В моих глазах сотнями заискрились мелкие огоньки ярости, вперемешку с нестерпимой злостью и душевной болью – была гремучая смесь моих чувств, которая придала мне сил на то, чтобы оттолкнуть парня, что играл со мной в злые игры, на небольшое расстояние, но он также остался сидеть на кровати.

- Замолчи! – Крикнула я, что было сил, выплёскивая наружу всё то, что терзало мне душу вот уже два года. – Мёртв он! Мёртв! Понимаешь! Что тебе от меня надо? – взяв парня за грудки, я начала трясти его, сама сотрясаясь в рыданиях.

Далтона ничего не задевало: ни то, что пару часов назад я попыталась покончить с жизнью, ни то, что я молила его отстать от меня. Ему нравилась эта жестокая игра, нравилось моё состояние, его заводила моя реакция, он, словно питался моими эмоциями. Глаза брюнета светились от наслаждения, и тогда я поняла, что это только начало...

- Тише, тише, Хлоя, - убаюкивая меня, говорил он, но мне было всё ровно, мои пальцы побелели от железной хватки, которой я в бреду надеялась придушить его.

Далтон лишь слегка надавил на мои порезы, и меня как током пробило, я отпустила его кофту, вглядываясь в дремучий лес его глаз, в лес, который погубит меня.

- Зачем злиться на меня? Я тебя не обманываю, в отличие от твоего «верного» телохранителя. – Особый упор на слово «верного» дал понять всю иронию сказанного парнем.

- Где Джонатан? – процедила я.

- Дай-ка подумать, с чего начать? – он театрально соскочил с кровати, и стал расхаживать по комнате взад-вперёд, при этом Далтон делал вид, будто размышляет над чем-то важным, бессовестно испытывая меня.

- Ну же! – Крикнула я.

- А ты не терпеливая, - ухмыльнулся он, наконец-то остановившись на одном месте. – Я бы тебе рассказал, но твоя реакция от увиденного будет в сто раз приятнее, чем от рассказанного мной.

- Что тебе надо? Деньги? Что ты хочешь от меня? Убей уже, но хватит издеваться, - взмолилась я, а в душе ненавидела себя за это.

- Убить? – Далтон улыбнулся, - ты сделаешь это сама, когда всё узнаешь, только на этот раз я не спасу тебя. Да, кстати, - поменял он свою интонацию, - мы едем на бал, так что собирайся!

- Я никуда с тобой не поеду!

- Хлоя, Хлоя, Хлоя! До чего же ты упрямая девчонка! Давай заключим пари, если я тебя обманываю и, приехав на место, Джонатана не будет, то я тебя отпущу, ничего не сделав, но! Если он будет там, то ты мне поможешь!

- Как?

- Продолжишь играть со мной, только по другим правилам, - Далтон подмигнул мне, намекая на то, что победа будет на его стороне, и каким исход не будет, просто так я от него не отделаюсь. – Согласна? – после долгого моего молчания спросил он.

От безысходности:

- Да.

- Вот и отлично, скоро вернусь!

- Можешь не возвращаться, - прошептала я, после того, как он захлопнул дверь.

Я не верила, что Джонатан жив, после увиденного в это поверить трудно, но смутные сомнения закрались ко мне в голову, и всё время до возвращения Далтона я думала об этом.

Никаких прелюдий, лишь громко хлопнувшая дверь оповестила меня о том, что похититель здесь.

- У тебя полчаса, можешь сходить в душ и привести себя в порядок, - приказным, стальным голосом говорил он, кинув на кровать кремовое полотенце, затем подошёл к двери, которая вела в ванную комнату, и открыл её.

Я исподлобья посмотрела на него, думая, что он поймёт по моему взгляду, который говорил сам за себя - я не буду следовать его указаниям.

- Хлоя, не заставляй меня силой тащить тебя, и тем более мыть, взрослая девочка, должна всё прекрасно понимать. – Я продолжала сидеть на кровати, провоцируя парня.

Далтон издал звук, больше похожий на рык, и кинулся ко мне, схватив за руку, при этом больно её сжал. Он был высоким парнем, внушительных размеров, и тягать меня как игрушку ему не составило особых усилий.

Парень начал стягивать с меня одежду, а я стояла смирно, не сопротивляясь, любопытствуя, что брюнет будет делать дальше, но он без тени смущения продолжал действовать. Пока он пытался расстегнуть пуговицу на моих джинсах, я осмотрелась вокруг, и лишь стеклянная пепельница, которая покоилась на полочке над раковиной, могла послужить хоть каким-то оружием.

Насколько мне хватило сил, я оттолкнула парня таким образом, что он упал на колени, и, схватив пепельницу, я была готова нанести удар ему по голове.

Моей резкости не хватило, я даже не успела задеть его, как моя рука была взята в стальные тиски, а пепельница с грохотом разбилась о кафельный пол.

Далтон поднялся с колен, также держа мою руку в своей. Его грудь, словно птица, парила то вверх, то вниз, а тяжёлое дыхание разносилось на всё помещение.

- Ну же, - провоцировала его я, - ударь! – унять меня было сложно, особенно после того, как я увидела его сжимающийся кулак...

Я смотрела в его глаза, предчувствуя, что добром всё не кончится, но отделалась я намного проще, чем могла ожидать. Он затолкнул меня в душевую кабинку, включил холодную воду, обливая меня с ног до головы, а его губы расплылись в ехидной улыбке.

Моей реакции он не дождался: стиснув зубы, я терпела, хоть внутри всё клокотало, и мне хотелось разорвать криком эти стены.

Далтон долго меня не пытал. Буквально через минуты три он также, схватив меня за руку, потащил обратно в комнату, кидая в остатках мокрой одежды на кровать.

Парень удалился за дверь, но сразу же вернулся, кидая к моим ногам сумку:

- Переодевайся! – его голос был полностью пропитан еле терпимой злостью, но, видимо, на меня он имел планы хуже, чем холодный душ.

Нижнее бельё чёрного цвета, серые потертые джинсы, кофта и кеды – вот, что было мне предложено, сопротивляться я не стала, холод дал о себе знать. Через пять минут дверь снова открылась, на пороге стоял Далтон, облаченный в чёрную одежду.

Он не говорил со мной, а просто жестом указал на выход.

Я стояла на месте, испытывая его терпение, которое иссякло. В мгновение ока он достал пистолет и выстрелил, оглушая меня звуком...

Я зажмурила глаза; во рту был горький вкус, происхождения которого я не могла понять, а в ушах по-прежнему звенело.

Нет, Далтон не выстрелил в меня, досталось кровати, но теперь было понятно, что шутить он не намерен.

Открыв глаза, я столкнулась с его взглядом, который говорил сам за себя – следующим выстрелом он не промахнётся.