Высоченное стеклянное здание, напоминающее пчелиный улей от снующих внутри людей, возвышалось в самом центре города. Даже запрокинув голову, не видно последних этажей и крыши. Здесь размещался Департамент, управление и прочая администрация.
В правые двери входила и выходила пёстрая разноцветная струйка элиты, в левые — тянулась серо-чёрная очередь класса В. Я пристроилась в конце, за женщиной неопределённого возраста. Вряд ли она обращалась за поисками мужа, скорее, ей нужно подписать одну из миллиона необходимых бумаг, чтобы оформить мизерную пенсию. Только для элиты существовало разделение очередей для ускорения процесса, мы же все стояли в одной, чтобы, войдя, яркая блондинка — администратор отправила нас в нужный кабинет. Пришлось немного постоять.
Вскоре дошла очередь и до меня.
— Зал Программы на двенадцатом этаже. Там лишь одна дверь, не ошибётесь, — заученно сказали мне, сунув под нос планшет, в котором следовало оставить свои подписи. — Вы пришли одна?
— Да.
— Пройдите дальше, выложите все предметы из карманов на стол и повернитесь спиной, — сказал усталый жандарм, лениво разглядывая мои скромные пожитки.
Маленькая флешка почти не дрогнувшей (почти!) рукой легла рядом с телефоном, наушниками, проездным и пластиковой картой. Мужчина безразлично окинул всё это взглядом, неприятно облапал меня с ног до головы, разрешил забрать свои вещички и махнул на целый ряд лифтов.
У одного из них я остановилась.
У соседнего остановился кто-то ещё. И если бы не сладкий до тошноты запах клубники, я бы не обернулась и не увидела девушку с длинными розовыми волосами. Она вообще вся была в розовом. Мне, непривычной к цвету, это резало глаза. Розовое платьице с пышной короткой юбкой, жуткие бантики и оборочки, длинные малиновые ногти и капризно надутые блестящие губы — она была похожа на героев старых мультиков, что выпускали до Великой Депрессии. Вдобавок она что-то смачно жевала, вертела розовой головой и как-то нарочно замедленно хлопала огромными ресницами.
Внезапно она повернулась в мою сторону, и я тут же опустила глаза. Нельзя так разглядывать людей, а уж тем более элиту. Из динамика заиграла тихая, но бодренькая мелодия, оповещающая о том, что лифт на подходе. Двери беззвучно раскрылись, выпуская в коридор чуть растерянных серо-чёрных собратьев. Я непроизвольно покосилась на розовую барышню, всё ещё ожидающую свой лифт, и, готова поклясться, она мне подмигнула! Мне! Кроме меня никто в лифт не входил, и пока двери закрывались, я видела этот насмешливый взгляд, что так не вязался с образом наивной девицы, жующей жвачку пару секунд назад. Хорошо, что закрылись двери, потому что такое внимание со стороны элиты было странным, даже пугающим. Уж лучше сливаться с асфальтом, чем стать центром их внимания. Отец всегда говорил, они хотят нашей смерти, мы нужны лишь для того, чтобы выполнять грязную работу. Когда жизнь станет полностью автоматизированной, необходимость в классе В отпадёт сама собой. Но у моего отца всегда были проблемы с восприятием реальности.

Программа брака размещалась в просторном белом помещении, системно усыпанном одиночными столиками и компьютерами, которое вмещало в себя одновременно двести человек. Каждый стол отделялся прозрачной пластиковой кабинкой и расстоянием в восемь-десять метров. Короче говоря, до компьютера, который ждал именно меня, пришлось ехать на транспортёре. Хорошо, что он был автоматизированным и сам знал, куда надо ехать.
Стоило мне войти в кабинку и услышать мягкий щелчок двери сзади, как раздался ласковый голос компьютера:
— Я приветствую тебя, Ли Соя! Пришло время изменить свою жизнь. Давай приложим все усилия, чтобы выбрать тебе партнёра, который сделает твою жизнь гармоничной.
Как же тошнит от слова «гармония».
— Присаживайся. Не волнуйся, расслабься, я тебе во всём помогу, — вещал компьютер.
Откровенно говоря, хотелось развернуться и уйти. От близости к Программе, которая уже выводила на экран всю мою подноготную, меня сковывал ужас.
— С чего предпочитаешь начать? — непривычное обращение на «ты» от компьютера сильно раздражало. — Характер? Навыки? Внешность?
— Мне всё равно.
— Характер? Навыки? Внешность? — повторила Программа, ожидая конкретного ответа.
Это только кажется, что ты выбираешь, на самом деле там всё уже продумано и решено, но иллюзию выбора упорно поддерживали, — это мне тоже успел внушить отец.
— Внешность, — выбрала я, после того, как компьютер повторил вопрос ещё два раза. Какая разница, если встречаться с этим человеком я всё равно не собираюсь в ближайшее время.
И тут началось:
— Рост?
— Чуть выше меня?
— Конкретно.
— На полголовы выше меня.
— Вес?
— Ох... Не толстого можно?
— Конкретно.
— 80 килограмм — это потолок.
— Тип телосложения?
— Худощавый. Ну, такой, чтоб чуток мышц, но слегка, — в какой-то момент я даже заигралась, впрочем, тут же одёрнула себя, взращивая в груди равнодушие. Но девичье любопытство...
Передо мной на экране мелькали глаза, носы, губы, скулы, линия роста волос... Я что-то выбирала, меняла, терялась... Не показав окончательный вариант, Программа переключилась на характер и навыки.
Часы на экране телефона показывали девятый час, а я пыталась разобраться в чужой соционике и каких-то других замудрённых психологических характеристиках. Можно было бы ткнуть, что попало, но вдруг через пару лет меня силой обяжут вступить в брак, да ещё и за того, кого я сейчас себе слеплю? Поэтому я вчитывалась.
— Стойте-стойте! — не успела дочитать, как перевернулась новая страница.
Я потянулась к стрелочке «Назад», чтобы ещё раз осознать, какие обязательства ложатся на мои плечи после того, как Программа выдаст результат, и смахнула телефон со стола. Пришлось отвлечься от фразы «В десятидневный срок обязуюсь...» и нагнуться.
Крайнее правое USB-гнездо. В горле запершило. Я уже и забыла о флешке, которая нетронутой лежала в кармане.
В кабинке неожиданно раздался мужской голос:
— Что-то не так, мисс Ли? С вами разговаривает система безопасности.
— Что? Нет, всё в порядке! Просто телефон! — тут же подхватила гаджет и вскинула ладонь вверх, подтверждая свои слова перед камерами, о которых тоже благополучно забыла.
— Если вам понадобится помощь, нажмите на соответствующий знак в левом углу экрана, — проинструктировал голос и затих.
Как можно забыть о том, что за мной следят? Какая флешка может быть? Да я нагнуться без фиксации камер не смогла. Эти повстанцы совсем с ума сошли? Руки от волнения тут же взмокли.
Они, наверное, ждут. Ждут, пока я вставлю флешку. А я боюсь. Сижу и думаю о том, что хочу жить. Ещё столько непрочитанных книг! Что, если всё сейчас и оборвётся, стоит мне только вставить флешку? Почему я вообще должна слушать этих чокнутых ребят? Им скучно, они хотят разнообразить свою жизнь, а я должна подставлять себя под удар?
В памяти тут же всплыло чужое лицо с недовольным прищуром чёрных, как сама бездна, глаз. «Раз мы всё равно в одной упряжке, прекрати капризничать. Сделай, как я сказал. Я сам не в восторге от того, что приходится просить помощи у безвольной девчонки...».
Безвольной... Это про меня. Но разве хотеть жить в мире и спокойствии — это плохо? Почему надо ломать то, что с таким трудом построено? Кто сказал, что после революции и их переворота станет лучше?
«А вдруг станет?» — предательская мысль сдавленно прошипела папиным голосом. Насколько большой ущерб принесёт системе маленькая флешка? И дело даже не в папе, а в том, что я ясно видела, как морщится тот самый повстанец и сетует своим друзьям: «Я ж говорил, она не сможет, тоже мне, нашли помощника! Надо было обратиться к кому-нибудь другому, а не к этой серости забитой!». А во мне всё переворачивалось и отрицало его слова.
Нужно было что-то быстро решать. До конца Программы — считанные шаги.
Словно услышав мои мысли, компьютер поинтересовался:
— Ли Соя, тебе нужно больше времени, чтобы разобраться в себе?
Вот тут-то он прав.
— Давай вернёмся на три страницы назад и вновь ознакомимся с обязательствами, — и, не дождавшись моего ответа, на экране обратно замелькали страницы.
Я обречённо всхлипнула и закрыла глаза. Не хочу, не хочу ничего читать, не хочу ничего решать — хочу домой, домой в кресло в углу, у меня книга не дочитана.
— Ох, не везёт — так с детства, — тяжело вздохнула и «нечаянно» смахнула телефон на пол.
«Прости, бедняга, но иначе никак», — мысленно попросила прощения у гаджета, ныряя за ним под стол, а на деле — доставая из кармана флешку. Для кого я это делаю? Ради кого рискую?
Разъём гладко принял в себя металлическую пластинку, и я успела досчитать до трёх, как вдруг...
Резко погас свет, и включились красные аварийные лампы. Я рванула флешку на себя, тут же пряча поглубже в карман, а по помещению уже разносились тяжёлые биты запрещённого подвального рока.
— Внимание! Говорит система безопасности! — завещал громкоговоритель в углу прозрачной кабины, перекрикивая музыку. На моём экране вместо пунктов с обязательствами неожиданно появился чёрный квадрат, который вновь и вновь разбивала на осколки яркая молния.
— Всем покинуть свои места и выйти в общий коридор! Сохраняйте спокойствие! Не толпитесь! Не создавайте панику! — но люди словно не слышали этих слов, ломанувшись к выходу. Класс В отлично помнил резню двадцатилетней давности, когда подобным образом закрыли и уничтожили сто двадцать человек.
— Всем покинуть свои места и выйти в общий коридор! Сохраняйте спокойствие! Не толпитесь! Не создавайте панику! — повторяли из динамиков, только усугубляя дело.
— Что происходит? Что случилось? — восклицали со всех сторон молодые люди, пытаясь протиснуться к выходу, а там...
Никого не выпускали. Люди в форме жандармерии выстраивали всех в очередь и медленно осматривали, и лишь потом по одному выпускали из бюро.
Вот он — конец...
Перед глазами замелькали тёмные пятна, и ком тошноты метнулся вверх, грозя попроситься наружу в такой неподходящий момент.
— Простите, — перехватила за рукав проходящую мимо девушку из моего класса в форме обслуживающего персонала, — мне срочно надо в туалет, я... меня тошнит... пожалуйста, — темнота волнами накрывала с головой, жаром опаляя щёки.
— Вам плохо? Дышите! Ох, что ж делать-то! Я не могу вас вывести, это запрещено!
— В туалет... А потом... потом я вернусь и меня осмотрят, но сейчас... — каждое слово приходилось выдавливать из себя, сдерживая рвотные позывы.
Девушка испуганно смотрела то на меня, то на жандармов, но видимо у меня был совсем отвратительный вид, раз она схватила за руку и потянула куда-то в сторону. Незаметная дверь вела в узкий коридор, а там и дверь в служебную уборную.
— Может, вызвать врача?
Я отрицательно покачала головой и ввалилась в туалетную кабинку, тут же падая коленями на холодный кафельный пол и сгибаясь над унитазом.
— Точно не нужен врач? — поинтересовался взволнованный голос.
Дрожащей рукой, стараясь не выдать себя перед камерами, которые стояли даже здесь, вытащила флешку и без лишних сантиментов утопила её в воде и рвоте.
— Вам лучше? — едва я вышла, девушка протянула мне мокрое холодное полотенце. — Ох, я тоже страшно испугалась, когда погас свет, и раздалась эта ужасная музыка.
Пару минут я просто смачивала своё бледное лицо холодной водой.
— Надо идти, а то сверяют списки входа-выхода, — смущённо поторопила меня девушка, — не хотелось бы неприятностей.
Мне бы тоже не хотелось, вот только кто будет спрашивать у меня?
Очередь из бюро к тому времени уменьшилась вполовину. Я выдавила благодарную улыбку той, что так помогла мне, и собрала остатки сил, чтобы выстоять и покинуть это место. Свет уже был восстановлен, вот только музыка — оглушающие звуки тяжёлой «запрещёнки» рикошетили от стен, пробираясь до самых костей.
Длинноволосая брюнетка в халате врача подозрительно прищурилась, как только я подошла к импровизированному пропускному пункту:
— Как вы себя чувствуете? Вы выходили в служебное помещение.
— Я... меня всё ещё немного мутит и... — без лишних разговоров она ткнула тонким аппаратом в моё запястье, и я дёрнулась, ощутив неприятный укол.
Врач уткнулась в планшет и вскоре удовлетворённо хмыкнула:
— Адреналин повышен, отсюда и недомогание. Я выпишу вам лекарство, хорошенько отдохните дома, — и я в кои-то веки поблагодарила свой организм, который затошнило в самый нужный момент. Если бы я сыграла, результаты анализа крови сдали бы меня целиком, а так — всё подтверждено.
— К сожалению, результаты Программы брака утеряны, — повторили уже в двухсотый раз, но теперь и для меня. — Когда всё будет восстановлено, мы вам сообщим.
«Не торопитесь. Что-то не хочется мне сюда возвращаться», а вслух — кивнула и вышла из бюро. Набитый битком лифт закрылся прямо передо мной.
— Пс! — раздался негромкий оклик со стороны чуть приоткрытой двери, ведущей на служебную лестницу.
— Я?
— Сделай лицо попроще и топай сюда, — прошипели из-за двери.
Я наигранно сделала тяжёлый вдох, словно возмущалась долгим отсутствием лифта, — для камер, а потом направилась к лестнице. За это, конечно, по головке не поглядят, но уж точно в тюрьму не заберут.
Вынырнула на лестничную площадку и чуть не задохнулась от обволакивающего аромата клубники.
— Не думала, что ты сможешь, — в глазах девушки в розовом сквозило явное уважение.
— Вы это мне? — честно говоря, знакомых среди элиты у меня не было совсем.
— А теперь тупишь, — скривились розовые губки. — На выходе будут сверять предметы, с которыми ты пришла и вышла. Держи, — она протянула мне точно такую же флешку, как ту, что я утопила в унитазе.
У меня что-то закоротило в голове, потому что я стояла и смотрела на протянутую руку и не могла произнести ни слова.
Со мной разговаривает элита.
Она даёт мне флешку.
Флешку, похожую как две капли воды на ту, что только что обрушила Программу брака.
Флешку, которую дали мне повстанцы.
Без этой флешки меня не выпустят из здания.
А с ней выпустят.
Это что ж такое, она меня спасает?! Меня?! Элита?!
— А соображаешь ты долго, — девушка укоризненно покачала головой, — бери и спускайся, — сунула мне в руку флешку. — Ну, чего ты застыла? Если не поторопишься, бездна... Она, знаешь ли, может развернуться раньше времени, если тебя начнут искать.
— Бездна?
— Да, — шепнула она, — бездна, та, на краю которой мы все вместе, — она обречённо вздохнула, заправив розовый локон за ушко, на котором сверкало что-то бриллиантовое, и стала подниматься по лестнице. — За мной не иди, тебе вниз.
— А? Да, конечно, — на негнущихся ногах двинулась к ступенькам.
— А идея с тошнотой мне понравилась, — раздался смешок мне вдогонку. — Умно, — и её каблучки резво застучали по ступенькам, унося от меня удушающий запах клубники.
Что это было вообще?