***

Прутья просторной клетки, в которой оказались Селорн и Анар, не были заметны с другой стороны портала. Обычным зрением их нельзя было разглядеть и сейчас, но для видящих магию глаз они полыхали ярким белым огнём. Во все стороны от клетки, как из центра паутины, к скрытым волшебным туманом стенам покоя расходились мерцающие нити заклятий.

«М-да... могущественную «муху» собирался поймать патриарх в эти сети, – подумал Анар. – Хотелось бы мне знать, кого же всё-таки прикончил Энаор? И почему он сделал это, вместо того чтобы заманить жертву сюда? Волновался за прочность клетки и за здоровье любимого патриарха?»

Анар мысленно хмыкнул и украдкой посмотрел на Селорна.

Тот критически, словно и правда выискивая в собственном творении слабину, разглядывал прутья западни, бормоча что-то себе под нос. «...Да-а, надо было задрать эту шестилапую тварь и муфту из неё сделать, чтобы моей бедной доченьке было куда обгоревшие пальчики прятать», – с трудом разобрал Анар; эпитет, выбранный патриархом для пальцев Аниаллу, ему очень не понравился.

Впрочем, толком заволноваться он не успел – в дверях возник знакомый силуэт. Сианай Аниаллу стояла, опираясь на косяк, совершенно неподвижно, словно вырезанная с ним из одного куска дерева. Сияние прикрытых глаз едва освещало её лицо. Сначала Анару показалось – она улыбается. И, если подумать, было чему: не каждому посчастливится наяву увидеть грозного патриарха Селорна, сидящим в клетке (хотя многие, очень многие считали, что ему там самое и место). Но вглядевшись, он понял – Алу не до смеха.

Селорн, до этого молча плетущий какое-то заклятье, вышел из оцепенения и тоже заметил её.

– А-а, ты уже здесь. – Поморщившись от напряжения, он так сильно хлопнул в ладоши, что дрогнул сам воздух вокруг, а клетка разлетелась множеством крупных искр.

Магические линии на полу светящимися змеями медленно уползали в туман. Аниаллу сделала несколько шагов вперёд, стараясь не наступать на них.

– Малаур велел мне ждать тебя здесь, – почти шёпотом сказала она.

Аниаллу успела сменить роскошный туалет Аэллы на истинно эалийский наряд: длинное узкое платье из лёгкой ткани, причём в любимых цветах Селорна – чёрном и зелёном. Стояла Алу, естественно, босиком, до самых пяток окутанная распущенными волосами. Её грозному папочке должно было понравиться.

– Малаур ей велел, – скривился Селорн. – А – каково?! Он велел ей сидеть в моих покоях. Охрану отсылать, творить лиар знает что – тоже он тебе велел?

Проштрафившаяся сианай Аниаллу ничего не ответила. Если бы Анар не знал её настолько хорошо, то мог бы подумать, что ей действительно стыдно.

– Или это была акция протеста против действующей власти? Верховный жрец запретил ей ехать в Линдорг, приказал сидеть дома под охраной. А она, свободолюбивая дочь Аласаис, если и не посмела ослушаться приказа, то хоть в мелочах пошла наперекор. Да? Так всё было?

Аниаллу смолчала и на этот раз – пусть уж лучше Селорн думает, что она резко поглупела, чем докопается до истинной причины, по которой она пожелала остаться одна в библиотеке, и ещё долго будет жевать её бедные уши.

– Сианай...эх!... Ты бы ещё кота дворового подучила в сапоги ему налить – и то умнее было бы! – не сумев скрыть досаду, рявкнул Селорн.

Алу внимала патриарху с таким кротким выражением лица, с такой очаровательно-невинной улыбкой на полных губах, что хватило бы успокоить десяток разъярённых Селорнов. Но только не в этот раз...

***

Личные покои патриарха Селорна своеобразной башней возносились в центре замка кошек ан Ал Эменаит – от нижнего яруса подвалов до последней развилки самого высокого из жилых деревьев. Единственным помещением, открытым для посетителей, был просторный кабинет, расположенный примерно в середине башни и обставленный с показной мрачностью. По трём стенам этого всегда тёмного покоя была развешана впечатляющая коллекция оружия, доспехов, амулетов и прочего волшебного арсенала. Она время от времени пополнялась за счёт тех безумцев, которые ещё осмеливались бросить вызов эалийскому патриарху. Раньше здесь же красовались и несколько чучел бывших хозяев этих трофеев, но их убрали – из дипломатических соображений.

Чёрные, сплетённые из ветвей ширмы разделяли кабинет на множество закоулков, заставляя напряжённо вглядываться в колеблющиеся тени и трепетать подобно им. Холодный мерцающий свет, рождавший этих изломанных призраков, разливался от камина с синим негреющим пламенем. Около решётки расправлялись с вечерней порцией червяков Селорновы ежи, некогда спасённые им из лаборатории Энаора. Энаор ещё не успел как следует поизголяться над ними, и от обычных ежей их отличали только огромный размер, непомерно длинные иголки, больше подошедшие бы их морским «собратьям», пышные кошачьи усы да способность шипеть и мурлыкать.

Селорн, восседающий в старинном кресле, задумчиво пересчитывал пальцами клыки одного из драконов-подлокотников. Анар и Алу, сидя у стены на старинном диване, длинном, узком и жёстком, молчали в ожидании реакции патриарха на только что отзвучавший рассказ сианай. Ей было смешно оправдываться за поступок, на деле не влекущий особых последствий и такого внимания Селорна явно не заслуживающий. Ну, убили бы её, и что? Теолу только жалко, но вряд ли патриарха волновала Теола.

С того самого момента, как Аниаллу рассказала Селорну, что будет работать в библиотеке ан Камианов, он вёл себя очень странно, нервничал, но ни словом не намекнул почему. Конечно, он и сам мог не до конца понимать, что заставляет его волноваться – частенько интуиция только предупреждает котов Аласаис о близкой опасности, не давая ответа, откуда конкретно она исходит. И всё же Алу казалось, что это не так, что тревога Селорна напрямую связана с её попыткой узнать больше о судьбе друзей Анара. И, распекая её за отосланную охрану, он надеется, что дочь как-то выдалст себя. Но не тут-то было – Аниаллу, как никто другой, знала манеру Селорна вести... дознание и всегда внимательно следила за собственным языком.

Видимо, Селорну тоже надоело ломать комедию.

– А ты считаешь, меня волнует именно это? – вкрадчиво спросил он.

Аниаллу нервно сглотнула: от этих слов, вместо ожидаемого облегчения, всё тело её налилось тяжестью и по нему, от головы до кончика хвоста, прошёл озноб.

– Аниаллу, неужели ты и правда думаешь, что я могу беспокоиться об одном из твоих тел?! – То, что эти его слова прямо противоречат только что сказанному в заклинательном покое, ничуть не смущало Селорна.

– Нет, я так не думаю, – как могла спокойно ответила Аниаллу. – И мне бы очень хотелось узнать, что на самом деле так тебя тревожит.

– Мне плевать на твою охрану. Есть вещи, от которых никакая охрана тебя не защитит. Избежать их можно лишь одним способом – самому держаться от них подальше! – раздельно проговорил патриарх, в такт своим словам постукивая когтем по истерзанному подлокотнику.

– Мне кажется, я держалась предельно далеко от всяких неприятностей. Я осталась в Бриаэлларе, как ты и хотел. Ту работу, которой я должна была заниматься здесь, Кеан опять же согласовывал с тобой. И мне...

– Наларов! – страдальчески простонал Селорн. – Наларов я согласовывал! А не поиски троицы остолопов, которой вздумалось ломиться через руалский Барьер, чтобы освободить четвёртого.

– Вот те раз, – в притворной растерянности шлёпнула ладонью по сиденью Алу и оглянулась на «четвёртого остолопа».

Поразительно, но Анар не только не выглядел удивлённым, наоборот, он смотрел на Селорна, поджав губы и согласно кивая! Аниаллу тоже чуть заметно покачала головой, смерив предателя обиженным взглядом – он ещё за это поплатится. Но Анара даже это не проняло, и сианай ничего не оставалось, кроме как смиренно ждать, что эта, неизвестно когда успевшая смурлыкаться, парочка соизволит хоть что-то ей объяснить.

– Алу, я уже много раз намекал тебе, чтобы ты не лезла в это дело. Говорил, что Совет Бриаэллара никогда не принял бы такого беспрецедентного решения, если бы на то не было особой необходимости. Говорил ведь, да? Но тебе опять больше всех надо. Лучше бы думала о том, как заманить наларов защищать твой родной город, а не о делах, которые тебя не касаются. И, дай Аласаис, чтобы не коснулись и впредь!

– Может, объяснишь мне, что в этом такого опасного? – пробормотала Аниаллу и, желая опереться о стену, едва не проколола себе руку: на огромном панно среди осколков драгоценных камней сражались неведомые чудища, свитые из высушенной лозы с длинными шипами.

– Вот и я не понимаю, – криво усмехнулся Селорн. – И часть Совета тоже не понимала, что конкретно заставляет их принимать решение об изгнании друзей Анара. Они просто чувствовали, какой будет альтернатива. И голосовали так, как голосовали, повинуясь голосу своей интуиции... Сдаётся мне, что нам – тем, кто не знал тогда причину своих предчувствий, – повезло куда больше, чем тем, кто знал.

В его словах звучало столько убеждённости умудрённого опытом, живущего в согласии со своей душой алая, что любое другое существо тут же выкинуло бы из головы осуждаемые патриархом мысли. Но Аниаллу колебалась, она пыталась прислушаться к собственному Духу Кошки.

– Вот-вот, пошла бы в какое-нибудь тихое святилище и посидела бы там пару часов, слушая, что шепчет тебе на ухо твоя Кошачесть. Иначе закончишь, как мамаша вот этого милосердника. – Селорн резко ткнул когтем в сторону Анара.

Сын Амиалис опустил голову, но вовсе не от тяжести воспоминаний. Последнее слово Селорна как-то сразу убило для него всю серьёзность момента, и алаю пришлось закусить щёки, чтобы не рассмеяться.

Аниаллу шумно вздохнула, посмотрела с минуту на будто окаменевшего в своём кресле Селорна и, чуть поклонившись, оставила патриарха в гордом одиночестве. Вопреки его совету она направилась не в уединённое святилище, а допрашивать Анара, который казался ей более лёгкой добычей, чем упрямый отец.