Стены белого города казались неприступными, но для Черного не существовало преград. По крайней мере, не тогда, когда он шел навстречу брату. Под массивными черными лапами белый мрамор крошился словно мел. Личная гвардия Владыки и даже безупречные в своей верности телохранители бежали, побросав копья и мечи. Черный презрительно оглядел примитивное оружие, дивясь привычке брата выбирать для проживания столь отсталые миры. Копья и мечи – подумать только! Впрочем, примитивизм играл Черному на руку, а точнее – на лапу. Существуй в этом мире лазерное или хоть огнестрельное оружие, и путь к брату мог оказаться несколько более затруднительным и долгим.

Черный не торопясь взошел по тысяче ступеней, вминая по пять при каждом шаге словно ломая снежный наст. С трудом протиснулся в высокие, но узкие ворота храма.

– Здравствуй, Белый.

Молчаливый укор золотых глаз был ему ответом.

– Ты неплохо устроился, как я погляжу, – Черный с интересом осмотрел витые узоры перламутровой мозаики на стенах и хрустальный купол потолка. – Шикуешь, в кои-то веки.

Белый укоризненно вздохнул:

– Ты напугал людей на площади.

– Да. И по всему городу, – кивнул Черный, ни капли не смущаясь.

– Зачем ты пришел? – Белый продолжал корчить строгую гримасу, хотя глаза его смотрели с теплом.

Но Черный не обманывался на этот счет.

– Я пришел за тобой.

– За мной? С чего вдруг? – в золотом взгляде мелькнуло удивление, тут же сменившееся тревогой. – С Рыжим беда?

– С этим вертихвостом? Ха! – Черный фыркнул, но тут же посерьезнел, покачал лобастой башкой почти печально. – Ты снова ошибся, Белый. Твое Сердце не в тех руках.

Белый смотрел на брата какое-то время очень внимательно. Черному даже померещилось, что удастся обойтись просто словами. Но Белый потянулся во всю свою длину и зевнул, демонстрируя многочисленные зубные ряды.

– Это ты заблуждаешься, брат, – сказал он миролюбиво и подтолкнул к Черному золотое блюдо с запеченными сердцами. – Я здесь нужен. И любим. Мир процветает благодаря мне.

Черный принюхался к блюду, но угощаться не стал.

– Мир процветает, говоришь... Ты отдал Сердце миру?

– Нет, конечно, – Белый улыбнулся и блаженно прищурился. – Но Хозяин стал владыкой мира с помощью Сердца.

– Ты при этом присутствовал? – спросил Черный подозрительно.

Белый кивнул, не видя смысла говорить очевидное.

– И как тебе теперь?

– Что тебе не нравится? – спросил Белый, устав ходить вокруг да около. – Мир любит меня.

– Любит. Вижу, – Черный снова взглянул на золотое блюдо и скривился. – Так любит, что кормит тебя сердцами своего народа.

– Это бычьи сердца, обжаренные в меду, – фыркнул Белый. – Не нагнетай, брат. Ты ведь тоже любишь полакомиться мясом.

– Свое мясо я добываю в честной охоте и не признаю жертвенных подаяний.

– Это не жертва, а дары.

Прежде чем продолжить говорить, Черный чуть переместился в пространстве, расставив лапы пошире для устойчивости. На случай, если тварь уже здесь и проявит себя нападением.

– Присмотрись внимательнее, брат, – произнес Черный, и взгляд его засиял синевой.

Белый встопорщил шерсть на загривке, но синева из глаз Зверя уже затопила пространство храма. И Белый увидел:

...Малютка, любимый бычок семьи деревенского главы безропотно идет под жертвенный нож. Последний бык деревни – на племя больше никого не осталось. Впрочем, сводить Малютку все равно будет не с кем – в следующий сезон придется резать коров, чтобы оплатить храмовый налог. Глава деревни не ропщет, потроша тушу. Ведь Зверь Владыки любит бычьи сердца...

...гарпун выуживает из воды опухшее тело Сайгара, неудачливого ловца жемчуга. Он слишком долго пробыл под водой, в поисках перламутровых раковин нужного размера и оттенка. Вдова ловца не плачет. За год море отняло у нее сына и мужа. Но и это не рвет сердце усталой женщины сильнее, чем понимание, что храм Зверя не будет построен в срок. И их земля будет объявлена нечистой...

...двое бегут по лугу, взявшись за руки. Яцек не может бежать в полную силу – Вереслава висит на его руке, путаясь в высокой траве, задыхаясь и спотыкаясь. Но они бегут, бегут что есть силы. За их спинами заходятся в лае грозные псы, ржут кони, кричат ловцы. Каждый год одна или две невесты Владыки пытается бежать, презрев свою благородную миссию – быть усладой повелителю мира. И тогда начинается охота. Белая борзая, любимица Владыки, так похожая на Зверя, настигает Вереславу первой...

– Хватит!!! – рявкает Белый, вскакивая с шелковой подстилки. – Перестань!

Черный прикрывает глаза, глуша синеву. Потом снова открывает их и смотрит, как его брат мечется под хрустальным сводом.

Цепи. Бесконечные золотые цепи, проявившиеся в синеве и опутывающие Зверя, исчезают, истаивают в воздухе. Словно и нет их. Но теперь Белый ощущает их кожей.

– Зачем ты пришел?! – кричит он на Черного, и в голосе его сквозит отчаяние.

– Я принес тебе свет. То, что ты потерял, отдав Сердце в черные руки, – Черный ответил почти равнодушно.

Белый остановился, узкая морда поникла.

– Свет. Пока ты не пришел, вокруг не было этой тьмы.

Черный пожал косматыми плечами.

– Мне уйти или помочь тебе снять цепи?