глубине души, но вопрос, как поступать дальше мучил хрупкий юный разум, отчего она не смогла не спросить.

Тэён сперва поднял взгляд на студентку, встретившись с карими глазами, в которых не было ничего, кроме распространяющейся темноты. После Ли обвёл взглядом Сыльги, задерживаясь на утончённых чертах лица: её глаза опухли, отчего он подумал, что, должно быть, после это отзовётся ей неприятными ощущениями; он также предположил, что позже, стоит ей только уснуть, она очнётся с головной болью, отказываясь от любого обезболивающего. И только метнувшись взглядом в сторону Юкхэя, который принял расслабленную позу сразу же после того, как утихомирил свой пыл, произнёс:

— То, что и делали до этого. Выживать.

* * *

Время оказалось пыткой. Сменяющиеся недели, отступающая зима и смена продолжительности дня — всё это пытка, когда ты заперт в четырёх стенах. Холодная и изнурительная зима сменилась весной. Март открылся во всех своих красках лишь после того, как весь снег растаял, но это не были те самые жизнерадостные картины, которые привыкла видеть Корея.

Растаявший снег оголил сотни, тысячи и сотни тысяч тел: зомби перемешались с теми, кто умер своей смертью от того, что не смог укрыться. Происки вируса вновь играли всей своей отвратительностью и что хуже всего — на это приходилось смотреть изо дня в день.

Апрель преподнёс новое испытание — с таянием снегов вся вода оказалась заражённой. Пить из-под крана было небезопасно, также, как и использовать данные запасы в гигиенических целях — фильтрация не помогала, вирус всё равно мог просочиться даже в незаметную царапину на теле, которой ранее даже и придалось и внимание. Но не сейчас. 

Бороться становилось трудней. Доставать бутилированную воду было испытанием, заставляющим тратить силы и ресурсы, чтобы судьба оставила тебя с носом, заставив огонёк единственной надежды погаснуть.

Тем днём, когда в свои права уже вступил май и цветки вишни опали, расстилаясь тонким и таким хрупким слоем лепестков под ногами, Тэён, безбожно разрушая лепестковую гладь, вновь бежал двором, изредка поглядывая назад через плечо, встречаясь взглядом с разъярёнными, застеленными тонкой плёнки пелены глазами.

Перекинув через плечо свою добычу, он схватился свободной рукой за ручку двери, дёрнув ту, да с такой силой, что петли едва ли не слетели. Это место было слишком ветхое.

Ли оплошал. Заблудился и потерял счёт времени, пока доставал чёртовых кроликов из чьей-то квартиры, хозяева которую, казалось, покинули недавно, сейчас весящих подвешенными за уши на его спине. Убивать зверушек было больно морально, но голод, до этого несколько дней пытающий организм, заставлял делать и не такое.

Тэён не заметил, как наступил рассвет и светило ярким шаром оказалось прямиком над его головой, освещая улицы тёплым светом, и именно поэтому, встретившись с очередным безнадёгой, не поборовшего вирус, бежал, куда только глядели глаза.

«Они наверняка волнуются», — думал он, петляя сперва коридорами, а после оказываясь на улице, вдыхая несвежий воздух: запах отходов и трупных разложений врезался в нос, вызвав сперва желание опустошить желудок, а после натянуть на себя спущенную на шее бандану. Ткань хоть немного приглушала смрад, отчего при вылазках без чего-либо, закрывающего нос, соваться во внешний мир не было и малейшего желания. 

Только каким-то чудом они пережили эту зиму. Вчетвером преодолели ещё одно испытание и только благодаря ещё одному чуду всё ещё не умерли от обезвоживания, находя драгоценные запасы воды.

Потеря Минхёна всё ещё сказывалась на каждом: Сыльги закрылась ото всех и только спустя долгие месяцы отрешённого состояния, вернула прежнюю себя, либо же попыталась её воссоздать; Юкхэй продолжал злиться, как только заходила речь о Ли, а Ичжуо — сглатывать образующийся в горле ком.

Тэён принимал, что без Минхёна стало трудно. То, что до этого давалось спецназовцу с такой лёгкостью, они делали медленно, пытаясь не нарушить конструкцию их хрупкого карточного домика судьбы. Потеря Ли стала самой роковой ошибкой, а потому они дали себе слово: больше никто из них не должен пострадать, спасая других. Как сказал Минхён, они и впрямь будут помилованы.

Пытаясь перевести дыхание и оторваться от преследующего, Тэён взобрался по шатающейся лестнице и ухватился руками за перила балкона здания, от которого осталось всего несколько уцелевших этажей, когда рука мертвеца сомкнулась на его лодыжке и рывком потянула вниз. Будучи дезориентированным, он поддался импульсу, но пальцы так и не разжал.

— Отстань, — подошва уже сносившихся кроссовок ударила мертвеца по лицу достаточно сильно, отчего тот, издав неприятный писк, полетел вниз, так и не сумев потянуть за собой Ли.

Подтянувшись на руках, он перелез через железную ограду, пока неугомонный человек — нет, самый настоящий зомби же! — пытался взобраться по старой лестнице, терпя уже третье поражение, срываясь с небольшой высоты. У Тэёна было преимущество.

Поправив подвешенные через плечо тушки, он перебрался на соседний балкон, удачно миновав осколки, вылетевшие от чьей-то удачной попытки разбить окно, заставив на миг Ли задуматься, что надо было бы хорошо постараться, чтобы подобное произошло. Подобное он проделывал уже не в первый раз — с момента постоянных ночных вылазок его проворность значительно возросла, отчего и самому парню казалось, что он способен на что-то более сложное, чем перепрыгивание меж балконами.

«Пора уносить ноги», — подумал он, как только заприметил того самого паренька, который гнался за ним с самого дальнего блока многоэтажных домов жилого комплекса, откуда Тэён кощунственно выкрал кроликов. 

Какой только чёрт его вовсе дёрнул туда зайти?

Миновав балкон одного из зданий, Тэён скрылся в темноте, мгновенно поглотившей его хрупкую фигуру. Пробираться сквозь малолюдные здания стало безопасней, чем идти многочисленными улицами, наполненными настоящими монстрами. Ли знал дорогу, именно этим путём он пробрался в некогда элитный жилой комплекс, в котором оказался столь внезапно, отчего хотелось списать всё на происки херовой фортуны — она подводила их столь часто, что веры в то, что судьба преподнесёт им подарок уже не оставалось. Эта идиотка не вызывала больше и йоты доверия.

Минуя лестницу, пропуская несколько ступенек размашистыми шагами, Тэён оглядывался назад, надеясь не встретиться со взглядом, который бы вызывал приступ тошноты и злости — зомби всё ещё были ужасно отвратительны. Ли ускорял темп, отчего появлялась лёгкая отдышка, проявляющаяся сперва в тяжёлом дыхании, а после и сдавленном чувстве в груди. Так долго он не протянет и ему необходимо было всего несколько спасительных минут, дабы перевести дыхание, но и остановиться он не мог, если только не желал обречь себя на верную смерть и муки.

Заприметив перед собой слабо видневшуюся надпись «паркинг», парень поспешил к двери, надеясь долой покинуть жилой комплекс, в котором оказался, лишь бы только не навлечь беды на свою голову. Уже светало, что шло в полнейший разрез с его первоначальным планом. Когда он в одиночку покидал спортивный зал, они обговаривали, что за час до рассвета он уже вернётся, но эти чёртовы кролики заставили Ли рисковать собственной жизнью. Как бы он не предвкушал вкус слегка суховатого мяса на вкус, парень начинал задумываться, а стоили ли они вовсе того, но разбушевавшийся голод громко кричал «стоили!», не дав и шанса на то, чтобы Тэён отцепился от тушек, перевешенных через его плечо. Только через его труп. Хотя и к этому он тоже уже был близок.

Тэён подбежал к прочной двери, с силой дёрнул за ручку и...

Она не отворилась.

Ли в панике осмотрелся по сторонам, вновь несколько раз потянув ручку тяжёлой двери на себя, едва ли не выламывая замок. То, что та не поддавалась пугала парня не так сильно, как то, что он отчётливо помнил, что ночью прошёл именно через эту дверь, раз так хорошо ему запомнился и путь назад.

«Какого чёрта тогда она заперта?» — вопрос разрезал разум. Слух уловил скрежет, неприятный вопль и топот, как минимум, дюжины ног, мысленно заставив послать судьбу куда подальше. Не такого подарка он от судьбы хотел.

Зомби учуяли запах дохлой крольчатины и животной крови, стекающей по его спине мелкими каплями, отчего и сбегались, словно мухи на свежий помёт.

Тэён оказался в тупике, в который сам себя загнал, так веря, что он сможет по-скорому выбраться тем же путём, которым и попал в жилой комплекс. В арсенале Ли оружия было скудно: тушками кроликов не отобьёшься, — даже в качестве приманки использовать жалко — а любой имеющийся вид оружия он отклонил, как бы настойчиво Юкхэй ему не предлагал, аргументируя тем, что тяжёлые автоматы он тащить не намерен, а бита им ещё пригодиться для других нужд. Вот и прихватив один-единственный гаечный ключ, всё это время оттягивающий карман его штанов, он надеялся, что сможет убежать от живых мертвецов, даже не сталкиваясь с ними в дальнем бою, что уже говорить о ближнем.

Тэён вновь осмотрелся по сторонам, мысленно браня собственное решение, наступающую группу зомби и чёртову дверь, оказавшуюся закрытой. В тёмном, едва освещаемым пробивающимися сквозь мрак лучами восходящего солнца коридоре по правую сторону от него была лишь холодная бетонная стена, покрывшаяся небольшими трещинами, по левую — точно такая же вторая. Единственный выход, ведущий сперва на подземную парковку, а после и на одну из улице неподалёку от школы, в которой они обосновались, оказался закрытым.

— И куда ещё лучше?  — рассуждал Ли, не зная: то ли забиться в панической агонии, то ли выбить к чертям эту дверь.

Вновь дёрнув ручку, так и не поддавшуюся на его мольбы, он бросил взгляд в небольшое окошко, в котором увидел лишь темноту — даже слабых очертаний машин было не разглядеть.

— Да пошли вы! — выругался Тэён, стянув с лица ткань так, чтобы та болталась на его шее, пнул ногой преграду, отсчитывая считанные секунды, пока монстры не найдут его и не полакомятся свежим кусочком тёплой плоти. Хера с два он бросит этих несчастных кроликов, они обязательно приготовят из них шикарный ужин!

Когда, ухватившись покрепче в железный инструмент, парень принял более уверенную, оборонительную позицию, дабы сразиться с тварями в ближнем бою, толстая нить, которой он перевязал тушки, стянулась на его руке, больно впившись в кожу и его самого потянуло назад. Прежде чем закричать от недоумения, кода его затянули в темноту, он заприметил, что дверь за его спиной открылась, а через мгновение вместе со щелчком, на ухо ему разлился тихий шёпот:

— Молчи, иначе выгоним обратно к ним.

Будучи дезориентированным в темноте, Тэён не сразу смог отбить руку, тянущую его уже за шиворот, и, нащупав в кармане фонарик, вынуть его, включая. Свет озарил помещение, — его небольшую часть, конечно же, — дав Ли возможность разглядеть очертания.

В силуэтах он узнал людей. Вполне себе настоящих, живых и, что интересно более всего: на первый взгляд незаражённых. Тэён встретился с детскими глазами, изучающими его с ног до головы. Мальчик, лет десяти на вид, с заинтересованностью смотрел на него, спрятавшись за взрослым мужчиной, который, в свою очередь, смотрел на него с недоверием, наставив револьвер.

— Эти твари бы уже убили меня. Вы спасли меня, сп... — договорить слов благодарности ему не удалось, рассекающий тишину женский голос перебил и заставил замолчать, проглатывая остаток фразы.

— Ты совсем из ума выжила, Эри? — женщина отчитывала девушку, легко ударяя ту по рукам в знак того, что та была не права. — Что за несносная девчонка! Что было непонятного в том, что сказали не соваться не в своё дело?

— Зачем затащила его сюда? — подхватил мужчина, спрятав мальчишку за собой в одно движение, так и не опустив его с прицела. — Хочешь, чтобы мы все здесь сдохли к чертам собачьим?

— Это... — хотел было начать Тэён, ощущая на себе всю неловкость и тяжесть ситуации, желая проясниться, как его перебил тот самый голос, ранее шептавший на ухо то, дабы тот и звука не издавал.

— Сами ведь говорили, что нужно протянуть руку помощи тому, кто оказывается в беде, разве не так, матушка? — одарив взглядом женщину, произнесла Эри с укором в голосе.

— Какое нам дело до других, если мы и себя спасти не можем? — тихо, с разочарованием и усталостью в голосе, отвечала женщина. 

— Я не стану причиной неприятностей, — быстро протараторил Ли. 

— И что нам теперь делать, а? Ещё одного мы не прокормим, а даже если и так, то запасы закончатся до того, как мы доберёмся, — женщина игнорировала любые слова Тэёна. Она даже не смотрела в его сторону, что, в общем-то, компенсировалось пристальным взглядом мужчины.

— Вы ошиблись, — чуть громче обычного, сказал Ли. Абсурдность ситуации была невыносима: он стоял на подземной паркове жилого комплекса с незнакомцами, которых несколько часов назад — он был готов поклясться! — здесь не было, пытаясь доказать, что вовсе не преследует цели сесть им на шею.

«Сыльги уже, определённо, начала паниковать», — подумал Тэён, предположив, что Кан мысленно уже вырыла ему могилу и похоронила его. Чёртовы кролики...

— Есть люди, которые меня ждут и мне просто необходимо выбраться из этого жилого комплекса, и могу сделать это точно также, как попал сюда: пройдя через дверь в другом конце, — своими словами Ли удалось привлечь внимание семьи, как он подумал, к себе. — Мне есть куда идти — вот что, я хотел сказать, — вымолвил Тэён, вызвав только удивление на лице мужчины, также, как и женщины и вопросительное выражение лица юной девушки.

— Так чего стоишь? Убирайся! — недолго думая, бесцеремонно сказала женщина, схватив его за запястье, потащила в направлении выхода. Она даже не попыталась скрыть своей недоброжелательности к новому гостю. 

От тона женщины Тэёну стало дурно. Он и сам был не прочь поскорей унести свою задницу из этого места. Если бы только не зомби, поймавшие его в ловушку, он бы уже давно сидел на одном из матов и обсуждал с Ичжуо, как же именно они приготовят крольчатину. Но вот он здесь, с непонятными людьми, которые, определённо, вот-вот обвинят его в чём-то и отправят на казнь — съеденье монстрам.

— Это небезопасно, ты знаешь, — остановила женщину Эри. — Пусть он останется переждать, хотя бы до захода солнца.

— Учинага Эри, ты отдаёшь себе отчёт в собственных действиях?

— Мы не можем просто так выставить его за двери, — сказала девушка. — Как ваше имя? — обратилась она к Ли, игнорируя материнский неодобрительный взгляд, прервавшись.

— Тэён.

Услышав ответ парня, девушка сразу же подхватила мысль, продолжая:

— Если мы сейчас выгоним его, Тэён обязательно встретиться с той толпой зомби, от которых мы сами еле укрылись, — продолжала девушка, переча матери. Ли мысленно поблагодарил девушку за отвагу и отметил, что он всё же не сошёл с ума и это был именно тот вход, через который он попал в комплекс.

— И что ты предлагаешь? Просто так его держать здесь до захода солнца? — спросил отец, вмешавшись в перепалку матери и дочери, пытаясь снизить градус.

Учинага задумалась на секунду, прежде чем указать тонким пальцем, выглядывающим из рукава кофты с длинным рукавом, за его спину. В глазах юной девушки — ей было лет семнадцать на вид — Ли увидел скрытую мольбу, а также горечь осознания того, что подобное рвение к помощи — не желание искренне уберечь незнакомца (это и понятно, Тэён самозванец), а простое следование собственным принципам.

— Мы возьмём это, — Тэён проследил взглядом за направлением руки Эри, палец которой указывал точно на одну из тушек за его спиной.

«Да чёрта с два!» — сперва подумал парень, а после, услышав скрежет мертвецов о двери, за которыми — он знал! — находилась свобода и путь в убежище, где его уже давно ждали, он, мысленно выругавшись, сошёлся на мнении, что это меньшее, чем он может откупиться.

— Я отдам вам одного из кроликов, если дадите мне возможность переждать здесь до заката. Сразу же после этого я уйду и больше не побеспокою, — подавленно промолвил парень. Мысль о роскошном ужине была растоптана.

— Хорошо, — забрав одну из тушек, промолвил мужчина, чем очень удивил жену. — Нам необходимо накормить детей, — тихим шёпотом добавил он женщине, дабы та разглядела его истинные мотивы, — да и он не выглядит заражённым или раненым. Мы всего дадим ему отсидеться в одной из машин, а после продолжим путь.

Женщина прочистила горло, выровнявшись и, наконец, отпустив запястье Ли, сказала, всё ещё не скрывая нотки недовольства в голосе:

— Только до заката, а после выметайся.

Женщина прошла мимо Тэёна, скрывшись в одной из машин. Ли предположил, что они вскрыли один из автомобилей, дабы, в случае обнаружения живыми мертвецами, укрыться в нём.

Тэён подошёл к Эри, всё ещё стоявшей на прежнем месте, опустив голову вниз, рассматривая собственные ботинки.

— Спасибо, — протянув руку, сказал он. — Я обязан тебе жизнью за спасение, не только от зомби, но твоих родителей, — произнёс он, вызвав улыбку на лице девушки.

— Они не плохие люди, просто... очень взволнованы и обеспокоены, — девушка выдержала паузу, подбирая нужные слова. — Они не должны были говорить всего того, что наговорили.

Заметив промелькнувшую грусть во взгляде, Тэён в успокоительном жесте аккуратно положил руку на плечо девушки, промолвив:

— Это нормально, что они переживают за твоё и брата благополучие.

— Мы подобрали этого мальчика в Цусиме.

«И чем же вы море переплыли?» — отметил мысленно парень, но виду не подал. Вопросы эхом отбивались в его голове, разносясь желанием задать тот, который так больно крутился на кончике языка.

В конечном итоге побороть собственное любопытство ему не удалось, отчего, взвесив все «за» и «против», он тихо вымолвил:

— Куда вы держите путь?

Тэён мгновенно выписал себе мысленную пощёчину, как только уловил растерянный взгляд девушки на себе. Эри забегала глазами, словно борясь с собственными мыслями. Должна ли она была вовсе отвечать? Тёмные глаза девушки, казалось, потемнели ещё больше, либо же это батарейки в фонарике Ли начинали сажаться — он не был уверен. Учинага шумно выдохнула, прежде чем продолжить:

— В приграничную деревню Гвансам, — девушка замолчала, перебирая в голове мысли. — Мы не знаем точно, но есть шанс того, что слух о деревне, где находят своё убежище выжившие, окажется правдой, — Эри замялась, неуверенно посмотрев в глаза Тэёну. — Возможно, это единственный шанс на спокойную жизнь.

Девушка кинула последние слова с горечью, пропитавшей голос. Что бы не пережила юная Учинага Эри, Ли был уверен, что в своём возрасте она повидала ужасные вещи, уберечь себя от которых не смогла. Как только отец девушки крикнул что-то на японском, эхом разнося слова по просторному помещению, девушка шёпотом сказала Ли: «до заката ни не заикнуться о вашем присутствии, поэтому отдохните, Тэён», и первой скрылась в темноте паркинга, подзывая парня следовать за ней.

«Деревня Гвансам, значит», — повторил про себя парень, прежде чем вновь содрогнуться от глухого удара шайки зомби по ту сторону дверей и, трепыхнувшись, посильней ухватившись за уже одну тушку, выключить фонарик и скрыться в просторном мини-автобусе со семьёй незнакомцев, спасшей ему жизнь.

* * *

Кан начала сеять панику ещё тогда, как только Тэён не вернулся с восходом солнца. Через два часа после этого, по мнению журналистки, он был объявлен пропавшим без вести, а вечером того же дня — мёртв.

Нин переживала не менее, мысленно проклиная то треклятое решение отпустить Ли в одиночку. Они всегда до этого ходили по двое, но настойчивая позиция Тэёна показалась им настолько убедительной, что даже мысли о том, что хоть что-то могло пойти не так, не возникло. И к чему это привело?

Считая часы, Ичжуо нервно поглядывала на двери, зная, что Ли уже достаточно научен опытом, чтобы не высовываться днём, отчего они договорились не хоронить его раньше времени и только если он не появится до полуночи, бить во все колокола, отправляясь на поиски. Потерять ещё и его они не могли.

Студентка переводила взгляд то на наручные часы, циферблат которых покрылся паутиной трещин, то на отгораживающую от зомби дверь их укрытия. Что-то подсказывало, что ли вот-вот должен ворваться внутрь и удивить их рассказами о том, что же с ним произошло, пока Кан будет отвешивать ему подзатыльники за то, что он заставил их всех настолько переживать.

Либо же она попросту желала, чтобы именно так и было и с Тэёном ничего плохого не произошло.

— Если он не явится через двадцать минут, — начал Юкхэй, оказавшись рядом со студенткой, что проедала взглядом дыру в двери.

— Он должен вернуться, — не дала договорить Ичжуо, вновь проследив за стрелкой часов.

— Тэён, конечно, не дурак и, — продолжил Вон, когда Нин снова перебила его, закончив фразу.

— И поэтому он, наверняка, переждал и должен вернуться. Тем более, до оговоренного времени ещё, как минимум два часа. Мы ведь договорились: не пытаться предпринять что-либо до полуночи.

На то, что Юкхэя снова перебили, он лишь закатил глаза, недовольно фыркнув. На самом деле, уверенность студентки в том, что Ли не мог влипнуть в беду, его удивляла, давая пищу для размышлений: либо он настолько плохого мнения о Тэёне, либо же Ичжуо слишком возвышает его способности. Как бы то ни было, ответ он даст себе только тогда, когда пропажа вернётся живой и невредимой, либо же, когда они найдут его хладный труп или, что хуже, сами убьют, дабы тот не был обременён ношей вируса — скорым превращением в зомби.

— Мы просто ждём, теряя драгоценное время, — промолвила Кан, что-то наспех сунув в рюкзак, который держала в руках. — Как мы можем сидеть сложа руки? А если ему прямо сейчас смертельно необходима наша помощь, как мы можем просто бросить Тэёна?

Юкхэй встретился удручённым взглядом с Ичжуо, которая только шумно выдохнула, подумав, что вот снова она за старое. Да, Нин знала, что сидеть, сложа руки, было неправильно, но что у них оставалось? Они даже не знали где его искать.

— Сыльги, — мягко произнесла девушка, — мы ведь договорились ждать до полуночи. Закат было всего-то около часа назад. Давайте просто дадим ему ещё немного времени и не будем действовать необдуманно. Мы ведь, кажется, решили придерживаться первоначального плана, — вскинув бровями, студента пождала губы, превратив те в тонкую линию на лице.

Кан шумно выдохнула, запрокинув голову, и провела рукой по коротким волосам — срезала через неделю после смерти Минхёна, не в силах больше терпеть постоянное чувство неряшливости, да и длина по плечи устраивала девушку, которой хотелось перемен, хоть и таких незначительных.

— Хорошо, — выдохнула журналистка, после уверенно продолжив: — Но сразу же, как только стрелка уткнётся в двенадцать, мы идём искать этого сорванца.

Ответа не последовало, если только, конечно, уверенный кивок Нин и недовольное протяжное мычание Юкхэя за ответ не считается.

Кинув под ноги рюкзак, в котором что-то небрежно звякнуло, заставив Ичжуо предположить, что тем «чем-то», которое ранее Кан кинула в него, было ничто иное, как один из «коктейлей», которые она собственноручно и смастерила несколько недель назад, Кан уселась на мат позади студентки, а Юкхэй облокотился на стену, спиной впечатавшись в прохладный бетон.

Секундная стрелка бежала вперёд, отсчитывая время, игриво тикая, чем начинала раздражать уставшую Ичжуо. Прошедшие пять минут показались Нин вечностью, что уже говорить о том, что произошло, когда минутная перешагнула порог в двадцать, а после и тридцать минут.

Тик-так, тик-так... Вероятно, это ещё долго будет крутиться в её голове, словно заевшая пластинка.

Когда ноги девушки наливались свинцом, сигнализируя о том, что ещё дольше она не простоит, Ичжуо завалилась на мат рядом с Сыльги, игнорируя укоризненный и, в то же время, сочувствующий взгляд журналистки.

 Уже устав сверлить взглядом наручные часы, Ичжуо сдалась, утруждённо вздыхая, запихивая куда подальше желание смотреть на стрелки каждые две минуты. Оттого от внимания студентки ускользнул тот момент, когда именно в двери затарабанили, а по ту сторону раздался негромкий, но взволнованный голос Ли.

— Открывайте скорее, — Тэён говорил хрипло, пытаясь приглушить голос, дабы те живые мертвецы, что остались в здании, не сбежались мигом на его голос.

Юкхэй быстро подлетел к двери, отворив ту, пропуская взволнованного Тэёна, который сразу же завалился внутрь и упал на пол, стянув с лица ткань, часто дыша. Он до чёртиков устал.

— Ты заставил нас переживать! — словно по сценарию Ичжуо, Сыльги подлетела к Ли и была готова вот-вот потащить его за уши, дабы проучить негодника, из-за которого она лишилась стольких нервных клеток этим днём, пока в последний момент не остановилась, осмотрев парня, и не произнесла отрешённо: — Кролик?

Стянув с себя тушку, которая, только к собственному счастью Ли, ещё не испортилась, а даже если и так, то столь драгоценный трофей он бы не посмел просто так выкинуть, Тэён с непонятной усмешкой уставился на журналистку.

— Почему ты улыбаешься? — прямо спросила она, скрестив на груди руки.

— Ты, небось, похоронила меня уже, — усмехнулся Ли, зная, что именно данный факт был причиной гнева Сыльги. Она попросту слишком сильно переживала.

Отвезя взгляд, девушка закатила глаза, тем самым надеясь спрятать свои настоящие чувства. Тэён был прав и данный факт её слишком выводил из себя. А разве ей оставалось ещё что-то, кроме как думать о самом худшем, когда он не появлялся больше суток? Для журналистки было крайне обосновано считать, что Ли больше не вернётся, но, когда этот засранец всё же явился, она попросту не могла молчать. Мучающее ранее беспокойство трансформировалось в лёгкие уколы ярости.

— Где ты был всё это время? — переводя тему, Сыльги спрашивала, попутно пытаясь найти немного воды, дабы дать Тэёну, заметив, как тот облизывал пересохшие и потрескавшиеся губы. Он заслужил хотя бы глоток. — И откуда крольчатина? — протянув бутылку, в которой оставалось не больше двух глотков, Сыльги одарила парня внимательным взглядом.

— Куда же не лёгкая занесла тебя в этот раз? — словно поддакивая девушке, дополнил Юкхэй и только Ичжуо стояла, молча подобрав тушки с грязного пола.

— Я нашёл их в квартире какого-то жилого комплекса, — пояснил парень, — они были полностью домашними, оттого и не заражёнными. Казалось, жильцы дома спасались бедствием, потому и оставили их на грани голодной смерти. Я подумал, что мы можем сделать хороший ужин, — задумчиво говорил он. — Даже несколько, — добавил чуть позже.

— Их? — изогнув бровь, Нин подала голос. Она держала всего одного кролика в руках, а Тэён рассказывал о нескольких — что-то, определённо, не складывалось.

— Я отдал одного семье, которая спасла меня и дала возможность укрыться до заката. Из-за этих кроликов я потерял счёт времени, а эти твари загнали меня в угол. Какая-то девушка затащила меня на парковку до того, пока хоть кто-то из них смог дотронуться до меня, — умолчав часть истории, Тэён дал поверхностное описание ситуации, бросив на Сыльги неуверенный взгляд. Увидев в глазах Кан, что его рассказ её любопытство полностью удовлетворил, он выдохнул.

— Я ведь говорил брать с собой оружие, — цокнул языком Юкхэй, — но кто бы меня послушал, — недовольно пробубнил он.

Ли оставил замечание Вона без ответа, наконец, смочив горло водой, приложившись к горлышку бутылки. Мысли водоворотом крутились в его голове, разрывая сознание на мелкие кусочки, отчего хотелось одновременно кричать и найти в себе силы зажечь уже давно потухший фитиль надежды. Но вместо того, чтобы подлеститься тем, что продолжало занимать его мысли, Тэён лишь поднялся с места, и, подойдя к Ичжуо, сказал, что в этот раз они, наконец, смогут вдоволь наесться, подумав о том, что стоит снова переосмыслить слова Эри.

Запах жареной крольчатины заполнял комнату, пропитывая лёгкие приятным чувством, отчего желудок скручивало в спазмах, а в голове появлялись воспоминания о приятнейшем вкусе тающего на языке мяса. В последнее время они не ели нормально, отчего этот момент касался более волшебным, чем они могли бы себе представить.

Тэён сидел на мате посреди комнаты, вновь окунувшись в мысли с головой, когда к нему подсела сперва Ичжуо, а после и Сыльги, ставя перед ним тарелку. Юкхэй оказался рядом чуть позже, что-то весело шепча себе под нос, предвкушая тот миг, когда желудок его вновь наполниться едой. Они заслужили эту награду.

Солнечный свет слабо пробивался через забитые окна, тонкими полосками ложась на пол. Не было слышно щебетания птиц, даже шелест листьев от ветра — лишь скребущий вой зомби, звук их неаккуратных шагов или вскрики тех, кто не смог укрыться от наступления тварей, попав в их ловушку. Сам факт того, что это стало обыденным и само собой разумеющимся пугал Тэёна, заставляя задаться вопросом, есть ли у них вовсе шанс на спокойную жизнь.

«Приграничная деревня Гвансам», — голосом Учинаги отозвалось его собственное подсознания. Эта мысль не дала ему выспаться ночью. Как бы сильно он не устал, это продолжало тяготить его разум.

Прежде, чем что-то сообразить, слова сорвались с губ Тэёна, тем самым привлекая внимание наслаждающихся едой окружающих:

— Если мы сорвёмся с места в поисках безопасного места, насколько безбашенной будет эта идея?

— Почему ты вдруг думаешь об этом? — положив кусок мяса в рот, спросила Нин, старательно прожёвывая. Слегка суховатое мясо казалось тающим во рту и настолько вкусным, что девушка пыталась запомнить данный момент насколько только можно лучше. Никто не знал, когда им удастся так поесть.

Нервно сглотнув и, подумав, что он больше не может держать это в себе, Тэён, закинув в рот кусок, неуверенно продолжил:

— Эри, девушка, которая спасла меня, говорила, что её семья направляется в деревню Гвансам, — прежде, чем также неуверенно продолжить, Ли заглотнул ещё один кусочек. — Не знаю, насколько это глупо верить незнакомке, но, по её словам, там есть надёжное убежище для выживших.

Давящая тишина заставила Тэёна поджать губы, словно его слова не имели никакого смысла и были лишь неудачной шуткой. Он и сам сперва считал абсурдом даже малейший шанс того, что они покинут своё убежище и рванут в неизвестность, что уже говорить о том, чтобы делиться подобными мыслями с другими.

Но как долго они ещё проживут так? Полгода? Несколько недель? День? Слишком много переменных, чтобы можно было хоть что-то предсказать, а от того утреннее пробуждение казалось уже даром судьбы-нахалки, поставившей их в такое положение.

Как долго они продержаться, выживая вчетвером?

— Гвансам больше не демилитаризированная зона. Искать там убежище равносильно смерти, если только вы не желаете подорваться на пехотной мине, — заговорила Сыльги.

— Только северокорейцы минировали землю, — поправила девушку Нин. — Если с нашей стороны всё и вправду расчищено, то это послужит щитом хотя бы с одной стороны.

Казалось, никто не придавал особого внимания тому, что на самом деле значили слова Тэёна, словно это был обыкновенный разговор за ужином, а не план по выживанию в зомби-апокалипсисе, пока не вмешался Вон.

— Думаешь, верить каждой встречной прошмандовке — хорошая идея? — грубые слова Юкхэя укололи сердце Ли. Как-никак Учинага спасла его.

— Нет, — проглотив замечание по поводу его слов, Тэён ответил коротко, после отведя взгляд куда-то вдаль. — Но, если мы только сможем оказаться в окружении большего количества людей, только обезопасим себя. Мы не протянем долго вчетвером, в какой-то момент попросту перестанем справляться.

— Это рискованно, — покачала головой Кан, почти произнеся своё категоричное «нет».  — Даже если там есть укрытие, добираться нам по меньшей мере две недели и шансов умереть в дороге у нас в разы больше.

— Риск лучше медленно смерти в неизвестности, Сыльги, — возможно, Ли всего лишь показалось, но в собственном голосе он слышал мольбу.

— Слова Тэёна имеют смысл, — тихо пробубнила себе под нос Нин, уткнувшись в тарелку.

Кан шумно выдохнула и потёрла переносицу, как делала каждый раз, как пыталась переварить информацию и взвесить все возможные «за» и «против». Бросив взгляд на Юкхэя, который доедал свою порцию, сведя брови в угрюмом выражении собственных переполняющих эмоций, журналистка лишь взъерошила волосы, промолвив:

— Мы решим всё голосованием.

* * *

Тэён был удивлён, когда на одну поднятую руку Сыльги в оппозиции «против», выступило трое «за». Вон в последнюю очередь сделал своё решение, пойми только чем руководившись: то ли переосмыслил всё вновь, то ли не оставил себе выбора, кроме как закинуть полного скептицизма на эту затею взгляд в недра собственного подсознания, чем заставил Ли изводить себя мыслями о том, что же творилось в его голове, раз он так резко сменил свою точку зрения. А в общем-то, важен оказался исключительно результат.

Они были готовы покинуть убежище, в котором за прошедшие полгода обосновались, спустя два дня, как Ли вернулся в логово, нарушив былое равновесие. Сыльги всё ещё пыталась показать им всю подноготную данной идеи, но какими бы только аргументами она не парировала, ей пришлось лишь смириться с общим энтузиазмом и принять, что, если всё это окажется правдой, они смогут обрести долгожданный покой.

Их ждало длинное путешествие.