— Привет, — Йеджи улыбается, отвечая на звонок, и отодвигая шторы, пропускает в свою комнату утренний солнечный свет. Дженни ушла рано утром домой, даже не позавтракав — оно и понятно, ведь ей нужно к вечеру хорошенько подготовиться, придумать для родителей причину приехать в особняк, как они и договаривались ночью. Но суть даже не в этом, а в том, что сейчас Йеджи никто и ничто не мешает спокойно поговорить с Хёнджином ака своим бойфрендом.

— Привет, меня зовут Хёнджин, — говорит он, с явной насмешкой в голосе, вынуждая Йеджи удивлённо выгнуть брови в недоумении от того, почему он представляется.

— Эм?..

— Ну ты же писала ночью, чтобы мы начали все с чистого листа, забыв обо всем, чтобы было между нами до вчерашнего дня, вот я и представляясь заново, но уже более адекватнее, — отвечает Хёнджин, и шире ухмыляется, продолжая лежать на своей кровати без дела, разговаривая со своей девушкой, которая, в свою очередь, теперь тоже улыбается.

— Ну тогда меня зовут Йеджи. Приятно познакомиться, — поддерживает Йеджи эту игру, наблюдая за садом через окно, и, не выдержав, пускает смешок: — Ты обо всем решил забыть?

И Хёнджин задумывается, смотря в потолок.

— На самом деле, нет. Только свои мерзкие поступки и оскорбления, и твою месть за это, — тянет он, говорит уже серьезнее, и будто вспоминая что-то приятное, кончиками пальцев прикасается к своим губам. — Наши ахуенные поцелуи я бы не хотел забыть.

Йеджи заливается краской после этих слов и дыхание задерживает, тоже пальцами своих губ касаясь, ощущая, будто они в прямом смысле горят.

Чёрт возьми.

Как же Хенджин на неё влияет. Йеджи все ещё трудно поверить в то, что они наконец-то вместе. Встречаются.

И имеют право ещё раз целоваться. И ещё. Но только уже не в опьяненном состоянии в роли незнакомцев, и даже не в порыве злости в роли водителя и пассажирки. А просто романтично и страстно поцеловаться, будучи возлюбленными, как и должно быть.

Йеджи бы не отказалась.

— Я хочу тебя поцеловать, — будто читая её мысли, говорит Хёнджин серьёзно, и губы кусает задумчиво. — Всегда и везде. Чёрт возьми, Йеджи, давай сходим сегодня на свидание? На нормальное свидание, которое заканчивается поцелуями, а не неловким прощанием на виду у людей, как вчера, — чертыхается Хенджин, терпеть больше не может, хочет не только словами, но и действиями доказать себе и ей, что они реально встречаются. Вчера им обоим было неловко в том кафе, при разговоре о прошлых обидах и без какой либо романтики, чтобы подозрения окружающих не вызвать, а казаться приятелями. Хенджин не этого хочет, как и Йеджи.

И Йеджи бы с радостью согласилась, только вот сегодня… не тот день. Сегодня и так слишком насыщенный день, на свиданку она попросту не сможет сгонять, даже при учете того, что она поцелуется с Хенджином.

— Прости, Хенджин, но я сегодня слишком занята. Вечером важные гости будут, — отвечает она виновато, и ни капли не врёт, отчего Хёнджин по ту сторону трубки устало вздыхает, явно оставаясь недовольным из-за этого.

— Ну окей, тогда завтра сходим на свидание, — все же сдаётся Хенджин, понимая, что не получится сегодня её увидеть, и тем более, поцеловать, и слыша его голос, обиженный жизнью, Йеджи невольно улыбается.

— Ну любимый, чего это ты? — спрашивает Йеджи со смешком в голосе, отчего Хенджин на секунду замирает.

— Повтори.

— Чего повторить? — уже недоумевает Йеджи, слыша этот удивленно-счастливый и тихий голос.

— Как ты только что назвала меня? — Хенджин раньше не раз слышал это слово в свой адрес. Но именно из уст Йеджи это звучит… по особенному. Так нежно, весело и мило, лаская его уши.

— Любимый, — повторяет Йеджи уже более смущенно, и краснеет густо, и не успевает Хенджин ответить, как Йеджи чуть ли телефон не роняет, когда слышит кашель со спины.

— Простите, но Ваш брат просит спуститься на завтрак, — говорит Наен, стараясь казаться как можно невозмутимо и держа в руках корзину с грязной одеждой. А Йеджи же немного теряется, видя прислугу у двери, и тут же сбрасывает вызов, ничего не говоря Хёнджину.

— П-почему ты не постучалась? — спрашивает Йеджи немного дрожащим голосом, и руки сжимает. Злится в какой-то степени. И боится.

Она же ничего не услышала, да?..

— Я постучалась, но Вы не слышали наверное, — пожимает женщина плечами, и проходит в комнату Йеджи. — Я заправлю Вашу постель, — говорит, и из-за того, что она выглядит крайне невозмутимо и ведёт себя, как ни в чем не бывало, у Йеджи даже появляется надежда на то, что она реально ничего не расслышала.

Да и вообще, ей-то какое дело до того, что Йеджи кого-то любимым называет?

В конце концов, она взрослая и самостоятельная девушка!

И поэтому Йеджи тоже натягивается маску невозмутимости, и хмыкнув, выходит из комнаты, чтобы спуститься на завтрак, а не стоять рядом с Наен с запуганным видом, вызывая ещё больше подозрений.

Тем более за завтраком есть серьёзный разговор. А точнее, вранье, чтобы позвать Дженни и её родителей на ужин.

***

Дженни неловко делает последние штрихи макияжа и разглядывает своё отражение в зеркале: чёрное элегантное платье и собранные волосы, подчёркивающие её взрослую натуру, чтобы хоть как-то выглядеть достойной Ким Тэхена в глазах его матери. Чем больше проходят минуты и тикают настенные часы, тем больше Дженни теряется и вообще думает отказаться от этой безумной затеи и спрятаться в своем шкафу, никуда не выходя.

Но отступать уже поздно, и ей доказывает это звонок в дверь, вынуждающий её шумно вздохнуть и пойти открывать, откладывая помаду в сторону.

— Дочка, ты уже готова? — спрашивает Джинсоль, проходя в дом, как только она открывает дверь. За матерью проходит и отец, устало разминая свою шею, и до сих пор не понимая причину всего этого. Впрочем, не только Хвансу, но и Джинсоль не понимает, с чего вдруг Дженни решила взять их с собой на ужин в особняк семейства Ким, что ради этого аж с утра убеждала их.

— Да, только сумочку возьму, — говорит Дженни, кусая свои губы, и смотрит на встревоженные лица родителей, которые выглядели так, будто хотели спросить о многом. Впрочем, Дженни понимает их, ведь было крайне нелепо чуть ли не умолять их по телефону поехать сегодня на ужин к семейству Ким, толком ничего даже не объясняя, лишь ссылаясь на то, что они с Йеджи хотят поужинать со своими семьями вместе и сдружить их.

По крайней мере, только это оправдание успели придумать Тэхён, Йеджи с Дженни по переписке весь сегодняшний день, чтобы для начала хоть как-то без подозрений заманить предков в одно место для признания.

— Дженни, можешь нормально объяснить, что происходит и почему мы едем на этот ужин?

***

— Ну говорю же, чтобы сблизить семьи, — тянет Йеджи, стараясь казаться уверенной и искренней, и помогает прислуге поставить на стол тарелки, пока уже собранная Миен всё ещё продолжает возмущаться. Йеджи краем глаз смотрит и на Тэхена, который сидел рядом с матерью и тоже хотел выглядеть спокойным, но вот то, что он постоянно нервно смотрит на наручные часты, секунды буквально считая до прихода Дженни, выдают его с поличным хотя бы перед сестрой. Йеджи от его вида становится даже весело и она тихо умиляется в душе.

Она рада, что Дженни с Тэхенои наконец решились рассказать родным про свою любовь.

— На кой чёрт мне надо сближаться с семьёй Дженни? Что мы вообще делаем? — все ещё недоумевает Миен, вот нихуя не понимая, что нашло на Йеджи, которая утром предложила пригласить на ужин не только Дженни, но и её семью, да ещё и поддержку от Тэхена получила, из-за которой Миен вообще согласилась на этот бред и подготовилась.

— Ну мам, тебе же все равно скучно дома и нечего делать. Так жалко поужинать с семьёй подруги Йеджи? — подаёт голос Тэхен, нахмурив свои брови от того, что мать так упрямится. А ведь даже ужин не начался… В конце концов, Дженни была права в том, что этот вечер будет слишком тяжёлым. Но Тэхен её поддержит, что собственно и делал весь день, разговаривая с ней по телефону и строча успокаивающие смс-ки.

— Не жалко, но странно, — пожимает Миен плечами, отчего Йеджи с Тэхеном переглядываются. А потом Тэхен переводит взгляд на свой вибрирующий телефон, на котором мелькает сообщение от Дженни, и поэтому он встаёт с места и выходит из столовой, чтобы спокойно пообщаться, и чтобы блять, не продолжать и дальше выслушивать упреки матери.

«Мы уже выехали» — читает он её сообщение, как только выходит на балкон. И усмехается уже. Просто понимает в один момент, что это на самом деле наконец случилось — Дженни сейчас едет к нему. Со своими родителями. Чтобы раскрыть правду.

И после этого ужина ничто им не помешает встречаться в открытую.

«Дома тоже закончились подготовки» — пишет он ей сообщение в ответ, и шумно вздохнув, смотрит на закат, все ещё продолжая ухмыляться. Да, он волнуется до жути, но это в основном из-за счастья, ведь его малышка решилась наконец.

Как тут не чувствовать себя самым счастливым человеком на планете?

«Тэ… Я боюсь» — приходит ему следующее сообщение, из-за которого Тэхен уже хмурится, и запускает пальцы в свои волосы. Вздыхает шумно, и губы кусает, желая как можно быстрее оказаться с ней рядом и обнять.

Эта виртуальная поддержка ему и ей слишком мала.

«Не бойся, я буду рядом» — помимо нервности от счастья, Тэхен жутко переживает ещё и из-за Дженни. Точнее, за нее. Он понимает, что ей чертовски сейчас нелегко, немного даже вину чувствует за то, что у них такие проблемные отношения из-за его статуса и семьи. Он бы хотел быть тем самым парнем из магазинчика ради неё.

Но это невозможно.

Они должны пройти через этот вечер. И Тэхен сделает все возможное, чтобы Дженни чувствовала себя менее паршиво и неловко.

В конце концов, Миен с её родителями должны их поддержать, и Тэхен как-то не думает, что все произойдёт настолько ужасно, как опасается Дженни.

***

Миен рукой подбородок протирает и внимательно наблюдает за Йеджи, которая помогала прислуге накрывать стол. Миен уже второй день за ней присматривает, и сейчас дело вовсе не в этом подозрительном ужине с родителями Дженни, а в целом, в её поведении.

Она настолько счастливой и смущенной одновременно выглядит, весь день телефон от себя не отпускает, даже сейчас временами проглядывает на него, доставая из кармана брюк.

Чёрт возьми. Голова Миен настолько запуталась в последние дни: то эти изменения в поведение Тэхена и его бурная поддержка этого ужина, то этот чертов ужин в целом, то любезная Дженни, то эта Йеджи со своим грёбаным телефоном и улыбкой до ушей.

А ещё, Йеджи какой-то слишком наглой и сильной стала в последние недели, агрессивной по отношению к Миен. Даже на вечеринке в этом убедила, когда так нагло сбежала от гостей мачехи.

Миен как-то не думает, что у неё подростковый период. В конце концов, ей же уже восемнадцать.

Тут есть только один вариант…

— У неё явно появился кто-то, — делает вердикт женщина, когда Йеджи в очередной раз уходит, чтобы ответить на звонок. Наен, в это время поправляющая подушки на диване, вмиг замирает, слыша слова Госпожи Миен.

И Миен это прекрасно замечает. Смотрит на неё снизу вверх, нахмурив свои брови, и не поняв, что с этой прислугой. Она какой-то нервной выглядит, да и весь день ведёт себя так, будто хочет ей что-то рассказать, но не решается.

— Ты ведь что-то знаешь, да? — догадывается Миен, и вперёд поддается, отчего Наен отводит взгляд. Она Госпожу почти двадцать лет знает, работает тут с молодости, и само собой, видела какую боль ей причинил покойный Господин, появившись на пороге особняка со своим ребёнком от умершей любовницы. Вот поэтому и у Наен никогда не было каких-то тёплых чувств к Йеджи, как к тому же Тэхену — Наен попросту не могла взглянуть на эту девушку тепло, предав страдания своей Госпожи Миен, которая в прямом смысле за эти годы ей подругой стала.

И именно по этой причине Наен сдаётся. Вздыхает шумно, и снова смотрит в любопытные глаза Миен.

— Дело в том, что я утром нечаянно услышала интересный телефонный разговор Йеджи… — тянет она, отчего интерес Миен возрастает.

— И какой же?

— Она утром говорили со своим бывшим водителем и назвала его любимым, — выдыхает шумно Наен и наконец докладывает то, что она хотела весь день, просто не решалась. И вот, когда Миен заподозрила отношения Йеджи, подумала, что это тот самый момент.

А Миен сразу на месте от этого замирает и обдумывает всё. Губы кусает, и руки сжимает, постепенно раздражаясь.

Бывший водитель… Хван Хёнджин?

Вот же наглые. Стоило бы догадаться, ведь в тот вечер этот паренек так злился на Миен и её подруг, так взглядом испепелял и… побежал за Йеджи.

— Неблагодарная, — шипит Миен, уже откровенно злясь за то, что её «дочь» тайно со своим водителем мутила — а ведь Миен говорила Тэхёну, что странно устраивать на работу парня в возрастах самой Йеджи. Эта легкомысленная, пошедшая вся в мать, сразу бы голову потеряла.

И не то, чтобы Миен так волнует личная жизнь Йеджи, и что у неё хобби влезать в чужую жизнь.

Просто блять… Миен хочется влезть в жизнь Йеджи. Сделать её как можно паршивее.

Ведь с чего вдруг Йеджи должна быть счастливой, когда её мать и её отец буквально разрушили жизнь Миен?

***

Дженни не знает, случайно ли так вышло или Тэхён специально устроил все так, что она оказалась сидящей рядом с ним, да и знать не хочет, лишь его рукой наслаждается, которая успокаивающе гладит её по ноге, совсем нежно и без всякой пошлости.

Он её хочет успокоить, потому что она буквально вся дрожит от нервов и даже к еде не дотрагивается, смотря то на своих родителей напротив, то на Госпожу Миен.

За столом обитает тишина, которая прерывается лишь звоном посуды, и напряжение, которое становится еще больше благодаря неловким переглядкам Джинсоль и Хвансу, и Миен, не спускающейся почему-то взгляд с Йеджи ни на секунду, даже не обращая на гостей внимание.

Миен сейчас волнует нечто большее, чем этот дурацкий и бессмысленный ужин с бесящими родителями бесящей Дженни.

А Йеджи же аж вся напрягается и губы кусает, ни черта не понимая, с чего вдруг у мачехи так интерес к ней прибавился.

Что ей надо? Почему она взглядом буквально убивает?

— Кхм, Ваш повар очень вкусно готовит, — говорит Джинсоль, чтобы хоть как-то унять эту атмосферу за столом, и старается нацепить на губы улыбку, смотря на Миен. Джинсоль тоже особо эту старую, ворчливую каргу не жаловала, и тоже в душе не ебет, с чего вдруг Йеджи с Дженни захотели устроить этот ужин для семьи.

Они не должны были приходить.

Атмосфера более нервная, чем они ожидали.

— Да, — только и говорит Миен, хоть на секунду отведя взгляд от Йеджи, и тоже улыбается, смотря на родителей Дженни. Но в отличие от них, даже не старается скрыть фальшь в лице и голосе, а наоборот, всем видом дает знать, что эта идея ужина совсем ей не нравится. Ей Богу, Миен никогда не согласилась бы на эту клоунаду, если бы Тэхён так свою сестру не поддерживал.

И спрашивается, почему?

Почему Тэхён поддержал идею Йеджи и захотел устроить этот ужин, казалось бы, даже больше, чем сама Йеджи?

Какой ему толк от Дженни и её родителей?

— Вообще, мы очень удивились, когда услышали от Дженни, что Вы позвали нас на ужин, — подает голос и Хвансу, и на Миен взгляд поднимает. — Несмотря на дружбу наших дочерей, мы же никак не общались раньше.

— Вы и представить себе не можете, как я-то удивилась от этой затеи Йеджи, — говорит Миен с насмешкой, отчего Дженни губы кусает, а Тэхён, уже перестав гладить её бедро, руку поверх её руки кладет под столом и нежно сжимает, чтобы успокоить. И оба совершенно не знают, в какой момент и как всё им рассказать, сказать блять, что этот ужин вовсе не Йеджи затеяла, и цель на сегодняшний день вовсе не хорошо провести вечер, а горькую для них тайну открыть. — Впрочем, Йеджи много чем меня удивляет в последнее время, — тянет Миен, и снова блять смотрит этим своим тяжелым взглядом на Йеджи, отчего та аж дергается.

Совершенно нихуя не понимает.

И сейчас причина этой злости и насмешки во взгляде Миен явно не только этот ужин, но и нечто большее.

Что Йеджи ей сделала? Разные догадки пугают её, и поэтому она судорожно выпивает свой сок.

— Мам, на самом дел…

— В особенности она удивила меня тем, что крутит роман с Хван Хёнджином в тайне ото всех, — Тэхён уже собравшись с мыслями, хотел бы начать разговор, но Миен его прерывает, и все ещё не отстает от Йеджи. Говорит громко, и прямо в её глаза смотрит, отчего Йеджи сразу на месте замирает, как и все за столом. — Но что это я, она же никогда не считала меня своей мамой. Глупо полагать, что она побежала бы мне свои отношения рассказывать, пусть и бесстыдно встречалась со своим водителем прямо перед носом, бог знает сколько времени, — Миен и сама не понимает, чего добивается, надавив на Йеджи в присутствии гостей, но она хочет как-то насолить ей. Разрушить блять это её настроение и улыбку до ушей, которая мозолит уже глаза Миен.

Йеджи дышит часто и моргает несколько раз, своим ушам не веря. Она... знает?

Где она спалилась и когда? Черт... Наен.

Йеджи смотрит сначала на Хвансу с Джинсоль, которые не знали куда себя деть в этой семейной перепалке, а потом на Дженни и Тэхёна. И пусть, что Дженни всем своим видом выражала удивление от неожиданности таких событий и хотела бы уже подойти к ней, но главную поддержку она ищет в брате. Надеется, что он встанет на её сторону и скажет матери, чтобы она не кричала на нее в присутствии гостей и не позорила так.

Надеется, что в конце концов блять, он скажет уже наконец всем свою грёбаную причину этого ужина, а не станет копаться в её личной жизни на глазах у всех, как это сделала только что Миен.

А Тэхён уже хмурится, обдумывая всё и догоняя. Смотрит прямо на сестру, казалось бы, совсем забывая о том, что хотел рассказать только что.

— Ты встречаешься с Хван Хёнджином? — спрашивает он стальным голосом, не поддерживает Йеджи, а наоборот, немного даже осуждает. Не понимает, почему так раздражен этому, но Миен так преподнесла эти отношения… так грязно. А вспоминая, что всё это время Тэхён думал, что Йеджи встречается с милым Ли Феликсом, но уж точно не с этим Хёнджином, у которого репутация, в особенно в Америке, по слухам, не ахти, Тэхён уже даже злится. — Скажи уже!

И это становится последней каплей для Йеджи, отчего она с места встает и плачет скорее от обиды за это некое предательство со стороны Тэхёна, чем от сути произошедшего.

Да, Йеджи тоже не шибко радостно отреагировала на тайные отношения Тэхёна. Но это было исключительно из-за того, что Дженни её близкая подруга, и тем более, Йеджи не копалась в их личной жизни на виду у посторонних, как это сделала Миен и… Тэхен.

А ведь она думала, что Тэхён сейчас, наоборот, свою маму заткнет, чтобы не устраивала эти скандалы, а потом, уже после спокойно сядет и поговорит с сестрой.

Вроде бы, маленькая деталь, но она так ранит Йеджи.

— Да, черт возьми, да! Я встречаюсь с ним! Брат, а почему бы теперь тебе не рассказать о своей личной жизни, связанной с этим грёбанным ужином?! — повышает голос Йеджи, и зло смотрит на своего брата несколько секунд, а потом, всхлипнув, уходит из этой проклятой комнаты, почти сбегает.

— Йеджи! — зовет её Дженни, и хочет бы за ней пойти, чтобы успокоить, только вот не решается, когда Хвансу, Джинсоль, и Миен теперь на них с Тэхёном смотрят молча.

— Ч-что она имела в виду? — спрашивает Джинсоль, смотря на свою дочь, а потом на Тэхёна.

Йеджи такие слова с таким тоном сказала, смотря на Тэхёна с Дженни… Почему-то им кажется, что Дженни связана со всем этим.

— Дочка, ради чего мы вообще приехали на этот ужин? — подает голос и Хвансу, и хмуро смотрит прямо на Дженни, отчего та губы до крови кусает и снова хватает руку Тэхёна под столом, ища поддержки.

А Тэхён же сжимает её руку в ответ, и, шумно вздохнув, наконец хочет уже довести дело до конца и закончить этот ужасный ужин.

Всё вышло в три раза хуже, чем они ожидали.

— На самом деле, это не Йеджи устроила всё, а я и Дженни, чтобы сообщить вам о наших отно…

— Не говори этого, — снова прерывает его Миен, теперь уже обо всем догадываясь. Её холодный голос вызывает мурашки по коже Дженни, которые становятся еще больше благодаря удивленным взглядам родителей, тоже понявшим, в чем дело.

— О боже! — чуть ли не вскрикивает Джинсоль, и прикрывает рот руками, теперь уже в ужасе смотря на свою дочь, которая боялась даже взгляд на них поднять.

— Я так и знала. Так, черт возьми, и знала, что с неспроста эта бессовестная девчонка ощивается рядом с нашей семьей, — говорит Миен, и хватается за голову, которая уже болит от этого безумного вечера. Не выдерживает, и с места встает, ударив рукой по столу. — Мой глупый сын позволил этой нимфетке вскружить себе голову! Боже, что мне теперь делать?!

— Мам, следи за словами, — раздраженно просит Тэхён, не стерпев этих слов в сторону Дженни, из-за которых она уже жмурит глаза и вся сжимается в свой стул.

— Да, следите за языком Госпожа Миен. Наоборот, может это Ваш сын без зазрения совести лезь к нашей дочери? — возмущается Джинсоль, и тоже встает с места из-за этих обвинений в сторону своей дочери.

— А ты, Джинсоль, ты вообще молчи! — продолжает Миен спорить с женщиной, и зло смотрит на неё. — Ты еще со школьных времен завидовала моему статусу. Не получилось самой стать успешной, так решила попытать удачу хотя бы на своей дочери, пропихнув её в объятия моего сына!

— Госпожа Миен, я уважаю Ваш возраст и нелегкую жизнь, и поэтому молчу, но Вы уже сами напрашиваетесь! — повышает голос еще и Хвансу, тоже вмешиваясь в спор этих двоих. — Позор Вам и Вашему сыну, мы буквально вставили его на роль старшего брата своей дочери! — продолжает он, отчего Тэхён тоже уже паршиво себя чувствует и кашляет тихо.

— Хватит вставить моего сына на роль брата бессовестных девушек, ему и одной Йеджи по горлу хватает!

— Да как ты смеешь называть мою дочь бессовестной?!

С каждой секундой, кажется, их злость и агрессия возрастает, а Дженни всё плохо и плохо становится выслушивая эту ссору их родителей. И в один момент она не выдерживает, и всхлипнув, вырывает свою руку из руки Тэхёна. Тоже убегает, чтобы и дальше не слышать эти обвинения и не чувствовать стыд перед Миен и родителями.

— Дженни! — зовет её Тэхён, и, послав всё к черту, в том числе уважение и терпение к старшим, тоже с места встает. — Да заткнитесь вы уже! — голос повышает, отчего Джинсоль, Хвансу и Миен наконец замолкают и удивленного на него смотрят, явно такую агрессию от него не ожидая. — Родители херовые, — шипит он, и пнув стул, чтобы хоть куда-то деть свою эту злость на сердце, за Дженни уходит, чтобы догнать и успокоить её.

Он зол. Пиздец как зол на этот вечер, который пошел по полной пизде, ещё с момента, когда Миен перевернула тему на Йеджи. А ещё зол на себя за то, что поддержал её и пошел на поводу у раздражения и беспокойства за Йеджи, вместо того, чтобы нормально сесть блять и поговорить о своих отношениях с Дженни.

Всё не должно было так обернуться.

Теперь единственное, что его интересует: как блять поддержать свою малышку Дженни, которая вся в слезах убежала?

И… куда пошла Йеджи?