Как и подобает городу, чьи хозяева моются по десять раз на дню, Бриаэллар блистал чистотой. Несколько раз в сутки по его улицам, газонам и даже крышам, словно кошачий язык по шкурке, проходила волна волшебства. Кое-где она была незаметна, местами (особенно в тех кварталах, где располагались магические лавки) превращалась в поток искристой жидкости, смывающей следы реактивов так же легко, как пятна от мороженого, но и там она услужливо расступалась перед запоздалыми прохожими, чтобы не испортить их обувь.

Стараясь не отстать от Селорна, решившего лично проследить за установкой куба с драконом, Анар любовался рекой из лунного света, текущей по мостовой.

– Омерзительное зрелище, – вдруг раздалось у него над головой.

Анар посмотрел вверх и почти нос к носу столкнулся с ещё одним своим новоявленным родственником; свесившись с ветки и по-змеиному изогнув позвоночник, тот с деланной озабоченностью постукивал по стволу тонкими чёрными пальцами.

– Я думаю, наших дворников надо пороть – такой перерасход магической энергии! – важно заявил родственник и, хлестнув хвостом по мокрым листьям, обрушил на себя и Анара целый водопад.

Анар только улыбнулся – учитывая то, что на дереве сидел Энаор ан Ал Эменаит собственной персоной, отделаться мокрыми ушами было невиданной удачей.

Имя Энаор, означающее «величественный», вовсе не соответствовало характеру своего хозяина. Здесь были бы более уместны производные от «шутника», «шкодливого кота», «заразы», «паразита» или «безумца» – в зависимости от степени причинённых им неприятностей. Анар на собственной шкуре ощутил это прямо в день их знакомства.

Произошло оно меньше двух недель назад на одном из эалийских праздников. Тогда к столу была подана традиционная светящаяся рыба из Великого Леса. Резать её полагалось собственноручно, специальным гибким ножом с двумя рукоятками. Анар, впервые державший в руках сей тонюсенький инструмент, справлялся с поставленной задачей весьма успешно для новичка, до тех пор пока его нож чудесным образом не свернулся в кольцо. Сначала Анар решил, что это часть церемонии: мол, такой вот кошачий нож: в нужный момент сворачивается клубком и освобождает руки владельца для... Но никакого «для», стрельнув по сторонам глазами, Анар не углядел, все ели как ни в чём не бывало, и только он один пыхтел, безуспешно пытаясь распрямить нож.

Воспитанный в Руале, он относился ко всякого рода ритуалам с особой щепетильностью и почувствовал себя крайне неловко. Анар лихорадочно гадал, какой промах он совершил, помощи было ждать неоткуда, даже Аниаллу, не замечая его конфуза, поднялась из-за стола и, прихватив бокал, направилась вглубь зала – туда, где из вершины небольшой скалы, возвышающейся в середине бассейна с пенящейся влагой, бил фонтанчик. Со всего зала к нему слетались бокалы, кубки и чаши, а их хозяева бдительно следили за сидящим спиной к бассейну Селорном, чей запрет они сейчас нарушали (стоило патриарху обернуться, как посуда стайкой спугнутых птиц пряталась за камень).

Разумеется, Селорну не составляло труда вычислить, кто это безобразничает, для этого ему не надо было даже оборачиваться, не то что ловить кого-то за руку, но он почему-то принял правила игры. Алу тоже играла – в примерную дочь, которая намеревалась наполнить свой бокал подобающим образом.

Анар усмехнулся.

Под столом с закусками расселся пушистый чёрный кот. Он чистил усы и каждой своей шерстинкой излучал непричастность ко всему, что не касалось умывания. Поравнявшись с ним, Алу вдруг резко развернулась и от души пнула чистюлю.

Вернее, попыталась пнуть. Задрав хвост трубой и разразившись мяуканьем, подозрительно смахивающим на хохот, котяра успел вцепиться в сапог и теперь легко, словно на качелях, балансировал на ноге, с которой его безуспешно пытались стряхнуть. Но Алу явно была не новичком в таких схватках – крепко ухватив зверя за шиворот, она содрала его с ноги, хорошенько встряхнула, доставила к анарову столу (под дружные аплодисменты собравшихся), бросила на стул и придавила строгим, обличительным взглядом. Кот немного покрутился на месте, словно собирался улечься спать, и превратился в зеленоглазого эала.

– Рекомендую – Энаор! – уперев руку в бок, представила его Аниаллу. – Самая большая ошибка анеис Меори. Как она могла не почувствовать, что у неё родится – не знаю! Извиняйся давай, – приказала она, ухватив родственничка за ухо.

Вместо этого, бывший кот на человеческий манер протянул руку.

– Энаор, будем знакомы, – светским тоном проговорил он, но Аниаллу ударила его по чёрным пальцам до того, как растерявшийся Анар успел их пожать. И зашипела.

– Всё, всё, покоряюсь твоей священной воле, о моя высокосотворённая сестрица! – хохотнул «величественный», косясь на злосчастный нож, блестящим кольцом свернувшийся на нежных ломтиках рыбы.

Тут Анар наконец уразумел, что заставило его столовый прибор взбунтоваться, но не присоединился к воспитательным мерам своей жены, восхитившись изяществом колдовства, которое так и не смог отследить.

Помнится, извиниться шутник тогда так и не успел – уставился за спину своей жертвы, откуда слышались громкие хлопки. Анар оглянулся. Патриарх поймал-таки подданных на левитации. Их бокалы звонко лопались в полёте, сверкающая волна осколков стайкой кусачих насекомых носилась за нарушителями порядка, а Селорн от души хохотал, поддерживаемый половиной зала.

Энаор мягко спрыгнул с ветки.

– Патриарх! Вот, хотел бы тебе вернуть – я посчитал, что будет жестоко лишить нашего героя возможности разделить судьбу своего народа.

Энаор протянул Селорну маленькую сферу из зелёного стекла и оскалился в препротивной усмешке. Патриарх повертел шарик в пальцах, но ничего не сказал. Только огонь в его глазах разгорелся ярче – очевидно, он решал, был ли оправдан риск, на который самовольно пошёл его племянничек. На этот раз Энаору повезло – по лицу Селорна медленно разливалось выражение мрачного удовлетворения.

– Всё равно же его было убивать, – кокетливо заявил Энаор и улыбнулся улыбкой того, кого судить поздно и бессмысленно. – Или ты в самом деле собирался предоставить ему уютную норку в Бриаэлларе?

Селорн ограничился неопределённым фырканьем. Кивком пригласив Анара следовать за собой, он спрятал шарик в карман и зашагал по улице.

Донельзя довольный своей выходкой Энаор, на радостях приняв кошачий облик, задержался поточить когти о дерево... и взвыл: затаившаяся в трещинах коры вязкая смола тут же набилась ему под когти, налипла на ухоженные лапы. Он инстинктивно нагнулся, попытался счистить её клыками, но горьковато-кислый вкус и ощущение размазавшейся по зубам клейкой массы вызвали у него новый приступ брезгливости. Решив почиститься позже, Энаор вернул себе двуногую форму и поспешил догнать своих спутников.

– Патриарх Фейнлаан так и не ответил на мой запрос, – тем временем говорил Селорну Анар.

– Он до сих пор не прошипелся на меня за то, что я помешал осуществиться его бредовой затее – расставить телепатов на каждом наэйрианском перекрёстке.

– «Бредовой затее»? – переспросил Анар. – Но ведь Тал очень хотел, чтобы ты помешал этой затее?

– Это Фейн пусть так думает. На самом деле Талу было мало дела до «гениального проекта» наших колдунов. Зато мне дело было – воплоти они его в жизнь, нам всем пришлось бы туго.

– Что плохого в том, чтобы защитить умы наэйрианцев? Я не вижу очевидных недостатков в плане Фейнлаана, – признался Анар.

– И я не вижу, – огорошил его Селорн. – Но это не значит, что их нет.

– Я не понимаю тебя, патриарх.

– Не понимаешь... Иногда не обязательно понимать, достаточно чувствовать и доверять своим чувствам, – прикрыв глаза, проговорил патриарх и вдруг спросил: – А как, ты думаешь, я сумел обмануть Тала?

– Никак не думаю, – улыбнулся Анар. – Но мне очень хотелось бы это узнать.

– Хорошо, – протянул патриарх. – Хорошо. Вначале, когда он связался со мной впервые, я не знал о нём ничего. Совершенно ничего – ни о его целях, ни о том, кто он есть. Соглашаясь служить ему, я понимал не многим больше. Я действовал вслепую, но у меня был хороший поводырь.

– Поводырь? – нахмурился Анар.

– Да, одна из анеис. Приобщившаяся к магии Дерева.

«Тётушка Тимела», – едва слышно выдохнул Энаор; Анар заметил, как ухо Селорна чуть заметно повернулось в сторону племянника, но патриарх оставил его предположение без внимания.

– Я следовал её указаниям, без них я никогда не смог бы рассчитать, подгадать всё так, чтобы избежать жертв, – продолжал он, голос его звучал устало, словно одни воспоминания о тех днях утомляли Селорна. – Её дар Чувствующей спас и Нелу, и Аниаллу, и даже тебя. А я просто делал, что мне говорили... и не задавал вопросов не по существу, – ухмыльнулся он, глянув на Анара – большого любителя «задавать».

Анар видел: Селорн не лжёт, но отчего-то его, великого эалийского патриарха, такое положение вещей ни капли не задевает.

– Хотел бы я так же доверять своей интуиции, – покачал головой Анар.

– Давно пора бы начать. Иначе ты потеряешь всякую ценность для борьбы с Талом, – проворчал Селорн.

– Это почему же?

– Потому что он боится наших Чувствующих (да и всех нас) именно за это; боится их интуиции, того, что они могут догадаться о его истинных целях и увидеть, как можно помешать осуществить их. Для чего я, по-твоему, был нужен ему? Чтобы принести на блюдечке эту бедную Нелу? Добыть алайское тело можно десятком более простых способов, для этого не требуется помощь эалийских патриархов. Нет, ему было нужно от меня совсем другое. Я уже говорил и тебе, и многим другим: он хотел «рассорить» нас самих с нашей же Кошачестью и в первую очередь – с интуицией, заставить нас пренебрегать ею, презирать её. И потому решил для начала стравить телепатов с анэис – с воплощениями нашего духа, без которого мы просто горстка смазливых эгоистичных тварей с нелепыми кошачьими ушами. Инаан против Тимелы, я – против Меори...

Долгое время все трое шли в угрюмом молчании, слушая как нельзя лучше подходящие к их состоянию завывания ветра. А потом спереди донёсся какой-то гомон. Кошки всмотрелись во мрак – это прятавшиеся от дождя под крышами птицы с недовольными криками срывались с насиженных мест. Анар прищурил глаза, высматривая причину переполоха. Она оказалась такой неожиданной, что он даже остановился.

Прямо над домами плыло небольшое здание вместе с куском земли, на которой оно было построено. Анар, задрав голову, наблюдал за этим дивом. Энаор тоже задержался, но его внимание было приковано не к самому островку, а к шагающим по крышам магам, управляющим его полётом.

– Не будь моя маменька анеис! – протянул он, затем легко оторвался от земли и уже в воздухе картинно поклонился, прокричав: – Мастер Тихолёт!

Один из волшебников обернулся на его зов и приветственно взмахнул рукой. Энаор воспринял этот жест как приглашение и, манерно раскинув руки, полетел к знакомому.

Селорн что-то неразборчиво прорычал.

_____________________________________

Художник Юлия Нагичева (Flicker dolls) - http://vk.com/flicker_dolls