Эту ночь я практически и не спала. Сначала из-за наших с Джонатаном любовных утех, а затем я наблюдала, как он сладко спит. Словно ребенок. Расслабленный, губки надуты, а сам тихо посапывает, шепча что-то во сне, и крепче прижимая меня к себе. Мы так и остались лежать не столе, он, оказался, длинным, такой, за которым собирают большое количество людей во время банкетов или переговоров.

Ну, а сверху мы накрылись толстовкой Джонатана. Точнее, он меня накрыл, а сам только и прижимался. Мне все-таки удалось уснуть. Не знаю, под утро или нет, но в комнате оставалась такая же кромешная тьма. Разбудила меня какая-то возня, которая происходила около меня.

Это был Джонатан. Он одевался, бурча себе под нос.

- Что-то случилось? – спросила я у него, прикрывая свое обнаженное тело его толстовкой. В моей нынешней жизни, этот вопрос стал обыденным, и не вызывал удивления.

- Нет, - очень грубо ответил он мне, - одевайся, - сказав это, Джонатан отвернулся.

Мне на мгновение захотелось плакать. Что я сделала, что он так со мной разговаривает? Все же было хорошо. Что тогда для него значила сегодняшняя ночь? Зачем он переспал со мной. Чтобы потом так обращаться?

Я глубоко вдохнула, чтобы придавить подступающие слезы. Мне не хотелось показывать свою слабость, но надолго меня не хватит... Сделав вид, что также использовала его, я демонстративно слезла со стола, обошла Джонатана, в чем мать родила, собрала свои вещи, а его толстовку швырнула ему в лицо.

Я оделась, и на ощупь пошла вперед, слыша за спиной, как он ругается матерными словами.

Наконец-то отыскав выход, я попыталась его открыть. В этот раз пинок не подействовал. Я шарила руками вокруг, каждый раз наталкиваясь на паутину, мой лимит спокойствия был исчерпан, и я была на грани срыва.

Джонатана я не видела, но чувствовала его присутствие. Он бездействовал.

- Может, сделаешь уже что-нибудь? – нервничая, пропищала я.

- Ты же не из-за этого злишься? – Услышала я голос из темноты.

- Мне дышать тяжело, - меня действительно стало накрывать из-за происходящей ситуации. Я даже не плакала, а истерила, слез не было.

- Дыши, - Джонатан наконец-то соизволил подойти ко мне, заключив мою голову себе в руки, он продолжал, - вдох, выдох.

Я делала, как он говорил, и мое состояние улучшилось. Закрыв глаза, я почувствовала легкое прикосновение его губ у моей шеи, потом выше и выше, покусывая подбородок, он добрался до губ и впился в них страстным поцелуем.

Какое-то время я наслаждалась, и прерывать его мне вовсе не хотелось, я успокоилась, но все равно, в моем сознании остался момент, который произошел буквально минут пятнадцать назад. Сначала занятие любовью, а потом грубое отношение, сейчас снова целует. Такой «любви» я не хотела.

- Стой, - отталкивая его от себя, сказала я, - остановись. Что все это значит? Ты целуешь меня, мы с тобой спим вместе, потом ты мне грубишь. А сейчас снова, как ни в чем не бывало, ты обнимаешь меня, - я попыталась убрать его руки от себя, но мне не удалось сделать этого. Джонатан крепко обнял меня.

- Потом, - он потянулся вправо от меня, видимо в поисках отмычки этой двери.

- Нет, - властно заявила я, грубо толкая его руку обратно. – Хватит меня за дурочку считать, прекрати все на потом откладывать, и не надо больше секретов, - от волнения я ногтями впилась в его руки, когда заметила это, потихоньку расцепила их, но он не подал и виду. Похоже, что болевой порок у него намного выше, чем мои несчастные ноготки, на его коже.

- Ты все усложняешь, - слегка ударив рукой по стене, сказал Джонатан.

- Ты сам все усложнил, прошлой ночью, или забыл? – немного повысив голос, я стала похожа на учительницу, отчитывающую своего ученика.

- Я никогда не забуду, - сказал Джонатан, - но, Хлоя, я сказал, что не могу позволить себе быть с тобой, я не должен был делать этого, это моя ошибка, прости меня, - дернув какой-то рычаг, он выскочил из потайной комнаты, в основную, там уже было светло. Мне всегда казались глупыми сцены в мелодрамах, когда парень говорит похожие слова девушке, лишь бы та отстала от него. Никогда не думала, что в жизни может так быть. Но больше всего, я была удивлена тому, что сама сейчас нахожусь в такой ситуации, и мне говорят похожие слова.

- Прости? И все? – выскочив за ним следом, прокричала я, забыв о Лане. Посмотрев по сторонам, её не было, потом я вспомнила слова Джонатана о том, что она знает, что делать. Видимо принялась за свою часть плана.

- Да. Никогда не показывай, что чувствуешь ко мне! - он пошел собирать сумку, которую они носили с Ланой вчера за собой. Я осталась стоять в ступоре, пытаясь осознать, что было ошибкой, а, что нет. Могу ли я его любить, или не стоит.

- Так же, как ты не хочешь показать своих чувств ко мне? – подходя к нему, спросила я.

- Да, Хлоя, так же, - он, было, потянулся рукой к моей щеке, но я отвернулась от него.

- Я хочу знать, за что Майкл на самом деле мстит моему отцу, - сказала я, хотя, на данный момент, меня это не сильно интересовало, но я должна отвлечь себя.

-Я помогу тебе, как и обещал, сейчас за нами приедут, мы спустимся вниз по главной лестнице. Вот, одень, это, чтобы не привлекать внимание, - он протянул мне светло-голубую легкую кофту и парик, с длинными черными волосами.

- И что нам надо делать? – одевая, то, что Джонатан мне дал, спросила я.

Он усмехнулся, - ну ты же неплохо исполняешь роль проститутки? – потом подмигнул, настроение, по-видимому, у него поднялось.

- Проблема в том, что ты не знаешь, что делают с девушками, даже такими, - парик мне не шел, как и в принципе, черный цвет.

- Ночью ты не жаловалась, - сказал Джонатан. Похоже, что я задела его самолюбие.

- Я не плохая актриса, - виляя бедрами, я подошла к нему, схватив рукой его мужское достоинство, отчего он встрепенулся, а глаза вылезли из орбит.

- Хлоя, - убирая мою руку, - полегче, - сказал он.

- Да, и почему опять проститутка? – не подавая внимания, давила я в себе чувство боли, стараясь не показывать, что не так утро я хотела встретить, после вчерашней ночи.

Джонатан стоял, хлопая своими ресницами. Кто, кто, но он безупречно совмещал в себе два, три или даже больше людей, которые отвечали за то, как ему себя вести в различных ситуациях. Маски своего рода. Сейчас он безразличен, он не показывает, что между нами что-то было, не показывает своих чувств ко мне. И я ненавижу эту маску, которая говорит мне о том, что я никто ему.

- Мы в борделе, - сказал он, опасаясь моей реакции.

- Да? – я удивилась, но сделала вид, что мне все равно, хотя мне хотелось поколотить его, - и куда мы поедем? А главное с кем? Кому мы можем доверять?

- Давай не столько вопросов, - он немного занервничал.

- О, ну тогда давай поговорим о нашей совместно проведенной ночи, - решила довести его я.

- Рон, за нами приедет Рон. Я служил с ним. Доверять до конца не могу. В нашей ситуации вообще никому доверять нельзя. – Оказывается, настолько он не хочет говорить о нашей ночи, что выдал мне ответы, почти на все вопросы.

- Доверять говоришь нельзя, это прямо, как тебе? - я сделала вид, будто задумалась. - Ты мне два месяца твердил, что благодаря тебе я жива, а потом, сам отвез меня к тому, кто расчленит меня, и отправит папе почтой, в пакетах? – сейчас я себя чувствовала сорокалетней сварливой женщиной, которая прожила с Джонатаном двадцать лет в браке и пилит ему мозг.

- Что ты хочешь услышать от меня? – он весь кипел. - Что мы не можем быть вместе, потому что тебя при любом удобном случае смогут убить? Ведь ты станешь моим слабым местом, так же, как и Лана. А ты видела, что они с ней сделали? Видела? – Джонатан махал руками, активно крича мне о своих переживаниях.

- Почему я твое слабое место? – я стояла на месте, и сверлила его взглядом.

Он молча смотрел на меня.

- Почему Джонатан? – закричала я.

Он сжал руки в кулаки, закрыл глаза и выдохнул, потом молниеносно подбежал ко мне, и поцеловал, нежно, с опаской причинить мне боль, - вот почему, - только и произнес он, задыхаясь, но я поняла все без слов.

В моем новом мире много секретов, которые я узнаю, чего бы мне это не стоило, Джонатан мне поможет. Я обрела свою любовь, но только где-то глубоко внутри себя. Я просто не имею право её показать, ведь он может пострадать, так же, как и я, а это вынести сложнее. Мы никто друг другу. Он просто мой телохранитель...