Я научилась выключаться. Вот как ноутбук - экран темнеет, и ты в режиме ожидания. Защитная реакция. Я вроде как активна, сижу со всеми, но на самом деле давно в спящем режиме и не реагирую ни на что.
Слова родных пролетают мимо моих ушей. Непрекращающиеся нотации словно впечатались в стены, и теперь весь наш дом давит на меня недружелюбной громадой.
Я больше не чувствую себя комфортно или в безопасности здесь.

Когда приезжала свекровь с Джанетой пару дней назад, мне казалось, что мама была готова меня насилу отправить с ними. Они сказали, что Джамал страдает, и хоть он этого не признает, я - инициатор расставания и потому я должна все переосмыслить и вернуться.

Бывшие родственники уехали с надеждой на то, что мама сможет повлиять на меня: я видела это, наблюдая из окна за их прощанием.
Камилла, по большей части хранившая молчание при них, тут же набросилась на меня:

- Так и знала! И они подтвердили! Джамал не хотел развода!

Когда мама возвращается в гостиную, она распаляется еще пуще прежнего.

- Брось эти свои глупые книжные фантазии! Ты с людскими жизнями имеешь дело, а не с бумажными страницами!

- А моя - тоже, между прочим, людская,  жизнь - не в счёт? Кому-нибудь вообще интересно, чего хочу я? - накипевшее за эти дни выплёскивается наружу. - Вам важнее мнение кучки людей, которые посплетничают с месяц и переключатся на другую тему? Вы же по этой причине меня выдали за него? По-вашему, я в восторге от происходящего? Но я не хочу быть женой человека, к которому не питаю никаких чувств. Я совершила ошибку, нужно было быть такой же эгоисткой, как Камилла, наплевать на все ваши увещеванья и отстоять свою позицию! Но из-за одной оплошности не собираюсь обрекать на долгие годы страданий себя и Джамала. И ответьте честно, если б меня украл не он, завидный жених из состоятельной семьи, а обычный сельский парень, вы бы также радели за соблюдение обычаев и традиций?!

Мама и сестра молчат.
Я хлопаю дверью, скрывшись в своей комнате, прижимаю к себе медведя от Эрика, подвигаю ближе лучшего в мире футболиста в картоне - и чувствую себя защищённой...
..плюшем и бумагой.
Я на пути к сумасшествию.

Звонит телефон, незнакомый номер. Должно быть, Женька! Я написала ей электронное письмо, где попросила со мной связаться.

- Можешь говорить?

- С двух лет.

Эрик смеётся, и мне тоже вдруг становится смешно.
Он справляется о моих делах, о том, нужна ли мне помощь или просто плечо, в которое можно поплакаться.
Я заверяю его, что всё нормально и я ни в чём не нуждаюсь.

Кроме машины времени, но не думаю, что это ему под силу.

- Если тебе что-то понадобится, что угодно, обещай, что позвонишь.

- Обещаю.

- Смотри, отныне я твой личный супермен.

- А плащ будет?

- Не перегибай, йов.

Во время разговора с ним я снова почувствовала себя беззаботной студенткой с отсутствием проблем и единственной головной болью - почему не звонит Ринат...

Сейчас это единственный вопрос, на который у меня есть ответ. Что делать с триллионом головных болей, какие аптеки опустошать - не имею представления.

Через пару дней на нашем пороге появился Экс, как называла его Симона.
Встречать его вышла Ками, он отказался заходить в дом, попросив меня выйти к нему во двор.

Я направилась туда, но сестра преградила дорогу.

- Вот так? В этом платье? Пойди хоть к зеркалу подойди, подкрась глаза.

Обойдя её, выхожу во двор.

Джамал в голубой рубашке и синем утеплённом кардигане выглядит неплохо, и я снова убеждаюсь в правильности своего поступка. Кто-то оценит его, кто-то будет рад быть рядом с ним.

- Мы не очень хорошо попрощались, - начинает он.

Действительно. В день, когда мы отправились в ЗАГС, чтобы написать заявление, он не разговаривал со мной. А на следующий, рано утром, перед тем, как уйти на работу, рявкнул:

- Пусть квартира выглядит так, словно тебя тут никогда не было.

Я постаралась выполнить его просьбу, думаю, даже моего запаха не осталось ни в одном уголке его, снова вернувшегося в ранг холостяцкого, жилища.

- И ради этого стоило ехать сюда?

- Я проездом. У меня отпуск, решил проведать родителей.

Мы молчим. Я рассматриваю первые нарциссы, появившиеся на маминой клумбе. Любимые солнечные цветы вызывают мою улыбку.

- Не жалеешь? - говорит он, понизив голос.

- Нет, - смотрю ему прямо в глаза, - тебе будет лучше с другой.

На самом деле, я думаю, что ему будет лучше даже табуреткой, чем со мной.

- Ты стала мне родным человеком...

- Мне тоже небезразлична твоя судьба. Надеюсь, ты будешь счастлив.

- Ты из камня, не иначе. Я всё никак не пойму тебя! - взрывается он, подходит ближе ко мне и произносит уже тише: - Вернись! Мы можем попробовать начать сначала! Всё будет по-другому.

Мне будто снова вырывают аденоиды без анестезии, резко и больно. Зачем он тревожит мою совесть? Зачем говорит это, мы ведь простились полминутой ранее?

- Прощай, Джамал, - поспешно скрываюсь в доме, где на веранде, согнувшись в три погибели под окном, подслушивает Камилла.

***

- Может, приедешь к нам? Амира очень соскучилась, - говорит Эсмира в конце нашего двухчасового разговора.

- Ради Бога, только не надо снова пытаться свести меня с...

- И в мыслях не было. И, по правде говоря, даже если бы я захотела... Мурат вряд ли интересуется тобой теперь, когда ты... ну, разведённая.

Мне чихать на Мурата. Так сильно чихать, что даже если бы он был последним мужчиной во вселенной, и от нас зависело продолжение рода человеческого, я бы не стала его парой, но слова сестры обжигают меня. Будто пощёчина, будто теперь я недостойна его. И это - наша действительность, которую нужно смиренно принять: разведённые где-то на задворках ярмарки невест. Мне не нужно замужество и я не участница этого аукциона, но отношение к девушкам, которым не повезло с первого раза, убивает веру в здравомыслие человечества.

***

Психологические атаки продолжаются, приезд Джамала только усугубил ситуацию. Не в состоянии более терпеть, решаюсь принять приглашение Эльдара.

В город я влюбляюсь также бесповоротно, как и в... Я уже упоминала, что на пути к сумасшествию?

Первая же прогулка с братом по Невскому проспекту стирает все дурные мысли, я дышу полной грудью и мне хочется щёлкать на камеру телефона каждый наш шаг. Когда же мы подходим к величественному зданию, украшенному стеклянным шаром, - я узнаю его, это Дом Компании Зингер, часть которого занимает Дом Книги - я буквально забегаю внутрь. Если бы не многочисленные покупатели, я бы почувствовала себя в раю.

- Знал, мелкая, что тебе понравится. Иди выбирай, а я на кассе очередь займу.

Я пыталась найти стихи любимой Сильвы, чтобы подарить Карине взамен конфискованного у неё томика, но нашла её лишь в сборнике "Поэзия народов Кавказа", на безрыбье и такая сгодится. Главной находкой была книга Хименеса "Вечные мгновения" - я готова была целовать чёрную с золотым обложку издания 1994 года, которая просто чудом дождалась меня.
Очередь Эльдара уже подходила, когда я, счастливая, встала рядом с ним.

- Две книжки? И всё? Я был о тебе лучшего мнения. Я отсюда выхожу с центнером в обеих руках.

- Зато эти две перевесят тонны твоих скучных книг по фотонике или в какой там сфере были твои многослойные волновые голографические носители, о которых ты вчера мне все уши прожужжал... Кстати, можно тебе звонить при бессоннице?

Отпрыгиваю в сторону, потому что знаю о его привычке щёлкать меня по носу, с самого детства терплю унижения от его указательного пальца.

Мы с Эльдаром были дружнее, чем мы оба с Камиллой. Она вечно ябедничала о нём родителям, и ему доставалось, я же, наоборот, пыталась его выгородить всеми способами. В благодарность он брал меня на мелкие роли в своих играх: матрос на пиратском корабле, робот-помощник на космической станции, ассистент безумного доктора... Я тогда не знала, что брат от души издевался над мелкой сестрой, и гордилась возможностью участвовать в очередной его затее.

Оплатив покупку, мы поднимаемся на второй этаж, в кафе с огромными окнами, из которых прекрасный вид на проспект и собор. Я уплетаю десерт и чувствую себя так хорошо, будто дома меня ждёт... да, я определённо схожу с ума.

Мерилом моего абсолютного счастья стал Ринат.
А значит, абсолютно счастливой мне никогда не стать.

Мой информатор, Джанета, теперь потеряна, и я ничего не знаю о нём. В голову периодически приходит безумная мысль о том, что я могла бы хоть изредка его видеть и быть в курсе событий его жизни, если бы осталась с Джамалом.

Будни, когда Эльдар на работе, я провожу, исследуя новые уголки города в неспешных, улиточьих прогулках под руку с воспоминаниями. И не было дня, чтобы он не мерещился мне в толпе. Или чтобы сердце не ускоряло ритм при виде темно-синего автомобиля.

В одну из таких прогулок я получаю на личную почту уведомление о новом письме. Оно от Марио. Видимо, он ещё не знает, что я больше не работаю, и никакие его вопросы к Игорю не решатся с моей помощью.

Тем не менее, открываю емэйл и с каждым новым прочтённым словом мои брови все выше ползут вверх.

Он выражает своё сожаление о том, что я больше не являюсь сотрудником фирмы, а также искренне надеется, что я не подавлена разводом - интересно, кто же так бестактно ему обо всем рассказал. Далее он говорит о том, что их компания продолжает активно осваиваться на российском рынке и посему им необходим русскоговорящий сотрудник в штат.

"Не будете ли вы так любезны принять наше приглашение, чтобы попробовать себя в этой позиции?"

Перечитываю пару раз, не веря своим глазам.

Вечером рассказываю брату о письме и предложении голландской фирмы.

- Мелкая, ты баловень судьбы! - как же он ошибается. - В твоей ситуации лучшего и пожелать нельзя! Да даже если б никакой ситуации не было! Соглашайся, о чём тут думать.

- Жаль, что тебя никто не поддержит, - вздыхаю я.

- Тебе все ещё нужна чья-то поддержка? Напомнить, что стало с твоим всеми одобренным замужеством?

Когда я, через пару дней, наконец, набравшись мужества, рассказываю о своей прекрасной перспективе маме, она сразу же отметает все мои надежды в сторону. Камилла звонит следом и говорит, чтобы я не забивала голову глупостями. Никто меня никуда не отпустит.

Если б они отреагировали иначе, я бы не наполнилась такой решимостью и не написала бы письмо Марио, где благодарила его за доверие и спрашивала, как скоро они хотят видеть меня в своём штате.

Папу на себя взял Эльдар, и хоть он высказался категорически отрицательно, брат заверил меня, что я могу считать вопрос решённым.

Голландцы оформили приглашение, мы подписали контракт и документы уже были отправлены в визовый центр. Оставалось получить зелёный свет от посольства и лететь навстречу новой жизни.

Я не до конца верила в происходящее, пока в моем паспорте не нарисовался бесценный штамп.

Эльдар радовался больше, чем я. Видимо, ему не терпелось снова безраздельно властвовать своей квартирой.

Я не занималась покупками или сбором вещей заранее, чтобы в случае отказа не расстраиваться. И теперь, за пару дней до отлета, я обходила магазины, думая о том, чего же мне не будет хватать заграницей, что же, без чего я не смогу жить, есть только в России? Перед глазами тут же встал обладатель длинных изогнутых ресниц.
Звонок Камиллы отогнал видение. Она спросила, чем я занимаюсь, а затем, услышав шум, дотошно выпытывала, где я. Бедный Анзор, подумалось мне, с такой женой-сыщиком любой его выход из дома чреват допросом.

Марио предложил мне решение жилищного вопроса: одна из сотрудниц арендует квартиру неподалёку от офиса, и она в поиске соседки для уменьшения затрат. Я уже несколько дней переписывалась с ней. Её звали Андреа ван Дилан, и она ставила по три смайлика на предложение - это показалось мне довольно милым.

Мне не терпелось поскорее очутиться в Зевенбергене, городке с населением в четырнадцать тысяч человек, с невысокими красивыми домами и зелёными улицами. Всё это я почерпнула из интернета. Из примечательного в маленьком городе лишь то, что в нем провёл часть жизни Винсент Ван Гог. И даже если б там никогда не ступала нога знаменитого художника, я всё равно пребывала бы в приятном, трепетном ожидании.

Эльдар проводил меня до стоек регистрации и поспешил попрощаться - он обещал появиться на работе хотя бы во второй половине дня.

Как только брат покидает меня, останавливаюсь и делаю глубоких вдох.

Выдох.

Что-то внутри скребётся когтями, рвёт мясо, а затем поливает раны солёными потоками - больно.

Перевожу дыхание, зажмурив глаза.

Я оставляю позади всё - абсолютно всё, и лечу в новую жизнь... мёртвой птицей, выпущенной на свободу.

Собравшись с духом, качу свой чемодан с розовыми пионами, но он вдруг застревает где-то позади. Оборачиваюсь, чтобы понять, за что он мог зацепиться, и вижу в другом конце зала... Вернее, мне кажется, что вижу... Его.

Зажмуриваю глаза. Открываю. Его нет. Померещилось. Но сердце колотится, словно безумное. Слёзы подступают к горлу, вот-вот плотина прорвётся.

Дыши глубже, спину ровней.

Раздаётся звонок.
Симона. Сглотнув ком, принимаю вызов.

- Приве-е-е-ет, самая отважная из девушек! Как ты? Счастлива?

- Да, - смеюсь, чтобы не заплакать. - Очень счастлива! - говорю воодушевлённо, иначе проницательная подруга заподозрит неладное.

- Зевенберген... - мечтательно протягивает она. - Город на семи горах! Нутром чую, там произойдёт что-то судьбоносное!

В городе на пяти горах уже произошло. Больше не хочется.
Пусть любовные истории облетают меня стороной.

- Мне пора, а то опоздаю.

- Как только прилетишь, напиши мне сообщение! И пришли фотографию Марио! Что бы ты ни говорила, он на тебя запал.

Смеясь над её словами, убираю телефон в сумку и иду на регистрацию.

Кольцо так и осталось у него.
А ведь оно было моим счастливым талисманом.

***

Ринат

Скрытый за баннером у стойки справочной информации, наблюдаю за тем, как девушка сдаёт багаж и, сжимая в руке паспорт и билет, проходит в зону таможенного контроля. Провожаю её взглядом - единственным доступным мне способом.

Она счастлива. Звонко смеётся, предвкушая перемены, рвётся в новую жизнь. Кто я такой, чтобы отнять это и обречь её на тот позор, который ждёт нас обоих, если мой эгоизм возьмёт верх?
Прощай, футболистка.

Повертев в пальцах серебряное кольцо с розовым опалом, убираю его в нагрудный карман.