Он нагло ухмылялся, а я от возмущения начала задыхаться. Это я язва? Да это он — самый настоящий нахал! 

Парень улыбнулся, и протянул руку:

— Меня зовут Роман.

Я только хмыкнула. Не хочу с ним знакомиться. Нет, он, безусловно, очень красивый. Не спорю. Но его характер... с ним же можно повеситься!

— Я так понимаю, со мной ты не хочешь знакомиться, — привлекательно закусил губу.

Я сложила руки на груди и отвернулась к окну. Мы тронулись. Поезд набирал скорость, а проводники начали проверять билеты. Я достала свой паспорт из сумочки, а затем и билет.  Роман сунул руку в карман джинсов, и достал от туда тот же документ и билетик.

Я всё ещё не собиралась с ним знакомиться. Не хочу, чтобы он знал моё имя. Какой-то он подозрительный тип. Да, и это говорит цыганка.

— Будешь яблочко? — вопросительно выгнул бровь, а я мельком глянула на него.

Клоун.

— Нет. Не хочу отравиться.

Конечно, думаю, яблоко было совершенно чистым, без яда, но моя язвительность сама выползала из меня, словно змея. Ну, такой я человек.

— Уже прогресс! — Роман воскликнул. — Ты мне отвечаешь. Я думал, что придётся ради тебя совершать какой-либо чудо-поступок.

— Зачем же такие сложности? — нахмурилась я.

— Ну, — он откусил яблоко, и начал прожевывать. — А если я хочу, чтобы ты стала моей женой?

Мои глаза вылетели из орбит. Ненавижу этого нахала. Какой замуж? Я только, вроде, сбежала от своего "мужа", а тут этот...

— Знаешь что? Ползи к себе на верх, я хочу отдохнуть от твоего присутствия.

— Нет, — он нагло улыбнулся.

— Я имею права не пускать тебя к себе.

— Не злись, цыганочка.

В голову врезались слова Стефана. Только он так может меня называть. Только он.

— Не смей, — прошипела я. — Слышишь, не смей, меня так называть.

К нашему столику подошел проводник. Я ему отдала документы, он проверил. После того, как статный мужчина ушел, я зыркнула на Романа. Он даже съежился.

— На верх.

— Истеричка.

— Не истеричка, а впечатлительная мадам.

Он поправил свою шевелюру и быстренько поднялся к себе. Ого, атлет, что-ли? Такие движение. Сказка просто. Я бы только двадцать часов пыталась залезть на койку.

Я раньше занималась лёгкой атлетикой, но, видимо, это было не моим. Зато, быстро подружилась с народными танцами: лезгинка, цыганочка, шалахо, ча-ча-ча и другие. Родители гордились мной, когда на каких-то мероприятиях я выходила в платье, чтобы станцевать "Цыганочку". Гости мне аплодировали, а я всё кружилась в танце. 

Наверху началась возня. Что за неугомонный парень? 

— Черто-о-овка, — слащаво произнес Роман. — Ну, змейка-а-а.

Я нервно вздохнула. 

— Я так не играю! — вздохнул парень, — Язва, как тебя зовут?

— Если скажу, то перестанешь ко мне лезть? — я подняла голову вверх, смотря на свисающего парня. 

Мартышка.

— Естественно.

— Рубина.

— Кхм, — прокашлялся он. — Естественно, не отстану. Ты не дослушала, Рубик.

Я возмущенно фыркнула.

— Нельзя быть таким наглым, Роман.

— Нельзя быть такой красивой злюкой, Рубина.

Я промолчала. Какой, вообще, смысл спорить с этим человеком? Я ему слово, а он мне двадцать. Но я, действительно, не могу соврать о своей тяги к этому парню.

С одной стороны, меня это пугает.

С другой стороны, мне это нравится. Новое чувство.

Парень спрыгнул со своего королевского ложа, нагнулся к моему лицу и томно прошептал:

— Зайка, я так хочу тебя поцеловать, но, увы, — он поджал губы. — Сначала я хочу выпить чая. Ты со мной?

Он рассмеялся, а я покраснела.

— Не хочу, обезьяна, — нервно прошептала я, теребя свою юбку.

— Не хочешь? Ну, как хочешь. Я пошёл.

— Можешь не возвращаться.

— Ради такого кактуса — вернусь.

У соседей напротив заплакал грудной ребенок. Мамаша не обращала на него никого внимания, а отец, как я предполагаю, начал убаюкивать ребёнка, прося свою жену о помощи. Та громко цокнула, встала и походкой от бедра пошла куда-то.

Парень укачивал дитя, а я продолжала на это смотреть. Около моего носа остановился Роман с той мамашей, повернулся ко мне своей прекрасной пятой точкой и мило прощебетал девушке, что рад с ней познакомиться. Она, конечно же, растеклась от такого заявления, прыгнула на шею к Роме, эм, к Роману. Самое главное, что это всё происходило на глазах её молодого человека. Мой любимейший сосед освободился от объятий и сел ко мне. 

— Я тебе не разрешала сюда садиться, — напомнила.

— Мне не удобно лежать, — он совсем по-детски надул губы.

— Ну, значит, иди к своей новой подруге.

— У неё брат нервный, как она мне сказала.

Ах, получается, это не муж и жена, а брат с сестрой. Ну, это объясняет долгие объятия с Романом при том парне.

— Это уже не мои проблемы, — я нахмурилась.

— А правда, что цыгане воруют коней? — неожиданный вопрос со стороны обезьяны застал меня врасплох.

— А тебе не стыдно у меня такое спрашивать? — резко произнесла я.

Было очень обидно. До такой степени, что у меня начали дрожать руки, а щеки покраснели.

— Мне нет. А вот тебе должно, — заявил кареглазый.

— Что? — громко воскликнула я.

— Что? — он сделал удивленное лицо.

— Ты слышал, — я сверлила в нем дырку своими глазами. — А с тобой, как максимум, весь вагон.

— А зачем так орать-то? Вообще-то, тебе должно быть стыдно, что ты отвечаешь вопросом на вопрос.

— Я не собираюсь продолжать с тобой разговор, нахал.

Я взяла сумку с вещами и пошла в уборную. Кабинки были свободные, только около розетки скопилась компания из подростков. Сняв юбку, я натянула джинсовые шорты. Волосы заплела в косу, а губы подкрасила гигиенической помадкой. Шикарно. Я поправила клетчатую рубашку и вышла.

Роман закинул ноги на столик, увлечённо смотря в экран смартфона. Я свирепо посмотрела не него. Он не обращал на меня внимание. Собственно, это уже его проблемы.

Я подошла ближе и резким движением рук, скинула его ноги на пол.

— Что это было? — спросил он, а потом поднял на меня свои глаза.

Он приоткрыл рот, и начал изучать моё тело. 

— Ты будешь только моей женой.

Теперь моя очередь открывать рот.

— Я не буду твоей женой. 

— Будешь.

— Я не дам согласие.

— А я украду. 

А он точно не цыган?

Если вы думаете, что история будет банальная, то ошибаетесь. Впереди вас ждет свадьба Рубины, убийство, а потом... узнаете)