отправная летальная точка;
за крайний кордон
передавая весточку строчкой:
будто не он,
пиная кочку за кочкой за апейрон,
шагал с проволòчкой, на голодную бурсу
пиняя, а впереди по курсу
фатальный перрон,
но поезд ушёл; ты руки роняя,
жмёшь кулаки - не хмурься
на гнёзда шипящих гюрз, идя
на дно; критический урон
в подкорке, будто архейский эон
до молекул всё изуродовал загодя;
до положения риз, будто ни я...
и я такой не последний герой,
гибнущий за ненавистный схрон,
где дёготь и волчья ягода,
где ад сущий и сучий закон
подлости -
пожалуй, мощнейший сбой
помеси: любовь-тире-кинестетика,
с истёкшим сроком годности.
по моим венам тихий фреон
закипает, страх умерщвляя,
будто не я проклинаю
холодную кружку чая
в соотношеньи: пакетик
на пол-ста коньяка,
и эпитафию табака
в лёгких, полных яда;
бастион из терпкого чада
в воздухе, пеплом зависший,
поглощает акустику фраз с горяча, да -
как чёрный - солнечный свет
который я так ненавижу, а рядом
покорная рецидиву,
медленным шагом,
тень, или душа под мёртвый запрет
плавно ступает к обрыву;
на месте топчась, обернётся на жизнь
пред отороченным чёрным флагом... «тчетно», - и тотчас сорвётся вниз.