Свекла, помидоры, картошка, мясо, лук. Сметана еще. Что же она забыла?

Марина перебирала в уме список покупок, силясь вспомнить бабушкин рецепт свекольника. Очень не хотелось обнаружить дома, что все-таки что-то упустила, заново бежать в магазин и нарушать тем самым ход ритуала, прерывать кухонное таинство. Такое сложное блюдо могло не простить пренебрежительного к себе отношения.

Идеей накормить Максима самым вкусным супом в мире Марина загорелась еще с прошлого вечера. Когда с умилением наблюдала, с каким удовольствием Макс уплетал банальную яичницу. Вообще, в еде он оказался весьма непритязательным и благодарным. Что парадоксальным образом будило в Марине желание кормить его самыми разнообразными вкусностями и открывало в ней новые кулинарные таланты. Она вполне допускала, что подобным образом реализует на Максиме свой материнский инстинкт, но остановиться не могла и не хотела.

Пернатый считал это напрасным переводом продуктов. И демонстративно питался исключительно молоком и черным хлебом. Марина не настаивала и прятала улыбку, наблюдая за тем, как двое мужчин, так внезапно появившиеся в ее жизни, спорят из-за какого-нибудь очередного пустяка, вроде права и очередности сидеть на кухне у окна.

Марина понимала, что Пернатый отчаянно ревновал, и поначалу даже опасалась оставлять его с Максом наедине. Пыталась взять на работе отпуск за свой счет, но из-за недавних прогулов ей пригрозили увольнением. А потом узнала, что Пернатый отдал Максиму абсолютное право спать на диване, из-за того, что тот по-мальчишечьи боялся тьмы клубящейся под мебелью.

А еще Пернатый больше не уходил надолго.

Солнечные зайчики завязли в бензиновой луже. Марина остановилась возле нее, вспоминая, достаточно ли дома масла и нужно ли было купить хлеб.

– Привет, Мари!

Голос Виктора застал ее врасплох.

– П-привет, – Марина растеряно улыбнулась, пряча пакет с продуктами за спину. – Какими судьбами?

– Да вот, к тебе как раз и шел, – объявил Виктор. – Заскочил по дороге в пекарню, купил булочек к чаю. А то что мы с тобой вечно пустой чай гоняем.

– Ко мне... – Марина еще больше растерялась и даже немного испугалась. – А зачем?

У нее дома Виктора поджидал не очень приятный сюрприз в лице незнакомого парня имеющего привычку выходить из ванной в одном белье. Или не более приятное знакомство с мрачным Пернатым, разбрасывающим перья везде, куда хотя бы заглянул. Или – что хуже всего – Виктор мог обнаружить потерянную книгу сказок, которую наверняка никто не удосужился убрать на место.

– Ну как, зачем... – Виктор не ожидал вопроса. – Чаю попить, за жизнь поговорить. Давненько не виделись.

– Ну, да. Прости, – Марина потупилась, ища под ногами выход из неловкой ситуации. – Было бы здорово. Но, ко мне сейчас никак нельзя.

– А что так?

– Я... у меня...

– Что, опять будешь врать про гостей? – скривился Виктор в усмешке.

Марину слегка покоробило и от этой гримасы, и от его интонации.

– В смысле, врать? Когда я тебе врала?

Например, когда украла книгу.

– Всякий раз, когда на тебя накатывает депрессия, и ты собираешься забиться поглубже в свою норку, ты начинаешь сочинять про каких-нибудь друзей и гостей, которые якобы тебя дома ждут, – объяснил Виктор. – Я эту твою сказочку с детства выучил.

У Марины болезненно сжалось горло, защипало в носу. Захотелось именно что забиться в норку и больше оттуда не вылезать. Никогда. И не чувствовать себя голой и осмеянной.

– Сейчас я тебе не вру, – сумела выдавить из себя Марина. – Меня, правда, дома ждут.

– Кто? – навис над ней Виктор. – Парень? Девушка?

– Па... парень. Его зовут Максим.

– Опять Максим, – театрально вздохнул Виктор. – Мари, ты повторяешься.

– Я не...

– Это тот самый Макс, которого ты придумала в шестом классе, и к которому якобы бегала на свиданья на пустырь? Он жил под крыльцом заброшенного дома, а ты ему сосиски таскала. Помнишь?

Марина едва не выронила свой пакет. Где-то внутри, на самом дне души вскрылась кровавая корка, и гной воспоминаний хлынул, питая черную звезду боли. Образы, обрывки фраз, фантазии и беспомощная ложь – все то, чем она пыталась защититься от одиночества.

– Он настоящий, – прошептала она, словно слова могли что-то исправить.

– Мари, ну себе-то хоть не ври? – Виктор престал улыбаться и говорил теперь скорее раздраженно. – Ну, какой еще Максим? Откуда он у тебя взялся? С неба свалился? Хватит жить иллюзиями – большая уже девочка.

Внутри Марины вскипело.

– А сам-то! – выкрикнула она в лицо друга. – Сам-то себе не врешь?! Гоняешься за какими-то химерами, за цветными зверушками. Властителем мира себя возомнил! Носки себе целые для начала купи, владыка! И работу найди нормальную. Потом будешь меня жизни учить...

Последняя фраза получилась смазанной, невнятной – ее размыло слезами.

– Ну чего ты психуешь, Мари? – мягко спросил Виктор. – Я же о тебе забочусь.

– Мари?

Машина Влада припарковалась совсем близко к ним, едва не задев Виктора. Всеволод выглянул с водительского сиденья, улыбнулся. Но тут же погасил улыбку, заметив слезы.

– Что случилось?

– Ничего, – Марина по-детски шмыгнула, утерла забитый нос. – Знакомьтесь. Влад – это Виктор, мой друг детства. Виктор – это Влад и он, как видишь, настоящий.

Виктор деревянно кивнул, неловко сделал шаг назад.

– Очень пр... Мари, можно тебя на секу...

– Мари, тебя подвезти? – Всеволод его словно бы вообще не видел, все внимание было обращено к Марине.

Ее это согрело.

– Да, – она бросила короткий обиженный взгляд на Виктора и поспешно села в машину. – Спасибо.

Она понимала, что это несправедливая месть. Но, наверное, впервые за свою короткую жизнь, она не хотела думать о чужих чувствах, не хотела понимать и прощать. Ей все еще было больно, но уже становилось легко.

– С тобой точно все в порядке? – спросил Влад, выруливая из проулка.

– Более чем.

>>>

Поездка до дома оказалась слишком короткой. У Марины даже слезы на щеках не просохли.

Она посмотрела на свой дом через боковое стекло и поняла, что боится идти туда.

Что если Виктор был прав?

Что если внутри маленькой квартирки ее снова ждала только серая кошка? А все остальное было иллюзией и сейчас растаяло без следа. Как рассеялся однажды образ голодного бродячего мальчишки, под честный и жестокий смех Виктора, обнаружившего их с Максом тайное убежище. В тот момент ей было так больно, что она постаралась забыть этот кусок жизни.

В этот раз было еще больнее.

– Мне кажется, ты сейчас не очень-то хочешь домой, – мягко заметил Всеволод.

Марина кивнула.

– Может быть, тогда покатаемся по городу?

Она кивнула снова.

И машина тронулась с места.

Мимо проплывали пейзажи темнеющего города, в них просыпались светлячки фонарей и окон. Влад включил радио.

Они ехали в молчании. Музыка обтекала их, обволакивала, объединяла. Она успокаивала растревоженные раны в Марининой душе. Выравнивала сердечный ритм. Сейчас не нужно было никому и ничего доказывать, даже самой себе. Можно было закрыть глаза или смотреть на город. Иногда ощущать кожей взгляд Влада – теплый, заботливый. Настоящий.

– У тебя продукты в пакете. Не испортятся? – осторожно спросил Всеволод спустя добрых полчаса их прогулки.

– Не страшно, – ровно ответила Марина.

– Что-то готовить собиралась?

– Свекольник.

– Это что такое? Суп?

– Да.

– Никогда не пробовал.

– В смысле? – Марина словно очнулась от дремоты, выпрямилась на сиденьи.

Влад пожал плечами.

– Ну, не довелось как-то.

– Ты многое потерял, – с наигранным сочувствием сообщила Марина.

– Да? – Влад осмотрелся. – Знаешь, а тут недалеко одна из моих квартир. Давай заедем и ты меня накормишь?

– Шутишь?

– Нет, я абсолютно серьезен.

– А... надо тогда заехать в магазин. Докупить кое-что.

– Не вопрос, – и Всеволод с готовностью повернул в направлении ближайшего супермаркета.

Марина на секунду зажмурилась. Что она делает? Что творит? Хотя. Они ведь всего лишь друзья, не так ли? Смешно было бы даже мечтать о чем-то ином.

>>>

Суп удался на славу. Марина даже сама осталась довольна, что было для нее удивительно. Всеволод кушал не торопясь, смакуя.

– Сто лет не ел домашнего, – поделился он.

– А в кафе у Марты?

– Там очень вкусно и уютно. Но все-таки это кафе. А чтобы вот так, сидя на кухне, в носках, с локтями на столе.

Марина фыркнула:

– Разве Линда... – и сама себя оборвала, понимая, что не может представить подругу хлопочущей по дому.

– Линда, – Влад на секунду скривился, вздохнул.

Заел неприятные мысли очередной ложкой свекольника.

Марина почувствовала себя виноватой. Холодный образ Линды повис между ними, быстро заполняя собой гулкое пространство огромной квартиры-студии. Вскоре уже каждая деталь интерьера нашептывала Марине о том, что она здесь лишняя, чужая. Незваная гостья.

Хотя, почему это незваная? Всеволод сам ее пригласил, она не напрашивалась. Вошла в открытую дверь и вела себя аккуратно. Всю посуду за собой помыла и не курила, гася окурки в кофейном блюдце. И уж тем более ничего не поджигала.

– Спасибо, – сытый выдох Влада почти сбил ее сердитые мысли.

Марина посмотрела на него – такого красивого и недоступного, живого и настоящего. Поднялась. Быстро подошла, боясь, что малейшее промедление заставит одуматься.

– Мари, ты чего?

Она поцеловала его. Словно ухнула в полынью.

– Мари, – прошептали его горькие губы, когда она рискнула освободить их на секунду, сделать вдох.

И ледяная вода сомкнулась вокруг нее обжигающими объятьями.