Я первый вышел после сдачи дипломного проекта, размахивая во все стороны телефоном с открытым сайтом, где мне только что поставили максимальное количество баллов из всех возможных. Я бежал по палящему солнцу в сторону курилки, где меня ждали остальные однокурсники, чтобы узнать, в каком настроении преподавательская комиссия. Мы все очень переживали за свои работы, несмотря на то, что кураторы уверяли нас, что нет студентов умнее и трудолюбивее, чем на нашем потоке.

— Алек! Ну как?! — взволнованно встречали меня в курилке другие студентки. Одна из моих близких подруг-турчанок, с которой мы вместе ходили на классы по системной аналитике и дизайну, поставила передо мной одноразовый стакан с кофе, стараясь задобрить.

— Девчонки, все прошло как по маслу! Даже не переживайте! — заверил я всех одногруппниц, обворожительно улыбаясь. Я водрузил на стол планшет с речью для выступления и поставил сверху на него полупустую упаковку рахат-лукума, предлагая угощение всем. — Омер Доган вообще сегодня на расслабоне принимает — видимо, жена наконец-то дала ему выспаться, — фыркнул я, с наслаждением ловя раскатистый гогот девочек. Чем мне нравились турчанки и киприотки, так это тем, что они ничего не стесняются: без проблем поддерживают любые сумасшедшие затеи, смеются, не прикрывая рты, громко разговаривают безо всякого зазрения совести и не стесняются своих тел: толстые, тонкие, прямоугольные, круглые, квадратные — им все равно, потому что они знают, что самые обворожительные в этом мире. Я уселся вразвалку на лавочку за столом под навесом и поковырялся в карманах брюк, выудив последнюю сигарету из пачки, а вот зажигалку так и не нашел. — Огонька не будет? Мне кажется, что я потерял уже третью зажигалку за месяц! — стоило мне попросить, как все сразу полезли в маленькие сумочки за зажигалками утонченного вида — у кого розовые в блестках, у кого голубые с глянцем, у кого-то с наклейками — и все были поднесены к моей сигарете.

— Не стесняйся, — хихикнула какая-то девушка. С ней мы пару раз пересекались на дополнительных занятиях, которые я брал лишь для того, чтобы заполнить учебные часы для прохождения семестра.

— Спасибо, солнышко, — я поднес сигарету к ее зажигалке, отчего все остальные разочарованно вздохнули. Я затянулся, зажав сигарету в уголке губ, пока накручивал длинные волосы на карандаш, создавая подобие пучка на голове, чтобы не пропахнуть дымом. Моей лучшей подруге Лексе не нравился запах сигарет. — Ну что вы?! В самом деле! Я же не ваш любимый актер или певец! — сделав вторую затяжку и оторвав сигарету от губ, я погрозил пальцем, размахивая рукой во все стороны. — И не стройте такие обиженные мины, лучше угощайтесь сладостями! — я указал рукой на упаковку с рахат-лукумом, но девушки все же продолжали смотреть на меня обиженными глазами, некоторые даже нарочно пофыркали.

— Ты просто такой потрясающий сочинитель, что мы все ждем продолжение твоей новеллы! — сказала моя одногруппница Джерен, которая сидела напротив меня, закуривая уже вторую сигарету с тех пор, как я присоединился.

— Не такой уж я и хороший писатель, чтобы вы так вздыхали по мне! — уверил я девушек, делая глоток кофе. — Уф, лучший момент за все утро! — смаковал я вкус крепко заваренного турецкого кофе из кофейни вперемешку с горечью сигарет во рту.

— Не прибедняйся! — осуждающе посмотрели на меня девочки, сидящие рядом. — Знаем, что ты не любишь спойлерить, но скажи, что Кристофер и Ромильда потом помирятся?

— Ух, тут я точно сказать не могу... — загадочно понизив голос проговорил я, окидывая хитрым прищуром девушек. Те склонились ко мне поближе, будто рассчитывая услышать какой-то секрет, однако я отстранился, приложив указательный палец к губе и глубокомысленно, намеренно громко произнес: — Но я обещаю вам стопроцентные слезы, сопли, истерики и эмоциональные качели, потому что без них не обходится ни одна моя история! — уверил я всех под стоны отчаяния: добиться спойлеров у них не получилось. Я сделал последнюю затяжку, а потом скинул сигарету себе под ноги, затушив носком туфли.

— Опять волнуешь женские сердца? — услышал я строгий и немного раздраженный голос Лексы за спиной. Ее русская речь резанула ухо, потому что в последние три часа мой мозг работал исключительно на турецком языке. Уже оборачиваясь назад, откуда послышался голос подруги, я постарался состроить невинное лицо, потому что Лекса жутко ревновала меня ко всем моим подружкам, даже несмотря на то, что с ними я никогда бы не стал настолько близок, как с ней.

— Что ж поделать, — пожал я плечами и развел руками в обе стороны, немедля вставая с места, чтобы поприветствовать лучшую подругу детства, — когда я самый популярный сетевой автор среди турецкоговорящих людей? — попытался оправдаться я, но мои потуги не увенчались успехом, потому что Лекса сложила руки на груди и скептически приподняла бровь, становясь ближе ко мне, чтобы скрыться под навесом от солнца.

— Самый популярный и самый бедный, — покачала головой подруга, сверля во мне тяжелым взглядом дыру. — Пока ты с этого стабильно не зарабатываешь, твои хиханьки да хаханьки — лишь ничего не стоящий цифровой код на просторах интернета, — хоть ее речи и звучали жестко и неприятно, я понимал, что глубоко в душе она обо мне беспокоится. — Я уже защитилась. Бросай своих, — Лекса окинула мою многочисленную компанию снисходительным взглядом, — милых дам, — едко процедила она, не найдя взглядом ни единого мужчины, кроме меня. — Мы едем домой, — резко развернулась ко мне спиной, хлестнув длинными пепельными волосами мне по лицу, будто специально, и застучала каблуками по кирпичной дороге в сторону парковки. Я закатил глаза, потирая щеку. Взял свои вещи со столика, попрощался с подружками и поспешил за Лексой.

С Лексой мы были знакомы с самого детства. Наши родители — компаньоны и основатели одной из крупнейших строительных фирм на Кипре. Они начали свой бизнес в северной части острова, когда другие бизнесмены еще не видели никаких перспектив в пустой и необлагороженной земле. Вложившись в постройку пары туристических комплексов еще в начале девяностых, наши родители и не думали, что это окажется прибыльным бизнесом в двухтысячных. Со временем компания разрослась, взявшись за архитектурные проекты не только мест для отдыха, но и полноценных поселков с шикарными виллами для коренных жителей.

Мы с Лексой жили на Кипре с самого детства, совершенно не помня жизни в Санкт-Петербурге. Наши семьи перевезли нас на Кипр сразу, как только бизнес стал прибыльным. За всю нашу жизнь, длиною в двадцать один год, мы с подругой ни разу не расставались: жили по соседству в одном поселке, ходили в один класс в младшей школе, окончили двенадцать лет филиала ада с отличием, а затем, чтобы быть поближе друг к другу, подали документы на одну специальность в Восточно-Средиземноморский университет, расположенный недалеко от Фамагусты. Кампус располагался примерно в паре часов езды от нашего родного поселка, поэтому мы вместе снимали виллу поближе к университету, однако все равно продолжали ездить на машине, потому что недоразвитый общественный транспорт Кипра оставлял желать лучшего.

— Перестала дуться? — легкомысленно спросил я, усаживаясь в машину на переднее сиденье. Лекса цокнула языком, когда заняла место водителя справа от меня и завела двигатель. Она клацнула наманикюренным ноготком по кнопке, открывающей верх машины, и протянула руку в мою сторону. Я автоматически достал солнечные очки из бардачка и передал их ей. Все это время я не отводил взгляда от лица Лексы, отслеживая эмоции, которые обычно не менялись: чаще всего она просто ходила недовольная.

— А ты как думаешь? — спросила она, водрузив солнцезащитные очки себе на переносицу. Лекса посмотрелась в зеркало заднего вида и поправила шелковый платок на голове, и только потом резко вдавила педаль газа в пол, агрессивно трогаясь с места на полной скорости. — Я думала, что если мы пойдем изучать программирование и ай-ти технологии, то все эти вертихвостки от тебя отлипнут, но даже здесь ты собрал вокруг себя кучу фанаток со всего факультета! Ты не понимаешь, что они... — все это время она говорила как заведенная, но потом резко остановилась, будто переводя дыхание. Мне казалась, что Лекса продолжит отчитывать меня со всей доступной ей злостью, однако она затихла, несколько раз обессиленно стукнув ладонью по рулю: мы выехали на трассу и набирали скорость, поэтому ветер гудел у меня в ушах громче, чем ее попытки перекричать посторонний шум на дороге. — Ладно, уже неважно, мы все равно выпускаемся через месяц, — обесцвеченным голосом проговорила она.

Еще в детстве, когда нам было лет по десять, Лекса призналась мне в любви. Я тогда, как учила мама, взял ответственность на себя и совершенно искренне пообещал подруге, что женюсь на ней. Эти чувства, как мне казалось до недавних пор, были совершенно детскими, вызванными глубокой привязанностью и невозможностью завести других друзей той же национальности, что и мы. Я все еще люблю Лексу, но, наверное, уже не так, как любит она — в романтическом плане. Я все еще оставался привязан к нашим отношениям и не видел другого будущего, но это уже была не влюбленность, а скорее потребность находиться рядом. Лишиться Лексы — все равно что лишиться кислорода. Скорее всего, подруга понимала, что мои чувства давно поменялись, однако об обещании она напоминала безо всяких стеснений чуть ли не каждый день своим собственническим поведением. Я же не стал забирать слова назад и уж тем более как-то останавливать подругу, потому что был честным человеком. Поэтому меня не удивляло, что она все еще всерьез воспринимает детское обещание, с остервенением отгоняя от меня всех девчонок в округе. Я, конечно же, старался не давать поводов для ревности, но она их все равно находила.

Дома нас уже давно окрестили женатой парочкой, потому что наши мамы вообще были не против такого замечательного и выгодного союза. Они даже сами нам рассказывали, что когда забеременели примерно в одно и то же время, то в шутку планировали вырастить из нас замечательную пару, а тут так вышло, что мы и сами им подыграли. А отцы были вообще на седьмом небе от счастья — такая многоходовочка! Ну, конечно! — им очень импонировала мысль укрепить бизнес брачным союзом.

— Как прошла защита диплома? — спросил я через пять минут, когда мы уже парковались под навесом виллы. Когда едешь на кабриолете со скоростью под сто километров в час, обычно трудно переговариваться, поэтому я подождал до прибытия, чтобы обо всем расспросить подругу. Лекса вроде бы уже преодолела свою типичную вспышку ревности и даже смотрела на меня довольно-таки счастливыми глазами, похожими на ясное небо, а не на какие-то мрачные серые тучи.

— Идеально! Мне даже не стали задавать дополнительные вопросы! Все-таки приложение, которое я начала писать еще три года назад, было доработано до идеала, поэтому проблем не возникло. Да и дизайн, который я мучила весь прошлый год, вышел удачным, — без всяких преувеличений горделиво заявила она. — Я сегодня вечером планировала заехать в офис, чтобы проверить работу серверов прежде, чем запустить вторую версию приложения в магазины. Но... — Лекса пожала плечами, снимая очки и складывая их в бардачок, — после презентации я не в настроении, попрошу это сделать Огии.

— Может, тогда поваляемся на диване и посмотрим фильм? — предложил я, потому что из-за подготовки к сдаче дипломных работ мы все время откладывали пятничный вечер кино. — У меня такое ощущение, что мы не занимались всякой ерундой уже вечность! Знаешь, можно открыть парочку пачек чипсов, налить колы в два больших стакана, достать мороженое из морозилки... — начал я перечислять все возможные гадости, от которых Лекса постоянно отказывалась, чтобы сохранить фигуру. Подруга посмотрела на меня, как на врага народа, но прерывать не стала — видимо, задумалась, а не поддаться ли ей на мои уговоры?

Под мой непрерывный треп о планах на вечер мы неспешно вошли в дом, оставив обувь и папки с дипломными работами в прихожей. Мы прошли на кухню. Лекса открыла холодильник в поисках апельсинового сока, а я сел на стол, продолжая строить планы на вечер. Я приступил к перечислению названий романтических комедий из девяностых, которые мы еще не смотрели, попутно снабжая Лексу кратким описанием сюжета, когда она вдруг спросила, оборвав меня на полуслове:

— Ты поговорил с дядей Витей? — голос ее прозвучал по-женски мягко, но настойчиво. Я сконфуженно оглядел Лексу, совершенно растеряв все мысли. Кажется, она даже не слушала меня, беспокоясь только о моей недавней встрече с отцом. Мы еще не обсуждали мою поездку домой на прошедших выходных, однако она, видимо, заметила, что приехал я сегодня в университет от родителей не в самом лучшем расположении духа.

— Ну поговорил, — напряженно сказал я, звуча не в меру отстраненно. Я тут же слез со стола и опустил голые пятки на холодный кафель, сложив руки на груди. Я намеренно перевел взгляд на окно, выходившее в сторону бассейна и небольшого сада с ровно подстриженным газоном.

— И? — настойчиво потребовала подробности встречи Лекса, продолжая разливать сок по стеклянным стаканам.

— Ты так спрашиваешь, будто не знаешь ответ! — психанул я, повысив голос. — Я не стану работать в компании! Ты же знаешь, что он опять на этом настаивал! Отец непреклонен в своих решениях! Мне было достаточно стажировки в отделе веб-разработки! Вот где сидит у меня эта работа! — я приложил ребро ладони к горлу, когда Лекса обернулась, чтобы поставить на стол рядом со мной стакан сока. — Я хочу писать «дешевые бульварные романчики для женщин», — передразнил я отца, намеренно говоря басом, — а не сидеть в душном офисе!

— И что ты собираешься делать? Я так понимаю, что ни счета в банке, ни машину он тебе не вернет? — вздохнула Лекса, примостившись рядом. Я пожал плечами, выражая бессилие в этой ситуации. Отец рассчитывал, что через пару лет я возглавлю компанию, но его планы начали рушиться, когда я рассказал, что собираюсь связать карьеру с писательством.

— Я получаю какие-никакие донаты, поэтому проблем с деньгами быть не должно, но... — «В семье будет раскол», — подумал я, но так и не высказал эту мысль вслух. — Я просто мечтаю заключить договор с каким-нибудь издательством, понимаешь? А отец хочет, чтобы я стал следующим этим... ну, э-э-э... — сделал вид, что забыл слово. — Но я совсем не вижу себя в этой роли... Решать что-то внутри компании... Быть главным? — насмешливо спросил я самого себя и фыркнул: эта мысль казалась мне абсурдной. — Сюрреализм какой-то, — подытожил я, махнув рукой, будто что-то бросил в сторону окна.

Отец хотел, чтобы я женился на дочери компаньона и взял бизнес в свои руки. «Ты все-таки мужчина и будущий единоправный владелец семейного бизнеса», — пытался наставить меня на путь истинный отец, но мне это было не интересно. В глубине души я догадывался, что он хочет прибрать долю семьи Лексы к своим рукам, даже несмотря на долгие годы союза. Какие кризисы переживает верхушка компании, я и понятия не имел, но отец думал, что Лекса, как и любая другая женщина, не заинтересована в бизнесе, поэтому хотел побыстрее назначить дату свадьбы и закрыть все проблемы одним днем. Однако с моей точки зрения, Лекса годилась на роль будущего генерального директора куда лучше, чем я. Я просто рассчитывал в один день умыть руки и передать контроль над своими акциями подруге, чтобы она завладела компанией.

— А чем его не устраивает нынешнее положение дел? Я такая же законная наследница бизнеса, как и ты. Наши акции в компании позволяют нам иметь одинаковое влияние. Не хочешь ли ты этим сказать, что твой отец задумал переворот? — догадалась Лекса, сложив два и два, и подозрительно посмотрела на меня. Я немного стушевался под ее грозным взглядом, но все-таки удержался от того, чтобы отойти в другую часть кухни. В горле внезапно пересохло, и я слегка закашлялся. Такие сложные вопросы нам еще не приходилось обсуждать, а я в принципе не любил вопросы, касающиеся денег и власти. Я слишком далек от всего этого.

— Эм, — я в панике схватил со стола стакан сока и промочил горло, обеспечив себе секундный перерыв, потому что в этой схватке переглядок Лекса лидировала. — Ты же знаешь, что до решающего момента еще должно пройти лет пять как минимум, — зачастил я, суетливо метаясь взглядом по всей кухне. Я чувствовал себя сапером на минном поле. — Нужно изучить компанию, работу всех отделов, чтобы понимать, как устроен бизнес, заручиться поддержкой директоров... Это очень долгий процесс... Да и ты брала дополнительный курс бизнеса два года подряд, а я нет... Мне вообще все это не нужно, поэтому тебе не стоит так... И-и-и... Мы же... — я неловким жестом обрисовал круг, как бы намекая на нашу ситуацию, но Лекса, наверное, мало что разобрала из моей сумбурной речи. — И ты работаешь в компании уже год, в отличие от меня... Даже сделала им какое-то приложение! И-и-и... — продолжал я, пока подруга все еще испытующе смотрела на меня. Я вздохнул, понимая, что каждый раз теряю всю уверенность, когда Лекса так безжалостно смотрит на меня своим задумчивым, пронзительным взглядом. Она будто каждый раз препарировала мне мозг в такие тяжелые моменты. Копошилась в голове! Читала мысли! Она невыносима! — Лекси... — умоляюще произнес я.

— Ладно, успокойся уже, — Лекса перехватила мою руку, суматошно жестикулировавшую все это время, и припечатала ее к каменной столешнице. Подруга провела теплой ладонью по предплечью, от запястья до локтя, вдавливая кончики пальцев мне в кожу. Я сглотнул, ощущая давление ногтей. Они, несомненно, оставят после себя следы-полумесяцы. — Я тебя ни в чем не обвиняю, — наконец сжалилась Лекси, понимая, что уже ничего дельного я не скажу. — Давай посмотрим какой-нибудь фильм с Ричардом Гиром? — с нежной улыбкой на губах проговорила она и указала рукой в сторону гостиной, разрывая контакт кожи с кожей. Я слабо кивнул.

***

Мы посмотрели три фильма подряд: «Давайте потанцуем», «Сбежавшая невеста» и «Красотка». Титры крутились на экране, но нам было лень выключить телевизор. Я лежал головой на коленях Лекси и нескладно подпевал Рою Орбисону. За время последнего фильма подруга успела заплести мне пару дюжин мелких косичек, которые я точно не расплету до завтрашнего утра. Мои волосы и так были вьющимися из-за еврейских корней со стороны матери, но после такой экзекуции они станут еще более волнистыми и неуправляемыми. Мне нравилось, когда Лекси перебирала мои волосы своими тонкими и нежными пальцами, аккуратно разделяла кудряшки на прядки и переплетала их между собой. В такие моменты я расплывался в улыбке и щурился, как кот.

Внезапно, как гром среди ясного неба, пиликнуло уведомление на телефоне Лексы, разрушив уединенную атмосферу. Подруга доплела последнюю косичку и спихнула мою голову с колен, хватаясь за телефон, лежащий на журнальном столике. Прочитав уведомление, Лекса скривилась и откинула мобильник обратно, сделав вид, что ничего не произошло, но я заметил полыхнувший в ее глазах гнев.

— Что случилось? — полюбопытствовал я, переворачиваясь с бока на живот. Я подпер голову руками и заинтересованно посмотрел на Лексу. Она же откинулась на спинку дивана и закинула ногу на ногу.

— Ничего, — наигранно безразлично проговорила она, посмотрев на меня опустевшим взглядом. Я вопрошающе вскинул бровь, но реакции не последовало. — Я хочу мороженое! Будешь? — с притворной бодростью в голосе спросила Лекси и, не дождавшись моего ответа, встала и пошла на кухню.

«Ясно, — мысленно вздохнул я и закатил глаза, прекрасно понимая, что все это значит, — это очередной придурок». Чтобы убедиться в своей догадке, я приподнялся с дивана и протянул руку к телефону подруги. Воровато оглянувшись в сторону кухни, я удостоверился, что подруга все еще роется в морозилке, и только потом зажал кнопку «домой», чтобы увидеть уведомление из мессенджера: «Я начал встречаться с Софией, поэтому мы не можем больше...» — дальше сообщение не отображалось, но я смело предположил, что же Лекса «не может больше» делать с контактом «Омар Хрен номер 7»? Заниматься сексом по дружбе — верный ответ.

Самое прекрасное в моей дружбе со всеми девочками из университета — так это то, что я был в курсе всех последних событий. Сарафанное радио работало без перебоев, отлаженным механизмом: одна где-то что-то увидела, другая услышала, а третья в это время уже докладывала мне. Так я был в курсе абсолютно всех новостей с каждого факультета: кто с кем встречается, кому не зачли экзамен, кого взяли в команду по плаванию и какой размер обуви у красавчика с первого курса. С девочками-болтушками достаточно всего лишь посидеть рядом десять минут, чтобы вычислить любого парня, на которого положила глаз моя подруга.

Два месяца назад участницы женского гандбольного клуба рассказали мне, что видели, как Лекса уезжает после вечерних пар на машине с Омаром, студентом третьего курса дизайна. А через неделю после того слуха я сам заметил их в большой библиотеке между секциями «История искусств» и «История публицистики». Парочка в страстных объятьях сносила книги с полок, протирая спинами стеллажи. Я знал, что их встречи продлятся недолго, потому что еще за пару месяцев до этого все шептались о том, что София, студентка с экономического факультета, по пьяни призналась Омару в чувствах.

С Лексой мы занимались исключительно дружбой. Несмотря на то что подруга влюблена в меня еще с детства, мы старались обходить отношения стороной. Мы оба лелеяли нашу дружбу и пока не хотели портить ее чем-то интимнее, чем поцелуи в щеку. Мы еще в старшей школе договорились, что не будем ни с кем встречаться, однако же секс из жизни не вычеркнули. С тех пор Лекса меняла секс-партнеров как перчатки. Она мне не докладывала, с кем и как спит, однако же я всегда знал, когда и в какой момент ее партнеры появлялись и уходили.

«Хочу мороженое!» — эта фраза всегда звучала только в те дни, когда Лекса завершала отношения со своими партнерами. Обычно подруга отказывалась от мороженого, потому что не могла есть молочные продукты из-за постоянных высыпаний на лице. Но она пренебрегала диетой, когда чувствовала себя брошенной. Иногда мы ездили в центр города, чтобы сходить в кафе «Мардо», где продавали лучшее мороженое на всем Кипре. В такие моменты я без вопросов присоединялся к поеданию сладкого и составлял Лексе компанию, чтобы она не чувствовала себя одинокой.

Меня удивляло то, насколько просто Лекса могла начать и закончить встречаться со всеми своими парнями из категории «друзья с привилегиями». Разрывы связей она переживала с завидной легкостью, отпуская партнеров сразу же, как только тарелка с утешительным мороженым пустела. Я же был из тех людей, которые долго привыкают к новому и трудно расстаются со старым. Поэтому я всегда рассчитываю на долгосрочные отношения. Со времен старшей школы у меня было всего лишь две партнерши по сексу. С одной девушкой мы общались чуть ли не с первых дней десятого класса. Мы занимались с ней регулярным сексом три года подряд, попробовав все, что только можно, но после выпуска она уехала учиться в Лондон, поэтому нам пришлось распрощаться. А вторую подругу для острых ощущений в постели я встретил только через год, познакомившись с ней в кампусе; она ходила на курсы по турецкому языку для иностранцев в нашем университете. Иностранка оказалась старше меня на пять лет и точно не была заинтересована в серьезных отношениях, к тому же наши вкусы в сексе были похожи, поэтому мы довольно быстро перевели нашу дружбу из вертикального положения в горизонтальное. Я помогал ей с турецким, а взамен она делала со мной то, что я никогда не забуду ни в этой жизни, ни в следующей. Но наша удобная сделка завершилась, когда ее двухгодичный курс турецкого подошел к концу. Моя иностранная подружка улетела на родину прошлой осенью, а я снова вернулся к пустой и холодной постели.

Услышав громкое бренчание ложек и тарелок со стороны кухни, я в спешке положил телефон Лексы обратно на журнальный столик и уселся на диване поудобнее, стараясь принять как можно более непринужденную позу. Подруга вернулась с двумя глубокими пиалами, доверху заполненными мороженым по моему рецепту «все включено». Я придумал этот рецепт, потому что однажды Лекса не смогла выбрать, какой топпинг добавить в пломбир. Поэтому я, не задумываясь ни на секунду, решил навалить в мороженое абсолютно все сладости, что оказались под рукой: мармелад, шоколад, печенье, жидкую карамель, кусочки фруктов, сахарную посыпку в форме звездочек, арахисовое масло, маршмеллоу и кукурузные хлопья. Мы никогда не готовили такое мороженое для других, потому что этот рецепт был только наш, и делиться мы ни с кем не собирались.

— Давай включим еще один фильм? — предложила Лекса, передавая мне в руки тарелку. Я посмотрел в тарелку с довольным лицом, однако внезапно поморщился: мороженое «все включено» настолько сладкое, что у меня лишь от одного вида сводило зубы. — Что с лицом? — весело спросила Лекси и щелкнула мне по носу средним пальцем.

— Я просто представил, что буду рассказывать стоматологу в свой следующий визит. «Я наелся сладостей, поэтому теперь у меня кариес!» Это же так должно звучать? — я постарался сделать серьезное лицо, однако смешинки так и вырывались наружу подавленным нервным хохотом.

— У тебя в прошлый раз нашли кариес только потому, что тебе было лень чистить зубы перед сном! И это было пять лет назад! — с полной уверенностью в голосе заверила меня Лекса так, будто я только вчера стоял с трясущимися коленками у кабинета стоматолога.

— И что это? — я указал на странного вида желе, размазанное поверх ванильного шарика мороженого. — Джем?

— Нет, это варенье из крыжовника. Мама привезла нам его неделю назад, — оповестила меня Лекса, тыкая по кнопкам пульта управления, чтобы запустить еще один фильм.

— М-да? — скептически приподнял бровь я, пытаясь вспомнить, что такое «крыжовник». Я высунул кончик языка и осторожно лизнул макушку мороженого. Все, что я почувствовал, — невероятная сладость с кислым послевкусием. — Интересно... — в следующий же раз я уже зачерпнул щедрую порцию ложкой и довольно покачал головой, распробовав. — Вкусно, — подытожил. — Лучше, чем с шоколадной пастой, как было в прошлый раз.

— А я о чем! Это варенье готовила моя бабушка! Оно не может быть невкусным, — заверила меня Лекса, помахав пультом в сторону тарелки, отмеряя четким и резким жестом каждое слово.

— Давай я поем с тобой мороженое, а потом пойду спать? Я не высыпался в последние дни, а уже почти десять, — я проверил время в телефоне, прежде чем сказать об этом.

— Сейчас же только девять часов десять минут! — возмутилась Лекса, презрительно фыркнув. — Алек! Один фильм! Только один, и я задерживать тебя не буду! — попыталась уговорить она меня, сложив руки в умоляющем жесте. Я драматично закатил глаза и скатился по дивану на пол с тарелкой в руках, приземляясь на пушистый ковер.

— Не-е-ет, — вымученно протянул я, но все-таки вернулся на диван под настырным взглядом Лексы. — Ладно, заводи уже эту балалайку, — махнул я рукой в сторону телевизора. — Но только один! — напомнил я, когда увидел счастливую улыбку подруги от уха до уха.

В итоге я заснул где-то посередине фильма, так и не доев мороженое.

***

Следующее утро началось в спешке, потому что мне позвонила редакторша с желанием назначить утреннюю встречу в кафе. Мы должны были наметить план работы на следующий месяц, потому что пару недель назад мне приспичило написать еще одну историю. За выходные я между подготовкой дипломной работы и сном на диване настрочил парочку черновых глав. Я планировал закончить работу в течение следующего месяца, поэтому на редактора лягут все сложные вопросы насчёт корректировки текста. Я не пренебрегал срочным встречами, поскольку Дениз, так звали редакторшу, была слишком занятым человеком, чтобы бесконечно возиться с одним сетевым автором.

— Куда собираешься? — спросила Лекса, которая только что вылезла из постели. Она безуспешно поправляла всклоченные волосы, пока я прыгал на одной ноге по гостиной в попытке пролезть в узкие джинсы, которые сели после стирки.

— У меня встреча, — коротко ответил я, застегивая ширинку, после того как успешно пролез в штанину левой ногой. Вчерашние косички я автоматически закрутил в пучок и закрепил резинкой, когда глаза нашли новую пачку сигарет, валяющуюся на полу. — Можешь быстро сварить кофе, пока я курю? — с надеждой проговорил я, а она лишь кивнула в ответ. Лекса привыкла варить утром кофе на двоих, пока я стоял на балконе и смолил сигареты.

Я повернулся в сторону кухни и благодарно улыбнулся. Лекса, еще сонно хлопая глазами, ступала голыми пятками по кафелю, поправляя бежевую сорочку, еле прикрывающую округлые ягодицы. Я на секунду засмотрелся на то, как она оттянула шелковую ткань вниз — будто это поможет ей немного прикрыться, — и усмехнулся. Подняв пачку сигарет с пола, я подошел к панорамным окнам, отодвинул одну створку вбок и прошел на балкон первого этажа. Пол был залит водой, а плетеное кресло с подушкой промокло — ночью был дождь. Я поежился, когда подул холодный ветер, и подумал, что стоит надеть свитер перед выходом.

— Лекса, ты сегодня куда-то собираешься? — прокричал я с балкона, надеясь одолжить машину подруги на пару часов. Сигарета почти догорала, поэтому я сделал последнюю затяжку и кинул окурок в бутылку из-под газировки.

— Да, я собираюсь в офис после трех. Огии что-то нахимичил с серверами. Я уже десять раз пожалела, что взяла первокурсника на стажировку, — кисло проговорила Лекси с кухни, когда я зашел в гостиную.

— Не хочешь тогда со мной прокатится до Никосии? Я собираюсь выезжать через десять минут. Если все успеем до трех часов дня, то можно будет поехать в Искеле, погулять по Лонг-бичу и заодно навестить родителей, — предложил я, потому что арендовать машину уже не успею, а такси будет тащиться из Фамагусты до Никосии дай бог час.

— Ты думаешь вообще, что говоришь? Мне собираться минимум сорок минут! — Лекса указала рукой на свое лицо, намекая на макияж и прическу.

— Да ладно тебе! — беспечно отмахнулся я. — Тебе только причесаться нужно, и дело с концом. Накрасишься в машине, — я указал рукой куда-то на улицу, где по идее был припаркован кабриолет. Лекса скептически на меня посмотрела, вздернув бровь, и отпила кофе из кружки. — Я же — не ты. По дорогам не гоняю, веду осторожно. А у тебя руки хирурга. Не дрожат.

— Ладно. Но если я плохо накрашусь из-за тебя... — Лекса сверкнула опасной и злой улыбкой, похожей на заостренное лезвие.

— Крос май харт энд хоуп ту дай! — воскликнул я, перекрестил сердце пальцем и безоружно поднял руки.

— Английский — точно не твой конек, — фыркнула она в чашку.

— Зато я говорю и пишу без ошибок, в отличие от тебя с этим «бритиш аксент», — передразнил я ее наигранным писклявым и тонким голоском.

— О, заткнись. Тебе до моего «бритиш аксент» расти и расти, — раздраженно парировала Лекса и встала из-за стола, направляясь к лестнице на второй этаж.

— Оденься теплее, сегодня холодно, — кинул ей вдогонку я, а сам сел за стол и с наслаждением потянулся к чашечке утреннего кофе.

***

Долетели до Никосии с ветерком, за сорок минут. Ранним утром на дороге не было ни единой машины, поэтому в десять часов, ровно к открытию кафе, мы с Лексой припарковали машину на обочине. Я повернулся к подруге и сказал:

— Ну все. Я на месте, а ты можешь сесть за руль и ехать в офис. Я подъеду на такси к твоему офису... Если встреча займет всего тридцать минут, то... — я сверился с наручными часами, — через часик, плюс-минус, — и добавил неопределенный жест рукой, покачав при этом головой. — Идет?

— Если ты задержишься в кафе только на полчаса, то я могу подождать тебя и позавтракать, — улыбнувшись, сказала Лекса. Она ловко собрала все свои прибамбасы для макияжа в косметичку парой движений руки, расправила платье и убрала длинные волосы в высокий хвост заколкой-крабиком.

— Было бы здорово, но ты... — нервно проговорил я и неловко почесал голову. Лекси еще ни разу не видела мою редакторшу. Мне показалось, что она специально решила присоединиться, чтобы посмотреть, с кем я советуюсь по поводу каждой своей книги. Меня бросило в пот — Дениз действительно была сногсшибательно красивой, а вот Лекса ревновала меня к каждому столбу с тех пор, как мы пошли в нулевой класс, — я молился, чтобы эта встреча не обернулась очередной ссорой. — Ты не хочешь позавтракать в офисе? Я мог бы взять еду на вынос.

— Нет, я позавтракаю в кафе, — настояла Лекси, стервозно откидывая длинные волосы с плеча. В ответ я только коротко кивнул, поджав губы. «Не прокатило», — досадливо подумал я, передал Лексе ключи, и она стремительно покинула салон. Мне пришлось поспешить за подругой, чтобы не остаться запертым в машине. Мы поравнялись только возле входа в кафе, и я сказал прежде, чем мы успели переступить порог:

— Вот видишь, какая ты красивая! А говорила, что не сможешь накраситься в машине, — усмехнулся я, галантно открывая дверь. — Тебя хоть сейчас под венец вести!

— Именно, — Лекса отзеркалила мое выражение лица и прошла внутрь кафе, наверняка прекрасно догадываясь, с какой целью я это все говорил. Мне оставалось только тихо простонать, понимая безвыходность ситуации.

Внутри кафе стояла уютная и домашняя атмосфера. Из-за пасмурной погоды окна завесили шторами, а внутри включили торшеры с мягким желтоватым светом. В центре зала за столиком на двоих сидела Дениз. Она, как назло, пришла в самом лучшем виде из всех, что я видел. Мало того, что она была на редкость красивой девушкой, так еще и не стеснялась подчеркивать свою красоту утонченным стилем в одежде и необычными прическами. Мне как никогда прежде захотелось, чтобы этим ранним утром она пришла бы в чем-то обычном, не подчеркивающем тонкую талию и обтекаемых форм бедра.

Дениз, заметив меня у входа, тут же подорвалась с места, намереваясь обнять, однако ее сияющие счастьем глаза, — что было довольно необычно для раннего и пасмурного утра, — вмиг удивленно округлились, стоило ей заметить рядом со мной высокую блондинку на каблуках. Я продолжал натянуто улыбаться, когда редакторша изумленно приоткрыла рот. Лекси остановилась у соседнего столика и презрительно хмыкнула, окинув придирчивым взглядом Дениз. Я затормозил рядом с Лексой, впадая в ступор. Мне хотелось представить девушек друг другу, но потом я засомневался: мрачный настрой подруги не располагал к милой беседе.

— Иди. Чего встал? Время — деньги, — раздраженно напомнила Лекса, садясь в кресло за столом, и подтолкнула меня в сторону Дениз.

— Александр, — поприветствовала меня редакторша, однако смотрела она вовсе не на меня, а будто сквозь: всем ее вниманием завладела Лекса, изящным жестом руки подзывающая к себе официанта. — А кто это с тобой?

— Жена моя, — необдуманно пробубнил я, на что получил очередной ошеломленный взгляд, в котором читалось невысказанное: «Я думала, ты гей!» — Не обращай внимания, — шепотом сказал я сам себе вслух, отмахиваясь от чужого удивления, как от назойливой мухи. — Давай перейдем сразу к делу. Мы немного торопимся. Да и у тебя еще куча работы, наверное, — постарался я переключить внимание Дениз, усаживаясь за стол.

— Да, конечно, — тут же откликнулась Дениз, двигая утреннюю чашку кофе в сторону, чтобы положить на стол планшет, блокнот для записей и прочую мелочевку. — Я посмотрела все написанные тобою главы, ввела корректировки и уже занялась поисками художников, чтобы заказать обложку для публикации в сети. Скажи, пожалуйста, к каким срокам будут готовы все главы, чтобы я понимала, насколько мы спешим? — перешла на деловой тон она, полностью погружая меня в рабочие вопросы.

Во время обсуждения сюжета моего нового романа и дальнейших планов я все никак не мог отделаться от чувства, что за моей спиной что-то полыхает. Иногда я оглядывался, чтобы убедиться, что позади меня не разгорелся пожар, однако натыкался лишь на Лекси, увлеченную завтраком: булгур с овощами, тортик и чай. На время я успокаивался, но потом снова оборачивался назад, чтобы заметить, как пустеют тарелки под острыми вилкой и ножом в руках Лексы.

Встреча подошла к концу только без десяти одиннадцать, когда я во всех красках изложил для Дениз сюжет, чтобы она смогла скоординировать художника по вопросам оформления обложки. Я никогда не любил возиться со вторичными проблемами, касающимися публикации книг, поэтому предпочитал иметь под рукой помощницу, избавляющую меня от всех ненужных деталей. Дениз редактировала мои романы, продвигала их в интернете, занималась оформлением, писала аннотации, давала советы по сюжету, иногда отвечала на неприятные комментарии читателей от моего имени и полностью поддерживала бренд. Своего рода она была полноценным менеджером, поэтому платил я ей достаточно. Все, что мне оставалось, — писать достойные работы.

— А я смотрю, вы достаточно близки, — едко заметила Лекса, когда я обнял Дениз на прощание, прежде чем выйти из кафе.

— Да брось, мы же просто работаем вместе. — «Я знал, что так будет! Я знал!» — хотелось мне кричать, однако, несмотря ни на что, я постарался сделать лицо попроще и даже выдавить из себя легкомысленную улыбку. — Коллеги бывают близки, в этом нет ничего страшного, — попытки найти хороший ответ на недовольный взгляд Лексы не увенчались успехом, потому что та распалилась пуще прежнего:

— Значит, близки, да? И с каких пор вы близки? — если исключить тот факт, что Лекса говорила с напускным спокойствием, то все ее существо напоминало взбешенного дикобраза, готового наброситься на меня и вонзить в самое сердце острые иглы. Меня передернуло.

— Не так выразился, — поспешил сказать я на случай, если Лекса решит и дальше задавать мне глупые вопросы, переполненные ревнивыми чувствами. — У нас с Дениз ничего нет! Ладно? — Лекса прибавила шаг, агрессивно стуча каблуками по дороге, едва ли не пробивая дыры в земле. Я обошел подругу сбоку и оказался перед ее лицом, идя задом наперед. Лекса же продолжала делать вид, что я ей совсем не интересен. Пустое место. «Ну раз так!» — подумал я, вдохнув поглубже: терпение постепенно иссякало. — Послушай же! — не останавливался я. — У нас с тобой уговор. Никаких посторонних отношений и никаких влюбленностей до тех пор, пока мы не решим, как двигаться дальше. И я этому следую.

— Да, но вокруг тебя одни женщины! Что ты прикажешь с этим делать? — настойчиво спросила Лекса и замерла на месте в полушаге от меня, сложив руки на груди.

— Да ты с дубу рухнула! — всплеснул руками я, не веря, что слышу это. — Это же издержки профессии! Такие книги, которые пишу я, обычно пишут женщины! Моя аудитория женская. И очевидно же, что и в издательском деле работают в большинстве своем женщины! Я же тебе ничего не говорю по поводу того, что в твоем офисе работают только мужчины! У тебя даже секретарь — нерасторопный пацан, который вечно к тебе подкатывает! И что теперь? Мне тебя к каждому встречному-поперечному ревновать? Это же глупо! — накопившиеся мысли и несдержанные эмоции вырывались наружу неуправляемым ураганом. Я перестал себя контролировать, не желая впредь отмалчиваться и терпеть беспочвенные обвинения. — Ты можешь перестать это делать? Мне вообще никто не нравится, кроме тебя! Что мне сделать, чтобы ты прекратила устраивать этот цирк каждый раз, когда я нахожусь в женском обществе? — пока я говорил, лицо Лексы наливалось краской, переходя от нежных оттенков розового на щеках до глубоких бордовых в зоне декольте, а на фоне кораллового платья она так вообще стала похожей на помидор, готовый взорваться в любую секунду. — Когда ты успокоишься?

— Когда ты подашь заявление на регистрацию брака в муниципалитет Кипра! — в сердцах ядовито выплюнула она, отодвинула меня в сторону и на всех парусах (алых) направилась к машине, такой же красной, как и она сама.

— С корабля на бал! Что за манера! Мы даже не встречаемся! — я, уже возмущенный и вкрай обалдевший от такой прямолинейности, не медля ни секунды, подорвался с места и перекрыл путь к машине. — Да объясни ты толком! — взревел я, когда Лекса вновь попыталась меня оттолкнуть. — Как нам жениться, если мы даже не встречались? Мы же не знаем, какие мы в отношениях! Вдруг это будет ошибкой?

— Если ты думаешь, что наше общение — ошибка... — начала угрожающе она, процеживая слова сквозь зубы.

— Нет! — перебил я. — Ты опять... Я имею в виду, что ни ты, — я указал рукой на Лексу, — ни я, — на себя, — ничего не понимаем в отношениях, потому что никогда в них не состояли, — я обрисовал круг ладонями и сложил их лодочкой, пытаясь придать своим мыслям хоть какую-то форму, потом что они безбожно от меня ускользали. — Вдруг мы не сможем нормально жить в браке, потому что не знаем, какие мы в другом формате отношений? А брак... Это же значит построение семьи. Это гораздо серьезнее, чем романтические отношения! Более того... — я от бессилия прикрыл глаза, пытаясь подобрать слова, — мы даже никогда не спали вместе. Мы можем не подойти друг другу в этом плане... — тут уж покраснел и я, понимая, насколько мне самому окажется сложно перейти на более интимные отношения вместе с Лексой.

— Хорошо, — раздраженно выдохнула Лекса, отводя взгляд. Она переступила с ноги на ногу, тоже чувствуя себя неуютно от этого разговора. Подруга хоть и любила напирать, мучить меня и терзать, однако всегда сдавалась, стоило мне лишь призвать ее к рациональному мышлению. Когда Лексу затапливали чувства, то у нее будто полностью отключались мозги, выставляя ее эго на передний план во всей красе. В такие моменты Лекса не считалась с другими людьми, ставя свои желания на первое место. — С этого дня мы встречаемся. Это пробная версия. Но запомни, — ее тон стал холоднее, подмораживая воздух вокруг так, что у меня мурашки пробежали по спине. Лекса перехватила мои руки, крепко сжимая кожу до красных пятен, и продолжила говорить вкрадчиво: — Если я увижу рядом с тобой хоть одну девушку до того, как мы распишемся, то ты...

— Я все понял. Никаких девушек рядом, — поспешил ответить я, потому что не хотел знать продолжение: испугался, что сердце остановится раньше, чем я услышу конец. По пылающему огню в глазах Лексы я понял, что не отделаюсь просто так.

— Отлично, — довольно улыбнулась Лекси, будто на нас все это время не пялились работники кафе и прохожие, заинтересованные сценой. Наплевав на косые взгляды собравшихся вокруг людей, она схватила меня за руку и потащила к машине, клацнула ключом, открыла дверь и затолкала меня в салон на пассажирское кресло. — Едем, а то у меня и так времени мало осталось.

***

Следующие три часа своей жизни я провел лежа на диване в зале для посетителей, настрачивая в телефоне новую главу для книги. Прямо надо мной шумел кондиционер, разгоняя по комнате с журнальными столиками и диванами холодный воздух. Секретарь Лексы таскался по всему офису туда-сюда за миндальным печеньем к чаю по моей просьбе. Каждый раз я обещал непутевому секретарю, что «эта порция последняя», но в итоге от скуки снова отправлял его на кухню. «И чаю завари!» — добавлял я каждый раз, чтобы этот паршивец держался как можно дальше от технической комнаты.

— Ну вот и все! — объявила Лекса, когда вошла в зал ожидания. Она тут же кинула взгляд в мою сторону и цокнула языком: — Куда подевался Мехмет?

— Э-э? — вопросительно протянул я, продолжая дописывать предложение на турецком языке. Я печатал со скоростью света, чтобы успеть за собственными мыслями. Лекса спросила меня на русском языке, однако мой мозг еще не успел переключить словарь, чтобы ответить, поэтому пришлось отложить телефон, чтобы сфокусироваться. — Он... Не знаю. Пошел за чаем? — пожал плечами я и перевел взгляд на журнальный столик, где стояло восемь или девять маленьких чашечек. Лекса вздохнула.

— Ладно, неважно. Поднимайся. Мы едем в Искеле, — скомандовала она, переложила сумочку из одной руки в другую и пошла на выход из офиса, не дожидаясь, когда я встану.

— Подожди меня! — крикнул я вдогонку и в спешке подорвался с дивана. Меня немного повело в сторону из-за резкого перехода из лежачего положения в стоячее. Я запутался в ногах, споткнулся и едва не пропахал носом пол, однако сориентировался и ухватился рукой за подлокотник дивана.

— Боже... — Лекса недовольно посмотрела на меня, возвращаясь. — Ты иногда такой нерасторопный! Даже я на каблуках и то лучше держусь... — пробормотала она негромко, но все же обеспокоенно дернулась в мою сторону.

— Да все в порядке, — отшатнулся я от протянутой руки Лексы и выпрямился. — Пошли уже.

***

Днем погода разгулялась, и снова выглянуло солнце. Мы ехали с открытым верхом. Прохладный ветер свистел в ушах. С каждой минутой, проведенной в дороге, и с каждым пройденным километром мы отдалялись от столицы и все ближе подъезжали к трассе, протянутой вдоль золотых пляжей Кипра. Чем ближе мы были к родному поселку в Искеле, тем приятнее становился воздух вокруг. Душный запах пыли сменился освежающим морским бризом.

Только в половине пятого вечера мы затормозили у закрытой для въезда территории с двухэтажными виллами. Лекса остановила машину у шлагбаума и связалась с диспетчерской, чтобы нас пропустили. Охрана разрешила нем проехать почти сразу, узнав голос Лексы по придирчивой интонации. Мы миновали пост охраны и проехали еще пару километров, прежде чем припарковать машину на обочине рядом с домом моих родителей. Я сразу заметил в открытом гараже свой серый внедорожник, оставленный рядом с отцовской машиной, и несколько раз про себя помолился, чтобы родителей не было дома, а ключи от машины висели в прихожей, — я собирался выкрасть свою же машину. Мы с Лекси хотели сделать сюрприз родителям, поэтому не предупредили никого, что заедем на ужин. С собой мы привезли еду из ресторана в Фамагусте, потому что нам было по пути. Наши мамы любили жареную рыбу с картошкой фри, поэтому мы взяли именно их, а на десерт выбрали профитроли с кремом и мороженым.

Я и Лекса вышли из машины и сразу подошли к главному входу. Я сдвинул горшок с огромным кактусом вбок и достал из вырытой под гравием ямки запасные ключи от дома. Лекса ждала, пока я открою дверь и пропущу ее внутрь дома, поэтому я поспешил вставить ключ в замочную скважину. Через секунду я галантно пропустил Лекси вперед, широко распахнув дверь, и вошел следом за ней. Внутри оказалось тихо и пусто. Для приличия мы окликнули моих родителей, окончательно убедившись, что никого нет.

— Набери тете Олесе, вдруг они отошли в магазин или пошли в гости к моим, — логично подметила Лекса, потому что родители не могли отлучиться надолго без автомобиля. Моя мама не водила, поэтому в нашей семье машины было всего две — моя и отца. — Если не дозвонишься, то я позвоню своей маме.

Лекса с блаженным вздохом сняла туфли и оставила их в прихожей, направляясь в гостиную. Я тоже разулся, параллельно открывая контакты в телефоне, чтобы позвонить маме, и проследовал за подругой. Я сел на диван у подлокотника, а Лекса тут же, воспользовавшись ситуацией, расположилась на противоположной стороне и закинула свои длиннющие ноги на мои колени. Я не сдержал удивления и скосил взгляд на Лексу, поднося телефон к уху, когда пошли гудки. Девушка выпятила подбородок вперед, указывая на свои стопы. Я вопросительно вздернул бровь, но, столкнувшись с требовательным взглядом, все же зажал телефон между ухом и плечом, а потом приложил ладони к оголенным пяточкам.

— Саша! — мама бодро ответила на мой звонок спустя пару секунд. — Что-то случилось? — тревожно спросила она. На фоне я услышал чей-то смех и какой-то шум, похожий на шум прибоя.

— Вы где? — спросил я, отвечая вопросом на вопрос. — Мы с Лекси заехали к вам домой, хотели сюрприз сделать. Рыбу из ресторана принесли, десерт... — продолжил говорить я, неосознанно обхватывая тонкую лодыжку Лекси рукой, чтобы другой пощекотать ее пятку. Подруга дернулась и сдавленно хихикнула, а я довольно улыбнулся.

— Мы с Ленкой решили устроить двойное свидание, потому что Вадим и твой папа совсем уже обнаглели и перестали появляться дома! Мы решили поехать на пляж и устроить пикник, когда они приехали с работы, — посвятила меня мама в семейные планы на вечер бодрым и веселым голосом, когда поняла, что я звоню ей не для того, чтобы пожаловаться на тяжелый день. Я хмыкнул, припоминая, как она мне рассказывала пару дней назад о том, что ей не хватает романтики.

— Мы тоже с Лекси хотели поехать на пляж и посмотреть закат, — неосторожно покивал я на слова мамы, чуть не выронив телефон. — Мы утром просто обсуждали планы... Не думали, что вы туда впишетесь... — неловко рассмеявшись, я перехватил мобильник поудобнее и продолжил массировать ноги Лексы, касаясь ее аккуратных пальчиков с красным педикюром. Подруга довольно промычала и просунула свободную стопу между моих бедер. Я нервно сглотнул, ощущая близость чужой ноги с членом. С недоверием оглянувшись на Лексу, я увидел безразличный взгляд голубых глаз и задорную ухмылку на полных губах, выкрашенных в красную помаду. — Ты играешь со мной? — одними губами проговорил я и расставил ноги пошире, чтобы пятка Лексы свободно обосновалась между бедрами.

— Очень хорошо! Тогда берите свою рыбу, раз уж вспомнили про родителей, и тащите свои задницы на длинный пляж! — быстро нашла выход из ситуации мама и сбросила звонок, оставив меня наедине с Лексой практически безоружным.

— Что сказала тетя Олеся? — лениво спросила Лекси, разглядывая свой маникюр. Тем временем ее стопа вжималась во внутреннюю часть моего бедра, создавая давление.

— Зовет нас на пляж. Наши родители сейчас там, — безэмоционально проговорил я и в попытке избежать неловкой ситуации перехватил лодыжку слишком активной ноги Лексы, а потом переложил ее к себе на колени рядом со второй. Я обвил обе стопы ладонями, соединяя их в захвате, на что получил обжигающе яростный взгляд, от которого у меня сперло дыхание.

— Милый, убери руки, — елейным голосом проговорила Лекса, однако я услышал в ее тоне неоспоримый приказ.

— Милый? — еле шевеля губами, переспросил я, однако ладони все же сдвинул в стороны, проходясь одной рукой по гладко выбритым голеням, а второй по обивке дивана. Хоть моя голова и была повернута в сторону Лексы, глаза все же смотрели поверх ее плеча, чтобы не пересекаться взглядами.

— Да. Мы же встречаемся, — напомнила Лекса, а потом ухмыльнулась: — Или тебе не нравится, когда к тебе обращаются сладкими словами?

— Не знаю, — опешил я от вопроса да и от всей ситуации в целом. Мне стало непривычно и неуютно, а Лекса продолжала напирать, будто наслаждаясь моим скованным видом и душевными метаниями. — Ты же никогда так не обращалась ко мне.

— А другие? — спросила Лекса, не скрывая своей взволнованности. — Другие девушки обращались к тебе так? — она уточнила вопрос и нервно облизнула нижнюю губу. Я задумался на мгновение, пытаясь вспомнить, было ли что-то такое.

— Нет, думаю, что нет, — ответил я, зная, что большинство моих подруг совершенно искренне считают меня геем, поэтому никогда не стремились обращаться ко мне ласково в подобном контексте. Несмотря на то, что я множество раз пытался им доказать обратное, те все равно были убеждены в своей правде. Мои партнерши в сексе тоже никогда так не делали, потому что с ними мы сохраняли определенный уровень отношений, который не включал в себя ничего из того, что обычно делают влюбленные парочки. Я всегда резко очерчивал границы в общении с девушками, чтобы чувства не становились помехой.

— Поразительно! — восхитилась Лекса и уставилась на меня во все глаза, будто только что увидела восьмое чудо света. — Должна признать, я удивлена, — с серьезным выражением лица проговорила она, смиряя меня совершенно новым и непонятным мне взглядом. «Что тут удивительного?» — подумалось мне, когда Лекса встала с дивана со словами: — Поехали на пляж, нас уже все ждут!

***

Мы доехали до пляжа за пять минут. Мне пришлось оставить идею с угоном машины: отец все равно не отпустил бы меня с пляжа, зная, что я забрал автомобиль. Как бы мне ни хотелось, но я не мог проявить неуважение к родителям, потому что я их слишком любил. Да мне и не хотелось осложнять общение с отцом глупыми выходками, он и так на меня злился из-за того, что я не стремлюсь продолжить семейное дело. Отец воспитывал меня как будущего наследника, поэтому он не мог смириться с тем, что я медленно, но верно становлюсь на собственный путь в противовес его желаниям.

— А вот и наша Александра с Александром, — посмеялся дядя Вадим, когда заметил нас с Лексой на пляже. Я держал в одной руке пакет с едой из ресторана, а во второй туфли Лексы: подруга поняла, что каблуки несовместимы с песком, только тогда, когда машина осталась слишком далеко.

— Папа! — приветственно воскликнула Лекса и быстрыми шагами, не лишенными кошачьей грации даже на неустойчивой поверхности, поспешила подойти к родителям. Она не виделась с отцом почти весь прошлый месяц, потому что он ездил в командировку в Турцию, чтобы наладить связи с партнерами в Анталии. Родители планировали расширение бизнеса, поэтому в последние дни они не видели дневного света под рабочими завалами.

— Мой маленький утеночек, как прошла защита диплома? — спросил Вадим Сергеевич, обнимая Лексу за плечи, и та сразу начала рассказывать о том, как она волновалась перед презентацией. К ним подошла тетя Лена, вовлекаясь в рассказ дочери о вчерашнем дне. Я же подошел к расстеленным на шезлонгах полотенцам и поставил рядом с фруктовой тарелкой пакет с едой из ресторана, а туфли Лексы скинул в песок, где лежали сланцы моей мамы.

— Привет, мам, пап, — поздоровался я с родителями, которых уже видел на выходных. Мама с нежностью посмотрела на меня, встала с насиженного места у соседнего шезлонга и приобняла меня, а вот отец выглядел отстраненно и вообще старался не смотреть в мою сторону, намеренно игнорируя. — Пап, ты до сих пор сердишься из-за того разговора? — поинтересовался я, собственно, ни на что не надеясь. Он злился, потому что я до последнего пытался отстоять свою точку зрения, а не повиновался каждому его слову, как делал это обычно. Наша прошлая встреча закончилась тем, что отец просто выгнал меня из дома, забрав карту компании с моими отчислениями и ключи от машины.

— Оставь его, он еще не остыл, — посоветовала мама, ободряюще похлопав меня по плечу, однако я был полон решимости продолжить разговор, который не закончил в прошлый раз. В выходные отец пришел в ужас от моего откровения, потому что не был готов. Но мне казалось, что за два дня он все же обдумал мои слова. Я надеялся к открытому обсуждению проблемы, а не к очередному унижению.

— Нет, это важно для меня, — настоял я. — Пап, — позвал я, надеясь, что он хотя бы посмотрит на меня, но этого не случилось. — Как бы ты ни старался, ты не сможешь навязать мне ту жизнь, которую я не хочу. Я все равно добьюсь успеха в писательстве. С твоей поддержкой или без. Хм, — я задумался, вспоминая свою миллионную аудиторию. Я опустил голову, сложив руки в карманы, и шаркнул носком сапога по песку, вырисовывая дугу. — Вообще-то уже добился... — нескромно заявил я, но достаточно тихо, чтобы не показаться хвастливым. — Просто пойми, что если я не встану во главе вашего с дядей Вадимом бизнеса, мир от этого не рухнет. Я женюсь на Лексе, и бизнес так и останется внутри семьи. Не будет никаких убытков.

— Женщина во главе бизнеса? — наконец-то поднял на меня взгляд отец, продолжая сидеть на шезлонге в отстраненной позе. — Ты вообще себя слышишь? — сквозь зубы процедил он, оглянувшись назад: в паре метров от нас стояла Лекса, о чем-то секретничая с родителями.

— Это же архаизм! — простонал я и задрал голову к небу, затянувшемуся розовыми красками заката. — Ты же сам всегда ставил мне в пример Лексу, говорил, что она отличный лидер! Буквально неделю назад ты заявил, что хотел бы такую дочь, как она! Что она лучше меня! А когда я это признал и просто отошел в сторону, ты изменил свое мнение? В чем проблема сейчас? Я удивлен, что ты списал Лексу со счетов просто потому, что у нее нет члена между ног! — в сердцах сказал я и, вытащив руки из карманов, развел их в стороны.

— Саша! — мама недовольно ударила меня рукой по плечу, возмутившись грубой речи. Но я не обратил внимание, продолжая буравить взглядом отца.

— Ты вообще обсуждал это с Вадимом Сергеевичем? — спросил я, устремив взгляд на Лексу, которая засмеялась в этот момент, повиснув на плече дяди Вадима. Их добрая и лучистая семейная атмосфера сильно контрастировала с той мрачной, что тяжелым грузом повисла между мной и родителями.

— Да, мы это обсуждали, — сказал тихо отец, поднимаясь со своего места. Он подошел ко мне и положил свою тяжелую руку на мое плечо. — И оба пришли к единому мнению: ты будешь возглавлять компанию в Турции через год, а Лекса поедет за тобой и займет пост директора в отделе веб-разработки, — жестко поставил меня перед фактом отец, смерив взглядом, не терпящим возражений. Я посмотрел на отца исподлобья, хмуря брови. Мне хотелось опрометчиво сказать какую-нибудь колкость в ответ, однако рациональность взяла верх.

— Я не оставлю вам выбора, — хладнокровно обронил я, становясь не в меру серьезным. Голос звучал угрожающе. — Лекса давно говорила мне, что хочет занять пост гендиректора. Если ситуация того потребует, то я отпишу шестьдесят процентов своих акций ей, и она сравняется с вами по силе в совете директоров. Вам придется мириться с ее мнением, — закончил я и отступил на полшага назад. Отец оценивающе оглядел меня с ног до головы, приходя к каким-то своим выводам.

— Мы еще вернемся к этому разговору, сын, — предупредил меня отец, сдаваясь под моим напором, — а пока, — он достал бумажник из кармана брюк и вытащил кредитную карту с моим именем, — можешь забрать деньги и машину.

У меня не осталось слов. Я удивленно посмотрел на отца и двумя пальцами принял кредитку из его рук. Хотелось повыкобениваться, сказать, что подачки мне не нужны, однако я понимал, что деньги мне еще понадобятся: команде все-таки нужно платить. Это была победа, за которую стоило бы принять выигрыш. Я кивнул и отошел в сторону. Лекса тоже закончила говорить с родителями, поэтому направилась ко мне.

— Погода хоть и была пасмурная с утра, но сейчас даже облаков не видно, — с этими словами Лекса встала рядом со мной, ярко улыбаясь. — Отличное время для пикника, — воодушевленно проговорила она и повисла на моем локте. — У родителей двойное свидание, не будем мешать, — шепнула Лекса и повела в сторону дальнего пляжа, расположенного в пятнадцати минутах ходьбы вдоль берега. — Мы прогуляемся до бара! — крикнула она родителям, и те помахали нам на прощание.

— Ты будешь пить? — удивленно спросил я, мысленно похоронив свою машину, которая останется у родителей еще минимум до конца недели.

— Конечно! А ты за рулем! Пошли! Я хочу лонг-айленд! — пребывая в наилучшем расположении духа, восклицала она. — Сейчас мы прогуляемся, потом я выпью, потом мы пойдем обратно, попрощаемся с родителями и поедем домой. Как тебе план?

— Хороший план, — с каждым словом Лексы, переполненным неуемной энергией, мое настроение опускалось, а голос терял какие-либо эмоции.

— Что с настроением? Поговорил с отцом? — поинтересовалась Лекси, когда я остановился, чтобы снять сапоги. Подруга шла слишком близко ко мне, поэтому я побоялся, что отдавлю ей все пальцы, если не буду следить за походкой.

— Типа того, — неохотно ответил я и нагнулся вниз, расстегивая молнию голенища. — Вроде как он теперь не особо настаивает на моей работе в компании, поэтому об этой проблеме можно забыть на какое-то время, — пожал плечами я и стянул сапог с левой ноги.

— А машина? — попутно поинтересовалась Лекса, устремив взгляд в сторону моря; подойдя поближе к воде, она увязла пятками в мокром песке и потопала на месте.

— Разрешил забрать, но, видимо, это подождет, потому что ты собираешься сегодня выпить, — недовольно отозвался я и неодобрительно посмотрел на подругу, которая уже стояла ко мне спиной.

— Потерпишь до следующей поездки к родителям, — бессовестно посмеялась Лекса над моей убогостью и кокетливо оглянулась через плечо, сражая меня наповал взглядом голубых глаз, блеснувших серебром в лучах закатного солнца. Я смущенно опустил голову и стянул второй сапог. Чтобы джинсы не тащились по песку и не намокли от морской воды, я закатал их чуть выше щиколотки. — У тебя такие тонкие лодыжки, — медленно раскатала слова по языку Лекса, удивляясь, будто видела мои ноги впервые.

— Знаю. У тебя такие же, — фыркнул я, не видя поводов для зависти.

— Я не об этом... Ну, неважно, — замялась она, заливаясь бледным, еле заметным румянцем. Похоже, что Лекса говорила это не из зависти.

Я поднялся с корточек, подобрал оба сапога с песка и понес их к самому ближайшему лежаку. На Кипре вещи никогда не воровали. Я обычно кидал свои сумки и кошельки где попало, мог забыть про них на неделю или две, а потом найти в том же месте, где и оставил. Кипр — настолько безопасное место, что тут родители отпускают детей гулять на улицу на целый день, вообще не беспокоясь о том, вернутся ли они к позднему ужину или нет. Тут нигде нет полиции и камер, но зато везде есть честные люди. Прекрасное место для таких забывчивых и торопливых людей, как я. Примостив сапоги у шезлонга, я спокойно покинул окраину центрального пляжа, держа Лексу под руку.

Мы шли медленно, наслаждаясь лучами падающего за горизонт солнца, тихим шумом прибоя и влажным песком под ногами. В рабочие дни середины мая, когда туристы еще не приехали на остров, студенты на учебе, а взрослые на работе, самый большой и популярный пляж в Искеле практически пустовал. Мы с Лексой гуляли в одиночестве, наслаждаясь безмятежностью этого вечера. Поддавшись пляжной романтике, умиротворенному состоянию души и навеянным нежным чувствам, я совершенно неосознанно перехватил руку Лексы, положив ее ладонь в свою, и переплел наши пальцы. Я понял, что сделал, только в тот момент, когда подруга вздрогнула от этого милого и переполненного теплотой жеста, будто мы никогда раньше не держались за руки. Конечно, контекст изменился, однако я не думал, что это станет для нее чем-то удивительным.

— Мы же встречаемся, — попробовал я отговориться той же фразой, что использовала Лекса. В ответ она расплылась в улыбке и прижалась ко мне вплотную. Если бы не одежда, то мы бы, наверное, уже слились в единый организм стараниями Лексы.

— Хорошая отговорка, мне понравилось. Записываешь мои слова в цитатник? — по-девичьи высоким звоном колокольчиков рассмеялась она и спрятала смущенный взгляд за опущенными ресницами. Я ничего не ответил, совершенно потеряв дар речи: стесняющаяся и смеющаяся, как в детстве, Лекси — поистине редкое явление.

Через какое-то время мы с Лексой подошли к бару, расположенному на дальнем пляже. Мы расцепили руки только тогда, когда заняли пластиковый белый стол. Лекса разложила свои вещи на свободных стульях: пиджак повесила на спинку, а сумку положила на сиденье. Я же пошел в сторону открытой стойки, чтобы заказать напиток. Попросил бармена не мешать слишком много алкоголя, чтобы подруга смогла уйти на своих двоих с пляжа. Обычно Лексе хватало всего двух глотков, чтобы полностью потерять голову. Она быстро напивалась и долго трезвела, поэтому мне бы не хотелось иметь дело с пьяной девушкой, которая несомненно полезет ко мне с поцелуями, — к такому я еще не был готов. А то, что Лекса начнет приставать, я не сомневался, потому что все еще хранил в памяти тот момент, когда она протирала библиотечные полки спиной бывшего партнера в порыве страсти после вечеринки.

— Заказал? — спросила она меня, когда я вернулся с бокалом, доверху залитым миксом из всего, что обычно встречается в барах. — А чего льда так много? Они что, на алкоголе экономят? — придирчиво вздернула бровь Лекса, забирая из моих рук свой долгожданный лонг-айленд и рассматривая его со всех сторон. Льда было больше, чем самого стакана.

— А чего ты хотела? Это же пляж! Помолись, чтобы алкоголь не оказался паленым, — хмыкнул я, убирая бумажник в задний карман джинсов. Не хотелось мне говорить, что это я попросил бармена насыпать как можно льда, а он-то с радостью согласился. И тут работал далеко не тот закон, где клиент всегда прав.

— И то верно, — согласилась со мной Лекса, оставив придирчивость на потом, ведь главное — насладиться коктейлем. Она с брезгливым выражением лица вытащила трубочку и декоративный зонтик из стакана и залпом опрокинула коктейль в себя, придерживая сверху двумя пальцами крупные куски льда. Я удивленно повел бровью, но в остальном остался безмятежен. Лекса иногда поражала меня своим рвением и достигаторством даже в таком простом деле, как хлестание алкоголя. Она не из тех девушек, которые подчиняются рамкам. Нет, она не такая. Лекса создает эти рамки. И нарушает их только тогда, когда ей самой выгодно. Но другим не позволяет.

В этот момент, когда я с восхищением наблюдал, как капли испарины стекают по стакану вниз, к ободку, и оставляют мокрые следы на губах Лексы, медленно спускаясь по подбородку, у меня зазвонил телефон. Продолжая смотреть, как Лекса за один присест выпивает лонг-айленд, я вытащил мобильник из кармана. Вслепую я провел пальцем по экрану, принимая вызов.

— Да? — переключился я сразу на турецкий язык, когда услышал голос Дениз из динамика. — Рано звонишь. Мы что-то упустили? — спросил я слабым голосом, потому что был поглощен тем, как двигается горло Лексы с каждым глотком.

— Нет, наоборот, опережаем график. Я нашла художницу, которая тебе точно понравится. Работа на контрактной основе с полной передачей прав на использование иллюстраций и всех черновиков после завершения проекта, — бодро вещала Дениз — судя по фоновому шуму, листающая ежедневник. — У нее есть свободные окошки на следующие три дня: завтра на десять тридцать утра, у нее в офисе в центре Фамагусты, в четверг на пять вечера там же, и в пятницу на три часа дня... Можешь выбрать сам. Могу прислать ее аккаунт на сайте дизайнеров.

— Ты с кем? — навострила уши Лекса и быстро отставила опустошенный бокал на стол, испытующе глядя на меня. Я помотал головой, мол, это не столь важно, однако это еще больше насторожило Лексу. — Кто это?

— Слушай, Де... — я нервно проглотил имя редакторши и отвел взгляд от Лексы в сторону. — Ты не можешь сама встретиться с художницей? У меня немного затруднительное положение, — чуть тише обычного произнес я, скосив взгляд на подругу, которой уже не сиделось на месте: она обошла столик, чтобы встать рядом со мной.

— У меня тоже дел невпроворот. Просто посмотри ее работы. Если тебя все устроит, то назначь встречу, ладно? У нее очень загруженный график. Будет хорошо, если ты успеешь перехватить ее на этой неделе, — упорно настаивала Дениз. Видимо, она действительно нашла настоящий бриллиант.

— Ладно, я посмотрю, что можно с этим сделать, — быстро ответил я до того, как Лекса подкралась ко мне и приложила ухо к телефону, но с другой стороны, и сбросил звонок.

— Девушка, да? Ну я так и поняла, — сделала свои выводы Лекса, больше не спрашивая у меня никаких подробностей. Для нужных умозаключений подруге, как и любой другой девушке, хватило того, что я постарался избежать телефонного разговора в ее присутствии. — Ну-ну, — иронично обронила она и вернулась назад, когда поняла, что я не стану оправдываться за то, что не должен.

Этим вечером Лекса больше не порывалась устроить очередной скандал, расслабившись под действием алкоголя, однако не упустила возможность еще пару раз пригрозить мне пальцем за «сомнительных вертихвосток». Я перевел все в шутку, поэтому мы на довольно хорошей ноте завершили прогулку по пляжу, забрали обувь, оставленную на ближнем пляже, попрощались с родителями в который раз и уехали домой.

Ближе к десяти вечера, после ужина, Лекса пошла в ванную, чтобы принять душ и подготовиться ко сну, а я закрылся в комнате, чтобы посмотреть работы художницы и оценить ее мастерство. Если Дениз так впряглась именно за нее, то, скорее всего, игра стоит свеч. Я открыл ноутбук и устроился поудобнее за рабочим местом: закинул ноги на стол и облокотился на спинку кресла. Зашел на сайт фрилансеров и стал листать картинки, прикрепленные в портфолио. Рисунки действительно были хороши. Девушка работала с турецкими издательствами и иллюстрировала популярные романы, которые пользовались спросом на рынке. Я решил связаться и написал ей на почту с просьбой о встрече, сославшись на Дениз, замолвившую за меня словечко. Ответ пришел почти сразу, и мы договорились пересечься в среду. Со спокойной душой я закрыл ноутбук и перебрался в кровать. Стоило бы подумать, как избежать столкновения с Лексой утром, однако я привык действовать по ситуации.

***

Проснулся ни свет ни заря. Почти за три часа до назначенной встречи. Ехать мне было недалеко, всего десять минут, если объезжать дворами и избегать круговых перекрестков. Я планировал принять душ, выбрать одежду подходящую под погоду, и выехать пораньше, чтобы посидеть в тихом месте наедине с собой и подумать о дальнейшем сюжете для книги; возможно, даже заехать на рынок и купить немного фруктов домой, чтобы как-то оправдаться перед Лексой за отлучку.

Утро было тихое и безмятежное, лишь за окнами трещали цикады в кроне деревьев, высаженных на территории виллы. Лекса спала в соседней комнате, с открытой дверью, под обдувом кондиционера. Она подмяла одеяло под себя и уткнулась лицом в декоративную мягкую подушку бежевого цвета. Я, не создавая лишнего шума, тихо подкрался к ее двери и прикрыл ее, чтобы не разбудить во время своей утренней рутины. Вчера я поленился расплетать косички перед душем, поэтому голову не мыл, отложив это дело на следующий день. Постояв какое-то время у зеркала, я разобрал сложную прическу, распушившуюся за два дня, и расчесал волосы перед мытьем, а потом полез в душ.

Помолодевший и освеженный после холодного душа и бритья на скорую руку, я спустился на первый этаж виллы со льняным костюмом и феном в руках, чтобы до конца привести себя в порядок и не шуметь рядом с комнатой Лексы. Я пять минут повозился на кухне, заваривая кофе в турке, а потом, с чашечкой кофе в руке, пошел сушить волосы. Дело было недолгим, поэтому уже через десять минут я, бодрый и красивый, стоял в прихожей, выбирая обувь на выход. Взгляд упал на кожаные плетеные сандали, поэтому я взял их в одну руку, собираясь обуться снаружи, а второй подхватил ключи от машины Лексы. Я уже почти улизнул из дома, когда на лестнице послышались быстрые шаги. Я тревожно оглянулся назад, надеясь, что мне показалось, но...

— Куда ты собрался с утра пораньше? — с искусственно милой улыбкой спросила меня Лекса, ловя в прихожей. А я надеялся, что удача будет на моей стороне...