Раньше меня презирали за невежество и тупость, теперь ненавидят за ум и знания. Господи, да что же им нужно от меня?
Дэниел Киз
  
В белоснежном фойе величественно стояла девушка, её глаза были устремлены на фотографию с улыбающимися домочадцами. Все радостные, милые и такие чужие. Этьену оставалось только разломать рамку, разорвать надоевшую фотографию и выкинуть в мусорное ведро, но будто неведомая сила не позволяла этого сделать.
  
«Интересно, как они поживают? Скучают ли по мне?» — крутился вопрос в светловолосой голове.
  
Этьен поднялся на локтях и нащупал телефон в кармане. Ему пришло сообщение от давнего друга, он обещал устроить вечеринку — сюрприз для одного знакомого. Парень согласился, подошёл к огромному платиновому шкафу и распахнул его. Бесчисленное количество нарядов слепило глаза и радовало душу. Выбрав самое красивое платье, Этьен приступил к волосам. Они были настолько длинные, что можно было заплести косу, что парень сделал. Последним штрихом осталась щепотка магии. Мальчишеские черты лица стали мягче, утончённее и женственнее. Проведя по груди руками, Этьен улыбнулся отражению в зеркале и вышел из дома.
  
По улочкам шагали сонные жители Парижа, а молодой человек не мог успокоиться от переполнявших его чувств.
  
Зайдя в небольшое кафе, Этьен проверил время. Как обычно пришёл на двадцать минут раньше, что ж, он не торопится назад. Времени ещё целая жизнь, да и не одна.
  
Стеклянная дверь распахнулась, раздался звон колокольчика, и на пороге появился человек в полицейской форме. Лицо его было хмуро и отражало внутренний неприветливый мир. Положив портфель на стул, он присел за столик к Этьену.
  
— Прошу прощения за опоздание, мадмуазель. — Лейтенант слегка качнул головой и присел. Из пазухи он достал фотографии девушек и юношей. — Так что вас связывает с этими людьми?
  
Этьен прикрыл рот ладонью и по-девичьи хихикнул. К бледным щекам прильнула краска.
  
— Ох, я провела с ними много времени. В детстве мы часто виделись. — Этьен облизал пересохшие губы. — Знаете, встреча давних... родственников. Моя мать и мать Луизы Атталь — один и тот же человек, но, к сожалению, она бросила нас на произвол судьбы. Мы были очень дружны, проходили невзгоды вместе. Пока не оказались в том ужасном месте.
  
— О чём вы?
  
— О поместье Маркуса Серенака. — Ярко-розовый ноготок врезался в бумагу. — Именно там я и Луиза познакомились с остальными. Сначала они показались милыми, но с каждым днём их истинная личина прорывалась на свет. Они не люди, они чудовища.
  
Этьен закрыл лицо руками и замотал головой. Плечи тряслись в истерическом припадке. Для полной картины не хватало только обморока из дешёвых американских фильмов.
  
— Самые жестокие — Кристофер и Фанетта. Настоящие дьяволы в человеческой личине, в их глазах пляшут черти, а языки сочатся ядом. Месье Серенак полностью пошёл в своего отца — такой же тиран и грубиян. Он постоянно издевался надо мной, но чаще всего над Лу. — Этьен шмыгнул носом и вдохнул огромный глоток свежего воздуха. Руки нервно теребили салфетку. — Он... Из-за него моя малышка Лу, мой птенчик, стала инвалидом.
  
— Как это произошло?
  
Этьен улыбнулся, пытаясь скрыть, как краешки губ расплылись в радости. Ему было весело играть с глупым и доверчивым человеком.
  
— Хорошо... Слушайте, — произнёс молодой человек, откидывая золотистые кудри назад.
  
«Первая встреча должна была произойти в день рождения Птицы. По человеческим меркам ей должно было исполниться пятнадцать лет. Высокая, худощавая, с грязными распущенными волосами, в пышном платье она выглядела более чем просто нелепо. Подол волочился по полу, зацеплялся за деревянные ступеньки, изредка Луиза и сама наступала краем туфли на подол. Два раза чуть не упала, ноги казались ей ватными и тяжёлыми. Чужими. Хотелось раскинуть затёкшие за спиной крылья и улететь на свободу, но оковы крепко-накрепко сковали её. Не вырваться, не узнать силу правды и дружбы, не познать истинных семейных уз.
  
Луиза знала, что все приехавшие гости — её братья и сестры. У них общий отец, но разные матери. Раньше все они были красивы и грациозны, как весенние цветы, их речи напоминали шум дождика или ручеёк. Сейчас же они кричали, подобно грозам. Глаза метали молнии, а с губ стекали обильные ядовитые речи. Хотелось сбежать от них, но они достигали Луизу и ранили в самое сердце. Шрамы душевные намного хуже шрамов физических. Любую непривлекательную деталь можно исправить хирургическим вмешательством, а что с сердцем? Его не залатать золотыми нитками, не заменить на новое. Оно останется на всю жизнь, такое израненное и маленькое. Будет издавать стоны, гонять кровь, но желания жить не появится. Только боль, только страх совершить новую ошибку.
  
Подойдя к перилам, Луиза вцепилась в них и вдохнула воздух. Приятный и тёплый, он целовал её круглые щёчки, ласкал слух. Услышав сзади тяжёлые шаги, Птица встрепенулась. Резко развернулась и ахнула от удивления, чуть поодаль стоял Кристофер в чёрном костюме. В нём он очень напоминал жениха.
  
— Ты похожа на невесту, — прошептал он, стоя посередине комнаты. Его руки едва касались её волос.
  
— Благодарю, — с улыбкой произнесла Лу, опуская взгляд на туфли.
  
Пальцы Кристофера переместились на влажные от слёз глаза, медленно спускались к закруглённому подбородку. Птица подняла голову, и их глаза встретились. Луиза смутилась и захотела отвернуться, но крепкие руки брата не позволили ей этого сделать.
  
— Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, — хрипло прошептал он ей на ухо.
  
Луиза ощущала себя лакомым кусочком в лапах опасного и быстрого зверя. Тело Змея было слишком близко к её, Птица могла ощутить текстуру его кожи, бархатистость щёк. Девушке было страшно от происходящего, но она не могла противиться. Хотелось броситься в эти руки, прижаться к груди, уткнуться носом в шею и просидеть до утра. Он тут, рядом с ней, он любит её. Даже если это иллюзия, Луиза хотела, чтобы она длилась вечно.
  
Звук колокола привёл обоих в чувство. Кристофер разжал руки и отступил назад. Его глаза налились злостью, они горели как пламя.
  
— Кристофер, что-то не так? — выдохнула Птица, протягивая руки к юноше. — Неужели я так противна тебе?
  
Луиза провела дрожащими руками по лицу, прикрыла глаза и согнулась пополам.
  
— Дело не в этом, — произнёс парень и присел рядом с сестрой. Его руки в который раз коснулись её тела и помогли подняться. — Я не могу ответить на твои чувства взаимностью, только не сейчас. Потом — обязательно, если ты не возненавидишь меня.
  
— Я всегда буду твоей! За что мне тебя ненавидеть, глупый? — сквозь смех спросила Луиза, а в следующий момент всё словно замерло.
  
Фрагменты как заевшая пластинка, повторяющиеся раз за разом сцены. Лицо Кристофера, его руки с когтями сталкивают Лу через перила, удаляющийся силуэт, предательское: «Ты молодец, теперь пойдём к гостям». Когда девушка с глухим звуком упала на землю, то не могла и слова вымолвить. Болела спина, руки не двигались, голова не поднималась, а красивые пейзажи стали темнеть. А потом Луиза очнулась в больнице и больше никогда не чувствовала ласк тех родных рук».
  
— Он столкнул её! Хотел убить, убить! — чуть ли не кричал Этьен на всё кафе. Слёзы падали прямо в заказанный тёплый кофе. — Моя сестра была милым ребёнком, доброй девушкой, а этот подонок так с ней поступил. Но не только ей досталось. Он издевался над Шарлоттой де ла Круз, да-да, той самой. Он избивал её так, что на теле были синяки и ссадины, они до сих пор не прошли. Как-то раз я хотела навестить отца и увидела, как он схватил её за руку. Мне стало страшно, и я убежала. Так стыдно, я должна была помочь.
  
— Значит, Кристофер Серенак проявлял агрессию к членам семьи?
  
— Именно так, он ненавидел остальных. Фанетта Бастьен абсолютно такая же жертва! Она была влюблена в него, но он лишь использовал её. Играл с чувствами, как с игрушками. Я уверена, что это он убил отца и всех остальных. Зависть — сильнейший из всех опасных инструментов, которые были придуманы Вселенной.
  
— Спасибо большое за откровенность, — произнёс инспектор Дюран. — Я подозревал Кристофера Серенака, но мой коллега приказал отпустить его за неимением доказательств в его сторону. Вы сможете дать письменные показания?
  
— Разумеется! — Тоненькая рука потянулась к листкам бумаги и ручке. Закончив разговор, оба стали собираться, как Этьен неожиданно задал вопрос. — Ох, а как ваш коллега? Инспектор Дауди?
  
Молодой мужчина резко остановился. На его лице отразилась усталость: глаза погасшие, руки покрыты экземами, голос отрешённый.
  
— К сожалению, месье Дауди умер недавно. Несчастный случай.
  
— Какой ужас! Простите меня, я сожалею вашей утрате...
  
— Спасибо. Он был для меня отцом.
  
— А хотите узнать, кто его у вас отнял? — пропел Этьен, сверкая глазами.
  
— Что?..
  
Лейтенант обессиленно упал на стул. Тело стало гибким, мягким, и Этьен мог делать всё что угодно.
  
— Причина всех бед — Кристофер Серенак. Вы должны избавиться от него.
  
Мужчина кивнул, поднялся и как на автомате побрёл к машине. Завёл автомобиль и поехал в мрачную пустоту.
  
«Я докажу вам всем, что не хуже вас. Покажу всю мощь своей силы. Я обреку вас на одиночество, как это сделали вы тогда».