Небо и земля знали, что сегодняшний день будет кровавым: рассвет кроваво-серый и закат будет таким же пёстрым, душным, жестоким... Да, небо знало и заранее выпустило своих верных слуг погулять: об окна одного из престижного отеля Сеула разбиваются первые дождевые капли, но уже через секунду, будто тучи решили посостязаться друг с другом, по прочному стеклу начали барабанить крупные слёзы, заставляя поникшую девушку за столом поёжиться.

Джису за всю ночь, проведённую в номере, глаз не сомкнула. Она не плакала, не билась в истерике, требуя немедленно её выпустить, нет. Девушка поняла, что все попытки быть выслушанной жалкие, когда её ладонь онемела от ударов по запертой двери.

В рот она ни кусочка еды не брала, демонстрировано выбросив в мусорную урну поднос с блюдами, которые заказал Юнги, поэтому ей пришлось, лёжа на мягкой кровати, подпирая коленки, слушать свой урчащий живот. Спазмы чуть ли не вынудили Су достать, выброшенные ее же рукой продукты из чёрного пакета. Однако она была еще в уме, поэтому фыркнула под нос, продолжая повторять, что не должна.

Голодовка мало, что изменила. Сокджин к ней больше не приходил, решив дать любимой проглотить информацию и свыкнуться с новой действительностью, но он просчитался - Ким Джису не собиралась мириться, напротив, объявила войну своему приятелю, питая к тому отныне неприязнь.

И вот сейчас, сидя за столом, где уместилось много-много вкусной, дурманящей сознание еды: от кимчи до японских панкейков с сиропом, черноволосая, с отёкшим лицом, глазами, напоминавшими два шара, заплывшими в веках, с бледными щеками, буравит стену отрешённым взглядом.

Сначала Джин подумал, она убивает взором его, однако позже понял, что кореянка смотрит сквозь, словно его в этой комнате нет. Но он есть и ему совсем не по вкусу, когда его игнорируют, тем более любимая девушка. Из-за выражения её серого, как сегодняшний небосвод, лица даже завтрак потерял свой вкус.

Задержав палочки в воздухе, Джин дожевывает бекон и всей грудью выдыхает, переводя внимание на молчаливую Джису.

— Тебе нужно поесть. Ты со вчерашнего дня не ела, так нельзя, - не заметив желаемой реакции, парень продолжил. — Этим ты ничего не добьёшься. Я не верну тебя в тот дом... в те руки.

Спустя, наверное, пятнадцать минут тишины и безразличия, черноволосая легонько приподнимает подбородок и стреляет глубокими карими глазами.

В сердце Джина холод лютый от таких глаз: то ли красота его вновь сразила, то ли чувства, испытываемые этим ангелом, тем не менее холод этот страшный, не щадящий душу Кима. В этот холод одеться можно - плащ соткан из мороза, которым плюются очи Джису.

Никогда ещё она так на него не смотрела, это больше всего пугает. Неужто мэр совершил ошибку? Если это так, ему немедленно нужно загладить свою вину и вернуть расположение дамы сердца.

— Ты говорил, что я не часть твоего плана отмщения... - сломано начала Ким.

— Я не врал, - оборвал её Сокджин, и ни один мускул на его лице не дрогнул.

Значит, не врет.

— Тогда почему ты меня здесь держишь? Разве не для того, чтобы позлить Тэхёна?

Пухлые губы Джина дернулись в усмешке. Он сладко, в своей манере, улыбнулся и покачал головой, щуря глазки в полумесяцы. Девушка искренне не понимала причину такой широкой улыбки, но она её раздражала, как и все в этой комнате. Сама атмосфера неимоверно давила, заставляла сидеть в напряжении, глотать комок от страха и неприязни. Раньше с Кимом кореянка могла отдохнуть и расслабиться, а теперь хочется бежать. Друзья? Нет, больше не друзья. Чужаки. Он слишком сильно изменился в худшую сторону...

— Я же сказал тебе вчера, - чавкнул парень, палочками сунув в рот ещё кусочек бекона, — я люблю тебя.

И вновь ни один мускул не дрогнул. Он жует аппетитно, быстро двигая челюстью, смешно надувая щеки и ноздри, неотрывно смотря прямо в хлопающие в недоумении ресницами Джису.

Она думала, что ей вчера послышалось. Значит, нет... Он не врал? Неужели столько лет в сердце Джина хранилось её имя? Те встречи, знаки внимания, обещания - не дружба, а безответная любовь...

Вдруг в расширенных зрачках Су что-то блеснуло. Для Джина это могла быть надежда, но на самом деле это сожаление, поскольку девушка не в силах отдать своё сердце, потому что оно уже давно в руках другого человека. И этот человек её законный муж.

Забавно вышло... Полгода назад она презирала лишь мысль о предстоящей свадьбе с Тэхёном, а сейчас сидит и долго изучает обручальное кольцо на безымянном пальце. Жизнь интересная и непредсказуемая штука.

— Джин, - набрала побольше воздуха в легкие Ким, окликнув друга, — я знаю тебя много лет. Я знаю какой ты человек. Ты мой друг, и я тебя очень люблю. Ты мне правда дорог. Не поступай так со мной. Отпусти...

Улыбка медленно сползает с лица мэра. Его черты лица резко заострились, взгляд стал ледяным. Если сперва Джису окутала парня плащом из лютого холода, то сейчас Сокджин возвращает той её одеяние.

Любит. Как друга! Ну и гадость она только что произнесла. Отвергла. Растоптала его чувства. И слова Тэхёна подтвердила...

Джин не в силах принять это. Подонок Ви, убийца, не заслуживает любви. Он вообще ничего не заслуживает, кроме смерти, и Ким с радостью преподнесёт такой костлявый подарок. Сегодня.

— Честно говоря, трудно смотреть в глаза той, кто ещё недавно мечтал сбежать от Ким Тэхёна на другой конец света. Люди такие непостоянные, - хмыкает мэр, поднявшись со своего места.

Он медленным шагом приближается к прямо сидящей и не смеющей дышать кореянке, садится перед ней на корточки и читает в бездонных очах страх.

— Любишь его? В любом случае, советую перестать заниматься ерундой, потому что через пару часов от твоего мужа мокрого места не останется. Я убью его, вырву хребет и принесу его тебе как трофей. Сделаем из него подставку для свечей в нашу спальню, - улыбается невинно Джин, поглаживая голову осатаневшей Су.

— Что ты такое говоришь?.. Что ты задумал?

— Возмездие, Джису~я, это самый лучший финал. Сегодня ты станешь вдовой, и так уж и быть, я позволю тебе оплакивать монстра, который тебя не заслужил, скажем, день?

Парень хватает со стола свой телефон и ключ от номера, смирным шагом направляясь к двери. Заметив движение, Джису бежит за мэром, умоляя одуматься и не развязывать войну, забыть прошлое и жить дальше. Но она не понимала одного... Джин не может забыть прошлое, потому что живет в нем.

Каждый чертов день - день на стройке. Каждый чертов день он видит повернувшихся к нему спиной лучших друзей. Его вновь и вновь в землю вдавливают, руки заламывают и дубинками бьют. День за днём он через то предательство проходит, в холодном поту стоит и клянётся когда-то братьям отомстить.

Боль эта настолько в нем засела, что он уже не может идти дальше, потому что куда бы Сокджин не шёл, приходит он к той злополучной стройке. Одна Джису вытаскивала его из ямы страдания, лишь она залечивала старые раны, заново учила доверять и любить, но вдруг Ким узнаёт из уст змея, что сладкий плод его - гнилой, ведь до него касались руки предателя. Он заполучил этот плод. Но разве это честно?

Почему злодеям этой истории должно достаться все, а Джину - ничего? Он так не хочет. И все изменит. Сотрёт с лица земли Ким Тэхёна и Пак Чанёля. Сегодня прольётся кровь настоящих крыс.

— Джин, стой!!! Ты обещал, что никогда не причинишь мне боль! - упирается в дверь Джису, глотая слёзы отчаяния. — Не делай этого! Вы поубиваете друг друга! Не надо...

Приглушенно слыша умоляющий голос любимой, черноволосый тяжело вздыхает, нахмурив ровные брови и велит охранникам глаз с той не спускать и ни в коем случае не позволять девушке покидать номер.

Джин уходит, а Джису сползает на пол прямо у порога и навзрыд ревет, сама не понимая кого заранее оплакивает. Ни друга терять не хочется, ни мужа, чьё сердце только оттаивать начало, почки распускать.

Тем не менее, Су друга потеряла уже давно: в тот самый вечер первого знакомства. Первого взгляда Сокджина. В ту секунду, когда он нежно прошептал это сладкое для него «Джису».

Дружба мертва. Живет пока одна надежда.

***
Дождевая вода впиталась в чёрную футболку Чанёля. Его шоколадные кудри прилипли ко лбу, по коже, волосам холодными струями течёт вниз влага. Но он не обращает на промозглость внимания. Ему плевать на то, что тот промок, на то, что мурашки бегут по телу и холод пробирает душу вплоть до костей, которые, кажется окутаны чёрной сажей.

Пак, размеренно дыша, легонько поворачивает голову в сторону, продолжая опираться рукой на свою чёрную машину с ребятами на местах, и кивает тёмной фигуре.

Тэхён ловит знак, просит Северного, который держал все это время зонт над боссом, вернуться на позицию, а сам садится на заднее сидение серебристого «Каена» Чимина, ожидая пока вся цепочка автомобилей заведёт моторы.

Впервые, спустя столько лет вражды, спустя кровь, предательство, ненависть, Северные и Южные работают сообща, чтобы избавиться раз и навсегда от своего злейшего врага.

Вчера днём предводители двух мафий встретились на нейтральной территории Сеула - клуб Хвасы. Здесь, обговорив все детали и план, они подписали договор о неприкосновенности и перемирии пока нужная обоим цель не будет уничтожена.

У каждого были свои причины идти на такой странный для всех шаг: у Пака - месть, у Тэхёна, не считая власти - Джису. Они долго терпели вмешательство Джина в их жизни, позволяли нарушать идиллию и их авторитет, но всему есть предел. Сокджин засиделся на чужом троне, который тот, между прочим, по мнению Севера и Юга, не заслужил.

— Значит, обвал? - спросил Чанёль Ви, закуривая очередную сигарету.

— Уверен, он ждёт, потому что я прозрачно намекнул ему, что иду с войной. Однако ублюдок не знает, что со мной будешь и ты. Общими усилиями мы избавимся от Джина, - разливая виски в бокалы, низким баритоном объясняет расклад Ким, - к тому же, у меня есть туз в рукаве. Влиятельные люди Китая уже неделю здесь и ждут только моего слова, чтобы действовать. Исин оказал хорошую услугу.

Брюнет закивал головой и посмотрел на свои грубые ладони, полные синяков и царапин. Почему в тот миг ему казалось все красным?

— Отлично. Я тоже соберу все крупные банды. Какова цель?

— «Империя», - сверкнул глазами Тэхён и поднял свой бокал ко рту, скользко улыбаясь.

И вот сейчас, под серым небом, в ненастную погоду, к казино Ким Сокджина подъезжают слуги дьявола - смерть на колёсах.

Машин, как кажется, целая артиллерия, а в них своего часа ждут злые, уставшие от скуки парни, слепо шествующие за господними, а те, в свою очередь, настроены серьезно.

Яркая вспышка в чёрных тучах и раскаты грома заставляют сидящего за рулём Чимина вздрогнуть, но он сразу приходит в себя, мысленно пытаясь успокоиться. Он обязан выжить сегодня, потому что там, в будущем, через три года, он увидится с девушкой своей мечты и наконец-то познает счастье. Сегодня он будет убивать, топиться и захлебываться в крови, но завтра солнце осветит его путь...

Кай, Тэмин и Намджун молчат всю дорогу, постоянно изучая пустыми глазами свои пистолеты. Эти пули они мечтают всадить в плоть Джина, ибо его рука отправила на тот свет трёх прекрасных братьев. Они либо исполнят свои тайные страшные желания, либо погибнут. Третьего не дано.

Проезжая по длинному мосту, Тэхён глубоко выдыхает и переводит взор на мокрую трассу, радуясь, что идёт дождь. Вода смоет всю грязь, очистит мир от всяких крыс... Он в этом уверен.

Вдали показалась яркая фиолетовая вывеска казино «Империя». Да начнётся ад.

***
Розэ хоть и обещала не плакать, тем не менее одну скупую слезу сдержать не смогла. Чонгук казался ей странным и необычно напряжённым, хоть на все вопросы блондинки отвечал «все в порядке, просто уже скучаю».

Чеён изучила парня за эти полгода, и она с уверенностью может сказать, что дело в данном случае не в разлуке. Чон Чонгук что-то скрывает и не думает раскрывать карты, периодически пряча глаза и меняя тему разговора.

В аэропорту парочка простояла десять минут, обнимаясь, а Пак было всего мало: мало взглядов, диалогов, мало запаха и поцелуев, мало объятий и обещаний. Она ощущала боль и тяжесть на плечах, стараясь упрятать беспокойство глубоко в сознание. В любом случае, это неважно, поскольку подозрительное поведение Южного заставляло блондинку переживать сильнее. А ещё постоянный ледяной пот, пробегающий по спине. Черт, что за день такой ужасный?!

Почему Рози не может взять себя в руки и перестать волноваться? Плохое предчувствие? Страх разлуки? Или просто нервы? Неважно, ведь все её достало.

Она в последний раз глубоко и тягуче целует Чонгука и отходит в сторону, крепко запустив пальцы в ручки двух чемоданов.

Брюнет не уходит. Тоскливым взглядом тёмных глаз провожает любимую до регистрационного пункта, игнорирует голос из микрофона о посадке очередного самолёта, не замечает людей проходящих мимо, ничего...

Есть только она и он, остальной мир может подождать. Эту улыбку он детально запомнил, в сердце сохранил и ради неё жить и бороться будет. Только её губы, уголки которых приподняты вверх, мотивируют на подвиги.

Чеён, одетая в чёрные свободные брюки и такой же топ с джинсовой курткой машет Чонгуку и теряется среди толпы.

И вот она - пустота. Словно все это время он не существовал, словно не знакомился с проблемной девушкой, словно не спасал той жизнь несколько раз. Все счастье выкачали, но память оставили, будто этим говоря «мучайся, дружок, потому что пока не ясно, когда ты свою малышку увидишь».

Запах её тела тоже пропал, и Чон вдруг испугался насовсем его забыть, а потом в памяти автоматически всплывает вкус и аромат ягод с шоколадом, и благодать.

Да, может, Пак Чеён и ушла, но она по прежнему остаётся рядом.

Сжав до дрожи кулаки, Чонгук обреченно выдыхает и, резко изменив выражение лица на безразличное, строгим размашистым шагом направляется к выходу, в уме полагая, что прибудет на место вовремя. Сегодня он расплатится Чанёлю кровью врагов и сможет выкупить себе свободу. Главное верить.

Он с каждым шагом, секундой все дальше от Чеён, Чеён все дальше от него с каждым вздохом. Она уже заходит в салон самолёта, проходит сквозь ряды, ищет своё место, запланированное специально у иллюминатора, дабы полёт выглядел не таким скучным и тяжелым. Небо успокаивает, внушает чувство свободы.

Рядом с Рози должен сидеть ещё один человек, но тот пока не подошёл, поэтому блондинка позволяет себе расслабиться, но не в том смысле, в котором все привыкли это значение воспринимать. В данном случае расслабиться, значит, снять маску. Она прикрывает устало тяжёлые веки и принимается, будто рулетку, крутить свои воспоминания. Она вернулась в тот день, когда впервые повстречала Ким Тэхёна, когда решила заступиться за брата. Именно это решение изменило все, подтолкнуло на перемены. Возможно, если бы девушка не вставила своё слово, они с Чонгуком никогда бы не познакомились.

Чонгук. Этот человек отныне всё для Розэ. Она боится потерять его, и отчего-то именно данное ощущение ковыряет ржавым гвоздём её сердце. Невозможно объяснить, однако Пак постоянно тонет в холодном океане тревоги. Шестое чувство? Нервы? Обычная паранойя? Что это?

Почему она никак не может избавиться от мысли, что больше никогда не увидит любимого? Это стервятники кружат над ним - предвестники смерти. На самом деле, Чеён понимает свои чувства, просто не хочет признавать.

Место рядом заняла статная женщина, читающая модный журнал. Стюардесса принялась за ходьбу, призывая пассажиров бизнес-класса пристегнуться, ведь самолёт готовится ко взлету.

В голове предложения вихрем поднялись, летая по кругу. В груди шипы расцвели вместо красивых бутонов. Кровь забурлила.

Либо сейчас, либо никогда...

Пак Чеён не в силах игнорировать тревогу, кусает до боли губы и резко встаёт со своего места, извиняясь перед удивлённой женщиной.

Стюардесса заметив странную суматоху со стороны, поспешила успокоить взбунтовавшуюся пассажирку.

— Госпожа, вернитесь на своё место, пожалуйста! Стойте... Туда нельзя! - уже бежит за Розэ девушка.

Чонгук. Чонгук. Чонгук... В голове только он. Она дышит им, живет ради него. Он помог ей все изменить. Раньше солнце не светило для Пак, теперь же оно восходит лишь для них двоих.

Чон вёл себя странно со вчерашнего вечера, и теперь Рози уверена, что это не просто её паранойя - сегодня что-то должно произойти, а судя по неспокойному сердцу девушки, это что-то - очень плохое.

Пассажиры эконом-класса озираются, любопытными глазами провожают бегущую в сторону выхода молоденькую девушку и двух стюардесс.

— Госпожа! - воскликнула шатенка в форме, увидев приближающую на всех порах фигуру.

— Мне срочно необходимо выйти, пропустите! - Чеён двинулась к массивной двери.

Её глаза широко распахнулись, когда она заметила, что трап собираются отсоединить. Только не это...

— Извините, но это невозможно...

— Дайте пройти, - выдергивая свою руку из чужой, довольно резко велит блондинка, наплевав на вежливость, — я должна выйти, иначе... Случится кое-что плохое. Я должна спешить.

— Но, - стюардесса смотрит на взволнованных коллег, затем на десятки глаз пассажиров, без стеснения наблюдавших за сценой.

— Свяжитесь с диспетчером! Дело трёх минут!

— Поймите, у нас расписание...

— К черту расписание! Я хотела по-хорошему, но, видимо, вы не понимаете. Вам известно имя Пак Чанёль? - лицо напротив побледнело, и Пак победно хмыкнула. — Я из Юга. Поэтому, ради вашего же блага, выпустите меня. Немедленно.

Последнее слово кореянка процедила сквозь зубы, сверкая злыми глазами, поэтому стюардессам пришлось поднять белый флаг. Пока остальные успокаивали пассажиров, взбудоражившихся из-за присутствия на рейсе человека из Юга, шатенка поспешила в кабинку пилота.

И вот, через пару минут, Розэ забив на свои вещи и весь мир, не жалея ног, обутые в новые кроссовки, бежит в аэропорт, толкая людей.

Она не ошибалась: странное ощущение никуда не ушло, наоборот, стало больше, словно, чем ближе Пак к Чону, тем обостренней чувство опасности. Существовала вероятность, что её задержит охрана за выходку в самолете, к тому же она открыто назвала себя Южной, а это равносильно «я террористка», по этой причине девушка бежала лишь быстрее.

В боку колит, волосы липнут к лицу и шее. Вдобавок невыносимая духота: раскалённый воздух сушил легкие, а собравшиеся чёрные тучи на небе не сулили ничегошеньки приятного. Спустя секунду на щёки блондинки упали первые большие капли дождя.

Черт, черт, черт! Только ливня не хватало, однако небу законы не писаны. Дождь сегодня не лишнее звено.

Чеён, судорожно набирая номер Чонгука, не глядя на дорогу, идёт вперёд, надеясь поймать такси. Первые гудки - ответит, точно ответит. Вторые гудки - он ещё не услышал звонка, но ответит. Пятые... Шестые...

— Ну же, Гук, возьми трубку! - с надеждой взмолилась Розэ, увы, никто не ответил. — Боже...

Заметив подъехавшее к обочине такси, кореянка мысленно радуется хоть такому везению, и бежит вперёд, обгоняя туристов, заприметивших того же водителя. Запрыгнув на заднее сидение, она поправляет волосы и, переводя сбивчивое дыхание, повторно набирает Чонгука.

— Вам куда? - смотря на девушку через зеркало заднего вида, спросил таксист.

— Пока просто езжайте... Я сама не знаю.

В груди кольнуло. Всего на мгновение, но это мгновение растянулось на сотни лет, так было больно...

Если с Чоном что-то случится, Рози этого себе не простит. Жаль, но карме плевать на чувства других. Её работа - возвращаться.

***
Десятки затонированных машин со свистом остановились у огромного пятиэтажного «коллизиейя», когда дождь лил во всю, своими громадными каплями, размером с драгоценный камень на перстне Тэхена, барабанил о крыши иномарок и джипов.

Где-то там, наверху, громыхало, и чёрное, по вине туч, небо вспыхивало, после чего вновь слышался глухой шум грома.

Чанёль усмехнулся самому себе, подумав, что это Бэкхён просит друга остановиться, одуматься, прекратить кровопролитие. Но разве так можно? Кровь ещё никто не проливал, все только начинается. Пак не собирается быть добреньким и пушистым; он будет рубить, кромсать, бить, рвать, потратишь... Однако, сколько бы людей сегодня Южные и Северные не убили, будет все равно мало.

За смерть Бэка, БэмБэма и Сехуна должны сложить головы тысячи, а то и больше...

Перезарядив дробовик, Кай сплёвывает на асфальт и шмыгает носом, с презрением осмотрев всю «Империю» Ким Сокджина. Сидит там, во дворце, ждёт...

Точно ждёт. Тэхён и Чанёль знали об этом, потому что вокруг нет никого, точно говоря «друзья, сегодня все и закончится, входите». Хах, да ладно? Что же, будет жарко.

— Сокджин не так прост, - перекрикивая шум дождя, не оборачиваясь, сообщает ко всем Ви, — мы пришли с армией, но у него она своя. Недооценивать врага - главная оплошность. Будьте начеку.

— Якудза, - только одно слово произнёс Чан, но до всех дошла мысль, которую тот хотел передать.

Первый шаг за предводителями. Они, мокрые до последней ниточки, крепче сжимают рукоять оружия, направляются к стеклянным дверям, после чего и Южные, и Северные, один за другим, точно туча сарацин, шествуют за ними, глотая дождевую воду, льющуюся по их коже.

Чонгук идёт позади хмурого Намджуна, одетого в чёрную униформу с шапкой на голове, рядом с ним Тэмин и Чонин. Тэн, будто зверь, не моргает, наступает на лужу и ускоряет шаг.

Чимин, чьи белобрысые пряди превратились в мокрое гнездо, бросает косой взор в сторону крепкого брюнета и фыркает, вспомнив о Чеён. Где она? Скрывается от Юга или, как говорила Лиса, на самом деле покинула страну? В любом случае, сейчас не то время, когда нужно думать о своей пустоголовой сестре, потому как в данный момент идёт игра не на жизнь, а на смерть.

Чим в курсе, что после сегодняшнего многих не станет, в этот список может войти и он сам, тем не менее парень поклялся выжить. Да, он эгоист, а эгоисты привыкли выходить сухими из воды, вот и сегодня Пак выкрутится. Он слишком любит жизнь, чтобы умирать, тем более, когда в его жизни появилась та, ради которой хочется меняться.

Чанёль, вытягивает руку с пушкой во всю длину и нажимает на курок, из-за чего стеклянные двери впереди рассыпались на сотни осколков. Кажется, мир перестал существовать, ибо лишь звонкий треск заполнил собой пространство.

В небе повторно вспыхнули огни: появились синие узоры, а потом быстро пропали. Громогласный шум в небесах, повторно звон разбитого стекла.

Тэхён наступает на осколки и принимается рассматривать огромное помещение. Да, Сокджин не пожадничал, обустроил казино достойно. Даже боги были бы довольны...

Свет в помещении горел. На мраморном полу отсвечивались хрустальные люстры. Дорогие шелковые обои переливались в свете лампочек. Дорогая мебель, декорации, статуи в стиле античности и даже фонтан невероятных размеров. Хм, как пафосно. Тэ нравится.

— Разделяемся, - обращается ко всем Ёль, — нужно избавиться от его свиты. В конце концов, мы с вами должны встретиться на пятом этаже. Именно там находится сердце «Империи». И...

Договорить у Чанёля не получается: раздаётся громкий выстрел, перевоплотившийся в эхо, и один невезучий человек из банды, которая пришла с Югом, упал замертво.

Действовать надо было быстро. Брюнет находит глазами своих людей и кивает им, после чего все начали занимать позиции.

Ви жестом указывает Чимину и Феликсу дорогу, а сам прислоняется спиной о мраморную колонну.

С этой секунды больше никто не слышал тишины, потому что огонь не прекращался.

Пули летят из стороны в сторону, впиваясь в мебель, в стены, стеклянные покрытия и люстры, из-за чего те с шумом разбивались.

Якудза знамениты своей жестокостью, решимостью и меткостью. Эти головорезы любят доделывать начатое, и раз уж им велено уничтожить Юг и Север, они это сделают.

— Хён, к лифту! Мы прикроем, - подлетает к Чанёлю Намджун, в следующую секунду выглянув из стойки, чтобы всадить пулю в лоб одного японца.

Трехочковый, прямо между глаз. Якудза, из проделанной дыры меж глаз которого полилась струя крови, падает на другого японца, но тот отпихивает товарища и стреляет агрессивней.

— Нет, - перезаряжает пистолет Чан, — нужно немного расчистить дорогу. Видишь? - указывает на лестницу он. — Они охраняют этажи. Они думают, что мы поднимемся по лифту, где нас и ждут. Это ловушка.

— Каков план?

— Живой щит. Нужно, чтобы они подошли ближе. Осторожно! - Пак хватает Намджуна за воротник и толкает в сторону.

Пуля пролетает мимо, отломав часть мраморной плиты на колонне.

Якудза подходят ближе, и с некоторыми уже можно было вступить в рукопашный бой. Тэмин валит японца на лопатки, блокирует конечности, лишив оружия, и принимается «разукрашивать» лицо в излюбленный всеми цвет.

Нейтральная территория нарушена, пространства между Якудза и корейскими-китайскими мафиями не осталось.

Тэхён успешно укрывается от смертельных «стрел», приближаясь к нужной лестнице. Он взял с собой верных людей и парочку китайцев, жестом показав Чонгуку и какому-то парню пройти в лифт.

Чон сразу понял: Ким собирается расчистить коридор, чтобы можно было окружить якудза с двух сторон.

Брюнет, отрубив ещё двух врагов, стараясь не попасть под огонь, несётся к кабинке лифта, за ним ещё трое.

Парень не очень хорошо знаком с ними и ему бы хотелось сражаться плечом к плечу со своими хёнами, однако те открыто игнорируют его, не слышат, даже не обращают внимания. Гуку больно, ведь он считал Южных своей семьей, а те отвернулись от него, не желая выслушать и довериться.

Да, брюнет разочарован, тем не менее молчит об этом, делая своё.

На втором этаже послышался первый свист пуль. Японцев здесь было меньше, и Феликс решил, что основные силы сконцентрированы на входе и главной точке - на пятом этаже.

— Сучёныш! Выходи! - орет на мафиози Чонин, спрятавшись за углом.

Он краем глаза видит, что тот приближается, время от времени осматривается, поэтому смачно ругается и первый выходит из укрытия, спуская курок. Беловолосый коренастый японец успевает стрельнуть, но не задевает Кая, после чего падает спиной на ровную поверхность стены, украсив её багровыми пятнами.

Запахло штукатуркой и кровью.

— Не мешайся под ногами! - рычит на Чимина Чонгук.

Они сидят на корточках за спинками кожаных диванов и ждут подходящего момента для манёвра.

— Иди ты! Я первый сюда пришёл, - сплёвывает Пак, глубоко дыша.

Брюнет, ничего не отвечая, краем чёрной свободной футболки вытирает мокрый от пота и дождя лоб, а потом массирует шею.

Они уже на четвёртом этаже, не отходят далеко от боссов, пока другие очищают периметр в других частях здания.

— Двое слева, один за покерным столом, другой за барной стойкой, - оповещает Северному Чон.

Да, Чим его услышал, но виду не подал, дрожащими не ясно от чего руками, сжимая оружие. Он немного подаётся в сторону и зоркими глазами обхватывает всю левую часть зала.

Тень за креслом. Так вот ты где прячешься, милый.

— Ещё один там, - кивнув в нужный угол, отвечает блондин.

— Хреново, у нататуированного дробовик. Если сейчас же не начнём действовать, он превратит этот диван в щепки.

Облизнув нижнюю губу, Северный задумался, но долго думать у него времени не было. Риск иногда лучше предостережения, решил тот.

Ничего не сказав Гуку, Пак поднимается на ноги и успевает ранить в плечо того, что с дробовиком. На этот ход брюнет мысленно выругался, потому что теперь, благодаря Чимину, японцы знают их местоположение. Просто класс.

Видно, другого пути нет. Нужно наступать...

***
Завязав последний узел, Джису поднимается на ноги и бежит на веранду, за собой утягивая длинную верёвку, сотканную из найденой одежды, простыни, наволочек подушки, в общем, любой ткани, которая только могла быть в номере.

Осознав, что биться о стенку и умолять отворите дверь - бестолковое занятие, Ким решила взять ситуацию в свои руки и действовать.

За то время, пока она находилась взаперти, девушка изучила веранды каждого номера и поняла, что самый оптимальный вариант - спускаться постепенно. Сперва три этажа, потом ещё три и так далее. Главное, чтобы в номере никого не было, иначе вызовут охрану, и Ким раскроют.

Глубоко вздохнув, черноволосая крепко обвязывает самодельную верёвку вокруг каменного перелила и пару раз сильно тянет вниз, проверяя на прочность.

Итак, либо она сможет сбежать, либо сорвётся вниз и сломает шею. К тому же на улице мерзкий ливень в сопровождении грозы, которую Джи просто выносить не может. Очень мило, нечего сказать, но другого пути нет. Кореянка не собирается бездействовать в такой ситуации. Нужно остановить Джина, иначе пострадает он сам же, Тэхён и много других людей.

Она осторожно перелезает через перила, мертвой хваткой держась за поручни, после чего сжимает верёвку сперва одной рукой, затем второй, не решаясь оторваться от твёрдой поверхности.

Ледяные капли дождя в мгновение ока превратили красивые кудри в липкие щупальца, однако кореянке сейчас не до красоты и даже не до того, что её рубашка стала просвечивать, из-за чего видна теперь майка и подушечки бюстгальтера.

— Аккуратно... аккуратно. Вот так, ага, - подбадривает саму себя Ким, свесив ногу вниз.

Как только она отрывает вторую ногу с балкончика, сразу скользит вниз на пару метров из-за мокрых ладоней. Джису завизжала, прикрыв веки и мысленно прощаясь с жизнью. Её сердечко часто забилось под рёбрами, а в животе завязался узелок. Вся жизнь прошла перед глазами...

Казалось, вот он - её конец, но судьба сжалилась над несчастной смелой дурочкой, и вес девушки остался в воздухе. Руки перестали скользить, но зато они теперь горят и зудят. Скоро выступят мозоли.

До первого балкончика остался где-то метр. Джи смотрит через плечо вниз и сразу же жалеет об этой идее, поскольку глаза предательски устремились за пределы веранды. Как, оказывается, высоко...

Мокрая улица, дороги, забитые автомобилями, чьи фары горят подобно светлякам, заставляют Су сглотнуть комок в горле. Она висит на такой высоте и в любой момент может сорваться. Осознание этого ошеломляет.

Отряхнув дикие мысли из черепной коробки, девушка чувствует как её руки тяжелеют, отекают, поэтому, мало-помалу, снова спускается по веревке вниз.

Как же трудно... Хочется закончить с этим побыстрее, ведь прямо в эту минуту где-то там проливается кровь. Су боится не успеть. Она не знает за кого переживает больше, но если Тэхён погибнет... В общем, Ким никогда не простит Джина. Она вычеркнет этого человека из памяти, жизни и сердца. С ним происходит что-то странное, это точно. Изменения в худшую сторону. Вот, что с человеком делает ненависть...

Спустившись на свой первый балкон, черноволосая поправляет волосы за спину и облокачивается локтями на перила. Её вдруг осенила ужасная правда...

Подняв глаза вверх, игнорируя капли падающие на лицо, кореянка обреченно чертыхнулась.

Как она спустится дальше, если верёвка крепко привязана к её балкону?

Думай, Джи, думай, иначе Тэхён погибнет...

Внезапно за спиной послышался женский голос.

***
По щеке Чонина пробегает слеза, смешавшаяся с кровью. Она доходит до подбородка, висит так секунду и разбивается о пол.

Опухшие от пыли и бессонных ночей глаза уставились на мертвое тело друга, которое он прижимает к себе и оплакивает.

Тэмин мёртв. Его прекрасные пухлые губы разбиты, на животе и груди красные пятна от пуль, вонзившиеся в тело. Прекрасные волосы липкие от крови.

Тэмин замешкался и не успел укрыться, став жертвой якудза, в чьих руках оказался автомат. Ещё одна потеря...

Кай, крепко сжав веки, кричит от скорби и осторожно опускает тело товарища на холодный мрамор, судорожно давая клятву отомстить за всех. Он обязательно сделает это... А пока нужно собраться с силами, восстать из пепла и бороться.

Хромая на одну ногу, кореец протирает мокрое лицо и, пошатнувшись, встаёт в полный рост. Он хватает уже не нужное Тэмину оружие и перезаряжает его, страшным взором оглядев помещение.

Коридор изуродован: когда-то дорогие и роскошные шёлковые обои стали мерзким отражением жестокости - повсюду следы крови и дыры от пуль. Мебель, люстры уничтожены. Проблемы с проводкой, от чего свет то ли потухает, то ли замыкает. Также в некоторых местах стоит столб пыли: кто-то умудрился пробить целую стену и двери. Ущерб выйдет на множество миллиард американских долларов. А ведь все так хорошо начиналось... Ещё недавно люди купались здесь в шампанском, танцевали, играли и проигрывали, удовлетворяли друг друга, а сейчас в «Империи» хранятся одни трупы.

— Выходи, - вытирает кровавый порез на скуле Тэхён, глубоко дыша.

Они с Чанёлем и парочками ребят сумели пробиться на пятый этаж, где якудза было гораздо больше. Забавно. Похоже, великий Ким Сокджин настоящий трус, который отсиживается в своей норе, пока другие прощаются с жизнями. Сколько слов он бросал в лицо Юга и Севера, а в итоге оказался трусливым ублюдком.

Пак встаёт с японца, которому разбил челюсть и прострелил чашечки колен и сплёвывает кровь, накопившуюся во рту из-за разбитой губы.

— Сукин ты сын, яиц не имеешь? - громко заорал Ёль, теряя терпение.

Ему очень хочется вырвать гнилое сердце Сокджина из груди, чтобы поднести его к небу и подарить мёртвым друзьям, как знак возмездия.

Тишина. Только где-то там, внизу и в коридоре, слышны глухие выстрелы, крики и стоны. Но в этом самом месте мёртвая тишина...

Внезапно что-то мелькнуло в углу, заставив Пака и Кима сделать один шаг и выставить свои пушки, дабы в любую секунду выпустить курок.

Прищуриваются.

Тук, тук, тук, тук... Стучит сердце где-то в пятках, вырабатывая адреналин, заставляя тело потеть без остановки.

В это самое мгновение раздался выстрел. Тэхён падает на пол, раненный в плечо, и начинает рычать, повернув голову в ту сторону, откуда последовала пуля.

Чанёль мигом оглядывается, держа неизвестную тень под прицелом.

Из-за пыли и плохого освещения лица не видно, но по фигуре можно сказать, что стрелявший не очень высокий парень. Это точно не Сокджин. У того плечи с размером в Титаник.

— Сука, - глядя на плечо, из которого потекла горячая жидкость, прошипел Ви, — я тебя прикончу.

Стреляет несколько раз, однако неизвестный успевает уворачиваться, а в ответ больше не стреляет.

Потом фигура рукой вынимает что-то продолговатое изо спины, и Северный, в свету подсвечников, замечает знакомые иероглифы. Звук раздался такой, точно воздух порезали...

— Узнал вещицу, да? - хрипло спросила тень, улыбнувшись маниакальной улыбкой. — Я хорошо её начистил.

— Мин Юнги, - узнал предателя Тэ, поднимаясь на ноги.

Чанёль понял, что это не его битва. У белобрысого паренька явно личные счёты с предводителем Севера, по этой причине Паку лучше не вмешиваться, а лишь следить за обстановкой, параллельно ища прячущегося мэра.

Брюнет чует, что тот где-то поблизости. Возможно, прямо сейчас наблюдает за ним и смеётся. Что ж, недолго ему ржать осталось. Скоро о пощаде молить будет.

— Тебе, наверное, больно, - хмыкает Юнги, глядя на Кима с усмешкой и ненавистью, — но недостаточно. Я хочу, чтобы тебе было больно также, как и Дженни, когда ты перерезал ей горло этим клинком.

— Отдаю должное твоей подружке, - приложив палец на язычок пистолета, приподнял уголок рта в полуулыбке Ви, — она держалась долго.

На дне маленьких глаз Мина вспыхнуло пламя, и рука его потянулась к пушке, тем не менее Тэхён действовал молниеносно: он первый надавил на язычок, в последствии чего белобрысый получает пулю в живот и падает.

Черноволосый знает, это ещё не конец. Наверняка на Юнги бронежилет.

— Поднимайся, - быстро приближается к Мину Северный, — это так ты мстишь за свою подстилку?

Подойти ближе была его ошибка. Блондин воспользовался этим и ногой выбил из ладони Ви единственное оружие, а потом сел сверху, нанося бесконечные удары по челюсти, груди и солнечному сплетению.

— Закрой пасть, ублюдок! Закрой!.. - рычит хрипло Юнги. — Ты убил её ни за что! Мразь!

— Я убил её из-за тебя. Это ты виноват в её смерти. Цена твоего предательства - это жизнь той шлюхи, - кроваво улыбается Тэхён, за что получает ещё один кулак.

Чанёль заметив положение Северного сперва не хочет тому помогать, решив избавиться от двух зайцев одним махом, но потом всё-таки передумывает и целится в белокурую голову.

Да, возможно, он бы убил Юнги, если бы не шорох за спиной.

Сориентировавшись вовремя, Южный бежит к перевёрнутому массажному креслу, стараясь не словить пули. Похоже, пришло подкрепление. Этих японцев, как от мух, нелегко избавиться.

Теперь каждый борется сам за себя.

— Ты убил её этим клинком, сучёныш, я сделаю с тобой тоже самое, - сверкая ненавистным оком, грозит Юнги.

Тэ отчётливо видит как блестит сталь, рассекая воздух. Белобрысый хватает Кима за волосы, приподняв голову и крепче сжимает в руке холодное оружие, предвкушая кровь врага на своих устах. Сейчас он отомстит за Дженни, отомстит за дыру в груди, за высосанную душу.

Эре Ким Тэхёна, главаря Северной мафии, пришёл конец.

Юнги резко размахивается клинком перед кровавым лицом Ви, но тут же замирает, уставившись на физиономию парня пустым взглядом. Его бледные пальцы размыкаются, после чего клинок соскальзывает на пол, протяженно звеня, а сам Мин падает на плечо.

Пустые глаза по прежнему открыты. В уголке рта появилась красная дорожка.

Черноволосый сначала туго соображает, что произошло: вот смерть протянула ему раскрытую ладонь, а теперь она оставляет его, прощается. Что за чертовщина?..

Сглотнув слюну с привкусом железа, Северный приподнимает глаза и видит перед собой Чимина, чьё лицо искривлено шокированной гримасой.

Пак сам от себя в панике. Боже правый, он только что заколол ножом человека... Конечно, ему приходилось убивать людей раньше, но то дело огнестрельного оружия, а не холодного.

— Ты как? - очухался Чим, подавая руку боссу.

— Жить буду. Спасибо, - встаёт Тэхён, кусая от ужасной боли щеки. — Где Феликс? Вону?

— Я не видел их. Сам еле вырвался. На третьем этаже, в правом крыле, завал...

Ничего не ответив блондину, Ким лишь похлопал того по спине и сжал губы в полосу, мысленно говоря самому себе, что, возможно, его парней уже нет в живых.

Феликс хороший борец, стрелок и стратег. Он, быть может, и выжил, однако остальные... Надежда не велика. По крайней мере, Северный рад, что рядом с ними Пак Чимин.

— Его здесь нет, - приближается к двум персонам уставший Чанёль.

— Нет, он именно здесь. Я чувствую, - не согласился с Южным Тэхён, поднимая с грязного пола первые попавшиеся оружия.

Он специально собирает их, рассматривает, чтобы рядом всегда был «запасной план».

— Может, это ловушка? Сокджин собрал всех своих врагов в одном месте и теперь может с лёгкостью нас уничтожить, как сделал это с... - взгляд Чима метнулся на задумчивого брюнета, и тот все понял.

Как сделал это с его друзьями...

— Да, может быть он поступит именно так, но Сокджин слишком зациклен на мести, поэтому так легко расправиться с нами не пожелает. Если бы так оно и было, ублюдок давно уже бы покончил и с Югом, и с Севером. Не, - кусая нижнюю губу, качнул головой черноволосый, — он сам хочет это сделать.

Все умолкли, решив посвятить свободные секунды на раздумья. Им кажется, словно они что-то упускают прямо под носом.

Если подумать, то ныне покойный Мин Юнги - верный друг и правая рука Кима, выходит, если блондин здесь, значит и хозяин рядом. Просто прячется, как крыса. Или же... Чего-то выжидает.

— Я знаю, где он, - внезапно произнес Ви, чем взбудоражил Ёля.

Не объясняя никому и ничего, он грозно велит Чимину оставаться здесь, а сам, кивнув высокому брюнету, бежит в сторону дверного прохода.

Это игра. А в каждой игре есть свои уровни, но только в самом конце, в финале, главные герой встречается с «большим» боссом. Этот уровень по-настоящему трудный и роковой.

Как ТэТэ догадался? Он просто вспомнил. Вспомнил вечерние посиделки с хёном, когда они, попивая баночку пива, рубились в видеоигры, за которыми Джин воодушевлённо объяснял младшему философию уровней.

Да, это реальная жизнь, однако Ким решил превратить её в игру. Совсем спятил человек...

Впрочем, Тэхёну плевать; он просто уверен, что парень ждёт его в другом крыле последнего этажа «Империи» - в его личном кабинете.

Здесь нет никого, а стены и мебель целые, точно эта часть здания отделена от всего мира. И пусть на дворе дождливый день, кажется, будто, может быть, из-за ливня или ещё по какой-то причине, что сейчас глубокая ночь. Время превратилось в пыль.

Чанёль размашистым шагом догоняет соратника и на ходу перезаряжает пистолет.

Вот и коричневая дверь. За ней - все и ничего.

Ногой эффектно выбив её, Пак первый заходит в большую комнату в темных тонах и тут же замирает на месте, заметив напротив, сидящую в кресле фигуру.

Сокджин, попивая красное вино, продолжает безмятежно глядеть в огромный экран плазмы, на котором транслируются камеры видео наблюдения по всему периметру.

Это... чудовищно. То есть, он своими глазами видел смерть своих людей и даже друга?.. Видимо, потому скулы его окаменели, а взгляд сделался отчуждённым и усталым.

Бокал вина с шумом опустился на поверхность стола.

— Долго, - первое, что сказал Сокджин.

Зарычав, Чанёль резко направляет на Кима пушку и грозится выпустить пару пуль тому в башку, однако темноволосого это не напугало. Он лишь усмехнулся.

— Где Джису? - спросил Тэхён холодным тоном, от которого волосы встают дыбом.

Мэр перевёл взгляд на макнэ и, немного помолчав, расправляет плечи, спрятав одну руку в карман классических штанов.

— Она там, где ей и место.

— Ты же понимаешь, что я вышибу твои мозги? - сжал кулаки Ви.

— А я помогу, - подхватывает Пак Чанёль, приблизившись к мэру.

Сокджин тихо засмеялся и перевёл дыхание, умиляясь с этих двух.

— Какая ирония, не находите? История повторяется. Пак Чанёль и Ким Тэхён снова встали против Сокджина, Боже правый... Даже место все то же, - заметив хмурые брови, парень довольно улыбнулся. — Не узнали, да? Хотя чего я ожидал...

— Ты слишком много болтаешь лишнего, - раздраженно прозвучал голос напротив.

— Я построил «Империю» на том участке, где раньше находилась заброшенная стройка, там, где вы меня предали, друзья... Забавно, не находите? Все возвращается бумерангом, дорогие. Я же обещал, что отомщу вам, а я своё слово держу...

В следующее мгновение Сокджин с вертушки выбивает из руки Ёля пистолет и накидывается на того с кулаками, успев задеть Ви. Младший отлетел к стене и больно ударился затылком, отчего ощутил тошноту и головокружение.

Ким давит на горло, прямо на кадык, наслаждаясь хриплыми звуками из чужого рта и стремительно покрасневшей кожей. Он душит его, безумно улыбаясь, тем не менее Чанёль держится молодцом и не сдаёт позиции, ногой стараясь скинуть с себя тяжёлую тушку.

Когда Паку начало казаться, что его голова опухает, ему на помощь спешит пришедший в сознание Ви. Парень с раненым плечом ударяет ножом в спину врага, отчего Джин заорал отчаянным криком и наконец-то убрал руки с шеи брюнета, на коже которого остались четкие следы ладоней.

— Пистолет, - кряхтит сипло Южный, но этого было достаточно, чтобы Тэ прочитал подсказку по губам.

Он достаёт оружие, а одновременно и с ним Сокджин, прикладывая все силы не обращать внимания на торчащий под лопатками нож, целится в макнэ.

Секунды застыли. Они под прицелом друг друга. Кто выстрелит первым, вот в чем вопрос.

***
— Берегись! - закричала во все горло Чеён, когда заметила надвигающего на Намджуна японца.

Она думает, нет, уверена, что появилась вовремя. Сидя в такси и пытаясь дозвониться до Чонгука, потом, наплевав на запрет, до Чонина, Тэмина, черт возьми, до кого-либо, девушка своими бурчаниями довела таксиста. Не желая слушать проклятья за спиной, мужчина включил радио, и именно в нем передавали экстренные новости: в знаменитом казино «Империя» творится беспредел - перестрелка.

Долго думать Чеён не было нужно, она сразу сообразила что к чему, забыв про мобильник в тотчас, и велела таксисту ехать прямо к названному казино.

Страх ставил блондинке неисчислимые подножки, однако она оставалась смелой, думая лишь о Чонгуке и его безопасности. Тревога в груди никуда не делась.

Первый этаж был пуст, если не брать в счёт поле усеянное трупами. Подобрав чёрное дуло, Рози убеждается, что среди убитых нет знакомых лиц, после чего бегом мчится на следующие этажи.

Она встречала на своём пути парочку якудза, бесстрастно стреляла прямо в грудь или в туловище, пытаясь убедить себя, что это самозащита. Ведь так? Если не она, то её. В любом случае, поздно строить из себя невинную овечку: Пак Чеён, хоть и раньше не убивала, но погрязла в крови.

Первым она нашла Тэмина. Её руки в тот момент задрожали, а сердце наполнилось горечью. Он лежит перед ней, прикрыв веки, не дышит. Слёзы мигом затмили картинку реальности, а боль ударила в голову. Он погиб с мыслью, что Розэ предательница, а девушка так хотела очистить своё имя перед друзьями, попросить прощения и обнять каждого... Видимо, не суждено.

Прошептав что-то невнятное, но искреннее, Пак идёт дальше, протирая мокрые щёки. Если мёртв такой опытный мясник, как Тэмин, то что могло произойти с Гуком? Нет, он, естественно, дерётся и стреляет прекрасно, тем не менее все может быть.

Нет! Нельзя думать о плохом! Он жив и здоров. С ним все в порядке...

И вот, поднявшись на четвертый этаж, где все вверх дном, глазки Розэ замечают Намджуна. Он дерётся в рукопашку, весь потный и запачканный кровью.

На отклик девичьего голоса, Ким тут же оглядывается и отбивает чужой удар, сломав якудза руку.

Пак облегченно вздохнула, но рано было радоваться, ибо её заметили и очень желают убить. Первая пуля пролетела в трёх сантиметрах от виска.

Она успевает сесть на пол и проползти к перегородке, позже осознав, что укрытие весьма так себе. Свист пуль, стоны, мат и прочий гвалт напомнил белокурой прошлое: то же самое творилось в доме филиппинских мафиози, когда Чонгук спас девушке жизнь. Где же этот рыцарь сейчас? Может, все изменилось и теперь очередь Чеён выручать брюнета?

— Все чисто, - помогает подняться переруганной Рози Джун, — откуда ты здесь?

Кореянка поднимается на ватные ноги и, взглянув в лицо давнего друга, вмиг крепко обнимает его, тем самым сбив с толку. Южный неловко прокашлялся, но всё-таки обнял в ответ.

Конечно, раньше он злился и недоумевал, однако теперь окончательно понимает, что Пак не могла их предать. Просто злость затмила здравый рассудок.

— Я так рада, что с тобой все в порядке, - делает шаг назад Чеён, — где остальные? Что происходит вообще?

— Мы решили покончить с Сокджином, - ответил на один вопрос Ким, умолчав о втором, — а ты что здесь потеряла?

— У меня было плохое предчувствие насчёт Чонгука и теперь мне ясно почему. Где он? Мне срочно нужно его найти.

Намджун, скрипя зубами, рвёт ткань на своей кофте и тряпкой обвязывает раненую ногу, из которой хлещет кровь. На волнение девушки, Южный ответил, что с ним все в порядке.

— Он должен быть где-то здесь... Черт, - ругается темноволосый, расслышав японскую речь неподалёку, — в восточном крыле. Ты беги, а я задержу этих любителей Хентая.

— Но... - замешкалась блондинка, не желая оставлять Джуна одного.

— Все в порядке, - заверил тот, — иди, Чеён. Давай!

Якудза уже совсем близко.

Сжав веки и укусив себя за нёбу щеки, Розэ сперва медленно, затем быстрее мчится в сторону арки, ведущей в другое крыло здания. Сердце кровью обливается, не согласно оставлять раненого одного, ведь есть вероятность того, что они больше не увидятся, как бы Намджун не уверял обратное.

— Береги себя, - напоследок попросила мягким голосом Пак и немедля скрылась в проеме.

Уголки рта Южного поднялись вверх, отчего на мокром лице показались ямочки.

Он остался один, и сейчас ему либо нужно бороться, приложив максимальные усилия, либо надеяться. Однако Ким привык верить лишь в себя одного, потому, стиснув челюсть, парень круто перезаряжает автомат и принимает позицию. Да начнётся его личный ад...

Куда бы не заглядывала Рози, находила она одни только трупы: это были и Южные, которых она видела мельком, и Северные и неизвестные ей японцы. Радовало одно - ей на глаза не попадались тела друзей, не считая невезучего Тэмина.

Впрочем, вскоре девушка осознаёт, что поспешила с выводами. В холле, где воняло внутренностями, она застаёт припечатанного к стене Тэна, горло которого было перерезано. Багровая жидкость залила всю его рубашку, в уголке рта засохла плазма.

— Ох, нет... - села на колени перед мертвецом Пак.

Она аккуратно подносит к его лицу свою дрожащую ладонь и медленно прикрывает Тэну веки. Чем дальше, тем сильнее страх. Что если она найдёт Чонгука в таком же состоянии? Что если прямо сейчас его убивают? Если прямо сейчас он делает свой последний вдох?

Также Чеён подумала о брате. Он, наверное, тоже здесь. Как бы она его ненавидела, все равно волнуется.

Вдруг со стороны левого плеча блондинка услышала шуршание. Рози ловко хватает в руки дуло и направляет вперёд, тихонько выпрямляясь.

Подозрительно тихо... Любой знает, что в тишине прячутся монстры, и данный момент не исключение: Пак и моргнуть не успевает, как в её сторону летит нож. Он бы впился в чужое туловище, если бы Розэ не успела бы отпрянуть.

Два выстрела. Мимо. Якудза слишком ловкий.

Южная успела оценить его данные, и благодаря небольшому росту, но хорошей пластике, японец подобен змее.

Черноволосый иностранец подбирает своё оружие и бежит на напуганную блондинку. Та, в свою очередь, успевает только пискнуть, тщетно нажимая на язычок дуло. Черт, патроны кончились.

Враг схватил Пак за волосы и припечатал к стене; она упала, однако японцу мало: он заламывает руки Чеён и, удерживая вес, замахивается ножом. Похоже, ещё чуть-чуть, и Розэ попрощается с жизнью.

В такие моменты кажется, что прямо сейчас из ниоткуда выпрыгнет храбрый воин и спасёт девушку из рук смерти, увы, все не так. Чеён один на один со своим недоброжелателем. Сейчас ей никто не поможет.

Она это знала, поэтому, найдя безумными от страха и отчаяния глазами валяющийся пистолет рядом с трупом мужчины, хитро улыбнулась.

Есть шанс, большего и не надо.

Южная со всей мочи бьет лбом чужую голову, чуть ли не заработав сотрясение, пользуется замешательством якудза и освобождает руки; затем хватает пистолет, бьет парня ногой в живот и спускает курок.

Шах и мат.

Больше не теряя драгоценного времени, Пак позволяет себе прийти в чувство, а потом быстро бежит в нужное крыло...

— Я же сказал, что справлюсь! - недовольно огрызается Кай.

Его и Чонгука окружили якудза, и Южные толком не знают, где они прячутся, однако пули постоянно разрезают воздух.

Чонин уверен, если бы не Гук, то он, возможно, уже давно лежал бездыханным телом, но благодаря Чону, они держатся: вдвоём легче идти против «целого мира». И пусть Кай до сих пор сердится на макнэ за ложь Чеён и его самого, брюнет друга в беде не бросил. Все эти дни пытается доказать братьям свою преданность, чистоту и непорочность, а старшие просто игнорируют его. Гук бы сдался, однако не в его правилах бросать родных в момент опасности. Бабушка учила Чона всегда оставаться верным, в первую очередь, своему сердцу.

— По тебе не скажешь, - тяжело дыша, убирает мокрые волосы назад Гук, прижимая к груди оружие, — у тебя серьезное ранение. Ты потерял много крови.

— Со мной все хорошо, - настаивает Кай, хоть сам бледный, словно мел, — мне не нужны твои подачки.

— Подачки?! - воскликнул в негодовании Чонгук и ловко выстрелил в якудза, что выглянул из укрытия. — Я хочу помочь!

— Мне не нужна помощь от крысы, - сплёвывает желчь Чонин, перебравшись к целой колонне.

Вот же упёртый... Брюнет устало вздохнул и проглотил сказанное, в глубине души понимая, что Кай его не простит. Ни за что.

Чон весь в ссадинах и синяках. Его бронежилет утратил ценность ещё на третьем этаже, поэтому сейчас на нем лишь чёрная футболка с длинными рукавами. Она прилипает к телу и порой мешает, задирается, нервируя Южного.

Вновь началась перестрелка. Гук профессионально укрывается, даёт отпор, хоть один раз в него все же попадают: ранили в левую ногу, отчего тот до крови кусает сухие губы и борется со спазмом.

Кай заметил это, но виду не подал, с чувством истребляя японцев один за другим.

Казалось бы, пытаются уничтожить якудза уже столько времени, а их только больше и больше. Целая армия, черт возьми.

К счастью Южных, небеса сжалились, и Чонгук, соскребав оставшиеся силы, проглатывает боль и подключается к старшему, также спуская курок. Он лишат жизни последнего японца, пробив сквозную дыру в голове и устало падает на пол, глубоко дыша всей грудью.

Мышцы болят, рана в ноге, ссадины ноют, а сердце под толщей костей точно ужаленное, заткнуться не может. Лишь одна мысль утешает брюнета: Чеён в тысячах миль от этого эпицентра катастрофы и опасность ей не угрожает...

Кай оглядывает помещение скептическим взглядом, после чего принимается снимать с себя рваную футболку, под которой оказалась белая майка. Кожа его блестела из-за пота.

— Больше не ходи за мной, - не смотря на поднимающегося на ноги Чонгука, велит Чонин.

Брюнет бесшумно хмыкает и, хромая на левую ногу, проходит чуть вперёд.

— Ты вечно будешь меня презирать, хён?

— Предатели только ненависти и заслуживают, - наладив зрительный контакт, отвечает Южный.

Чону стало обидно, однако он привык. Ничего нового все равно не услышал.

— Я устал повторять, но ни я, ни Чеён вас не предавали. Ты правда веришь, что мы на такое способны?

— Никто и подумать не мог, что Хосок окажется крысой, но мир удивительная штука, не так ли? - прозрачно намекнул Кай и, пройдя мимо брюнета, задел нарочно того плечом.

Задира! Иначе не назовёшь.

Чонгук повернулся всем телом к уходящему Южному, чтобы высказать все свои мысли напоследок, как в этот момент замечает приподнявшегося на локтях японца.

Все происходит слишком быстро... Настолько быстро, что Кай не сразу понимает, что его толкнули.

— Хён! - зазвенело в ушах, и вот Южный падает на четвереньки и слышит два глухих выстрела, тем не менее никакой боли, слабости не ощущает.

Мир в глазах его не меркнет. И уже потом до него начала доходить реальность.

Шатен оборачивается за спину и замечает перед носом Гука, в животе которого заметны две раны. Черт побери... Чон падает сперва на колени, а потом на бок, держась за больное место и не издавая ни одного звука.

— Гук... нет, - прошептал Кай, панически бегая карими глазами по фигуре напротив.

Только не это, только не это... Несправедливо! Зачем он бросился под пули?!

Громко закричав от злости то ли на самого себя, то ли на всю ситуацию в целом, Южный поднимется во весь рост и хочет отомстить японцу, однако вышло не совсем так, как тому бы хотелось: они одновременно стреляют друг в друга и оба падают замертво; лишь один брюнет оставался пока в сознании.

Но надолго ли? Ведь жизнь сквозь пальцы утекает, будто кровь. Ах, нет, это она и есть...

Чонгук ненавидит себя всем сердцем. Он обещал вернуться за Чеён, обещал, что с ним будет все хорошо, но соврал. Не справился. А теперь прощается не только со своей любовью, но и жизнью. Впрочем, это одно и тоже.

Если бы только он мог услышать в последний раз её голос, услышать аромат её духов, ощутить нежность рук и взгляда. Однако Чон Чонгук уже ничего перед собой не видит: сознание покидает его, все расплывается... А на губах остаётся её имя...

Темнота.

Рози услышала знакомый голос и рванула вперёд, ускорившись, когда после крика раздались выстрелы.

Либо она окончательно с ума сошла, либо это точно кричал Кай.

Она заворачивает за угол, бежит прямо и наконец забегает в просторное помещение, где воняло алкоголем и кровью. Сперва её красные от слез глаза замечают гору трупов, но позже все это исчезает, потому что, черт возьми, на холодном мраморе лежит Он!

— Чонгук! - в отчаянном крике окликнула любимого Розэ.

Она подбежала к парню и мигом села рядом с ним, осторожно положив чужую голову себе на колени. Он был без сознания, но ещё тёплым, а сладкие губы его до сих пор горели алым оттенком.

— Чонгук! Открой глаза! Пожалуйста, открой глаза, слышишь?! Нет, нет, нет... Не может быть, - заревела навзрыд Чеён, случайно коснувшись ран на животе. — Это не может быть правдой! Чонгук, очнись, ты меня слышишь?! Очнись, пожалуйста... Не оставляй меня...

Слёзы струями бегут по девичьему лицу, капая на с каждым мгновением бледные скулы парня. Она зовёт его отчаянно, со всем чувством и болью, но он не просыпается...

В груди девушки пустота, в ней блуждает и воет ветер. Прямо сейчас Пак одна, сидит в комнате «смерти» и прижимает к сердцу любимого человека. Ей невыносимо плохо и душно. Такое ощущение, точно душу рвёт на части.

Она уже не сдерживается и орет во всю глотку. Плевать, если кто-то из якудза услышит её и прибежит, дабы убить. Плевать. Плевать. Плевать. Она итак мертва. Без Чонгука она не сможет жить. Этот парень подарил ей жизнь, он её и забирает.

— Чонгук, нет!.. Кто-нибудь!!! Помогите! Пожалуйста! Чонгук, - трясёт брюнета обезумевшая от ужасной трагедии Рози, — открой глаза! Ну же! Пожалуйста! Помогите! Нет... Чонгук...

Она видит лужу крови под парнем и начинает плакать по-новому, зарывшись в шею Южного.

Нет, не сможет вынести эту утрату. Отныне Чеён нет, больше нет. Все кончено.

Только вчера они наслаждались объятиями друг друга, грезили о планах на будущее, просто любили, а прямо в эту секунду ничего нет. Смерть отняла у Рози её лучик света, даже попрощаться не позволила. Таков финал их истории.

— Я люблю тебя, - севшим голосом храпит Чеён, поглаживая нежную щеку Чонгука, задержавшись на небольшом шраме.

Вдруг кто-то вырывает тело парня из её железных объятий, от чего блондинка удивленно оглянулась, на секунду подумав, что это Чон пришёл в сознание. Хах, но где такое счастье?

— Скажешь ему тоже самое, когда он очнётся, - взяв брюнета на руки, говорит серьезным тоном Чимин.

Кореянка обомлела, округлёнными глазками глядя на брата снизу вверх. Что происходит? Что он творит? Это то, о чем Пак думает?

Боже правый... Невозможно.

— Ч-чимин?.. - запинается Розэ, шмыгая красным носом.

Она не показывает, но безумно рада видеть брата живым, хоть по внешнему виду можно понять, что тому нехило досталось. Но неважно. Главное, жив.

— Поднимайся, если хочешь, чтобы твой принц выжил. Каждая секунда на счету, - оповещает заумно Чимин и идёт в сторону выхода.

— Ты правда поможешь ему? Но... Я думала, ты меня ненавидишь.

Остановившись у дверного проема, Пак нехотя оборачивается за спину и устало смотрит на зареванную сестрицу. Пару мгновений подумав, белобрысый говорит:

— Я делаю это ради Лисы. А теперь пошли, иначе не успеем. Ему срочно нужно в больницу.

***
Откашливается, трясущимися руками держа пистолет.

— Ты всегда завидовал мне, - прищуривает глаза Сокджин, не обращая внимания на стонущего в стороне Тэхёна.

Северный истекает кровью из-за раны в районе бедра, лежит, облокотив спину на колонну и туманным взглядом рассматривает две фигуры напротив. С каждым разом ему все труднее дышать и оставаться в сознании, однако парень крепкий и не собирается так легко проигрывать. Он не умрет, хотя бы потому, что живет Джин.

— Чушь, - рычит Чанёль, ни на секунду не отвлекаясь от мыслей.

Они дрались отважно, ранили друг друга, полили всей возможной грязью, но главного пока не сделали. Сегодня или умрут все, или останется в живых лишь один - победитель. Южный считает, что это должен быть он.

— Нет, правда, - меж тем продолжает Ким, — ещё со школы. Тебя всегда бесила моя популярность среди учителей, учеников и девушек. Даже Айрин выбрала меня.

— Ты путаешь, Сокджин. Это не зависть, а раздражение, - с этим словами Пак набрасывается на мэра и откидывает пистолет из его хватки прочь.

Они сцепились в жесткой драке, не жалея ни кулаки, ни свои больные места. Правый глаз Ёля опух и заплыл, он с трудом видит происходящее, но благодаря опыту, смог отразить удар и разбил Джину нос.

— Вы предали меня! - плюётся кровью Ким.

— У нас не было выхода! - тяжело дышит Чанёль. — Нам угрожали жизнью! Если бы не сдали тебя, нас бы убили!

Услышав это, Сокджин пуще прежнего разозлился, потому что стало обидно. Он надавил на рану брюнета, вызвав громкий крик, а затем сел сверху и принялся бить в челюсть.

— Вы могли рассказать о шантаже мне, бляди! Я бы в таком случае решился и рассказал бы обо всем отцу! Многое можно было бы изменить, - орет в лицо напротив Джин.

Казалось, стало намного жарче. Нечем дышать. Тэхён моргает много раз и, кряхтя, приподнимается, чтобы дотянуться до любого пистолета. Главное, в нем должна быть хоть одна пуля.

— Ты первый... подорвал доверие, - обнажает кровавые зубы Южный и резко берет в руку найденное дуло.

Ким среагировал быстро: он наваливается всем весом на парня, а ладонями держит чужие кисти.

Началась борьба.

Дрожа подобно осенним листьям в непогоду, Чанёль и Сокджин пытаются, будто рычаг, направить дуло в грудь противника.

— Нет... - потеет Ким. — Это ты виноват. Из-за какой-то девчонки точить зуб... Ты был слишком неуверен в себе, Чанёль, но сваливал все на меня, хоть я с Айрин никогда не возился. Ты настолько ослеп завистью и ненавистью ко мне, что сам отошёл в сторону и ТэТэ переманил. Во всем твоя вина.

— Пошёл нахуй, - жмурится Пак, и его пальцы вокруг оружия начали соскальзывать по вине пота и крови.

Мэр это понял, потому хитро ухмыльнулся.

— Я никогда там не был. Передавай «привет» всем своим покойным дружкам, Пак Чанёль. Я победил.

Раздаётся глухой выстрел, после чего оружие упало на мраморный пол. Кровь разбилась о поверхность, рисуя кляксы и наступила гробовая тишина.

Сокджин, шатаясь из-за слабости, встаёт во весь рост и расправляет плечи. Он чувствует боль в позвоночнике, но её затмевает дыра в сердце. Да, парень вроде бы отомстил, тем не менее эйфории тот никакой покамест не испытал.

Пак Чанёль, предатель, глава крупной мафии в Южной Кореи, лежит перед его ногами и прощается с последними секундами жизни. Да, это борьба длилась вечно, но Джин победил...

Южный же, чьё дыхание сбилось, а затем и вовсе остановилось, сожалел лишь об одном - он подвёл своих ребят. Пак не знает, живы ли они, однако надеется, что, да, живы. Чанёль хотел отомстить за смерть Трио, хотел отомстить за себя, опять же, подвёл всех и вся.

Умирать с этой мыслью - самая горькая смерть...

— Ублюдок, - прошипел низким баритоном Ви, обращая внимание на себя.

Он приподнимает тяжёлую руку с перстнями на пальцах, в которой держит пистолет и зло скалится на Кима.

Тот хмыкнул.

— Тебя я оставил на десерт. Хочу убивать медленно и мучительно.

— Я под тебя не прогнусь, мразь... Мне похуй, что ты думаешь. Скажу одно, тебе первым в Корее не стать, а Джису, может, и будет жить с тобой, но её мысли принадлежат мне.

Черноволосый долго разглядывает по прежнему красивое лицо младшего, которое даже порезы не в силах изуродовать. Смотрит и думает, как он задолбался. Желание играться с Северным иссякло, теперь хочется побыстрее избавить мир от этого господина и поехать к Джису.

Не нарушая тишину, Сокджин с лёгкостью отнимает у Тэ пистолет, потом отходит на пару шагов и, найдя более-менее целую бутылку рома, делает жгучий глоток. Ранки на губе загорели.

— Ты мне надоел, - разбивает стеклянную бутылку о стену Ким и приближается к сидящему Ви, — твоё последнее слово?

Северный медленно поднимает глаза на старшего и не издаёт ни единого звука, лишь сверлит глубокими глазами, немо посылая мэра к чертовой матери.

Сокджин пожал плечами. Ну, раз не хочет, его дело...

Только парень хотел спустить курок, как в помещение залетает мокрая до последней ниточки Ким Джису.

— Нет! Джин, нет! Остановись! - надрывая связки, умоляет кореянка.

И мэр, и Тэ повернули голову в сторону черноволосой. Та, заметив на мраморе полуживого мужа, вскрикивает в ужасе, после чего бежит прямо к нему, усевшись рядом.

Нежные холодные руки хаотично трогают его лицо, плечи, грудь, волосы, а в глазах мелькают слёзы. Она здесь, она успела...

Тэхён смотрит на неё внимательно, ненавидит пелену в глазах, по вине которой невозможно рассмотреть её лучше. Во всяком случае, Северному удалось заметить её мокрые, прилипшие к шее чёрные кудри, её дрожащие синие уста, круги под глазами, мокрую одежду.

— Ты заболеешь, - нахмуримся Тэхён, и голос его заставил Су улыбнуться сквозь слёзы.

Она успела. Он ещё жив, это важнее всего прочего, нужно просто уговорить Джина не убивать его.

— Что ты здесь делаешь?! - в бешенстве спрашивает Ким, не опуская пистолет.

Джи переводит на того испуганный взор.

— Пожалуйста, Джин, прекрати. Не убивай его, - обнимая мужа, плачет кореянка.

Тэ довольно прикрыл веки и прислушался к знакомому аромату духов, ощутив желаемый покой. Как хорошо рядом с ней...

— Джису, отойди от него. Не хочу испачкать тебя грязной кровью, - он резко направил пистолет в голову Северного, что заставило черноволосую вскрикнуть.

— Нет! Нет! Джин, пожалуйста! Вы ведь были когда-то друзьями... Не поступай так бесчеловечно. Ты не такой, как они, - любыми способами пытается образумить давнего приятеля Су.

Не может быть такого, чтобы Ким настолько почернел и сгнил. Джи отказывается принимать такую правду.

— Они предали меня. Они заслуживают смерти. Друзья?! Нет, мы враги, Джису, и этого уже не изменить.

— Пожалуйста, ради меня... - выпуская слёзы, крепче прижимает Тэхёна кореянка.

Все смешалось в одну кучу.

Они сплели ладони друг друга, что не прошло мимо острого взгляда Кима, и это его окончательно добило.

— Я предупреждал, Джису. Значит, прикончу эту суку на твоих руках!..

Горько рыдая, девушка зарывается в сальные волосы Ви и шепчет слова прощения и любви, мертвой хваткой сжимая ладонь супруга.

Вновь всеми ненавистный шум выстрела.

Черноволосая со всей душой, будто дамбу прорвало, заревела и начала выть. Она мигом принялась оплакивать своего любимого и была так погружена в это занятие, что не сразу осознала очевидное. Не было толчка.

Ким резко прекращает плакать и, распахнув ресницы, поворачивает голову в бок. В это мгновение сердце выдавило три быстрых удара.

— Джин... Боже, нет... - шепотом прохрипела кореянка.

Мэр пару мгновений смотрит лишь на шокированное личико любимой, после чего, прокашливавшись кровью, уронил оружие и взглянул на свою грудь. Его бежевая рубашка окрасилась в бордовый.

Вот как... Неожиданно.

— Джи... су, - задрожали пухлые губы Сокджина, и парень повалился на пол.

Черноволосая, продолжая обнимать Тэхёна, который почти провалился в сон, всхлипывает и жалеет погрязшего в ненависти и мести друга. Их история слишком жестока... Столько лет вражды и такой чудовищный конец...

— Это тебе за Бэкхёна, - сглатывает комок Лил, стоявшая позади тела Сокджина.

Она смаргивает одинокую слезу, а затем находит стеклянные глаза черноволосой кореянки и, тяжело вздохнув, мчится прямо к выходу.

Кто была эта розоволосая девушка, Су так и не поняла, тем не менее теперь она занята одним лишь Ким Тэхёном.

— Все закончилось, - поглаживая щеку парня, утешает она.

— Как ты сюда... попала? Ты могла пострадать, - Ви хотел сделать строгий тон, но ничего у него не вышло.

Сил не хватает.

— Я не могла сидеть сложа руки, зная, что ты в беде. Не разговаривай сейчас, ты должен беречь силы. Я уже позвонила Чимину. Все будет хорошо.

Северный разлепляет тяжёлые веки и оглядывается по сторонам одними глазами, после всего громко и довольно хмыкает .

— Похоже, я победил, - замечает Тэхён.

Джису также осматривается, видит море крови, горы убитых, одним словом хаос, и разочарованно качает головой.

В небе вспыхнула молния и затем загромыхало. Дождь продолжает лить как из ведра.

— Нет, - не согласилась Джи, прополоскав горло, — сегодня все проиграли.

Наступила долгожданная тишина.