Четверг, 1935 года.
Вена, Австрия

Дебора, даже на секунду не задумавшись, выбрала следующим пунктом назначения бал в прекрасной и величественной Венской опере, когда в одном огромном зале, обустроенном настолько помпезно, что ты не верил своим глазам, собирались дамы в изящных платьях, которые выплясывали венский вальс с партнёрами, одетыми в чёрный фрак. Это слишком красиво, маняще и даже в некой мере нереально.

Холджер был не против оказаться в этом загадочном времени с Деборой, увидеть бал того времени, а не то, что с ним сделали сейчас. Поэтому когда они вдвоём оказались в Австрии 1935 года, Холджер сразу почувствовал эту нереальную атмосферу той неизведанной для него эпохи, что у мужчины невольно перехватило дыхание.

Здание вводило своими нереальными масштабами в ступор. Венская опера с большими колоннами, пятью статуями, что изображали муз: Грацию, Фантазию, Комедию, Героику и Любовь; её фасад был украшен фрагментами из оперы Моцарта «Волшебная флейта», а в общем здание выполнено в стиле неоренессанса. Сегодня, в четверг, предшествующий пепельной среде, будет проведён грандиозный бал в Венской государственной опере.

— В первой половине девятнадцатого века в карнавальный сезон каждый вечер в Вене проводили до двести пятидесяти балов. Ты представляешь вообще эти масштабы? Тогда даже могли принимать участие не только аристократы, но и простые жители. А этот бал, на который мы сейчас пришли, будет проведён под патронажем канцлера Курта Шушнига, — рассказала Дебора на одном дыхании, как какой-то заучка, который штудировал ночами материал, чтобы быть лучше остальных.

Мужчина удивлённо посмотрел на свою невесту и рассмеялся.

— Ты ходячая Википедия, ей Богу!

— Знаю, и это я ещё только разогреваюсь!

Ей нужно было купить платье и костюм для Холджера, поэтому они двинулись к ателье, где и находились просто невероятной красоты наряды для бала. Дебора заранее в 2018 году выкупила австрийские шиллинги того времени, поэтому имела достаточно много денег по меркам прошлого и могла разгуляться, как следует.

В ателье пахло не так, как в будущих магазинах одежды. Стояла совершенно другая атмосфера, иной дух, но Дебора почувствовала себя комфортно, ведь привыкла к таким местам за свою обычную жизнь. Она подошла к одному из широких платьев синего цвета и провела рукой по гладкой ткани, слегка улыбаясь при этом. Крой был качественным, материал дорогим, а платье в общем и целом просто умопомрачительным. К ней подошла молодая симпатичная девушка и улыбнулась, смотря прямо в глаза.

— Вам помочь с выбором платья? — поинтересовалась она, указывая на наряд.

— Да, я была бы рада примерять его и ещё несколько, — ответила Дебора, переходя на немецкий язык.

В итоге спустя пару минут она уже стояла перед Холджером в этом синем платье, которое достаточно неприятно утягивало талию и живот, что предательски выпирал. Стоило выбрать более или менее широкое платье, что молодая девушка, которая помогала с платьем, сразу поняла и побежала к шикарному жёлтому платью с белым кружевом и просто нереально широкой юбкой. Оно безусловно село на худом теле Деборы лучше, чем предыдущее и Холджер это сразу заметил, говоря, что стоит брать именно его.

Вскоре таким же образом был выбран фрак для Холджера, хотя с этим было намного проще. Когда Дебора отдала почти все свои шиллинги, на её душе стало спокойно и даже радостно. Одежда была успешно приобретена и осталось лишь дождаться вечера, переодеться и пуститься в пляс. Мечта Деборы Хэйнс вскоре исполнится, конечно, не с Адамом, но всё же с не менее любимым человеком.

Когда они шли по огромному залу Венской оперы, ступая по отполированному паркетному полу и одетые в шикарные костюмы, Дебора сразу почувствовала себя неловко. Она крепко держала Холджера за руку, боясь упасть на каблуках туфель, что неприятно сдавили ноги. Платье волочилось по полу, голые острые плечи постоянно подёргивались от волнения, волосы, собранные в пучок и украшенные цветами, которые были и на платье, смотрелись очень красиво и живо. Минимум макияжа, максимум естественной привлекательности и сексуальности. Такой была Дебора на этом балу, чего не мог не заметить Холджер.

Они представились, как мистер и миссис Педерсен, прибывшие из Норвегии, и Дебора впервые примеряла на себе фамилию Холда. Забавно звучит.

Девушка увидела роскошный зрительный зал, рассчитанный на две тысячи двести мест с прекрасной акустикой. Впереди виднелась шикарная лестница, украшенная скульптурами Йозефа Гассериана и фойе Швинд, оформленное сценами из различных опер. Глаза Деборы разбежались в разные стороны, она вспоминала всё, что читала об этом здании и почувствовала тепло, что так приятно растеклось по телу. Она была здесь.

Вокруг Деборы по огромному залу с высокими потолками ходили девушки в шикарнейших платьях с голыми плечами и безумными причёсками, от них шёл приятный шлейф дорогих духов, а на руках, как и у Деборы, были белые перчатки, что закрывали руки почти до самых локтей. А ещё много украшений. Как же без золота и жемчуга? Мужчины были ничуть не менее привлекательными в своих чёрных фраках и белых перчатках. Особенно было непривычно видеть Холда в таком образе, который не сильно сочетался с его повседневным образом. Точнее, совершенно не сочетался.

— Я немного чувствую себя неловко, — прошептала девушка, опустив голову вниз.

— Понимаю, но успокойся. Ты такая же красивая, как и остальные вокруг, даже намного лучше. Мы влились в эту атмосферу. Скоро будет музыка и мы начнём вальсировать, как ты и мечтала.

Дебора слегка улыбнулась и кивнула, беря за вторую руку своего жениха и ожидая первых звуков мелодии вальса Штрауса, погружаясь с головой в искусство, которым буквально полностью пропитана Австрия. И когда это произошло — сердце Деборы резко ухнуло вниз. Холджер приобнял её и начал медленно вальсировать. Вообще, венский вальс был с достаточно размашистыми поворотами, но пока что у них это не получалось так, как должно. Сразу было видно, что они новички в этом непростом деле. 

Все шаги вальса исполнялись в три четверти и являлись достаточно простыми, хотя необходимо было их танцевать с достоинством и изящной осанкой. Это тоже давалось с трудом Деборе, как и Холджеру. Она смотрела ему в глаза и всё вокруг будто бы замерло на пару секунд. Был лишь Штраус, Венская опера, вальс и они вдвоём. Никого более, хотя вокруг вальсировали остальные и намного изящнее них.

— Willkommen in Österreich, (с нем. «Добро пожаловать в Австрию») — прошептал нежно Холджер и широко улыбнулся при этом.

Её мечта сбылась. Она была влюблена в Вену, в Зальцбург, где родился Моцарт, в классическую музыку, шницель, кареты с лошадьми на улицах, немецкий язык, который не такой грубый, как в Германии и в величественные Альпы. Это как любовь к Польше, к Америке, она появляется внезапно и навсегда поселяется в сердце. Нет объяснения, почему она накрывает тебя с головой, но это происходит.

— Я бы хотела когда-то пожить хоть немного в Вене, чтобы мои окна квартиры выходили на какую-то историческую достопримечательность, — сказала мечтательно девушка.

— До войны, или после?

— Желательно после. Так не хочется думать о том, что была Вторая мировая, да и Первая тоже. Нужно закрыть на это глаза и просто выбрать место, где мы проведём пару месяцев. Я хочу слушать Моцарта по утрам за завтраком, видеть из окна Альпы и кататься в карете с лошадьми.

Холджер пожал плечами.

— Без проблем. Можем на время остаться здесь, но сначала решим проблемы с ребёнком, узнаем пол, побываем у врача и тогда со спокойной душой отправимся в Австрию.

— Я согласна на это.

Культ личности, созданный Джорджем Бадвелом, постепенно исчезал из головы Деборы, будто бы это всё было неправдой. Уже спустя пару месяцев с момента его исчезновения она перестала закрываться в ванной комнате и плакать, смотря с ненавистью на собственное отражение в зеркале. Время лечит — это всё же частичная правда, жаль, что не полная. Сны-то остаются с ней, напоминая о том, что происходило целый год, что делал Джордж.

Ей постоянно снится тёмная улица. Нет, это была скорее не она, а просто пространство, в котором росли невысокие деревья и было слишком тихо. Только потом Дебора понимала, что это кладбище. Она видела во сне, как Джордж, Юджин и Холджер роют землю лопатами, как Джордж берёт в руки топор и звучит мерзкий звук ломающихся костей. Это была голова любимой девушки одного из «особенных». Её убила девушка, которая была под властью Джорджа ранее и сейчас сам Дьявол решил напомнить о своём существовании «любимой» команде таким вот отвратительным способом.

Этот сон был слишком мерзким, от него у девушки немело всё тело и слёзы текли сами по себе. Бесконтрольно. Это всё огромный стресс, который, как считала Дебора, очень плохо влияет на её ребёнка. И это была чистая правда, ведь она уже чуть его не потеряла на ранних сроках, а сейчас, когда он слегка перевалил за двадцать шесть недель, смерть будет ещё более невыносимой. Поэтому Дебора и решила всё менять. Попытаться забыть Джорджа, путешествовать лишь в мирные времена и проводить больше времени с Холджером. Он единственный понимает её с полу слова. Опора для разбитой девушки.

И сегодня был день, когда Дебора наконец узнает кого ждёт — девочку, или мальчика. Ей не терпелось увидеть кто же будет у них с Холджером, ведь мечтала наконец придумать имя и начать делать ремонт в комнате ребёнка. У Деборы было слишком много планов на будущее.

Она стояла напротив огромного зеркала в лосинах, которые девушка привыкла носить из-за беременности и широкой толстовке, из-за которой живота вообще не было видно. Она смотрела на себя и не верила, что видит в зеркале ту Дебору Хэйнс, которую наблюдала остальные года своей жизни. На её пальце красовалось помолвочное кольцо, которое означало, что девушка сказала заветное «да», но свадьбу было решено перенести на попозже, ведь Дебора хотела, чтобы сначала родился ребёнок, а после уже заботиться о свадьбе. Поэтому сейчас она была всего-навсего невестой Холджера.

Перед глазами снова невольно появился образ Джорджа и то, как он обнимал её, как нежно целовал, зарываясь носом в её мягких каштановых волосах. По спине девушки пробежал холодок и она мотнула головой. Глупые мысли.

Джордж хотел её убить, желал убить и ребёнка, лишив любого смысла на жизнь. Он хотел её задушить собственными руками, буквально был готов на это. Монстр без души и сочувствия, который сейчас явно бегает от динозавров и умоляет, чтобы Дебора вернулась и спасла его тощую задницу. Он это заслужил, как никто другой. Всем достаётся по заслугам, и если Бог не карает, то это сделает человек.

Мир слишком дерьмовый, поэтому состояние депрессии — норма для Деборы последнее время. Зато Винсенте не объявлялся. Никогда, даже знаков не подавал, хотя девушка иногда думала о том, что он всё же рядом и прячется за одним из образов, наблюдая за её и без того жалкой жизнью.

Дебора быстро переоделась и собрала волосы в высокий хвост. Косметику она не нанесла на кожу лица — в последнее время наводить марафет не в её интересах, хотя Дебора часто вспоминала, как ходила по магазинам с Адамом, покупала модную на то время одежду, косметику и считала это всё обязательным. Она получала от жизни удовольствие.

Готова ли Дебора снова выйти замуж?

Самый главный вопрос и причина ночных бессонниц с момента предложения Холджера. Она любит его, ценит заботу, уважает, как мужчину, но боится сделать снова неверный шаг. Ошибиться, больно удариться и вновь разочароваться. Новая фобия, которая теперь является её вечной спутницей по жизни и каждый раз больно бьёт по голове, когда Дебора представляет их свадьбу. Больно осознавать, что этот брак может испортить она же, даже не контролируя этого.

— Ты скоро? — послышался крик Холджера с первого этажа и Дебора тяжело вздохнула.

Ей стоит взять себя в руки и собраться с мыслями. Сегодня ответственный день, когда она отправится с Холджером в 2018 год и узнает пол своего ребёнка. В том времени будет надёжнее. Она в очередной раз глянула на своё отражение и в голове болезненной вспышкой пронеслось воспоминание.

Прикосновения Холджера, ведь Джордж дал ей немного воли и свободы выбора, когда её «возлюбленный» был далеко. Холд был слишком нежным с ней, не таким, как Джордж. Поэтому Дебора изменила последнему, хотя, у них и не было отношений по обоюдному согласию. Кое-кто просто использовал её, как куклу для секса. А потом были разборки. Джордж узнал, что Дебора спала с Холджером и решил убить последнего. Это окровавленное лицо от ударов, запах крови в воздухе и привкус страха на языке. Всё в прошлом, но оно же случилось.

— Я уже иду! — крикнула в ответ Дебора и натянуто улыбнулась.

Холджер не заслужил плохого отношения. Он слишком хороший, чтобы Дебора портила его жизнь своими тараканами. Девушка спустилась по лестнице, видя своего жениха, стоящего посреди комнаты с широкой улыбкой на лице. Он надел симпатичную голубую рубашку, которая подчёркивала его спортивное телосложение и джинсы. Мужчина был явно рад вернуться в привычное время.

— Волнуешься? — поинтересовался Холд.

— Немного, но это нормально.

Холджер кивнул и девушка слегка улыбнулась, беря за руку мужчину и прикрывая глаза. Перемещение во времени в состоянии беременности — это то ещё испытание для её организма. Поэтому когда всё вокруг потемнело и земля из-под ног начала медленно уходить, Дебора почувствовала лёгкую тошноту и после открыла глаза, оказываясь в будущем недалеко от больницы Далласа.

Возле неё было как обычно людно и Холджер ступил к входу первым, взяв за руку немного волнующуюся Дебору. В помещении пахло медикаментами, было чисто, вокруг сновали люди в халатах. Они посмотрели номер кабинета гинеколога и двинулись по направлению к лифту, который и доставил их до пятого этажа за пару секунд.

Дебора боялась лишь одного — что как она переступит порог, ляжет на кушетку и сразу услышит от врача, что с ребёнком что-то не так. Тогда она себе не простит, потому что сама в этом всём будет виновата. Холджер морально поддерживал её, он чувствовал ответственность за эту девушку и их ребёнка, как никогда ранее. Новое чувство делало его более счастливым и уверенным в себе. Он будто попал в свой же собственный сон, где Холд нашёл любовь и стал по-настоящему счастлив.

В кабинете было слишком светло и достаточно неуютно. Хотя, больницы всегда вызывают дискомфорт у каждого, так что удивляться нечему. Всё проходило слишком стандартно, как для Деборы. Холджер всегда был рядом, держал её за руку, когда аппарат УЗИ скользил по её округлому животу. Врач сказала, что с ребёнком всё хорошо и развивается он правильно, без отклонений от нормы.

А ещё им наконец сообщили пол. Это была девочка. Маленькая девочка, которая будет лучиком света в тьме жизни Деборы. Наверное, тогда, когда Холджер увидел на экране ребёнка, то в полной мере осознал, что станет отцом. Впервые и навсегда.

Осознание, что ты будешь ответственным за ещё чью-то жизнь безусловно пугает. Даже больше, чем ответственность за себя. Этот маленький человек без тебя не может существовать в этом мире, он нуждается в заботе и Холджер вместе с Деборой понимали это. Хотя последняя в очередной раз задумалась — а нужно ли ей вообще это? Типичные мысли при беременности. Ничего необычного.

Всё будто перевернулось с ног на голову: дом, семья, ребёнок, ответственность. Что-то новое для Холджера и давно забытое для Деборы. Путешествия. Их мало, хотя они такие яркие и запоминающиеся, что Дебора бы сто раз повторяла их. Прошлое манило этих двоих, они чувствовали романтику, которая была там, она буквально витала в воздухе. Поэтому прошлое было их местом, где они забывали обо всём. Но, естественно, не во времена какой-то войны. Их они предпочитали избегать. В них слишком много боли, чтобы всё переживать заново. Видеть смерти, слышать выстрелы и стоны. Нет, ни один здравомыслящий человек не захочет этого добровольно. Война позади, хотя и впереди будет такая, что разрушит мир к чертям собачьим.

— Наша дочь — это шанс на новую жизнь. Мы изменимся, станем лучше, — сказал Холджер в вечер после того, как они узнали пол ребёнка.

Они оба сидели на мягком ковре напротив зажжённого костра и смотрели на яркие языки пламени.

— Да, ты прав. Мне бы хотелось, чтобы она не страдала так, как мы, не знала страха и боли. Нужно оградить её от этого.

Холд кивнул, приобнимая нежно девушку. Его светлые волосы освещал мягкий жёлтый свет от камина. В комнате стоял цветочный аромат, который придавал атмосферу уюта и домашнего тепла. Не хватало лишь кружки горячего какао, о чём девушка задумалась лишь сейчас.

— Тебе приготовить какао? — поинтересовалась Дебора, посмотрев в глаза мужчины и тот кивнул.

Она скрылась на кухне, а Холджер блаженно прикрыл глаза. За его деяния ему был бы уготовлен котёл в Аду, но он не помнил того, что совершил. Джордж позаботился об этом, поэтому мужчина и не знает о том, что лишил ребёнка одну хорошую девушку и вообще был на стороне врага, как и Дебора не узнает того, что отправила бедных людей в прошлое, заставив их страдать в условиях Средневековья. Всё сошло с ума. Мир давно рухнул.

Дебора подогрела молоко и достала пачку какао. Почему-то задумалась о том, как будет выглядеть её дочь. Наверное, у неё будут такие же светлые волосы, как и у Холджера, хотя вероятнее, что каштановые, как у неё. А глаза? Какими будут её глаза? Карими? Тоже вероятнее всего, всё же этот цвет — доменантный ген.

Как бы сейчас был бы рад за неё Дастин... Он бы радовался её беременности больше, чем сама девушка. Но парень пропал. И именно его не хватает Деборе сейчас, как и Эдит. Её милой улыбки, глупой шутки и наивного детского взгляда. Не такая судьба должна быть у Ди. Нет, на это не заслужил никто, даже самый ужасный злодей. Даже Джордж...

Она разлила какао по кружкам с милыми изображениями зайцев и понесла напиток в гостиную комнату. Холджер сидел в том же положении, что и раньше, Дебора уселась рядом и протянула ему кружку. Услышала «спасибо» и увидела обворожительную улыбку и невольно сама расплылась в ней. Как влюблённый подросток, который только познаёт все прелести и ужасы любви. А чего больше — решать ему самому.

— Что будет дальше? — спросила шёпотом девушка, будто ожидая услышать красивую историю с хэппи-эндом, от которой на душе становится тепло.

— Всё будет, как будет. Просто жизнь. Вдали от проблем и страха. Разве это не идеально?

— Идеально. После того, что я увидела...

— Расскажи мне.

Дебора слегка улыбнулась, но эта улыбка была скорее нервной, чем радостной.

— Вторую мировую, гибель «Титаника», смерть мужа и друга, пропажу близкого человека и насилие Джорджа.

— О последнем не говори, — перебил её Холджер. — Лишь о войне.

Дебора кивнула.

— Это был Краков и начало Второй мировой, всё произошло так быстро, что я ничего не поняла. Просто пришли немцы, начали говорить на своём пугающем языке, угрожали, расстреливали, грабили. Мы же просто поляки, низшая раса, не то, что они — арийцы. Обо всём я узнала лишь позже, из учебников истории и документальных фильмов. Плакала каждый раз, когда смотрела. Слишком больно осознавать, что я видела это собственными глазами и чувствовала.

— Я никогда не представлял, что такое война.

— И не стоит. Это то, о чём вообще никогда не нужно даже думать. Видеть смерти — это не то, что необходимо в нашей жизни. А там это приходится и ничего не поделать. Лишь молиться, молиться, молиться... Хотя я уже атеист, — рассказала Дебора и опустила голову вниз.

Как же она рада, что её дочь родится в этом времени, а никак не во времена войны. Она никогда не увидит на что способен человек ради новых территорий и власти. Разве что её напрягает ядерная война 2105 года...

— Атеистом быть проще. Мы больше ценим жизнь.

— Потому что знаем, что она у нас одна, — добавила сразу девушка и положила голову на плечо Холджера.

Умиротворение — это залог счастья? Залог долгих, крепких отношений? Сложно сказать, но у Деборы есть свой ответ на этот вопрос. Отношения — это доверие, это взаимопонимание и уважение партнёра прежде всего, как личности. Если какого-то из пунктов не будет — всё развалится с грохотом. Так что простая формула отношений — хочешь любить, так будь человеком. Холджер тоже это прекрасно осознавал и принимал точку зрения Деборы. Она для него не вещь, а прежде всего личность со своими убеждениями, увлечениями и характером. Она — индивидуальность, а он лишь человек, что обещает быть рядом и поддерживать в трудную минуту. Он не имеет никакого права мешать ей быть собой.

— Что бы ты изменила, будь бы у тебя такая возможность? — поинтересовался внезапно мужчина, чем немного рассмешил Дебору.

— У меня всегда есть возможность, но вот цена слишком велика. Нужно делать выбор — быть эгоистом или оставить всё, как есть. Естественный ход событий, слышал о таком?

Холджер кивнул, а после переплёл их пальцы.

— И ты веришь в судьбу?

— Пришлось. Я раньше не думала об этом. Понимаешь, это же чисто эффект бабочки — я изменю что-то в прошлом и это отразится в будущем. Наверное, не обязательно плохо, поэтому часто хотела убить Гитлера, но всё же я сломаю историю. А переписывать её по своим идеям и желаниям — несправедливо. Кто я, чтобы такое делать? Правильно, никто.

— Тебе посчастливилось иметь такую способность.

— Это не счастье, сам знаешь, а самое настоящее проклятие. Думаю, все, кто получил эти способности, намучается за свою жизнь. Нас будто бы всех сглазили, или просто посчитали ненужными отходами, которые не умеют чувствовать, — сказала девушка, вспоминая снова Дастина.

Он-то, бедный, проклят на века. Подумать только — жить без смерти страшнее, чем жить в ожидании неё.

— Всё будет нормально. Мы не прокляты, нас не сглазили. Просто среди людей всегда будут идиоты, которые возомнят себя пупами Земли. Власть и деньги правят ими, или просто отсутствие здравого рассудка.

— Люди всегда слишком жестоки и поэтому умрут по собственной глупой ошибке.

Конечно, она говорила про ядерную войну и глупость людей, стоящих у власти. Они вершили судьбами миллиардов людей, как Боги, что сидят на Олимпе и потешаются над своим творением.

Мы убьём сами себя.