Три дивных зверя живут во мне - Черный, Белый и Рыжий.

Если оказываюсь на дне, они помогают выжить.

Ведь самое сложное в этом мире - остаться в своем уме.

Они помогают мыслить шире, чем стены в моей тюрьме,

Не позволяют мне падать духом, командуют "шире шаг!"

И ласково дышат над левым ухом, ночной разгоняя мрак.

Они не ангелы и не черти, не воображаемый друг,

Они со мной будут до самой смерти, если случится вдруг,

И даже дольше - звездной тропою душу мою поведут.

И ничего не случится со мною, пока они будут тут.

Три дивных зверя во мне живет. Первый, как полночь Черный.

Словно репей в темной шкуре несет светлой надежды зерна.

Если мне страшно - упрется в спину лобастой своей башкой.

С ним в самой жуткой пучине не сгину, справлюсь с любой бедой.

Если совсем уж станет несносно, так что уж лучше б не жить -

В мрак его шерсти уткнуться носом, всхлипнуть и поскулить.

Не упрекнет, и не посмеется, будет дышать и молчать,

Он точно знает - проглянет солнце, если чуть-чуть подождать.

Три дивных зверя живут во мне. И среди них есть Рыжий.

Душу мою опалит в огне взгляд его карий, бесстыжий,

Легок его прыжок и шаг - красные искры костра.

Не страшен мне будет ни вор, ни враг, пока я его сестра.

Пламя его я в сердце храню и рыжину у виска.

Если устроит он беготню, то нас не догонит тоска.

В самый жуткий и злой мороз греет дыханием руки,

Песни поет и хранит от слез, зависти, гнева и скуки.

Три дивных зверя во мне живут. Один из которых Белый.

Освобождает от крепких пут, если сама не сумела,

Истины имя дает словам и в клочья рвет миражи,

И мелкой крошкой к его ногам сыплются витражи.

Образ тонок и невесом, мудрости полон взгляд.

Дарит душе он покой, а сон сказки его хранят.

И если сердце тронет тоска, горечью полня рот,

Я буду верить - его рука, вытянет и спасет.

Три дивных зверя живут во мне - Черный, Белый и Рыжий...

Мы в этом мире - глухой тюрьме, вместе лишь сможем выжить.