Сегодня во мне погиб мечтатель. Завтра на его похоронах я спою песню о том, как мы с ним больше не окажемся в нашем собственном мире, заваленном лепестками белых роз. Я спою о том, как прекрасно было наше ненаступившее счастливое лето. Я спою о том, как не увиденные нами птицы грациозно пролетали над нашими светлыми, полными тёмных мыслей головами.

Терять близких людей мне пришлось не впервые, но в этот раз, как и в прошлый, меня душила нестерпимая боль. Лепестки белых роз сменились на острые шипы. Лето — на нескончаемую зиму. Птицы — на вестников смерти.

Энди. Энди. Энди. Я в сотый раз повторяю это имя в своей голове, пытаясь понять, в какой именно момент буква «И» стёрлась, оставив мне слово «конец».¹
Конец дружбе.
Конец вере.
Конец любви.

Конец.

Ни Джош, ни Элисон не могли понять, что такого произошло на уроке, что я вдруг превратилась из знакомой им Нии в овоща, не реагирующего ни на что. Овоща. Как бы мне хотелось стать на землю, пустить в неё корни и провалиться, покрепче ухватившись за камни и грязь, чтобы ветер-предатель, не сумевший указать нам неверный путь, не смел больше срывать с меня волосы. Не смел мне больше рассказывать истории. Я в них теперь не верю.

Беру чистую одежду и плетусь в комнату через одну от нашей. Может, хоть душ смоет с меня всё это. Где-то глубоко в душе́ я всё-таки надеялась, что судьба даст мне возможность посмотреть ЕМУ в глаза и услышать это чёртово «прости». Но вот уже вечер, а в нашу дверь так и не раздался ни один стук.

Больше всего мысли отравляло навязчивое подозрение в том, что Энди частично или полностью виноват в смерти миссис Джеффри. Он разрушил нашу жизнь. Он стал предателем и целый год делал вид, что как-то ещё ко мне привязан. Из него сделали машину, забывшую о чувствах и эмоциях. Из него сделали Небесного.

— Ниа! — пискляво крикнул кто-то за моей спиной.
Я обернулась в сторону девушки, бегущей ко мне. Её огненные волосы восхищали меня. Пламя на её голове было ярче, чем пламя в сердце, если то ещё бьётся. Я помню, как Айден сказал что-то про её мужа, а она ответила, что его убил отец Ада. Хотелось бы мне услышать эту историю полностью, но не сейчас, когда страницы моей собственной внезапно заляпались чернилами.

— Разве я говорила своё имя? — прищуриваюсь с подозрением, когда Миранда подбегает ближе.
— Ад сказал.
— М-м… — протянула я и отвела взгляд в сторону.
— Слушай, ты не серчай на меня, — девушка жалобно подняла брови. — Случилось так, что я дала дозволение грешным мыслям навестить мою дурную голову. Подозревать тебя я стала. Ад поведал, мол ты виновна в том, что с нами произошло, а он редко ошибается.
— У него были причины так думать, — понимающе ответила я и сжала губы.
— Да и не могла я против него пойти. По нашим законам за это суд полагается, — всё тараторила она, для убедительности положив руку мне на плечо.
— Всё в порядке, — слабо улыбнулась я. — Я не в обиде.
— А ты не сюда ль направляешься? — спросила она, указав на дверь, возле которой мы стояли.
Я положительно кивнула, а рыжеволосая открыла было рот, чтобы что-то сказать, но потом передумала и задумчиво нахмурилась.
— Ладно… Не моё это дело. Свидимся — она пожала плечами и побрела по коридору в сторону лестницы, оставив меня в замешательстве.

Хорошая эта Миранда. Одна из немногих, кто попал под острые стрелы суровой реальности, но не сломался. Хоть она и выглядит хрупкой, что-то мне подсказывает, что на самом деле она посильнее меня будет.

Я захожу в комнату и, облокотившись спиной о дверь, расслабленно закрываю глаза. Может, оно всё и к лучшему? Может, это придаст мне мотивации узнать получше о Полосах, о G-27, о Небесных, о маме. Что-то же всё-таки заставило её сбежать из Полосы и искать жизнь среди отшельников. И что-то же заставило Энди стать предателем.

Отлипла от двери и подошла к ванной комнате. И только я схватилась за ручку, как вдруг она сама опустилась и дверь открылась без моей помощи, будто внутри кто-то был. Кажется, словно пока я наблюдала за происходящим, успела вспомнить все маты и по двести раз обозвать ими свою невнимательность.

Моментально отскакиваю от двери и вижу, как из ванной комнаты выходит парень в мокрой серой футболке с непонятным принтом и чёрных брюках. Белокурый, чёрт возьми, парень.
— Твою ж мать… — ругнулся Айден, как только увидел меня, и, зачем-то закрыв рукой лицо, вновь закрылся в ванной. — Тебя стучаться не учили? — выкрикнул он оттуда через пару секунд.

Я обернулась и только теперь заметила, что в этот раз комната выглядела не так, как при прошлом моём визите. Три кровати всё так же стояли на своих местах, но теперь две из них были смяты. Шкаф приоткрыт, оттуда видна разная одежда, в том числе и женская. Мне тоже выделили свой шкаф с кучей одежды и сказали, что это теперь принадлежит мне.

Если верить Элисон, в каждой комнате заселено по три человека. Два мальчика и одна девочка, либо наоборот. Мол так нас приучивают к общению с противоположным полом. Судя по одежде, у Айдена пока только одна соседка.

Откуда столько вещей? Их привозят из G-27?
Больше всего хлама было на столе. Там я заметила какие-то, наверное, недоделанные приборы и тут же вспомнила, что Ад увлекается всякой навороченной техникой и мастерит непонятные штуки. Но разве это не странно, что два дня назад дикарям даже еду не давали, а теперь добродушно дарили то, чем можно навредить. Одному Айдену известно, что за оружие выйдет из этой кучи железяк.

— Или ты какая-то ВИП-персона? — парень вышел из ванной и тут же начал грубым тоном. — Делаешь, что хочешь, ходишь, где вздумается?

Я неосознанно стала всматриваться в его лицо, чтобы понять, что такого он хотел скрыть, закрывшись рукой. Но ничего, кроме покрасневшего правового глаза не заметила. Он как будто очень долго его тёр.

— Что ты хочешь? — теряя терпение, спросил он, поставив руки по бокам и немного нахмурившись.
— Комнаты перепутала, — отвечаю сухо и разворачиваюсь, чтобы уйти.
— Подожди.

Что-то заставляет меня послушаться, и я замираю на месте, зажмурившись и искренне надеясь, что эта встреча закончится как можно быстрее. Я не хочу здесь находиться. Я не хочу его слушать. Я просто хочу залезть на самую высокую гору, где жёлтые тучи окажутся где-то внизу, а ветер, получше разогнавшись, сбросит меня с края. И я полечу… Полечу вниз. Вниз, как людская человечность, как доверие живущих на земле друг к другу.

Разбиться о камни. Навеки уснуть. Навеки забыться. Исчезнуть. Раствориться. Уйти. Улететь. Что угодно, лишь бы не повторять в голове это чёртово имя на букву «Э».

Айден долго молчит, собираясь с мыслями. Я стою к нему спиной, рассматриваю входную дверь и слышу, как он подходит к своему столу возле окна и, наверное, облокачивается на него.
— Извини меня. За то, что ударил, — говорит он в десять раз мягче, чем все слова до этого. Как будто даже с виной, но по голосу слышно, что эти слова даются ему тяжело. — Я был не прав насчёт тебя. Ты пойми, у меня было много причин не доверять тебе.

Закусываю губу и опускаю вниз глаза. Конечно, я понимаю. Была бы у меня сотня подчинённых, что верят в меня и ждут решений, я бы вообще никому не доверяла. Очень уж большая ответственность.
Сжимаю кулаки и в десятый раз насилую входную дверь своим взглядом. На деревянной ручке уже знатно стёрлась краска, и неясно, сколько человек уже жило в этой комнате. Сколько уже существует этот колледж? А Полосы? А вся эта система?

— Хотя, небо его знает, — фыркнул парень, снова подошёл ко мне, став сбоку, и уставился на меня испытывающим взглядом. — Может, это был хорошо сыгранный спектакль, а?

Как же сильно мне сейчас хотелось высказать всё. То, насколько сильно мне плевать на его доверие. Насколько мерзко мне находиться с человеком, у которого паранойя своей мощностью сломала все датчики. Мне плевать, плевать, плевать! В моей голове поселилась и раздувается мысль об Энди, и её не остановить никакими адскими подозрениями.
Чёртов эгоист.
Неужели так сложно оставить меня в покое хотя бы в этом чёртовом колледже? Или хотя бы попытаться войти в положение?

Я молча и без нервов выхожу из комнаты и даже не хлопаю дверью, так и не посмотрев на него и не ответив. В моей голове теплится мысль о побеге и поиске G-27. Оттуда ведь доставляют вещи и еду? Или всё это производится где-то здесь? Нужно только дождаться, когда сюда прибудет какая-нибудь бригада, и последовать за ней, когда она будет возвращаться на базу.

Чего я сейчас ожидала меньше всего — угодить в приключения прямо в этом коридоре, хоть моя комната находилась всего через дверь от Ада. Всего в метрах двадцати от меня я заметила высокую фигуру Энди, который, увидев меня, на секунды застыл с открытым ртом, а потом уверенно ринулся в мою сторону. А я как будто случайно замедлила шаг, чтобы он догнал меня, пока я не дошла до своей комнаты.

— Дай мне всё объяснить, — он, будто пытаясь меня успокоить, поднял руки в знак безоружности. Неужели он не понимал, что единственное его оружие — те слова, что он произнёс перед всем классом?

Молча смотрю ему в глаза. Он — в мои. Я редко при нём надевала линзы, но теперь мне придётся носить их чуть ли не целую вечность: ложиться спать позже всех, чтобы их снять, и вставать раньше, чтобы надеть. Энди говорил, мол в них я выгляжу как совершенно другой человек.
Что теперь ты скажешь?
Во мне осталась хоть капля старой Нии?

— Ты Небесный, — говорю так, будто это его проклятье.
— Я понимаю, что ты чувствуешь и о чём подумала, когда это узнала. Я не причастен к смерти Лесли, Ниа, — он хотел положить свою руку на моё плечо, но я увернулась. — Они предложили мне работу буквально через пару дней, как мы с тобой сбежали. Пока ты спала, я услышал шум. Потом наткнулся на них. Не знаю, почему они не убили меня.
— И ты согласился. После того, как они лишили нас всего, — смотрю в сторону, скрестив руки на груди. Парень молчит какое-то время, стыдливо опускает глаза в пол.
— Ради твоей безопасности. Моим единственным условием было то, что они не тронут тебя. Знала бы ты, как больно было смотреть тебе в глаза и говорить, что все те рассказы миссис Джеффри — враньё. Что всё, о чём мы с тобой мечтали — выдумка. Это не так. G-27 намного прекраснее всех тех мест, что мы с тобой представляли, но… Это немного отличается от того, о чём мы мечтали. Я не могу тебе этого рассказать. Меня прослушивают круглосуточно. И наш разговор тоже.

Я молчу. В моей голове столько всего намешано, что меня скоро стошнит. Его слова звучат убедительно. Здраво. Но я не могу быть полностью в этом уверена.

— Что насчёт дикарей? — спрашиваю и наконец набираюсь смелости посмотреть ему в глаза. Мы, как и весь прошедший год, разговариваем наедине, но теперь всё не так. — Ты специально повёл нас к ним, чтобы вызвать своих? Ты знал, что их будут убивать?

Энди вздохнул и кивнул головой. Сердце будто попало в охотничью ловушку. Я всегда нервно вздрагивала, когда Лесли рассказывала о том, как люди охотились на животных, расставляя по лесу железные капканы. Тогда я задумывалась… А каково было животным, когда они попадали туда? Кажется, теперь я знаю. Пару часов назад я думала, что это всё из-за меня. Что Энди просто не знал, как высвободить меня из лап дикарей, а потому и вызвал подкрепление, а теперь оказывается, что эти люди заранее были обречены на гибель. Мы ворвались в их дом, как когда-то Небесные ворвались в наш. Мы уничтожили всё, что было им дорого, как когда-то уничтожили нас.

— Я обещаю, теперь всё будет иначе, Ниа, — он всё-таки взял меня за плечи и подошёл чуть ближе, вызвав табун мурашек. Старые ощущения от его прикосновений так никуда и не делись. — Завтра я возвращаюсь в G-27. Я заберу тебя с собой, хочешь? — он улыбнулся искренно и нежно. Давно я не видела Энди таким воодушевлённым. — Всё, о чём мы мечтали, Ниа. Я подарю тебе больше. Мы с тобой будем гулять по самому настоящему лесу, купаться в реке и дышать. Я соберу тебе букет из тысячи цветов, веришь? Живых цветов, — он берёт моё лицо в свои руки и смотрит прямо в глаза. Мои заслезившиеся глаза влюблённого мечтателя. — А помнишь, как ты любила бабочек? Они такие прекрасные… Увидишь, — улыбается шире и будто сам еле сдерживает слёзы счастья.

Я невольно тянусь рукой к кулону в виде мотылька на шее, который Энди подарил мне ещё очень давно. Обещание он сдержал — сделал мне цепочку с помощью умелых рук Маркуса.

Парень замечает это и достаёт что-то из внутреннего кармана своей лёгкой куртки. Хорошо, что он не одет в голубую форму Небесных. Так его бы хотела убить половина колледжа. Да и я тоже.

Энди берёт мою руку и кладёт в неё что-то холодное. Разжимая кулак, вижу в своей ладони нечто волшебное. Это как маленький прозрачный камень, внутри которого застыла прекрасная бабочка, намного красивее тех, что Лесли показывала нам в книжках с картинками.
— Раньше она была живой. Это янтарь, — пояснил Энди, наблюдая за моей реакцией на его подарок. — Я знал, что тебе понравится.

Уже почти не осталось сомнений. Этот чертяка всегда умел красиво обещать и очаровывать меня, переманивая на свою сторону. Я хочу пойти с ним. Я хочу увидеть мир. Я хочу дышать чистым воздухом. Я хожу жить.

— Извини, что был холоден к тебе весь этот год. Для меня это тоже было тяжело. Я боялся, что ты можешь слишком сильно привязаться ко мне и не пережить, если со мной что-то случится в G-27, да и не только там.

Энди с подозрением обернулся по сторонам, вновь потянулся к внутреннему карману и протянул мне в несколько раз слаженный лист бумаги. Парень приложил палец к губам, умоляя меня молчать, ведь нас прослушивают, и ещё раз обернулся по сторонам.

— Я приду за тобой завтра. Ты… Пойдёшь со мной?

За всё это время я увидела много карих глаз. У Элисон, Джоша, Айдена, Каспера, головорезов и других дикарей, но глаза Энди были прекраснее в стократ. Цвет влажной плодородной почвы, будто в них вот-вот прорастет семя самого красивого цветка. Я буду беречь его как смысл своей жизни и никому не дам его сорвать. Я буду поливать его хоть каждый день, хоть своими же слезами. Я буду разгонять тучи и голыми руками ловить солнечные лучи, направляя их на самые родные глаза самого родного человека.

Я одобрительно киваю и опускаю глаза в пол. Я пойду за ним, даже если придётся босыми ногами шагать по раскалённой лаве. Я пойду, даже если придётся нагишом ползти по битому стеклу и острым камням. Это ведь я. А это ведь Энди. Одно без второго гниёт.

Парень широко улыбается и в эмоциях тянет меня на себя, заключая в крепких объятиях. Сколько ещё нам пережить придётся? Плевать. Пока я здесь, пока чувствую его руки на своих плечах, мне не стать несчастной. На похороны мечтателя, погибшего внутри меня, я принесу оживляющий эликсир и спою о том, что наша сказка всё ещё не закончена, а после слова «конец» точка превратилась в вопросительный знак.

Мы долго стояли там, в коридоре. Энди рассказывал, какие чудеса нас ждут дальше, а я пропускала каждое второе слово, боясь спугнуть наш зрительный контакт. Парень снова улыбнулся и, попрощавшись со мной, ушёл в неизвестном для меня направлении.
— До завтра… — прошептала я и, прижав к груди загадочное письмо и бабочку в янтаре, вернулась в комнату.

Ни Джоша, ни Элисон там не было, потому я сразу же развернула клочок бумаги, чтобы прочитать послание. Вот только Энди всегда учился быстрее меня, а я сих пор знала только половину алфавита, а прописные буквы вообще остались для меня непонятными иероглифами. Видимо, Энди научили писать в G-27. В загадочном письме было не так много слов, но даже их я не смогла полностью разобрать.

«_сл _ _ _ с_о_ ла про_ _ _а_ _ _ _о, зна_ _ _, _н_ пр_ _ лос_ у_ _ _ в _-27 _ _ _ _ _ _ _. _н_ _ал _ Он_ сл _ _ _ _ _а ва_ _. Кр_ _ о _ ка_ _ р _. Н_ в_р_ н_ко_ _. Он_ п_ _а_ _с_ с_ _ла_ _ _з вас _ _ _ал_н_ _ _ _зропо_н_ _ гра_ _ ан _ _з сво_го _н_н_ _…»

Остальной текст я даже бросила разбирать. К тому же, в комнату вошёл Джош, и мне пришлось тут же спрятать письмо в карман. Зачем Энди дал мне эту записку, если уже завтра мы встретимся лично? Может, это какие-то уточнения по поводу нашей встречи? Что такого он скрывает от своего начальства, что пришлось написать это на листке бумаги?

— Что делаешь? — с подозрением спросил брюнет и уселся на подоконник, доставая что-то из кармана.
— Да так… Где Элисон?
— Стоит в очереди за кексами и проклинает моё имя, — совершенно серьёзно сказал он и и вытащил из кармана джинс небольшую пачку с чем-то внутри.
— Почему?
— Потому что в нашей хате я — батя. Эл всегда делает то, что я сказал. А я сказал принести мне кекс.

Джош достаёт из парчи какую-то белую трубочку и, зажав её зубами, снова роется в кармане.
— Это что, сигареты? — моему изумлению нет границ.
— Бери выше, Ниа. Это мои близкие друзья.

Поджигает и делает глубокую затяжку, чуть сощурив глаза. Выдыхает так расслабленно, будто нет наслаждения больше, чем ощущение дыма в лёгких. Глядя на него, я даже немного завидую. Не могу оторваться от его действий, даже самых незначительных.

Вот он снова затягивается, убирает руку от губ. Его пальцы слегка дрожат то ли от холода, то ли по другим причинам. Рукава, закатанные до самых локтей, открывают вид на выпирающие вены, что под лучами солнца делают его руки более эстетичными. Он дотягивается до ручки, открывает окно, и поток воздуха сдувает волосы с его лба. Джош смотрит куда-то в пустоту, и кажется, будто думает о чём-то очень важном.

— Ещё один травоядный. Глянь на это, — с усмешкой говорит он и выглядывает в окно.

Подхожу ближе, Джош садится поудобнее, свесив ноги на улицу. За окном сейчас тепло и солнечно. С этим местом явно что-то не так, ведь в любом другом, где были мы с Энди, небо было в плену у странного цвета туч, а здесь же дарило ощущение свободы.

То, что здесь есть трава, до сих пор остаётся для меня загадкой. Как и для Айдена, который, судя по всему, тоже вылез на улицу через своё окно и теперь сосредоточенно изучал растительность, став на землю одним коленом.

— Эй, златовласка, — крикнул ему Джош, струсив с сигареты пепел. — Ты что там делаешь?
Ад перевёл на него взгляд с таким видом, будто прямо сейчас слепит из грязи какой-нибудь мега-крутой аппарат и прострелит парню голову. Он поднимается с земли и разводит руки в стороны.

— Какое твоё дело, говновласка? — отвечает он Джошу грубым тоном и хмурится. — Может, я вегетарианец. Салат себе, блин, решил сделать, тебе-то что?
— О, да ты ещё и хозяюшка, — не унимался брюнет, явно оскорбившись. — Пригласишь в гости на салатик?
— Только когда учёные изобретут Анти-пидорин и вколят его тебе, потому что ты явно на меня запал.

На этих словах и закончилась их перепалка. Джош не нашёл подходящего ответа, а потому только проводил Айдена испепеляющим взглядом, когда тот вновь вернулся в свою комнату через окно.

— Козёл… — парень нервно стряхнул пепел от сигареты и сделал затяжку. — Я его тут раньше не видел, кто это?
— А что, понравился? — я не сдержала улыбку и отошла от окна, усевшись на свою кровать.
— Мне понравится, когда я разобью ему лицо.

Дверь в нашу комнату открывается, и я уже в ожидании увидеть там объект нашего обсуждения, но на пороге оказывается Элисон, идущая в обнимку с огромным пакетом булочек. Она кряхтит, кое-как закрывает за собой дверь и падает на кровать вместе с пакетом, а Джош, до сих пор докуривая сигарету, недовольно смотрит на неё.

— И где мои кексы?
— В трусах у тебя твои кексы! — чуть ли не кричит Элисон. Видно, что она или разозлённая, или уставшая. — Хотя… У тебя там, наверное, даже до изюминок далеко.

Девушка опускает ниже задравшийся короткий топик, оголяющий её живот. Перед тем, как она закрыла его, я успела заметить пирсинг чуть выше пупка и маленькую татуировку в виде странной закарючки на рёбрах.

— Так вот куда мои сиги делись, — Элисон поднялась с кровати и, подойдя к соседу, жадно выхватила у него из рук пачку.
Она с непростительной наглостью максимально приблизилась к лицу Джоша и подожгла свою сигарету о его. При этом он даже не отстранился и не смутился.

Прочищаю горло кашлем и как бы незаинтересованно отвожу взгляд в сторону.
— Где вы их берёте? Разве они не запрещены?
— Пока никто не видит, не запрещены, — злорадно ухмыльнулся Джош, закинув руку на плечо Элисон, когда та села рядом с ним.
— Но воздух…
— Воздуха здесь достаточно, — прерывает меня девушка и выпускает кольцо дыма. — А берём мы их из надёжных источников. Нужно налаживать контакты с нужными людьми, зануда. Пара прикосновений, пара плавных движений задницей… — она для наглядности сделала волнообразное движение. — И весь мир у тебя в кармане. Что ещё нужно тёлке?

Последняя фраза меня смутила, но я молча продолжила наблюдать за странной курящей парочкой. К ним у меня было много вопросов, но так же много было и подозрений. Хотя чего бояться? Уже завтра меня здесь не будет. Я буду рядом с человеком, которого люблю, и мы окажемся далеко отсюда. В месте, о котором мечтали всю свою жизнь.

Ребята долго разговаривали и рассказывали друг другу всякие небылицы, которые я слушала краем уха, иногда посмеиваясь и поддакивая. Очередной историей Джоша был рассказ о том, как Элисон отшила влюбленного в неё паренька, который, кстати, оказался сыном директора этого колледжа. В итоге сынишка наплёл папочке какие-то байки, и Элисон посадили в одну из камер на минус первом этаже. Каждый день Джош носил ей что-то поесть и не упускал возможности пошутить о том, что со своими зелёными волосами девушка выглядит как попугай в клетке. Сыну директора уже давно исполнилось двадцать пять, и его отправили в G-27. Наверняка, там он занял какую-нибудь почётную должность.

— А как вы попали сюда? — наконец спросила я, но от моего вопроса улыбки ребят почему-то быстро покинули их лица.
Элисон отвела взгляд в сторону, потушила сигарету о спинку кровати и, собрав вещи для ванной, вышла из комнаты. Джош проводил её серьёзным взглядом и, тяжело вздохнув, исподлобья посмотрел на меня. Его глаза выражали какую-то тоску и злобу одновременно. Похоже, они попали сюда вместе, раз эта тема для них обоих болезненна.

Весь сегодняшний день я внимательно наблюдала за Джошем. Всё-таки он стал вести себя совершенно иначе, как только выяснилось, что он не глухонемой. Он часто подшучивал над Элисон, прикасался к ней, обнимал за плечи, в шутку бросал в неё разные вещи. Она отвечала тем же. Они выглядели, как настоящая пара, но ни разу не целовались при мне. Мне кажется, Элисон против отношений на всеобщем обозрении. Но пока ещё неясно, есть ли ли эти отношения вообще.

— Больше никогда не спрашивай об этом, — сдержанно произнёс парень.

Элисон вернулась минут через десять, а дальше, как по сценарию, я дождалась, пока все уснут, чтобы снять линзы и тоже лечь спать. В этот раз мне не снились никакие отрывки из прошлого.

Когда мне говорят, что впереди тяжёлый день, я сразу вспоминаю небольшой дворик возле дома Лесли и Маркуса. Вспоминаю, как они вечно норовили занять нас работой, даже если наше пристанище блестело от чистоты и порядка. Так нас приучали к труду. Теперь же слова «тяжёлый день» имели совсем другое значение.

Я проснулась посреди ночи и всё никак не могла уснуть, ворочалась и пялилась в потолок. Всё представляла счастливое лицо Энди, когда мы вместе будем прогуливаться по настоящей зелёной траве под куполом чистого воздуха. Конечно, это можно было бы сделать и здесь, но колледж — явно не то место, где я бы хотела строить своё счастье. Все мои мысли не здесь.

Спустя долгое время мне всё же удалось снова уснуть, но совсем ненадолго. Кто-то настойчиво тряс меня за плечо, пытаясь разбудить.

— Вставай. Это важно, — вторил мужской голос.
Я подскочила с места и отбросила от себя руки парня. Джош внимательно смотрел на меня. Под лунным светом его волосы отдавали голубоватым оттенком, а лицо казалось даже красивее, чем обычно. Сначала мне померещилось, что за мной пришёл какой-то ангел, но потом он зловеще улыбнулся, развеяв эти догадки.

— Хочешь увидеть кое-что необычное?

Я боялась спросить, что же он имеет ввиду. А ещё я боялась поднять глаза, ведь на них нет чёртовых линз. В этот момент меня посетили смутные сомнения. А станет ли этот мальчишка как-то не здраво реагировать? Станет ли кому-то рассказывать?

— Да, я… Сейчас, — бормочу что-то неразборчивое и выбегаю из комнаты.
— Ого, я так сильно тебя напугал? — парень, видимо, подумал, что я рванула в туалет к соседям. Ах, если бы так…

Всё-таки я решила ему не доверять. Зачем рисковать, если у меня большой шанс уже завтра выбраться отсюда?

Наверное, я никогда не перестану это повторять. Джош странный. Вместо того, чтобы спокойно спать в своей кровати, он решил найти себе приключений. Спрыгнув с окна на улицу, он подал мне руку, помогая спуститься, а потом, всё так же не отпуская мою ладонь повёл куда-то. Мы шли у самого здания, будто намереваясь попасть в одну из комнат. Мне не передать словами, как сильно поражала красота этой ночи. Луна словно приблизилась к земле и теперь пыталась рассмотреть каждого человечка на ней, а звёзды… В жизни я не видела такого чистого звёздного неба. Каждый раз, когда поднимала голову вверх, я видела лишь тучи и странного цвета облака. Теперь их тут не было совершенно. Только космос. Вот только приходилось постоянно опускать голову вниз, когда Джош оборачивался в мою сторону. А вдруг он тоже подвержен стереотипам и считает нечистью всех, кто не боится неба?

Чёртово влияние Айдена. Его паранойя передаётся мне воздушно-капельным?

Брюнет остановился у одной из комнат. Как ни странно, окно в него располагалось немного выше остальных, но для парня это не стало преградой. Он подпрыгнул, зацепился руками за подоконник, с лёгкостью подтянулся и залез в помещение.

— Подожди минуту, — сказал он мне и скрылся в темноте комнаты, оставив меня наедине с воздухом и небом.

Я много раз задумывалась о том, как мы все сюда попали, кто создал наш мир и кто позволил ему умереть. Если в Бога верить нельзя, значит, на то есть причины? И почему в него верили до катастрофы? Если верить рассказам Лесли и библии, из которой она брала свои истории, то Бог изначально знает судьбу людей, которых посылает на землю. А ещё он карает тех, кто позволяет себе такую роскошь, как грехи: убийства и прочие ужасы.

Вопрос напрашивается сам. А зачем тогда посылать на землю человека, если ты знаешь его судьбу и знаешь, что он совершит грех? Зачем наказывать его за это, если ты сам создал ему условия, в которых он стал плохим человеком? Зачем удалять программу, если ты сам создал её с вирусом? Почему одни достойный Божьей помощи, а другие вынуждены гнить в собственных проблемах, а потом ещё и быть за это наказанными? Неужели у творца есть любимчики? Какой тогда смысл всем остальным жить? Быть второстепенным персонажем в книге создателя-автора? Зачем?

Я услышала странную возню возле окна. Сначала мне показались нормальные шаги, а потом странный топот чьих-то очень маленьких ножек. Прислушалась. В самом деле. Кто-то очень маленький бегал возле окна, а Джош, видимо, за этим «кем-то» гонялся.

— Вообще он дружелюбный… — говорил парень, запыхавшись. Я не видела его, но четко слышала сбивчивое дыхание. — Но если ты будешь дёргать его за одно место, ему точно не понравится. Хотя… Кому это может понравиться?

Я услышала, как парень остановился. Спустя пару молчаливых секунд он подошёл к окну, облокотился о подоконник локтями и, вытерев пот со лба, как-то хищно посмотрел на меня.

— А может, мне бы понравилось. Если только нежно, — подмигнул он мне, улыбнувшись.
— Вы нахал, — совершенно серьёзно, но без злобы ответила я.
Джош вдруг нахмурился, словно я не оценила шутку, над которой он очень старался. Немного подумав, он растерянно опустил взгляд.
— Извини, — неожиданно произнёс он. — Надо запомнить, что ты не любительница пошлых шуточек. Вот же Эл расстроится.

Брюнет поднял что-то или кого-то с пола, поставив на подоконник. Большая пушистая мордашка смотрела прямо на меня и, забавно принюхиваясь, норовила спрыгнуть с окна и подойти поближе ко мне.

— Земля всемогущая… — вырвалось у меня. — Это что, собака?
— Она самая. Это бигль. Его зовут Баффи, — парень широко улыбался, радуясь моему восторгу.
Я подняла руки, и Джош отдал мне собаку, а потом и сам спустился к нам. Выходит, не все животные погибли. Мне знатно надоело видеть кругом скелеты птиц и чьих-то недавно погибших домашних питомцев. Энди говорил, что раньше в их семье была небольшая собака, но она то ли умерла от старости, то ли скончалась от всем известной причины.

— Откуда он взялся? Чей он?
— Раньше принадлежал одному пареньку из Канады, но его уже давно посадили в карцер. Вряд ли он жив. А псина осталась одна. Теперь она общая.

Я с сожалением посмотрела на жизнерадостного Баффи. Он не переставал вилять хвостом и облизывать мои руки. Идеально чистая пушистая шерсть приятно ласкала пальцы. Я хотела сказать, что так же приятно было запускать руки в волосы Энди, но как-то странно будет сравнивать его прическу с собачьей шерстью.

— Здесь есть ещё животные?
— Можем посмотреть на того белобрысого козла из двадцать первой, — юноша кивнул головой в сторону окна, ведущего в комнату Айдена, и я не сдержала улыбки.
— Спасибо за вечер, Джош.
— Поблагодаришь позже. Когда он закончится, — он снова как-то хищно улыбнулся и взял меня за запястье, потянув к новым приключениям.

Баффи бегал недалеко от нас, а мы всё ходили под небесным куполом ночи. Джош разулся и босиком побрёл по душистой траве, иногда оборачиваясь назад, дабы убедиться, что я не отстаю от него. Я последовала его примеру. Приятная прохлада успокаивала быстрее любого чая и сна. Я словно попала в сказку, где добро победило без боя. Словно принцесса, я ступала по земле, как по полу огромного бального зала. А Джош был моим принцем. Ощущая его руку на своём запястье, я чувствовала его непокорную силу. Если и можно было сравнить его с животным, то я бы назвала его диким скакуном.

Так много всего хотелось сказать, но я молчала. Молчали и звёзды. А разве им нужно было что-то говорить? Они безмолвно наблюдали за странной парочкой, карабкающейся по стволу невысокого дерева и за небольшой собачкой, бегающей по траве и ловящей светлячков вокруг того же дерева.

Цепляясь за выступы в стволе, я следовала за парнем. Мы сели друг напротив друга на самой широкой ветке. Проводя руками по листьям, я представляла… Да ничего я не представляла. Я даже мечтать не могла о той реальности, что меня сейчас окружала. Эта свежесть, этот аромат зелени…

Джош долго смотрел мне в глаза, немного наклонив голову на бок. Такой вот он был. Странный художник, охотящийся за самыми мелкими деталями.
— Тебе никогда не казалось, что глаза человека очень похожи на планеты? — неожиданно сказал он, да так тихо, что мне пришлось молчать несколько секунд, чтобы понять смысл его слов.
— Я не знаю, как выглядят планеты, — соврала я и отвела глаза в сторону. Мне всё казалось, что он увидит настоящий цвет моих глаз.
— Особенно голубые, — проигнорировал он мои слова и как будто прочитал мои мысли. — Ты когда-нибудь видела голубые глаза? Они похожи на космос, а зрачок — на чёрную дыру. Я не видел ничего более… — он задумчиво прищурился и пробежался взглядом от макушки моей головы до ног и, наверное, самых кончиков волос. — Более разрушающего. И манящего. Иронично, да? Чёрные дыры тоже сначала манят, а потом разрушают всё, что к ним приближается.
— Я не понимаю, о чём вы, — снова соврала я. Конечно же, я всё понимала.
— Прошу, называй меня на «ты». Может, в каких-нибудь ролевых играх твоё «выканье» и пригодится в будущем, но не сейчас.

Какие ещё ролевые игры?..

Я согласно кивнула и вновь отвела взгляд.
— Знаешь… Это место кишит загадками. Хоть они и говорят, что дети выбираются отсюда только после двадцати пяти лет, на самом деле, отсюда выходят по-разному. Не в этом суть. Суть в том, что неизвестно, сколько придётся здесь пробыть. Отсюда вывод: учись искать знакомства с нужными людьми.

На секунду я обрадовалась, что меня эта участь минёт, но сердце предвещало, что слова странного художника мне очень пригодятся.

— Не хочу показаться самовлюблённым, хотя чертовски себя люблю, но тебе крупно повезло, что ты попала именно к нам в комнату. Мы с Элисон здесь знаем каждую собаку. Ты не представляешь, какие у нас возможности, — после этих слов Джош пододвинулся ко мне и посмотрел прямо в глаза, — Я могу сломать твою жизнь, хочешь? — он спросил абсолютно серьёзно и долго смотрел на меня, не отрываясь и даже не моргая. Мелкая дрожь прошлась по всему телу. Я сглотнула и сжала руки в кулаках, готовясь к худшему.

— Чужие жизни может сломать только тот, у кого собственная разбита вдребезги, — спокойно ответила я, поражаясь холоду в собственном голосе.

Джош серьёзно задумался. Его взгляд помрачнел, но через секунду парень громко рассмеялся и отстранился от меня, вновь облокотившись о ствол дерева.
— Я же просто шучу, Ниа. Серьёзно, видела бы ты свое лицо. Да у меня язык не повернётся кому-то плохое о тебе что-то сказать. И тут скорее не я всех знаю, а меня все. Как балбеса, раздолбая и гуляку.

Хоть парень и сменил тему, резко переключившись на режим весельчака, неприятное послевкусие осталось в душе. Может, он просто не нашёл нужного ответа, а улыбка стала защитной реакцией? Или у него действительно такие шутки?

Джош сложный. Несколько дней притворяться глухонемым да ещё и так, чтобы никто не заподозрил, не каждый сможет. Его мимика, его движения, его слова… Всё было как в какой-то игре, где характер персонажа можно было бы сменить всего одним кликом. Но с этим парнем всё сложнее. Он сам себе создатель. Он сам себе игрок.

__________________________________
¹Энд (End) — в переводе с англ. «Конец».