8 лет назад

Я расправила складки на платье и в очередной раз посмотрела на себя в зеркало. Нежно-голубой оттенок тонкого шелка идеально гармонировал с синевой моих глаз и белоснежными волосами, рассыпавшимся по плечам аккуратными прядками. Я долго выбирала это платье, перемерив едва ли не половину магазина, ведь мне так хотелось сделать этот вечер идеальным. Я его столько ждала, и меня просто переполняла радость. Если бы я тогда знала, как он закончится, вообще бы никуда не ходила. Сняла платье, повесила в шкаф и навсегда забыла о дурацком выпускном.

Но, к сожалению, или счастью, будущее нам неизвестно, и поэтому я старательно довершила последние штрихи в своем макияже, пока результат меня наконец-то не удовлетворил. Тени пастельного оттенка, тонкие стрелочки на веках, нежно-розовый блеск на губах — я даже не до конца верила, что это я смотрю на себя из зеркала. Словно ожившая принцесса из сказки, и я так не только выглядела, но еще и ощущала себя. Как Рапунцель, спасенная из заточения в высокой башне. Это был последний вечер, который я планировала провести в школе, а еще в этом городе. Возле кровати уже стоял собранный чемодан — завтра я собиралась уезжать подавать документы в институт, не задерживаясь ни одного дня. Радостное предвкушение заставляло меня глупо улыбаться, а сердце стучать, как бешеное.

— Ты готова? — В комнату заглянула мама. — Там Кирилл пришёл.

— Готова! — Бросила я последний взгляд в зеркало и почти бегом бросилась из комнаты.

***

Мы с ребятами вышли на улицу подышать воздухом после душного помещения актового зала, где вовсю проходило празднование выпускного. Вечер удался — не без участия Артема, конечно. Его стараниями на банкет, минуя строгие взгляды контролирующих нас учителей, всё-таки попал алкоголь. 

Я потянула Кира за собой, уводя в сторону от друзей. Он не сопротивлялся и, отойдя ото всех подальше, тут же принялся меня целовать. Его пиджак и галстук давно остались висеть где-то на спинке стула, а рубашка с закатанными до локтей рукавами оказалась расстегнута едва ли не наполовину. Меня бросало в жар от одного только его вида — раскрасневшееся лицо, волосы, небрежно растрёпанные и переставшие к этому часу напоминать даже подобие тщательно уложенной причёски, глаза, горящие так ярко, что затмевали собой все вокруг. 

Я смотрела на него и не могла поверить, что все это происходит со мной. Вздумай кто спросить у меня, какой момент в жизни я могла бы назвать самым счастливым — я бы без сомнения назвала именно этот. Я и он на школьном дворе, освещённом редкими фонарями. Во мне смешалась какофония чувств — любви, восторга, счастья и сладостного предвкушения новой жизни. То самое, которое бывает, когда ждёшь чего-то волшебного. Если бы только можно было взять и сохранить это ощущение, пронести с собой через года...

— Ты обалденно выглядишь, Лис, я уже говорил? — Кирилл крепко сжал меня в объятиях, бегло пробежавшись пальцами по обнажённой спине в вырезе платья.

— Раз двадцать, — я засмеялась. — Что ты делаешь?

— С ума от тебя схожу, разве не видно? — пробормотал парень, не прекращая покрывать мое лицо и шею поцелуями.

— Кир, подожди, — я постаралась вывернутся из его объятий, — мне нужно кое-что сказать тебе.

— Что? Ты меня любишь? Я и так знаю, — усмехнулся Кирилл.

— Не это, — я легонько хлопнула его плечу, заставляя прислушаться к моим словам. — Я завтра уезжаю.

— Что ты завтра делаешь? — Игривое настроение пропало без следа, его голос дрогнул, и я почувствовала что-то неладное.

— Уезжаю, — тихо повторила я. — А ты когда собираешься? Я знаю, приём документов ещё не начался, но я подожду там. Я уже присмотрела квартиру, сниму, пока не дадут общежитие, я специально деньги откладывала... Кир?

Он выпустил меня из объятий и медленно отступил на шаг назад. Опустил голову и принялся разглядывать асфальт под ногами. Его грудь часто вздымалась, а пальцы  судорожно теребили пуговицы на рубашке. Кирилл молчал, и это молчание убивало.

Меня начала охватывать паника, горло будто сжало стальной перчаткой, и кислорода стало отчаянно не хватать. Я вдруг осознала, что мы катастрофически мало обсуждали будущее, потому что у меня в голове все давно было решено. А молчание Кира я всегда принимала за согласие, но только в этот момент в голову закралось ужасное сомнение, что я могла ошибиться.

— Кир? — в моем голосе было столько отчаяния, что парень вздрогнул от звука своего имени.

— Я никуда не поеду, Алис.

— Но... Что? Почему? Ты же говорил... — Мир вокруг рушился, погребая меня под своими обломками.

— Я ничего не говорил! — резко отрезал он. — Я ни разу тебе не сказал, что уеду. Я думал, сомневался, взвешивал все. Ты слышала лишь то, что хотела слышать.

— Но почему, Кир?! Я не понимаю! Неужели ты хочешь провести в этом городе всю свою жизнь? — я едва не сорвалась на крик.

— Не всегда все получается так, как мы хотим.

— Но...

— Я не могу уехать, Лис, — он еще сильнее растрепал волосы, а затем сунул руки в карманы брюк, подняв на меня глаза. — Не могу, понимаешь? Не могу оставить маму, Милу. Они не справятся сами. Кроме меня у них никого нет. 

— Но это нечестно! Это же твоя жизнь. Ты не должен приносить ее в жертву.

— Я не могу, — повторил он, — я не мой отец, который ушел, легко сбросив с себя ответственность. Я не такой и не хочу быть таким. 

— Вот именно! Ты не отец, ты всего лишь сын и брат. Ты можешь и должен строить свою жизнь так, как хочется тебе. 

— Я мужчина, в первую очередь. Единственный в нашей семье. Единственный, на которого они могут положиться. Я не могу их предать.

— А я? — В глазах встали слезы. Если бы не злость, распиравшая меня сейчас, я бы уже давно разрыдалась. — А как же я? Меня ты можешь предать? 

Его лицо исказилось гримасой боли, он дернул щекой и поджал губы, словно тоже был готов расплакаться. Я закусила нижнюю губу до крови — меня начало накрывать осознанием, и хотелось выть от ужаса. 

— Не уезжай? — выдавил он. — Я до последнего надеялся, что ты останешься. Ради меня.

Я истерически рассмеялась, и слезы всё-таки брызнули из глаз. Краем глаза, уловила, что наши друзья замерли неподалёку, глядя во все глаза на нашу ссору. Да уж, посмотреть тут было на что — мы ругались впервые, да, к тому же, на людях и в такой день.

— Я здесь не останусь, — я быстро замотала головой из стороны в сторону, давясь слезами, — только не это. Я не буду жить в городе, где живут они. Не хочу дышать с ними одним воздухом, ходить по одним улицам. Я дни считала до того момента, когда смогу уехать отсюда. 

— Лис...

— Я не могу остаться, — прошептала я, — просто не могу. Я словно тону в болоте. Оно затягивает меня, а я так хочу выбраться.

Я уже даже не пыталась сдерживать слезы, рыдания начали сотрясать мое тело. Я вдруг четко осознала — это конец. У него было много причин остаться, но у меня не меньше — уехать. Неизбежность обрушилась с такой силой, что легкие сдавило и я, обхватив себя руками, отчаянно пыталась сделать судорожные вдохи.

— Лис... — Кирилл шагнул ко мне и обнял за плечи.

— Прекрати! — я со злостью скинула его руки. — К чему теперь все это? Почему? Почему все должно закончиться так?

— Я не знаю. Я хотел бы, чтобы все сложилось по-другому. Я люблю тебя, Лис. И прости меня.

— Уходи! Пожалуйста, уходи!

Он помедлил всего несколько секунд, а потом, круто развернувшись, пошёл прочь со школьного двора. А меня покинули все силы разом, и я осела на землю, не замечая, как небесно-голубая ткань платья покрывается пылью и разводами грязи. Вечер, который должен был стать одним из лучших в моей жизни, превратился в кошмар. Я рыдала навзрыд, срываясь на крик, точно попавший в капкан дикий зверь. Откуда-то сбоку возник Артем. Он схватил меня за плечи, прижав к себе и принялся гладить по голове, приговаривая:

— Элис, малышка, что случилось? Какого черта произошло? Ну, тише, тише, успокойся...

Я лишь мотала головой, не в силах ответить на его вопросы. Потом — ещё какие-то голоса. Гул голосов, сливающийся в один монотонный шум, словно у меня в голове поселился рой пчел. Все что-то говорили, но я почти не могла разобрать слов. Я ухватилась за руку Артёма и прошептала:

— Пожалуйста, отведи меня домой. 

Он больше не стал задавать вопросов, только кивнул головой и помог подняться. А потом довел до дома, откуда уже следующим утром я уехала, как мне казалось, навсегда.