Прошло две недели с тех пор, как Сэм Гилмор ушел также быстро, как и появился в моей жизни. Не знаю почему, но я чувствую себя декларативным папоротником. Колючие воспоминания, въедаются под кожу иглами. Меня начинает трясти, когда я заставляю себя прокручивать в голове те ненавистные мгновения прощания с Сэмом.
Доктор просил, чтобы я перестала это делать, но я его не послушалась, потому что не могла: это единственный способом увидеть очертания моего призрачного возлюбленного. В память о нем мне ничего не осталось - даже та брошь, якобы его бабушки, на самом деле иллюзия, её больше нет и никогда не существовало. Жизнь так стремительно идет ко дну, что я не успеваю набирать воздух и просто задыхаюсь.

После того, как все хорошее закончилось, я начала посещать стационар, где мне пытаются помочь добиться ремиссии. Ещё я хожу на разные кружки, секции, продолжаю посещать клуб шизофреников. Мама и папа делают всё возможное, чтобы я не отставала от учебной программы, но у них это неважно получается. Из-за всей происходящей заварушки, меня перевели на домашнее обучение. Может, так мне намного лучше? Ведь это хорошо, что не придётся пересекаться с «внешними раздражителями», вроде Алисы и её подружек.
Наверное, вас интересует Майкл? Мы как и прежде друзья. Новость о нашем с Сэмом расставании его обрадовало настолько, что он просился в гости чуть ли не каждый день. Выходит, я правда ему сильно нравлюсь, но любопытно, почему? Что во мне такого разглядел Майкл? Если бы он только знал о моем диагнозе...
У Мэдисон немного отросли волосы на голове, и она рада. Хоть у кого-то жизнь налаживается. Мэдисон тоже продолжает со мной дружить, но в отличие от Стивенса, что-то подозревает. В любом случае, я не планирую скрывать от обоих правду, потому что друзья имеют право знать, что со мной происходит. Жизнь, что бы не случилось, продолжается, даже если кажется наоборот. Лично меня ничего не радует. Я просто существую. Не живу, а именно существую. Я так пуста. Даже в космосе есть звезды, планеты, галактики, а во мне ничего. Я пыталась вызвать галлюцинацию Сэма, только напрасно: каждая подобная попытка заканчивалась моими горькими от череды неудач слезами. Сэм больше не появляется. Однажды люди уйдут, сделав тебе больно, поэтому нужно вовремя их отпустить, потому что больно не уходить, больно прощаться. Гилмор был для меня больше, чем просто воздух. Он был моим лучом света, надеждой во мраке. Сэм среди океана безумия - оазис адекватности. Его бесследное исчезновение стало для меня настоящей трагедией. Больше, чем новость о шизофрении.
Все кончено. Я опускаю руки.

— И так, как тебя зовут? — обратился ко мне низкий мужской голос.

В кабинете царил приятный глазам полумрак. Я, обняв свои колени, уместилась на стуле с мягкой обивкой, напротив кожаного дивана. Между ними низкий письменный стол с вазой мятных конфет. Сквозь задёрнутые шторы проходил тусклый солнечный свет, в котором летала пыль. Глядя в одну точку, я кусала губы, чтобы не заплакать.

— Меня зовут Аманда Хилл.

— Чем ты больна? — продолжал мой личный психотерапевт мистер Брайтон.

Я точно не знаю, что именно он пытался добиться своими вопросами. Быть может, проверял, приняла ли я действительность, в которой нет Сэма, поскольку я упрямо отказывалась выбросить его из головы.

— У меня шизофрения.

— Кто такой Сэм Гилмор?

— Парень, которого я люблю, - на одном дыхании выпалила я, как мантру.

Мистер Брайтон снял с себя очки и устало протер глаза. Видимо, я ему очень надоела.

— Еще раз, — мягко сказал тот, — как тебя зовут?

— Мое имя Аманда Хилл.

— Чем ты больна?

— Шизофренией.

— Кто такой Сэм Гилмор?

— Мой парень, но, к сожалению, его больше нет.

Доктор снова занервничал. Он перекинул ногу на ногу и тихо пробурчал нечто невнятное под нос, одновременно делая записи в блокнот в чёрной обертке. Я посмотрела на часы: время уже около двух. Тишина нагоняла тоску и в тоже время дарила спокойствие, которого я лишилась.

— Аманда, это последний раз! Соберись, хорошо? — сухо попросил Брайтон, надевая на длинный нос оправу очков. Я нехотя кивнула. — Твоё имя?

— Аманда Хилл.

— Что с тобой, Аманда?

— Я больна.

— Кто такой Сэм Гилмор?

Долгая пауза. Я приоткрыла уста, однако ни одно слово не вылетело наружу. Тяжело собраться с силами сказать это вслух, я даже в уме отказывалась говорить. Все они, родители, доктор и мистер Мартин, хотят, чтобы я забыла Сэма, а главное - осознала, что он ничто, плод моей фантазии, призрак. Как им объяснить, что Сэм реальнее, чем им думается? Как до них достучаться, что я полюбила его? Это странно, да, но это правда.
По щеке пронеслись горячие дорожки. Внутри разгорался пожар, кровь кипела от напряжения. Казалось, всё мое нутро препятствовало тому, чтобы я соглашалась с мнением окружающих. Сглотнув тяжёлый ком, я моргнула, не убирая взгляда с одной точки. Мокрая дорожка, собравшись в каплю, разбилась, и я произнесла:

— Моя шизофрения.

***
Мы ведем борьбу со своими страхами, чтобы быть лучше. Жертвуем правдой, сохраняя ложь. Но помни, — может, сегодня тебе стоит сказать «нет», чтобы завтра услышать заветное «да».