— Пиздец, как стоит, — хрипло через силу выдохнули куда-то в затылок. — Блять.

Эрен думал приблизительно то же самое. Вернее, это «блять» прыгало перед зажмуренными глазами в такт мощным толчкам, которыми вбивались в его зад. И то, как именно стоит, он чувствовал в полной мере по той же причине. Уже в третий раз за вечер.

— Подразъебал... я... тебя, — сопровождая каждое слово рывком, выдохнул Аккерман. — Не держишь... уже...

Кишка горела, и по ощущениям там зияла черная дыра. Член проскакивал со свистом, не встречая сопротивления, долбил замученную простату, и Эрен давился собственным воем, вылетая куда-то на первой космической.

— Давай раком, слышишь?.. Вот так, да...

Член выскочил наружу, вызвав стон разочарования. Чертовски сильные руки вздернули, ставя на колени, потянули бедра на себя и огладили ходуном ходящие бока, заставляя прогнуться в пояснице. Тело давно сдалось, уступив напору, и сейчас послушно выпятило навстречу мокрый от смазки зад.

— Ух, блять, какая у тебя дырка, малыш.

Твердые пальцы приласкали неожиданно чувственно, грубовато помяли припухшие края развороченного сфинктера, ввинтились внутрь и заработали со скоростью отбойного молотка. Эрен взвыл, дернулся было, но Аккерман удержал. Смачно сплюнул в раскрытую дырку и наотмашь хлестнул по ягодицам.

— Натянись сам, давай.

От пошлости заложило уши, но на крепко стоящий хуй хотелось больше чем жить. Подавшись назад, Эрен наткнулся на горячую головку и, вильнув бедрами, вобрал в себя все восемь дюймов разом.

— С-сука... — прошипел Аккерман в восторге. — Зачет, — похвалил и толкнулся на пробу, целиком загоняя член и вытаскивая обратно.

Раком было ярче. Глубже. Больнее. Вкуснее. На крик Эрен сорвался уже через минуту, а колени разъехались еще секунд через тридцать. Но бедра снова вздернули вверх, несмотря на протестующий скулеж, и жестко задолбили скользкую кишку. Оставалось только цепляться за простыни и жадно хватать воздух искусанными губами, жмурясь от боли и закатывая глаза от бьющего под дых удовольствия.

А начиналось все банально. Ну, насколько можно назвать банальным номер телефона звезды бейсбольной Национальной лиги, оставленный в качестве автографа на пойманном мяче. У Армина глаза чуть не выпали от удивления. Он так и застыл, сжимая в руках подарок сильнейшего питчера, и смотрел на подписанный мяч почти в испуге.

— Не может быть!.. — наконец выдохнул он, подняв растерянный взгляд. — Не может быть, чтобы Аккерман...

— Чтобы что? — улыбнулся Эрен, забавляясь потрясенным видом друга. — Чтобы он оказался пидором или чтобы запал на меня? Что тебя больше шокирует, Армин?

— Когда ты говоришь такие глупости, то смахиваешь на Кирштайна, вот честно, — с укоризной одернул его тот. — Конечно, он может запасть на тебя, ведь у него есть глаза. И разумеется, он может быть... геем, — быстро добавил шепотом и обернулся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит, а потом придвинулся вплотную. — Но ты представляешь, что это значит?

— Не особо, — помедлив, признался Эрен.

— Это скандал. Если об этом пронюхают.

— Кому какое дело, кого он е...

— Всем, — Армин дернул его за руку, призывая говорить тише. — Много ты знаешь спортсменов, которые продолжали свою карьеру после каминг-аута?

— Да я их вообще никого не знаю.

— Не смешно, Эрен! Аккерман — сильнейший игрок Национальной лиги, живая легенда и не последний человек в мире спорта. Ему есть что терять. И вот это, — Армин кивнул на мяч с надписанным номером, — это может ему слишком дорого обойтись.

Йегер не совсем понимал, к какому выводу его подталкивают. После трех стаканов пива здраво рассуждать вообще не получалось. А кроме того, поясницу все еще покалывало там, где совсем недавно лежала неожиданно тяжелая ладонь легенды бейсбола. И просто охренительно горячего мужика. Признаться в этом самому себе оказалось сложно, потому что величайший питчер был совершенно не в его вкусе. Мелкий и стремный, он напоминал скорее отморозка из какой-нибудь ирландской банды — только у них был такой жуткий пустой взгляд и циничные застывшие лица. И все же, далеко не от страха кожа покрывалась мурашками и поджималось очко.

— Эрен, не надо.

Он вздрогнул, выпадая в действительность, и уставился на трагично сложившего брови Армина.

— Пожалуйста, — добавил тот.

— Да ничего я не делаю, — неубедительно открестился от собственных мыслей Эрен.

— Ты кусаешь губы, — убито произнес Армин.

— И что?

— Ничего, — отозвался тот. — Когда ты в последний раз кусал губы, появился Райнер. Еще пояснять нужно?

— Да! Потому что я не пойму, чего ты от меня хочешь.

Армин вздохнул.

— Не звони Аккерману.

Эрен открыл было рот возразить, но не нашелся чем именно.

— Ревнуешь, что ли? — ляпнул первое попавшееся. — Только кого — меня или его?

— Дурак, — просто ответил на обвинение Армин, развернулся и пошел к выходу из раздевалок.

— Что?! — не понял Эрен, глядя ему вслед. — Что я сказал-то?.. Ну блять! — выдал растерянно, бросаясь следом. Мелкий Арлерт умел ходить быстро. Кроме прочего, еще не рассосалась толпа болельщиков, и нагнать его получилось уже почти у самого выхода на паркинг. — Да постой же! — он забежал вперед и резко остановился. — Прости, ладно? Я еблан, ты же знаешь.

Армин промолчал, то ли соглашаясь, то ли реально злясь.

— Это из-за Райнера, ок? — продолжал Эрен. — Так себе отмаза, знаю, но, блять, он позвонил и... Я понял, что ты хотел мне сказать, и не буду звонить Аккерману. Вот, — он уже второй раз за день протянул другу пойманный мяч. — Можешь забрать и выбросить.

Тот не шелохнулся, только продолжал хмурить светлые брови и почему-то избегал прямого взгляда.

— Не хочу, чтобы ты думал, что я плохой друг, — произнес наконец очень серьезно. — Но я должен сказать, потому что... Потому что ты не умеешь жить наполовину, Эрен. И если ты наберешь этот номер, — он кивнул на протянутый мяч, — то закончится все еще хуже, чем с Райнером, понимаешь? И не за Аккермана я переживаю, ясно?

— Ясно.

— Ты же понимаешь, что это просто... ну, на одну ночь? — Армин смутился, как будто ему было пятнадцать, а не двадцать четыре. — И от этого... тебе не станет легче.

— Ты прав, мне не стоит в это ввязываться, — вздохнув, отозвался Эрен.

Пивной хмель выветривался быстро, а вместе с ним испарилось и шальное ощущение моря по колено. Не то чтобы Эрен не совершал идиотских поступков. Совершал — и по клубным сортирам трахался, и пару раз без презика давал, и цеплял ебарей на сомнительных сайтах, приглашая к себе. Правда, после того раза, как его опоили чем-то, и наутро он недосчитался мобильника, планшета с ноутом, роликов, игровой приставки и даже части вещей из гардероба вкупе с кофеваркой, его тяга к приключениям поостыла. И почти совсем уже сошла на нет с появлением Райнера Брауна на последнем курсе.

Они были вместе полтора года. И в какой-то момент Эрен начал думать, что это серьезно. Даже квартиру рядом с конторой, куда смог устроиться после универа, искал в расчете на них двоих. А в итоге остался один на один с арендной платой, сжиравшей больше половины его скромных доходов. Ну и с разбитым сердцем. По крайней мере, так думали друзья. На самом же деле было нормально, разве что заводить новые отношения он все еще не решался. И звездный, но стремный Аккерман зачем-то оказался тем единственным мужиком, заинтересовавшим его за очень долгое время. А может, виновата была та горячая, почти что обжигающая ладонь, так просто и по-хозяйски легшая на поясницу.

Но он, конечно, врал сам себе. Дело вовсе не в руке. Вернее, не только в ней. В Аккермане было нечто, начисто срывавшее у Йегера тормоза, и так не слишком исправные. Тянуло вернуться к раздевалкам, написать всего одно слово на пресловутый номер и в какой-нибудь подсобке впустить в глотку крепкий обрезанный елдак. Чтобы потом жадно облизывать разбитые в хлам губы. Очко дернулось, сообщая, что тоже не прочь опробовать подачу величайшего питчера, и Эрен выругался про себя, потому как выходило что-то совсем в стиле жарких мечтаний Кирштайна, блять.

Субботний день медленно катился к вечеру. Опасаясь, как бы гостеприимство Леонхард не встало поперек, он отбрехался от приглашения на обед. Взамен пришлось пообещать на следующие выходные махнуть за город, к деду Арлерта, с непременной рыбалкой, палатками и уловом на костре. На том и разошлись — Армин вернулся в Ист-Сайд, где состоятельные родители Леонхард купили единственной дочери квартиру, а Эрен помчал к себе в Бруклин. Его ожидала большая стирка.

В прачечной было скучно. Тянувшееся время не скрашивал даже парень, то и дело выразительно поглядывавший поверх «Дайджеста». Симпатичный, и очень во вкусе Йегера — крупный блондин с приятной улыбкой и мощными плечами. Однако заводить интрижку не хотелось. Почему-то не цепляло, или цепляло, но не это, а нечто мелкое и невразумительное, никак не идущее из головы. Он не знал и уже не мог ни за что поручиться, пребывая в каком-то диком разбросе чувств и желаний. В любом случае Эрен чуть качнул головой на очередной взгляд, мужественно вынес разочарование, появившееся на открытой физиономии, и продолжил маяться на дерматиновом сиденье. Телефон включать не хотелось, а отрезанному от инета делать было совершенно нечего.

Выйдя за огромным стаканом кофе, вернулся он еще и с глянцевым журналом подмышкой. Зачем-то спортивным. На обложке красовался, разумеется, Аккерман, удачно подловленный фотографом в момент подачи — жилистое тело перекручено, нога в нелепых гетрах высоко вскинута в нечеловеческой растяжке, а силы замаха и ледяного спокойствия в глазах точно хватило бы пробить бетонную стену. И Эрен отчего-то испытал странное чувство досады, будто проебал нечто важное. А именно — игру Аккермана. Вот черт. Сколько же матчей он проторчал носом в телефоне, когда мог смотреть на это охуенное сочетание силы и невъебенной самоуверенности?

Статья была на два разворота. Содержимого, доступного восприятию, набралось от силы на страницу — остальное состояло из турнирных таблиц, непонятной терминологии и детального разбора какой-то хитро закрученной излюбленной подачи живой легенды. Ну и фотографий этой самой легенды — на поле, в спортзале, на приеме чуть ли не в Белом доме, на открытии стадиона для детишек в Гарлеме. Фотки из спортзала побили все личные рекорды Эрена, и он поймал себя на том, что снова покусывает губы. Отчаянно хотелось трахаться.

Дома, чтобы не слоняться без дела и не нарушить данное Армину слово, он прибрался и погонял немного в GTA. Все это время потрепанный мяч с надписанным номером лежал на столе, проверяя выдержку и распаляя фантазию. Эрен вырубил игру, когда понял, что лажает на ровном месте — куда интереснее было вспоминать фотки Аккермана из спортзала и размышлять на тему размера и качества того, что было скрыто от читателей и фанатов мешковатыми тренировочными штанами. Когда полета воображения стало не хватать, или наоборот, и рука сама потянулась куда не следовало, он выругался и включил телевизор.

Бесконечный поток ненужной информации всегда отвлекал на отлично. Правда, не в этот раз, потому как Эрен попал на шестичасовые новости и вляпался в самое начало спортивного блока. И первое, что увидел во весь экран, это невозмутимую физиономию. Показывали произвольную нарезку сегодняшней игры — коронный грэнд слэм с хоум-раном, ликующую команду, мисс Зоэ на конференции после и снова поле в начале пятого иннинга. Аккерман зачем-то пинал гравий под ногами, лениво поигрывая мячом в ладони, и вдруг замер статично. Закусив губу, Эрен замер тоже, и вовремя. Тело сильнейшего питчера внезапно пришло в движение, сначала скрутившись в пружину, а потом мгновенно выстрелило. Высоко вскинутое колено, скупое и четкое движение от плеча, неразличимый рывок кисти — и трибуны ревут. Он нихера не понимал, что произошло по ходу игры, но кинетика была умопомрачительной. Добила же его реющая на всех экранах над полем собственная охуевшая физиономия, которую сменил кадр со вскинутой битой. А дальше была кривая ухмылка на тонких губах, решившая все.

Набранный номер молчал. Гудки падали в пустоту, и жалящее нетерпение испарялось, уступая место разочарованию. Или здравому смыслу. Эрен сбросил звонок и уставился на экран телевизора. Грудастая девица в тесной кофточке водила руками над картой Америки, раскрывая коварные планы циклонов, однако слова не доходили до понимания. Жестокий и, совести ради, вполне ожидаемый облом поставил крест не только на зреющем в штанах стояке, но и на желании как-то от него избавиться.

Готовый ужин куском мерзлого дерьма прогрохотал по блюду в микроволновке. Заворчал включенный чайник, перекрывая громкостью заставку криминального сериала по телеку — Эрен привычно собирался провести в одиночестве очередной вечер. И не сразу за всем этим шумом он услышал звук входящего сообщения. А когда взял телефон в руки, ожидая увидеть приглашение набухаться от того же Кирштайна, то несколько секунд тупил, вчитываясь в скупые строчки. Определенно, это был адрес на Манхэттене — улица, дом, апартаменты или квартира. И все. А вот номер, с которого прилетел месседж, был совершенно незнаком.

Черт, подумал Йегер, наконец проявив чудеса своей знаменитой сообразительности. Черт. Черт. Сначала приморозив, адреналин жахнул со всей серьезностью водородной бомбы, и внутри все ходуном заходило. То, что он дебильно лыбится в экран, прошло уже фоном. В голове очумевшими по весне зайцами скакали несвязные мысли, образы и желания, от которых пальцы тряслись так, что отложить телефон показалось неплохой идеей. Блять, и че теперь?.. Эрен сглотнул и зажмурился, пытаясь усмирить набиравшее обороты сердце, возомнившее себя турбиной «боинга». Что делать он, конечно, знал, не впервой, но тогда какого хрена его телепает, как целку-невидимку. И вообще, отвечать на такое надо? Типа, ок или еще чего? Твою ж мамашу...

Ответ он все же написал, когда забрался в такси и с грехом пополам уселся на заднем сиденье:

«Полчаса».

Подумал с минуту, решил ничего не добавлять и отправил так, перечеркивая пути к отступлению.

По указанному адресу оказался многоквартирный дом. Ничего особенного, Эрен сам жил в таком — километры коридоров с запахом консервированного супа и безликими дверьми, ведущими в незатейливые жизни. С трудом верилось, что за одной из них его мог ждать звездный игрок сильнейшей бейсбольной команды. В голове голосом Армина здравый смысл настойчиво убеждал послать все нахер и вернуться домой. И если поторопиться, то можно успеть к последней серии «Менталиста», которого показывали по три зараз. И ужин, забытый в микроволновке, еще сгодится. Но благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. И хотя он подозревал, что автор этого афоризма точно имел в виду нечто иное, его ад скрывался за дверью с номером 1408 в самом дальнем конце коридора. Другой непременно задумался бы над красноречивым намеком, но Эрен только нервно хмыкнул, коротко постучал и, опережая вопль Арлерта в голове, шагнул в приоткрывшийся темный проем.

Аккерманом накрыло сразу. Он даже испугаться не успел, как его рожей вдавили в стену, сшибая что-то сбоку, и нечто загрохотало по полу. В полумраке коридора лицо было видно так себе, но не узнать запах и сильные руки на пояснице было невозможно. Да и дыхание опаляло позвоночник сквозь футболку как раз чуть выше лопаток.

— Пиздец, ты заставил меня очкануть, — раздался подернутый изморозью голос.

— Ч-чем? — немного повернув голову, нашел в себе силы удивиться Эрен.

Вместо ответа его снова ткнули рожей в стенку и ощутимо прикусили загривок, требуя тишины. Показалось даже, что сзади рыкнули, но в ушах шумело и свистело так, что собственных мыслей было не разобрать. Или их просто не осталось, выбитых великолепным напором Аккермана, который жадно и грубо сжимал, оглаживал, выкручивал и дразнил обалдевшего от необычности Йегера.

— Я не трахался пару месяцев, пацан. И для тебя же лучше, если ты не девственник, — хрипло выдохнули в ухо, прихватывая зубами мочку. — Ты же не?

— Да... то есть... — еле выдавил из себя Эрен и тряхнул головой, отчаянно надеясь, что поплывшие мозги встанут на место. — То есть, нет... не девственник.

— Мне повезло, — хмыкнули позади и нетерпеливо подпихнули под задницу.

Руки мужчины решительно рванули пряжку его ремня, пуговицы и занырнули в расхристанную ширинку с усердием золотоискателя. Сразу, не церемонясь, стиснули почти готовый стояк, потянули, добрались до мошонки, приласкали. Йегер задохнулся от возбуждения и стыда, понимая, что такими темпами его натянут прямо тут, у входной двери, даже имени не спросив, но слова протеста застряли на полпути — ему дрочили. Да так охуенно, что через пару десятков секунд было уже совершенно невозможно.

— Ты же не собираешься кончить, не фанат? — насмешливо поинтересовался Аккерман, прижимая его ближе. — Мне не нужно бревно с дыркой, — добавил он и нифига не ласково сжал яйца так, что оставалось только заскулить. — Очень надеюсь, что на моем хере ты будешь скакать с огоньком и удовольствием. Будешь же? — тяжелый шлепок по ягодице отозвался звоном в поплывших мозгах.

— Блять... — выдохнул Эрен, дурея от такой откровенности.

Аккерман понимающе хмыкнул, выкрутил ему голову до хруста шейных позвонков и... поцеловал. Вернее, вгрызся голодным зверем, словно хотел сожрать, терзая отзывчивый рот. Йегер замычал сразу от всего — от запаха и вкуса, от прикушенной губы и от мысли, что дать прямо тут отнюдь не плохая идея. До постели он просто не дойдет. Словно в подтверждение этой теории колени позорно подогнулись, и он почти рухнул на пол, увлекая любовника за собой. Эпичный трехэтажный мат, щедро сдобренный злобным шипением, почему-то развеселил, и Эрен фыркнул от смеха.

— Выебу, — мстительно пообещал Аккерман, но было не страшно. — Как суку выебу.

— Выеби.

Бля-я, он, и правда, это сказал? Чуваку, которого видел второй раз в жизни? С другой стороны, ведь именно за этим он и примчался сюда, и сейчас прилежно выгибался под пальцами, снова алчно перебиравшими его сокровища. Надо отдать должное, обращаться с округлыми предметами Аккерман умел, и теперь Эрен понимал, почему мячи, как заколдованные, летят куда следует. Он тоже полетел бы, если б мог. А так только жалобно стонал в рот живой легенды и отвечал на торопливые поцелуи, не забывая млеть от скупых ухмылок и щедрых рук. И дернулся, когда последние зацепили красноречиво торчащий из задницы ограничитель.

— О как... Ты полон сюрпризов, малыш. Мне нравится, — хмыкнул Аккерман, на секунду отрываясь от уже замученных губ. Пальцы тем временем жадно ласкали натянутый на латекс сфинктер, размазывая подтекающую смазку. — Так на мой хер хотелось?

Когда его ловко перевернули и ткнули рожей в пол, Эрен упустил. От пошлости вело и выкручивало, и чертова затычка в пульсирующей кишке только раздражала неподвижностью. Хотелось дикой долбежки. Случки на грани, чтобы оглохнуть от собственных воплей. Чтобы много и жадно, до развороченной в мясо дырки. И он не имел ни малейшего понятия, откуда берутся эти охреневшие мысли.

Джинсы с него стянули без особых проблем и наотмашь хлопнули по заду.

— Ну-ка, покажи, что там у тебя.

Твою же...

— Не так, — остановил Аккерман, когда Эрен собирался встать раком и отклячить зад. — Руками растяни.

Пиздец какой-то, пронеслось в искрящих от возбуждения мозгах, но послать его куда подальше даже не подумал. И почему-то лежать вот так перед любовником, с раскинутыми ногами, хватаясь трясущимися пальцами за собственные ягодицы, было в сто раз унизительнее, чем раскорячиться раком.

— Охуеть ты горячий, — раздалось под лязг пряжки и короткий шорох молнии. — Вытолкни эту хрень, и начнем.

— Бля-ать, — простонал Эрен, едва не въезжая лобешником в пол. — Ты издеваешься?

— Давай, не стесняйся, — через силу усмехнувшись, повторил Аккерман. — Зато потом натяну до самых гланд. Девять иннингов не обещаю, но оттрахаю неплохо, тебе понравится. Будешь сегодня моим кэтчером[1], не фанат?

Чертова пробка сидела глубоко и крепко. Йегер ерзал и выгибался, и тужился, кусая губы, но припухший сфинктер расставаться со своей добычей не спешил. И можно было только догадываться, какой вид открывается стоящему позади. Однако, похоже, того все устраивало. Сквозь оглушающий бит крови в ушах были слышны звуки бешеной дрочки, которые вставляли не хуже недавно озвученного обещания.

Аккерман. Дрочил. На него. Вернее, на его дырку, что изо всех сил пыталась избавиться от настоебенившей затычки. Это было слишком. На крепкий елдак хотелось до слез, и до слез же Эрен зажмурился, приподнимая задницу и единым усилием выталкивая наконец гребаный кусок латекса.

— Сука... — пробормотал он, чувствуя, как дрожит собственный член и голос.

Но жалеть себя было некогда. Аккерман, загнанно дыша, навалился сверху, опираясь на руку, а второй по-хозяйски приласкал раскрытую дырку.

— Пиздец ты способный, малыш, я чуть не кончил, — выдохнул куда-то за ухо и прикусил загривок.

Мураши, взбесившись, метались по телу от затылка, в который сопел Аккерман, до горящей задницы, куда он же уперся крупной головкой и теперь дразнил, едва надавливая. Эрен отчаянно вильнул бедрами, ловя, затягивая в себя и жмурясь от тугой упоительной боли, пока любовник медленно растягивал его кишку.

— Я ж без гандона, мать твою, — прошипел тот сквозь стиснутые зубы.

— Я... я чист, — отозвался Эрен.

— А если я нет?

— А ты не... кха-а!.. — болезненный толчок заставил подавиться воздухом и забыть все подъебки, вертевшиеся на языке, застонать и ткнуться лбом в пол. — Блять... хули ж ты такой огромный... — пробормотал он, ерзая.

Позади раздался смешок, а потом... Потом жопе пришел пиздец. Аккерман трахал люто, и его долбящий на максималках член Эрен ощущал всем нутром. Кричать уже не получалось, стонать — тоже. Он просто хрипел, закатывая глаза, и скулил, когда любовник, сбавляя темп, нанизывал его медленно и глубоко. Тогда потного загривка касались губы, целовали смазанно, жадно и шептали такое, что внутри все обрывалось к херам.

— Задницу... растяни, — опалило очередным спустя вечность дикого траха. — Давай, малыш, чтобы весь вошел... и ты у меня кончишь...

Он подчинился, не думая и не соображая. Его уверенно вели сквозь крышесносное наслаждение, и на члене Аккермана хотелось сдохнуть без рассуждений. Поэтому он послушно развел ягодицы в стороны и вскинул бедра, чтобы в следующую секунду подавиться собственным воплем. Так не драли даже на все согласных шлюх, а уж Эрена подавно, и оставалось только надеяться, что самый охуенный мужик не заебет его насмерть.

Первой волной оргазма прострелило мощно, а потом еще и еще, и, не дав опомниться, накрыло с головой. Он забился под сильным телом, невольно хватаясь за запястья напряженных рук по обе стороны от себя и судорожно сжимаясь.

— Да что ж ты делаешь, а!.. — рыкнул Аккерман и глухо застонал, тоже пробиваемый ослепительной вспышкой. — Блять... — он по инерции толкнулся еще пару раз в замученную кишку и резко обмяк, почти падая сверху.

Впрочем, лежал он недолго. Совсем скоро отлично потрудившийся член выдернули, не особо церемонясь, оставляя ощущение ломоты и вывернутых внутренностей. Из задницы почти сразу потекло, развороченное очко саднило и покалывало, и Эрен боялся проверять. Его ни разу не рвали, и портить эту статистику не хотелось бы. Впрочем, прислушавшись к себе, он вдруг понял, что даже если и так, то плевать. Секс с Аккерманом определенно стоил того. Взгляд сам собой сместился на устало привалившегося к стене мужчину.

В полумраке застывшая физиономия казалась такой же ко всему безразличной, и о недавнем безумии напоминало лишь сбитое дыхание и блаженно прикрытые глаза. Футболки или рубашки на нем не было и в помине, только узкие чуть приспущенные джинсы. Убрать не до конца опавший член или как-то прикрыться он даже не подумал, и Эрен медленно, с каким-то извращенным удовольствием рассматривал действительно обрезанный елдак, влажно поблескивавший от смазки и спермы.

— Понравилось? — тяжелые веки приоткрылись, и он вздрогнул, сообразив, что за ним наблюдали все это время.

— Неплохо, — отозвался и чуть растянул в улыбке припухшие искусанные губы. — А тебе?

В ответ сыто хмыкнули, окидывая распластанное перед собой тело ленивым взглядом.

— Я бы повторил.

— Скажи это моей наверняка порванной заднице, — ухмылка стала шире.

Эрен даже пискнуть не успел, а пальцы уже нырнули в мокрую ложбинку и пробрались к раскрытой натруженной дырке и растянули смуглые половинки.

— Вся в конче, а так порядок, — прищелкнув языком, вынес вердикт Аккерман и так же невозмутимо откинулся обратно к стене.

— Блять! — фыркнул Йегер и ткнулся лбом в пол, трясясь от беззвучного смеха. А когда все же успокоился, то снова поймал на себе заинтересованный взгляд. — Слушай, — позвал осмелев, — мне бы в душ... — замолчал многозначительно, надеясь, что любовник его поймет.

— Нет, — качнул головой тот и поднялся на ноги, ловко заправляя член в джинсы. Потом склонился, ухватил Йегера за волосы и, заставив немного приподняться на руках, небрежно поцеловал пухлогубый рот. — Тебе идет.

Они трахались весь вечер, как кролики. Не вылезая из постели, жрали в перерывах китайскую еду и смотрели канал спортивных новостей, по случаю не потрясавший разнообразием. То и дело на весь экран возникала физиономия сегодняшнего героя от бейсбола, изредка видеоряд разбавлял хитрый прищур совершенно лысого мужика с густыми усами или маньячная лыба Ханджи.

— Бля, выруби нах, или у меня уже никогда не встанет, — поморщился Аккерман на очередной ее оскал и нагло стянул у Йегера из-под носа вонтон.

— А по-моему, она забавная, — с улыбкой заметил тот, сидя с голой жопой и в растянутой футболке посреди разоренной постели.

Происходящее все еще с трудом вписывалось в картину привычного мира, но с негаданным любовником было легко почти так же, как с Армином или Кирштайном. Разве что ни тот, ни другой не хватали его за волосы и не шептали прямо в рот: «Отсоси», а потом не кончали в глотку так, что чуть ли из носа не текло. Но зато совершенно так же он без лишних вопросов заказал пожрать, стоило только желудку Йегера вспомнить, что, кроме завтрака, пива на стадионе и кофе в прачечной, он ничего не получал.

— Обхохочешься, ну, — фыркнул Аккерман между тем. — Промариновала меня полдня на пресс-конференции, коза очкастая. «Ты величайший питчер, не смей сбегать, или я привяжу тебя к стулу!» Хули ты ржешь сейчас, я не понял? — без перехода беззлобно поинтересовался он, запульнув в Эрена маньтоу, когда тот хрюкнул, подавившись вонтоном, ведь изобразить мисс Зоэ вышло очень похоже. — Или сомневаешься в моей исключительной уникальности, не фанат? — добавил с непередаваемой издевкой над самим собой.

— Да я вообще не над этим! — откашлявшись, поспешил оправдаться Эрен. — Но если говорить откровенно, то я понятия не имею, какой ты питчер, — произнес чуть улыбнувшись, — но любовник ты точно мировой... Что? — переспросил, заметив на себе препарирующий взгляд.

От почти бесцветных, и от этого жутковатых, глаз по позвоночнику скатился табун мурашек. Аккерман, несмотря на свою грубоватую манеру, вообще не напрягал его, но иногда, вот как сейчас, ставил в тупик. Будто сканер включал какой или что-то типа, и Эрен чувствовал себя не просто раздетым — даром что сидел с голой жопой — а вывернутым наизнанку. И куда деваться, было непонятно.

— Ничего, — отозвался мужчина, когда тот уже забыл свой вопрос. — Значит, правда, нихера не знаешь о бейсболе?

— Ну-у... вот теперь знаю, что такое хоум-ран, — протянул и рассмеялся Эрен, а Аккерман вопросительно приподнял бровь. — Это приглашение на крышесносный секс.

Звездный питчер хмыкнул и ничего не ответил, но взгляд из-под тяжелых век стал обволакивающим, а Йегеру другого приглашения и не требовалось. Он с готовностью облизал пальцы, решительно отставил в сторону коробку с недоеденной лапшой и, стянув с себя футболку, легко оседлал бедра любовника.

— Еще я знаю, что такое бита, — улыбнулся он прямо в рот Аккермана и ухватил стремительно крепнущий стояк ладонью. — Армин говорит, что ты неплохо с ней умеешь обращаться. Не могу не согласиться, — добавил, лениво надрачивая.

— Армин — это та блондинка? — сглотнув, отозвался владелец биты, не сводя глаз с раскрасневшейся физиономии в паре дюймов от своего лица. — Шпилишь ее по-дружески в свободный вечерок?

— Что?.. Фу! — отшатнувшись, Эрен чуть не рухнул, но был вовремя пойман за задницу. — Он просто мой друг, ясно?! Очень... очень хороший друг, и у него есть девушка, уже давно!

— Не вопи так, не фанат, понял я, — сильная ладонь вернула его руку к прежнему занятию.

Он еще хотел что-то добавить, чтобы отстоять Армина в глазах его кумира, но только закусил губы. Головка под пальцами, липкая от выступившей смазки, к войне не располагала.

— Меня Эреном зовут, кстати, — проговорил вместо этого, показательно приподняв брови, и, спустившись по стволу ниже, сгреб звездные причиндалы пятерней.

— Знаю, — вздрогнув, выдохнул Аккерман и потянулся заткнуть болтливый рот.

— Откуда?! — не понял Йегер.

— Ты тренеру назвался, идиота кусок, — беззлобно фыркнул он в ответ.

— Блин!

— Не отчаивайся, — еще одна попытка завладеть соблазнительными губами.

— А ты... Ривай, — сдаваясь напору, прошептал Эрен в жадно целующий рот. — Это же... типа еврейское имя? Да?

— Какие-то проблемы? — смешок обжег прикушенные губы.

— У меня нет, н-но... а как же шаббат и все такое? — не унимался просвещенный Йегер, хотя долю обычной настырности уже подрастерял под знающими свое дело руками. Сейчас, например, они усердно мяли его задницу, подбираясь к приоткрытой дырке.

— Блять, да уймешься ты, нет? — криво усмехнулся Аккерман и потянул его ближе. — Давай лучше научу тебя с битой обращаться.

— Что я, бит не видел, что ли, — едва слышно выдохнул он с пьяной улыбкой на губах, когда пальцы все же ввинтились внутрь. — Смазка... Ривай, пожалуйста... порвешь...

— Да ты и так мокрый, как монашка на исповеди, — сглотнув, отозвался Аккерман. — Давай, малыш, запрыгивай, не бойся. Поиграем в ковбоев.

И они поиграли. Опять до звезд, искрящих перед глазами, и когда каждый гребаный дюйм елдака, таранящего очко, ощущался осью мироздания. Правда, величайший подающий любил доминировать, и сверху Йегер скакал недолго. Очень скоро он обнаружил себя отдыхающим на спине, с коленками за ушами, и принимающим очередную подачу. Драли его беспощадно, резко и глубоко, со вкусом, так, что в кишке хлюпало от кончи и смазки, а в носу — от эмоций. И Эрена, как давешний мяч, выбивало далеко за пределы аутфилда.

Армина снедало беспокойство с того самого момента, как Йегер напросился на матч. Он то и дело тревожно косил лазоревым глазом на непутевого друга, который — кто бы подумал! — внимательно следил за игрой. Не втыкал в телефон, собачась с бывшим, не хлебал пиво, зевая во всю пасть, а именно следил! Вот чудеса-то.

Впрочем, скоро происходящее на поле вытеснило все роившиеся в светлой Арлертовой голове подозрения и заставило волноваться уже за кумиров. Раннеры соперников заняли первые две базы, одного бэттера Аккерман отправил в аут, но теперь на биту вышел их клинап хиттер[2], который при удачном раскладе мог отвоевать целых три очка. И фиг с ним, что матч был благотворительный и никакой роли в общем зачете не играл, да и проходил уже в мертвый сезон. Трибуны стадиона ломились от желающих понаблюдать своих любимцев, и даже круто завернувший ноябрь не мог охладить их фанатские чувства.

— Он ведь не позволит отбить хоум, верно? — послышалось сбоку.

— Ни за что! — запальчиво отозвался Армин, почти оскорбившись на такое предположение, пока не осознал, что комментарий прилетел от Эрена.

Но не успел он это как следует обдумать, как его снова отвлекла игра. Аккерман подал знак кэтчеру, и тот запросил тайм. Команда собралась на горке, заключив мелкую фигуру питчера в кольцо, но через минуту игроки снова заняли позиции, только шорт-стоп[3], до этого прикрывавший вторую базу, встал ближе к третьей.

И вот бэттер приготовился отбивать. Трибуны застыли. В наступившей тишине, казалось, было слышно, как шуршит гравий под подошвами раннеров, уже начавших отходить от баз, готовясь к пробежке и... Аккерман подал. Немного низко и слишком близко к бэттеру. Подача явно не из лучших, но поле пришло в движение. Раннеры рванулись к базам. Трибуны тоже рванулись со своих мест, повскакивали в предвкушении неизвестно чего. А бэттер, без труда отбив подачу, сразу же бросил биту и побежал, но тяжелый звук попадания мяча в перчатку прозвучал раньше, чем бита успела коснуться травы. Раньше, чем раздался рев зрителей, даже не до конца осознавших, что мяч поймал питчер. А дальше началось волшебство.

Аккерман среагировал моментально, за долю секунды. Его гибкое маленькое тело крутануло в воздухе против всех законов физики, и мяч влетел на третью базу прежде, чем раннер добежал до середины. И лишь третий базовый успел отправить мяч на вторую, второй — на первую, как судья уже вскинул руку, засчитывая игру. Все продлилось не дольше трех секунд.

Стадион взорвало. Комментаторы ревели, перекрикивая друг друга и срывая голос, команда высыпала на поле, а болельщики сходили с ума, скандируя имя живой легенды, в очередной раз подтвердившей свой статус.

— Он же с самого начала все продумал, да? Специально поставил шорт-стопа к третьей, знал, что бэттер не станет отбивать в ту сторону. И подал слишком близко, чтобы было трудно направить мяч между первой и второй. Единственным выходом оставался инфилд. А этот дебил и клюнул. И отбил между второй и третьей, точно туда, куда было нужно Аккерману.

Армин вряд ли бы смог сказать, что его потрясло больше — только что продемонстрированный Аккерманом великолепный трипл-плей[4] или это замечание друга.

— По сути, он остановил атаку на середине иннинга, — закончил Эрен, пока Арлерт силился переварить метаморфозы, случившиеся с ним.

И тут его внезапно осенило.

— Ты с ним встречался.

Он пробормотал это так тихо, что Эрен скорее догадался, чем услышал. Догадался и отвернулся, явно не готовый ни отвечать на вопросы друга, ни видеть в ясном взгляде молчаливый укор. Но сам Армин молчать не собирался и дернул друга за руку.

— Так у вас было?.. Нет?

— Ну, было, — нехотя отозвался Эрен, не сводя мрачного взгляда с мелкой невразумительной фигуры на поле.

— Пиздец, — емко резюмировал никогда не ругающийся Арлерт. — И давно? То есть... я хочу сказать, что... — ожидаемо, он смутился, когда сообразил, в какое дело влезает.

— Да забей, — хмыкнул Йегер. — Мы переспали. Сразу после той игры.

— Эрен, блин, я же тебя просил...

— Расслабься. На том все и закончилось. Не о чем говорить.

Эрен не врал. После шести часов секс-марафона он вырубился, едва успев кончить в последний раз. Член с трудом выдавил из пустых яиц пару белесых капель, живот болезненно подводило, а растраханную кишку саднило так, будто в нее запихнули полено. Хотя сквозь дрему вроде как помнил, что Ривай вытирал между полужопий мокрым и приятно холодным полотенцем, а потом чем-то мазал натруженное очко. Тогда он подумал, что показалось, но наутро зад болел вполовину меньше, чем мог бы. Зато ныли натруженные и растянутые мышцы, за что Йегер тут же пообещал им начать ходить в зал. У него и карта была.

Впрочем, сейчас его волновало другое — Ривая не было рядом. Как не было и вообще в квартире, состоящей из спальни и гостиной, объединенной с кухней. Эрен протащился повсюду, невольно подмечая минималистичную, как в отеле, обстановку. Открыв шкаф, он увидел ровные стопки одинакового постельного белья и банных халатов, в ванной на стеллажах лежали такие же лаконичные рулоны одинаковых полотенец. Безликие чашки, тарелки и бокалы стояли на полках кухни, а в холодильнике не было ничего, кроме десятка бутылок «Перье» и попперсов[5].

Разумеется, Аккерман не жил здесь, да Эрен так и не думал ни секунды, но найти намеренно выхолощенную обстановку было... неприятно? Он будто видел всю вереницу парней, побывавших тут — одноразовых, как все в этой квартире, и чувствовал себя таким же. Да он и был таким же, это стоило признать. Не лучше и не хуже, просто одним из.

Он не собирался думать, почему вдруг стало паршиво. Как не собирался думать и над лежащими на кухонной столешнице деньгами. Разумеется, на такси, как и было указано в записке на скорую руку рядом. И если бы Эрен возжелал, то мог бы на оставленную сумму уехать до самой Патагонии. А именно этого и хотелось. Ну или дать в морду своему легендарному ебарю, лишь бы исчезло чувство брезгливости. Но отпустило уже где-то через неделю.

Понять, что, собственно, никто никому ничего не обещал, кроме одноразового секса, было несложно — в принципе, обычная интрижка, когда дальше завтрашнего утра не заглядываешь. Куда сложнее оказалось принять, что по дурости и наивности надеялся на нечто иное. Вопрос «почему?» здесь топтался за семью замками, потому что даже под пытками Йегер не признался бы, что запал на Аккермана. И когда обида прошла, наступила следующая стадия.

Депрессия, правда, выходила какой-то маниакальной. Ничем другим было не объяснить, что Эрен зачем-то скупал журналы и газеты, где мелькал Аккерман, пересмотрел почти все игры прошлого и этого сезонов, а потом зависал на тематических сайтах, вникая в премудрости бейсбола. Постепенно непонятная игра раскрывалась, а он удовлетворенно кивал сам себе, когда видел на поле те самые хрестоматийные приемы и финты, которые обсуждались на форумах.

Теперь он осознал исключительную уникальность Аккермана как игрока — питчер он, и правда, был от бога, или кто там у евреев вместо? А с битой вообще обращался так, будто она продолжение его руки. Но как на грех единственным человеком, с кем он мог бы пиздеть на эту тему часами, оставался Армин. Тот самый Армин, которому он обещал держаться подальше от Аккермана и феерически облажался по итогу. А теперь в глаза смотреть было стыдно, потому что вышло все так, как и предполагал дальновидный друг. Но устоять и не напроситься на благотворительный матч Эрен не мог.

Не смотреть на Аккермана было просто невозможно. И Йегер смотрел — на хитровыебанные броски, на пластику, с которой тот входил в подачу, на то, как мячи, будто заговоренные, летят по совершенно немыслимым траекториям. Но в относительной близости мысли упорно скатывались не туда, заставляя мрачнеть с каждым иннингом. Особенно перекашивало, когда на центральном экране появлялась невозмутимая рожа с фирменным прищуром прозрачных глаз. Или когда какой-то фетишист-извращенец брал крупным планом кисти рук, которые Аккерман разминал перед броском. Армин как-то говорил, что они застрахованы на хреналионы баксов, и Йегер, помня о том, что эти пальцы творили с ним, был чертовски согласен — такое надо беречь, и никаких денег не жалко.

— И что? — вклинился в невеселые мысли Армин. — Вот так вот просто разбежались, и все?

Эрен пожал плечами, все еще гипнотизируя коротко стриженный затылок живой легенды и первостатейного придурка.

— Давай, скажи «я тебе говорил», — вместо ответа произнес он.

— Я никогда так не скажу, зачем ты так, — возразил Армин.

— Знаю. Прости, это я еблан. Как всегда.

— Он, правда, тебе так понравился? — отмахнувшись от ненужных извинений, спросил Армин.

— Уже не имеет значения, — отозвался Эрен и поднялся, кивая на выход из vip-ложи. — Но, да, с ним было здорово. И легко.

В кармане завибрировал телефон, и, достав его, Йегер уставился на заблокированный экран, чувствуя, как внутри все обрывается к чертовой матери.

«ты же здесь? я чувствую твой взгляд, засранец».

Этот номер Эрен удалил еще месяц назад, а треклятый мяч засунул в самый дальний угол кладовки. Почему не выбросил — хороший вопрос. Наверное, потому что надежда умирает последней, хотя звучит так себе, если честно.

И пока Эрен пялился в телефон, тот блямкнул еще одним сообщением.

«можешь плюнуть мне в морду и будешь прав.
но у меня стоит на тебя».

И последнее.

«приезжай, ок?
мы сыграем все девять иннингов».

———————————
[1]«будешь сегодня моим кэтчером» — тут игра слов, питчер-кэтчер — подающий-принимающий;
[2]клинап хиттер — на эту позицию ставят обычно самого опытного и сильного бэттера. его главная задача состоит в продвижении раннеров, а также в зарабатывании очков;
[3]шорт-стоп — игрок защиты, находящийся между второй и третьей базой;
[4]трипл-плей — высочайший уровень командной игры, при которой команде защиты с одного хита (удара) удается вывести в аут трех игроков нападения;
[5]«Перье» и попперсов» — «Перье» — французский бренд минеральной воды класса премиум, разливаемой из источников в окрестностях города Вержеза на юге Франции. попперсы — сленговое название веществ, употребляемых с целью усиления сексуального удовольствия. их вдыхание расслабляет гладкие мышцы по всему телу, включая внутренний сфинктер, что значительно облегчает анальный секс и продлевает и усиливает оргазм.

для тех, кто захочет увидеть трипл-плей. правда, без Аккермана) https://vk.com/video-75371233_456245939