POV: Эшли.

Вчера у меня был друг, а сегодня его не стало. Он не умер, но выкопал себе могилу в моём сердце. Не могу сказать, что момент, когда человек погибает в твоих глазах, хуже момента, когда ты видишь его мёртвым физически, но эти мои вымышленные похороны были и правда очень громкими.
— Эшли, Вы в порядке? Может, Вам вызвать скорую? Так и быть, я не стану выписывать Вам штраф за ложные показания.
Этот парень очень добр. Уверена, он работает тут недолго, а потому не успел испортить себя в этом месте. Я молча встала, игнорируя полицейского и Мёрфи, вышла из кабинета, а потом и из участка. Плевать на эти травмы, изрезанное лицо и ушибы. Болят не они, а что-то глубже.
Тейлор вышел сразу за мной и проводил меня взглядом, но ничего не сказал, не предложил подвести, но и не стал насмехаться. Хорошо… Пускай лучше молчит.
— Ты либо очень смелая, либо просто глупая, — мои надежды были разрушены. Его серьёзный голос послышался за моей спиной в метрах десяти, но я и это проигнорировала, молча шагая к дороге и ловя попутку. — Но я ведь говорил, что с ним что-то не так.
— Я ведь говорил, бу-бу-бу… — перекривляла я его слова, скорчив страшную рожицу и не глядя на него.
Парень цокнул, а через минуту я услышала мотор мотоцикла, что подъехал ко мне, загородив дорогу. Я раздражённо поправила платье и закатила глаза.
— Если не испачкаешь мне спину, я тебя подвезу.
— Либо прекрати портить мне жизнь, либо не веди себя так, будто ничего не сделал, тупой лицемерный отброс! — я прокричала эти слова, спародировав вчерашнюю фразу парня, после которой он чуть не сломал мне позвоночник. Я чувствую, как щёки наливаются краской от гнева, а в глазах горит огонь ярости. Я хочу разорвать его прямо сейчас… Хочу снова перерезать ему шланг, чтобы он наконец разбился к чертям.
— Если ты так ненавидишь меня, то зачем тогда спасла?
— Не зачем. Просто я не ты.
Мои босые ноги уже замёрзли. Я в очередной раз поправила слишком короткое платье и тыльной стороной руки вытерла кровь с губы — свежая царапина на ней снова стала кровоточить. Тейлор задумался, постучал пальцами по рулю, отведя взгляд, а я босиком пошлёпала вдоль дороги.
— Садись, — неожиданно сказал он. — В таком виде тебя за проститутку примут. Я понимаю, что тебя это не пугает, но…
— Как сюда дошла, так и до дома дойду.
— Не вынуждай меня, — это он произнёс намного грубее и громче, так что я остановилась и нервно закусила губу, бегая взглядом по тротуару.
Кажется, в последнее время я стала особенно нервной и впечатлительной. Были мысли снова начать курить, но у меня совсем кончаются деньги. На днях я смотрела пару вакансий, но не нашла ничего, кроме подработки аниматором и разносчиком пиццы. Думаю, второе мне отлично подойдёт.

Я резко развернулась и быстро подошла к парню, который уже стоял, облокотившись рукой о руль мотоцикла. Он ждал меня и следил за каждым моим шагом. Я приблизилась, сильно замахнулась и дала ему пощечину, даже заставив его повернуть голову. Звук был такой громкий, а удар такой сильный, что даже у меня заболела ладонь.
— Продолжай прятаться за спиной папочки Криса, — я делала паузы между словами и совсем не чувствовала неловкости, когда говорила их, глядя на него снизу вверх. Мой гнев был выше его роста. — Какой герой. Избил девчонку. А как пришло время отвечать за свои поступки, поджал хвостик и стал жаловаться. Пошёл ты, Мёрфи.
Он медленно повернул лицо, но взгляд его был сосредоточен не на мне. Он оглядел улицу, наверное, в поисках свидетелей-прохожих, которых тут не оказалось. Тейлор пронзил меня взглядом и выпрямился, норовя что-то со мной сделать.
— Мисс Фрай, — крикнули сзади, и мы оба посмотрели в сторону, откуда к нам подбегал сотрудник полиции. — Мне приказали проводить Вас или подвезти к больнице, — мужчина перевёл взгляд на Мёрфи, а у того якобы вдруг зачесалась бровь. На самом деле он просто хотел закрыть ту половину лица, которая у него покраснела.
— Я была бы Вам очень благодарна.
Я села на пассажирское сидение у водителя, полностью наплевав на пристальный взгляд соседа и на всё вокруг. Я понимаю, что за мои слова мне тоже придётся ответить, вот только у меня нет никаких друзей-детей шерифа полиции. Мысли о моём наказании уже витают над моей головой, как грозовая туча. Скоро начнётся дождь…

От автора.

(Прошлое)

Осеннее солнце всё ещё пыталось согреть жителей маленького городка, но уже замёрзшие сердца не поддавались ему. Среди сотни серых людей бродил серый мальчик. Полгода назад ему исполнилось четырнадцать, но сегодня он напрочь забыл о своём возрасте. В его голове были мысли, которые он отчаянно пытался вытолкнуть и растоптать. Он бродил по осеннему парку, пинал листья, медленно подходя к дому девочки, которую раньше ненавидел. Рэйчел была холодная и недоступна, как и он. Они переглядывались, и в детских глаза любой бы прочитал ненависть. Делая друг другу разные пакости и причиняя боль, они проживали свою жизнь совсем не так, как подобает детям.

Тейлор остановился, сжимая руки в карманах толстовки от холода. Сгорбившись и иногда шмыгая носом, он внимательно рассматривал одноэтажный домик с небольшими насаждениями внутри двора. Странно, но он даже не искал взглядом ту девочку, что так громко ворвалась в его серую жизнь. Она появилась в окне. Такая холодная и такая прекрасная. Брюнетка заметила его не сразу, но как только её взгляд встретился с невысокой фигурой мальчика, она помрачнела и нахмурилась. Рейчел отбежала от окна, вылетела из дома, точно фурия, и быстрыми широкими шагами подошла к Мёрфи.
— Чё ты тут забыл? Зачем пришёл? — она с разбега толкнула мальчишку в грудь, и он отступил на пару шагов назад, тоже нахмурив брови.
— Захотелось! — грубо ответил он ей своим злобным тоном.
— Я сейчас принесу лопату и отрежу тебе голову, если не уйдёшь! — закричала она и снова толкнула его.
— С удовольствием отберу её и прибью тебя ею к забору, — в этот раз Тейлор увернулся, скрутив ей руки так, что она вскрикнула.
— Как же ты меня бесишь, — возмутилась Рейчел и пнула его в колено, высвободившись от его хватки. Мальчик струси́л грязь со штанины и снова спрятал руки в карманы. — Что тебе от меня надо? Зачем ты преследуешь меня? — Рейчел кричала, злость переполняла чашу. Её холодный озлобленный взгляд был таким привычным, но в этот раз вызывал не только злость. Ещё лёгкий страх и неуверенность.
— А может… Может, ты мне нравишься! — детский голос слегка дрогнул, Тейлор тут же замолчал и опустил голову. Он не считал, что сказал это зря, но теперь не знал, чего ожидать.
Рэйчел замерла. Морщинки на её носу разгладились, она перестала хмуриться и чуть приоткрыла рот. Она смотрела на него, а он не решался ответить тем же. Осенний ветер колыхал их волосы, задувал под кофту, вызывая табун неприятных мурашек. Тишина поглотила всю улицу, и теперь Мёрфи пожалел не только о своих словах, но и о наивных чувствах. Нельзя любить ту, которая тебя ненавидит. Нельзя ненавидеть ту, которую любишь.
Рейчел сильно разозлилась и с кулака ударила Тейлора в лицо. Он наклонился, руками закрыл окровавленный нос.
— Не смей мне такое говорить! — она толкнула его, свалив с ног, и сильно пнула в живот. — Не смей говорить такие вещи! Не смей! — она кричала и снова пинала его пока ещё хрупкое тело. — Скажи, что пошутил! — приказала она и отошла на шаг назад.
Мальчик откашлялся, его руки задрожали, но он нашёл в себе силы подняться. Он покачал головой, настаивая на том, что сказал. Он не собирался отрицать свои чувства.
— Ударь меня ещё раз, но я не скажу, что соврал, — он убрал руку от лица, ожидая продолжения.
Рейчел закричала. Она снова ударила его в лицо, потом с коленки в живот и толкнула с такой силой, что он опять упал.
— Скажи, что это была шутка, Тейлор! — она срывала голос, слёзы рекой покатились по её щекам. — Скажи это! — крикнула она и ударила его ногой в лицо.
Он сплюнул кровь, сильно закашлял и  стал подниматься, чтобы снова упасть. Девочка плакала и не понимала, почему он лжёт ей. Никто не говорил ей этих слов, а отец, с которым она живёт, всегда заставлял быть сильной и независимой даже в таком возрасте. Он разговаривал с ней, как со взрослой, а взрослые ведь постоянно лгут.
— Скажи это! — она не дала ему подняться, наступила на его руку, заставив закричать от боли. — Прошу…

Он поднимался снова и снова, а она опять и опять била его со всей своей силы. Она брала камни, разбивала их об его кожу, кости и плакала. Плакала так сильно, как никогда раньше, а он истекал кровью, но не винил её. Он в очередной раз стоял на коленях, опустив вниз голову. Кровь испачкала серую толстовку, но слёзы Рейчел были ужаснее. Он не сопротивлялся и позволял ей сейчас делать всё, что она хочет. Их драки не были чем-то удивительным, но всегда заканчивались травмами обоих. Не в этот раз. Возможно, Мёрфи и сам хотел, чтобы она била сильнее. Пускай бы изуродовала его тело. Пускай бы забила до смерти, пускай бы вытрясла из него тупых мёртвых бабочек.
— Тейлор… — слёзы не давали ей говорить, она смотрела на него сверху вниз.
— Делай, что хочешь… Я… — он рукавом вытер кровь с губ. — Я чувствую это. Это здесь, со мной. Я не умею… это… чувствовать. Я никогда… Никогда не скажу, что соврал сегодня, — он сильно зажмурил глаза от боли где-то в животе и болезненно простонал, сжав своё левое плечо рукой.
Рейчел закричала ещё сильнее. Изнутри рвалось что-то пострашнее слёз, но никак не могло покинуть её тело. Она упала на колени перед ним, закрыла лицо руками. Неровное дыхание, всхлипы… Сейчас она выглядела, как щенок, которому придавило лапку, а мальчик смотрел на неё, шатаясь в разные стороны. Она прекрасна, даже когда плачет.
— Никогда не говори мне, что любишь меня… Никогда, — умоляла она, приглушая слова всхлипами.
— Мне… плевать. Я скажу это ещё сто раз. Даже если это будет моё последнее завтра.

(Сейчас)

Сент-Пол погрузился во мрак. Начался очередной сезон дождей, так что сейчас небо было темнее и холоднее. Бесчувственный серый цвет залил собой улицу, а ядовитый серый дым уже десятый раз за сегодня проник в лёгкие парня. Тейлор добрался до дома раньше Эшли и сейчас, сидя на газоне своего двора, курил сигарету, постоянно закрывая лицо рукой от головной боли. А тем временем Билли стоял за его спиной и заплетал ему косички из более длинных волос на макушке головы.
— Малой, ты давно был у детского психолога? — спрашивает он и подносит сигарету к губам.
— Летом, а что?
Мёрфи ещё раз представил то, как они сейчас выглядят со стороны: десятилетний мальчик заплетает косички почти восемнадцатилетнему парню убийце.
— Да нет, ничего…

— Можно мне попробовать? — Билли оставил его волосы в покое и сел рядом с парнем.
— А?
— Можно мне? — он указал на сигарету.
— Что можно тебе?
— Попробовать твою сигарету.
— Какую сигарету? Ты что, глупый? Я не курю, — Тейлор сделал затяжку, глядя точно в глаза Билли. На это мальчик нахмурился, но даже не подумал, что Мёрфи над ним потешается.
— А сейчас ты что делаешь?
— Ты перегрелся от… — брюнет посмотрел на небо и понял, что солнцем тут даже и не пахнет, — …Дождя? Я самый порядочный человек в этом мире. Не видно что ли? — парень покачал головой, перекидывая свою косичку на макушке с одной стороны на другую.
Билли обиженно ударил его в плечо кулаком и невольно надул губы.
— Мог бы просто сказать «нет», — говорил это Билли и заинтересованно изучал взглядом дом через дорогу, где полноватая женщина что-то делала со своей собакой. Наверное, расчёсывала.
Блондин закашлял, прикрывая рот кулаком, а Тейлор задумчиво нахмурился, посмотрев на это. Он выпустил дым, рассматривая мальчика, и неодобрительно покачал головой.
— Ты даже свежим воздухом давишься. Зачем тебе сигареты?
— Тебе же они зачем-то нужны. А я просто хочу понять. Неужели убивать себя так весело? — спросил Билли и даже не понял, насколько интересным был его вопрос.

«Неужели убивать себя… так весело?..»

POV: Эшли.

Церковные колокола звенят на всю округу. С каждым днём мне всё больше кажется, что наш Бог забыл про нас или же чем-то мы его обидели. Колокола так стремятся достучаться до небес, но никто не смотрит на нас с высоты. Я слышала, что Иисуса называют спасителем. Честно говоря, от этого становится немного смешно и обидно. Он спас нас, но мы не смогли спасти свои души. Мы стали теми, кто ненавидит свою жизнь и теми, кто ненавидит чужие жизни. Спаситель спас тех, кто сам не хотел быть спасённым. Мы такие неблагодарные…

Я стою возле забора, окружающего территорию церкви, смотрю на купола и кресты на самых их верхушках. Невольно щурюсь от режущего глаз неба. Люди собираются на утреннюю молитву, толкают меня, извиняются, а я смотрю на купола и поправляю рукава тонкой тёмной кофты. Холодно…

— Простите, — в очередной раз говорит парень, задевший меня плечом.
В церкви редко встретишь молодых людей. Этот парень был весь в чёрном: мантия, джинсы, кроссовки, часы на руке — всё было цвета темноты. Лица его я не видела — он надел растянутый капюшон.
— Бог простит, — с насмешкой произнесла я, всё ещё не отрывая взгляда от здания.
Парень остановился. Похоже, мои слова неплохо задели его слабенькое верующее сердце. Он обернулся, впился в меня взглядом и ждал, когда я отвечу тем же.
— Эшли?
Его голос можно было сравнить со скрипкой. Не из-за мелодичности и приятности звучания, а из-за того, что моё имя, произнесённое его устами, сейчас казалось самым лучшим, самым прекрасным и родным. Я онемела. Онемел весь мир. Медленно переводя взгляд на парня, я осознавала, как ужасно поступала с ним.
— Я думал, уже не увижу ничего прекраснее свободы, — тихо прозвучала «скрипка».
Кажется, мои глаза уже были готовы заслезиться. Марти улыбнулся своей кривой улыбкой и медленно снял капюшон. Лысина на его голове была покрыта десятками ужасных шрамов и ещё незаживших швов. На том месте, где раньше был вырезан символ Жнеца, она была темнее. Похоже, парню сделали пересадку кожи на голове. Его лицо  разрезал уродливый шрам, а левого глаза, как и уха, вовсе не было. Я помню, как он их лишился… Кожа лица в некоторых местах покрыта какими-то волдырями, словно здесь постарался огонь, украшая тело Марти ожогами. Я всё ещё не могла сказать ни слова и не смотреть на парня, на которого оборачивались практически все. Я не могла скрыть сожаления и чувства вины.
— ты… Жив…
— Теперь да. Знаешь, я как заново родился, — Марти печально улыбнулся и опустил голову.
— Боже, что он сделал с тобой… — я покачала головой, совсем перестав скрывать свои эмоции. Глаза заслезились. Хотелось закрыть их, чтобы не видеть то, во что я превратила бедного Марти.
— Да, Жнец постарался. Быстро же ты угадала… Прозвучит тупо, но я бы даже сказал ему спасибо, если бы встретил, — произнёс он и полностью сбил меня с толку. — Знаешь, я так много осознал… Теперь, когда без моей внешности, моего лица и обаяния я не могу вернуться в компанию, я чувствую такую… лёгкость.
— Когда он отпустил тебя?
Марти назвал число, и я вспомнила, что именно в тот день Тейлор с Крисом приехал на парковку моей школы и узнал имя моего «нового друга». Похоже, он сдержал обещание
— Знала бы ты, как сильно мне хотелось увидеть тебя после спасения, — бедный парень называет свои страдания спасением… — Но я решил, что лучше пусть ты будешь жить без моего присутствия в твоей жизни. Понимаю, как долго ты этого хотела.
— Марти…
— А матушка… Умерла пару дней назад. Остановка сердца. Никогда не думал, что так сильно буду хотеть её обнять, — он улыбнулся, засунул руки в карманы джинс и посмотрел на церковь. — Я так глупо… прожил эту жизнь, Эшли… Мне так жаль, что и тебе её испортил. У меня осталась огромная куча денег и наследство. Я оплачу операцию твоей мачехи, — его лицо вдруг стало серьёзным. Уверена, он бы нахмурил брови, если бы они у него были.
— Я… не знаю, что сказать.
— Зато я знаю, — он перевёл взгляд на меня и грустно ухмыльнулся. — Ты должна меня выслушать, у меня не так много времени. Прости за всё, что я не дал тебе. Прости за то, что отнял, — на это я опустила глаза и покачала головой, чтобы скрыть слёзы, которые вот-вот покатятся по щекам. — Спасибо тебе. За всё. За твоё терпение… За нашу первую встречу.

Он говорил очень тихо, но эти слова моё сердце слышало так ясно, как не слышало звон церковных колоколов. Марти подошёл ближе и, натянув рукав своей мантии на ладонь, коснулся моей щеки. Он не хотел, чтобы его изуродованная шрамами кожа касалась моего лица, но очень хотел, чтобы я смотрела на него. Я подняла голову, подняла свои голубые глаза, и он улыбнулся.
— Спасибо за твою силу… Твой характер… И за тело, которое мне всегда хотелось ласкать. Но ты была так нежна, а я так жесток, что я боялся коснуться тебя. Даже сейчас боюсь.
Слеза упала с ресницы и впиталась в рукав его кофты. Обычно в такие моменты в голове кружится много слов, которые не можешь произнести, но сейчас молчало даже моё сознание. Только сердце жалобно скулило, сжимаясь и дрожа от весеннего холодного утра.
— Мне так жаль, Марти…
Он перестал улыбаться и погладил меня по волосам. 
— Нет, перестань. Я наконец счастлив.
Я закрыла глаза, вслушиваясь в уличный гул и последние слова Марти. Стоило мне открыть глаза, как чёрный силуэт парня торопливо скрылся в толпе пришедших на службу людей. Он ушёл так быстро, что я не успела попрощаться и уж тем более не успела последовать за ним. Люди так хотели попасть в церковь, что сбивали меня с пути и не давали протиснуться.

(Прошлое)

От автора.

В дорогом кафе сегодня было особенно много гостей. В понедельник сюда приходило множество обеспеченных партнёров по бизнесу. Именно в этом кофейном храме очень часто заключали важнейшие договора, которые потом, возможно, меняли жизнь многих или немногих. Марти сидел за столом напротив объемного мужчины с выбритой макушкой головы. Толстяк сложил руки на своём животе, а парень, такой молодой, но уже обеспеченный, приставил палец к своему виску. Ему уже надоело выслушивать этого самовлюблённого идиота, так что он еле справлялся с головной болью.
— Интересный здесь интерьер, — говорил мужчина, оборачиваясь по сторонам.
Тем временем где-то за соседним столиком чужие голоса становились всё громче. Молодая новенькая официантка стояла возле столика с двумя мужчинами, выделяющимися из всех присутствующих. Ужасные манеры, подозрительная внешность и грязный язык. Марти иногда поглядывал на них и официантку с короткими светлыми волосами, что были завязаны в тугой хвостик, который ей совсем не шёл. Она сделала его из-за требований начальника.
— Брось, красавица. Ты хоть знаешь, что тебя может ждать? — сказал один из мужчин и сильно шлёпнул девушку по ягодицам.
— Хрена тебе лысого, старый придурок! — закричала блондинка и, перевернув поднос с дорогими блюдами, ударила им по лицу извращенца. Вмиг в зале раздались испуганные голоса посетителей. Марти же с насмешкой изогнул бровь и ухмыльнулся. А она хороша…
— Что там происходит? — спросил его напарник и обернулся.
— К официантке пристают.
Блондинка гордо подняла голову, глядя на ноющего от боли мужчину. Она сжала кулаки и быстрыми уверенными шагами направилась в сторону выхода.
— Пошли вы все! Я увольняюсь, — громко сказала она, на ходу распуская свои волосы и качая головой, чтобы те распушились. Она сорвала с себя фартук, открывая вид на подтянутые ноги и зауженные коричневые брюки на них. Так грациозно, так уверенно… Она покидала помещение и игнорировала все взгляды, обращённые в её сторону. Она словно их не замечала.
Марти подозвал к себе другую официантку и спросил имя блондинки.
— Эшли Фрай, — ответила ему девушка, и Марти задумчиво проводил ту самую Эшли взглядом. Его мать всегда ненавидела, когда кто-то вёл себя так же, как эта блондинка. Она считала, что сильный характер должен быть только у неё, поэтому Эшли прекрасно подходила на роль девушки, что разрушит отношения матери и сына.
— Эшли, значит?..

(Сейчас)

POV: Эшли.

Настало утро нового дня. Вот-вот я снова пойду в школу, но для начала нужно позавтракать. Устроив себе небольшой перекус, я включила телевизор на канале новостей. Помню, в детстве ужасно ненавидела новости, но сейчас просто считала это своей обязанностью. Теперь новости про Жнеца не вызывали у меня желания закатывать глаза. Я слушала внимательно каждое слово, пыталась сравнить новых жертв со старыми и понять, чем они провинились, и как можно заставить убийцу наконец сесть за решётку. В этот раз новости были посвящены не ему.
— Этой ночью на берегу реки у моста было найдено тело молодого парня. Экспертиза подтвердила, что им оказался бывший владелец компании FordSton — Марти Стэнфорд, — на этих словах кусок хлеба застрял у меня в глотке, и я стала нервно откашливаться и судорожно запивать водой, добавляя звука на телевизоре. — Сотрудники полиции нашли при нём полулитровую бутылку с запиской внутри. Она гласила следующее: всё своё наследство Марти Стэнфорд отдаёт в распоряжение детскому дому города Сент-Пол. Часть денег так же было отправлено на лечение некой особы по имени Джессика Спроус, проходящей курс лечения в психиатрической лечебнице.

Информация свалилась на меня, как кирпич на голову. Я не переставала смотреть на экран телевизора, где показывали видеоролик о том, как тело Марти доставали из реки. Кругом полиция, скорая… Все так суетятся, словно надеются его спасти.
— Установлена причина смерти, — холодный женский голос произнёс это так, что у меня даже заложило уши. Мой организм отказывался принимать всё это. Я отказывалась! — Самоубийство.

Точка.

Огромная жирная точка на его жизни. Судьба жестоко поиграла парнем, которого после решила просто выкинуть из списка счастливых людей. Всё закончилось. Для него, для меня. Марти любил кричать. Постоянно срывал голос, читая мне нудные лекции. Возможно, в них была доля заботы, но тогда мне так не казалось. Вчера же он смотрела на меня так, словно я была тем самым кусочком неба, который он увидел в первый свой день на свободе. Он любил кричать, а теперь… теперь тишина разрывала мои барабанные перепонки намного сильнее, чем голос парня. Жнец изменил его. Стоит признать, это он делал с людьми очень хорошо. Менял их. Заменивал кем-то другим. Виноват ли он в смерти Марти?
Нет. Вряд ли. Не знаю. Возможно, отчасти. Но в том, что он сделал Стэнфорда счастливым на несколько дней или недель на свободе, Тейлор виноват точно.

Настал первый урок в школе. Мои звонки Гленну закончились провалом, так что я надеялась увидеть его на уроке музыки. Но и там он не показался. Я ужасно хотела посмотреть в его бесстыжие глаза и послушать его оправдания, хоть в прошлый раз его слова испортили мне всё. Он соврал. Почему он соврал? Почему выгородил Тейлора? Они ведь даже почти не знакомы, а в прошлый раз практиковали друг на друге какую-то чёрную магию, чтобы распилить друг друга взглядом. Увы, мы не в Хогвартсе. Такие вопросы у нас решаются по-другому.

Факт остаётся фактом. Гленн куда-то пропал. Ни в школе, ни в нашем любимом баре его не было. Я даже не хочу думать, где он может оказаться или у кого. Даже не хочу думать о слежке за Мёрфи, который, возможно, опять сунул нос не в своё дело.
Я недолго в Сент-Поле, но уже не первый год в этой школе. Она находится на самой окраине города и почти граничит с городом, в котором я раньше жила. Учителя здесь хорошие, хоть не хотят такими казаться, но есть тут пара человек, которых ненавидят все.
Мистер Сип. Такая кличка у одного из наших учителей. С.И.П. — старый извращенец педофил. Я не знаю, что он до сих пор делает в этой школе и почему никто на него не пожалуется. Он совратил уже не одну ученицу, не одну заставил оголить своё тело, но тут уже виноваты они. Погоня за оценками — страшная вещь, особенно, когда кроме тела ничего и не имеешь.
— Вы хотели меня видеть? — холодно спросила я, хлопнув за собой дверью.
В пустом классе были только мы вдвоём, поэтому я старалась показать, что не собираюсь оставаться тут надолго.
— Да, Эшли, проходи, — он поправил свои очки, рассматривая оценки в журнале. — Давно не видел тебя на моих уроках.
Он улыбнулся на несколько секунд, но потом снова стал серьёзен и посмотрел на меня.
— На то свои причины, — я говорила спокойно, выравнивая спину, которая жутко болела после падения с лестницы.
— Какие могут быть причины не посещать уроки? Красивая девочка — не значит, что хорошая ученица, ты же понимаешь? — он снял очки и, сложив руки на столе, прищурился. Ненавижу этот жест.
— Я понимаю.
— Но одно другому не мешает, верно? — он опять улыбнулся, что обезобразило его лицо множеством морщин. — Ты красива и, я уверен, умна. Просто ленишься.
Ему было лет пятьдесят шесть. Седые волосы покрывали всю поверхность головы, а худое телосложение делало его слегка моложе. Впрочем, выглядел он неплохо, если бы так же выглядела его грязная душа.
— Я исправлюсь.
— Как? — мужчина оставил очки, а сам поднялся, медленно обходя стол.
— Буду ходить на занятия.
— Не обязательно делать то, что не хочешь, — он облокотился рукой о стол довольно близко ко мне. Я не хотела спрашивать: «Что же мне тогда делать?» Я прекрасно знала, что он ответит чем-то пошлым и не даст выкрутиться.
— Я и не собираюсь делать то, что не хочу… Профессор, — он просил учеников, чтобы его называли именно так. Может быть, с этим были связаны его пошлые фантазии, но никто не стал противиться.
— Очень хорошо, — он наклонил голову на бок и быстро пробежался взглядом по моей шее и зоне декольте.
— Я могу идти?
— Можешь, Эшли.
Я мысленно выдохнула и быстро выскользнула из кабинета, проигнорировав его вопрос: «Тебе не жарко в этой блузке?»

Мне жарко. Но не в блузке, а в цепях, что сковали моё горло и руки.