Название: «Белая Голубка»
Автор: Лисанна Смит
Фэндом: Атака Титанов
Герои: Леви Аккерман, Эрвин Смит
Описание: Люди в этом мире стремятся к свободе, мечтают стать вольными птицами. Но как выглядит эта история глазами символа этой свободы?

*  *  *

Ветер заливисто свистел между перьями, пока крылья рассекали воздушный поток. Что можно чувствовать, когда находишься в пропасти между небом и землей? Наверху — бескрайнее синее небо, внизу — такая же бескрайняя земля, а ты прямо посередине — летишь вместе с пушистыми облаками, гонимыми лихим ветерком.

Наверное, страшно находиться зависшим в пространстве, по крайней мере первое время. Ощущение бескрайности и огромной высоты должно пугать. Страшно понимать, что до земли — такой бескрайней и далекой — так далеко падать. Ведь летать не страшно — страшно падать.

Но птицам никогда не страшно находиться прямо посередине. Они словно посредники между землей и небесами. Взмах крыльями — и они отрывают тело от земли, поднимают выше, к облакам.

Для людей птица — символ свободы. Пернатым везет — летают, где хотят, ведь им доступна буквально вся бескрайность этого мира. Птицы не сидят в рамках, для них не существует преград.

Но далеко не многие задумываются о том, что свободу птицы имеют только благодаря своим крыльям. Лишить птицу крыльев — все равно что убить ее, ведь без них она лишается своего шанса на свободу. И тогда появляются преграды, которые она не в силах преодолеть.

Не птицы символ свободы. Символ свободы — их крылья.

Белая голубка не испытывает никакого страха, когда рассекает своим телом воздушный поток; оглядывается, внимательно осматривая землю внизу — такую бескрайнюю, холмистую; а холмы эти, как морские волны, то поднимаются, то опускаются. Деревья почти не растут по одиночке, они распогалаются скоплениями, сверху напоминая плотное зеленое одеяло.

А среди всей этой красоты находятся они — странные живые существа, что ходят повсюду. На двух ногах, с голой кожей, они иногда размахивают руками и идут неизвестно куда. Даже не переговариваются, игнорируют друг друга, прямо как коровы на пастбище — разбрелись по зеленой поверхности совершенно бездумно.

Голубку они не пугают, они совершенно спокойны — даже если пролететь прямо у них перед глазами, они не тронут. Словно у них есть определенная цель, и ни на что, кроме нее, они не реагируют.

Белая птичка пролетает холмы, проносится прямо над макушкой одного из таких существ и поднимается выше. Вдали виднеются мрачные серые массивные стены, кое-где поросшие мхом — они омрачают весь пейзаж, портят всю прекрасную картину. На этих стенах стоят пушки — ровным рядком, на одинаковом расстоянии друг от друга, только совершенно не готовые к использованию. Там же находятся и люди: им скучно, они просто сидят под знойными лучами, сняв с себя форменные куртки с изображением роз.

Они на военной службе, делать нечего — нужно следить за порядком. В итоге приходится следить только за титанами, которые липнут к стенам в надежде добраться до Сигансии. Стены эти стоят уже долгое время, и никогда еще не было случая их пролома — опасности нет. Но служба зовет.

Один солдат стоит на краю. Мужчина хмурит косматые брови и кривит губы, чувствуя кислый привкус на языке после глотка вина из фляги, едва слышно хмыкает в усы.

— Дот Пиксис, все в порядке? — интересуется у него подошедший светловолосый подчиненный, и вышеназванный кивает.

— Да, Ханнес, — отзывается он, поворачиваясь к солдату, а потом поднимает глаза вверх, смотря на пролетающую мимо белую голубку. Хмыкает и одними губами произносит себе под нос: — Везет птицам...

Птичка взмыла над Сигансией, погруженную в гул людских голосов. Жизнь здесь идет полным ходом, и почти никто не заинтересован в ней. Голубка приземляется на какую-то ограду, хватаясь цепкими лапками, переводит дух.

— Мама, мама! — доносится детский восторженный визг, и птичий взгляд фокусируется на маленьком мальчике, выбежавшем из дома. Пацану лет пять, и он смотрит с таким восторгом, будто никогда не видел пернатых. — Мам, птичка белая!

Большие зеленые глазищи, торчащие каштановые волосы, а взгляд такой будоражущий, даже завистливый.

— Эрен, куда ты выбежал! — в открытом двеном проеме дома появляется темноволосая женщина, которая по-доброму улыбается, замечая своего сына, что так упрямо тычит пальцем в сторону сидящей на ограде белой голубки.

Птица отталкивается и взлетает, а вдогонку ей слышится детское:

— Я тоже хочу быть таким!

Маленький Эрен кричит, что хочет быть птицей. Пройдет время, и он будет кричать о том, что хочет быть свободным.

Голубка покидает Сигансию, летит дальше. Пересекает границу стены Мария, пролетая над полями, и вместо титанов по земле ходят обычные люди.

Люди отгородились от окружающей красоты и бескрайности земли тремя жуткими стенами. Посадили себя в клетку, даже не имея понятия о том, что мир за этой преградой не заканчивается. Они не свободны, сидят в клетке, куда их загнали титаны.

И эти существа пока что не собираются отступать — именно поэтому изо дня в день на стенах дежурят солдаты.

Тем временем, попрощавшись с Гарнизоном, голубка плавно снижается к громадному старому замку. Строение находится далеко в лесу, словно живущие в нем специально отгородились от цивилизации. Птица кружит над крышей, огибает колокольные башни, присаживаясь на край выпирающего из стены камня.

А под ней, внизу, на лавке сидят трое — два парня и девушка-болтушка, что никак не может наговориться. Рассказывает что-то так увлеченно, что не сразу замечает, что друзья погружены в собственные мысли. Блондин с видом философа подпер подбородок рукой и смотрит в дальние дали, занятый великими думами, а вот брюнет в это время с постной рожей просто чистит платком свой карманный нож, вытянув свои ноги.

— Йа, братик, ты меня не слушаешь! — пихнула девушка его в плечо, на что ее друг никак не отреагировал. — Братик!

— Хватит верещать мне в ухо, — отзывается он, проводя в очередной раз тканью по стали ножа, и затем поднимает его чуть выше, всматриваясь в свое отражение в блестящем лезвии.

— Ты своему ножу уделяешь больше внимания, чем мне!

— Ты в состоянии помыться сама, а нож — нет. Или я чего-то о тебе не знаю? — он косит на нее серые глаза, и красноволосая девчонка дуется.

— Ну братик Леви! Фарлан, скажи ему!

— Ты когда-нибудь замолчишь, тарахтелка? — смеется блондин, а потом треплет ее по голове. — Никак в тишине нельзя посидеть.

— Нас в Разведку запихнули, так что тишины тут не будет! — отвечает девчонка, и чистящий нож парень мрачнеет.

Троица отчаянных идиотов, черт возьми. Всегда стремились к свободе, даже смогли сбежать из той помойной ямы — Подземного Города. И что теперь? Опять почти все шансы на нормальную жизнь полетели к чертям. Они зубами выгрызали себе дорогу наверх, и тут появились новые проблемы.

Еще и этот бесящий майор Эрвин Смит, возомнивший себя хрен пойми кем. Изо дня в день глаза мозолит своей мордой. Убивать его Леви будет с превеликим удовольствием.

Изабель, конечно, девочка с характером и может похвастаться умом. Но она, кажется, не совсем понимает, на пороге чего они стоят. Фарлан сохраняет баранье спокойствие, хотя Леви понимает, что ему так же фигово, как и ему самому.

Дрянной Разведотряд. Запихнули сюда насильно, еще и их умения проверять вздумали. А то, что они все это время без проблем удирали от полицейских и жили в Подземке, это так — игра детская?

Но они теперь вынуждены ходить под эмблемой «Крыльев Свободы», тьфу.

Трое друзей поднимаются с лавочки как раз в тот момент, когда голубка взлетает с места, где сидела все это время. Леви краем глаза видит движение летящей белой птички, затем провожая ее взглядом.

«Птицы — символ свободы... А белые голуби — мира», — вспоминает он чьи-то слова и усмехается. Дайте ему крылья — и он тоже сможет стать символом этой свободы. А дайте белого цвета — так и мира в том числе.

— О, гляньте, какое перо! — восторженно хватает Изабель с земли выпавшее белое перышко. Эдакий «кусочек свободы и мира», что ли? — Из крыла, что ли?

— Из задницы, — коротко бросает Леви, тут же ловя на себе возмущенный взгляд зеленых глаз, а Фарлан смеется.

А белое перо продолжает находиться в тонких женских пальцах. Потом оно перекочует на тумбочку, а затем будет прикреплено булавкой к рубашке.

— Зачем тебе это? — спрашивает Леви, косясь на эту импровизированную «брошку» на рубашке Изабель. Та лишь улыбается.

— Мне нравится! Это как символ того, к чему мы стремимся!

Парень отводит взгляд, фыркает. Опять вся эта чушь про «птицы — символ свободы». Ни для кого не секрет, что эта троица стремится к этой самой свободе.

Но в то же время к свободе стремится весь Разведотряд. Это целый легион самоубийц, которые готовы на вылазках отдать свои жизни в качестве титаньей еды.

Голубка вновь летает вокруг замка через несколько дней, но в этот раз внизу суета и шумиха. Очень-очень раннее утро, почти все еще ночь, но люди выводят лошадей из конюшен, седлают их и выстраиваются в ровные ряды. На плечах каждого разведчика зеленые плащи с большой эмблемой Крыльев Свободы. Голубка кружит над ними, и за ней, приподняв голову, наблюдает майор Эрвин Смит.

Он смотрит на нее с завистью, с какой-то непонятной надеждой, понимая, что летать так ему никогда не удастся. Не получится быть таким же свободным, как птица.

Эрвин Смит с самого начала был умным ребенком, и сейчас, когда он вырос, ничего не изменилось. Талантливый, надежный солдат, прекрасный руководитель и майор, психолог и закаленный в трудностях человек.

Рядом с ним вовсю крутится Ханджи, опять щебеча какую-то несусветную ересь, но он ее не прерывает. Слишком хорошо ее знает. А еще он ловит на себе тяжелый взгляд, слегка оборачивается, встречаясь взором с серыми глазами.

Леви на своем черном коне породы Марвари стоит у края колонны разведчиков, ожидающих отправления. И он неотрывно смотрит на такого осточертевшего белобрысого майора, представляя, что эта вылазка станет для этого блондина последней. Рядом с парнем выстроились Изабель и Фарлан, которые тоже сейчас мельком поглядывают в их сторону.

А Смит смотрит только на Леви. И взгляды их такие разные: у брюнета он жгучий, холодящий, а у майора — спокойный, тяжелый, будто все понимающий.

Они оба, оказываются, знают, что должно произойти в ближайшем будущем.

— Отправляемся! — слышится громкий бас командира Киса Шадиса, стоящего во главе всего легиона, и Смит седлает свою серую кобылу, вместе с Ханджи опережая отряд и вставая позади начальника.

Колонна разведчиков приходит в движение, покидает территорию Штаба, устремляясь в сторону стены Мария. И голубка летит вместе с ними, зависая среди облаков в сумрачном небе.

Начинает светать, когда разведчики добираются до стены, и птица летит дальше, прямо на территорию титанов.  Она оставляет позади отряд самоубийц, жаждущих свободы.

У нее есть свои крылья — благодаря им она свободна. А у них есть свои — пусть и не в прямом смысле. У них есть надежда, которая превращает нарисованные на плащах Крылья Свободы в настоящие, а еще решимость, с помощью которой они сделают надежду не напрасной.

По собственной неудаче белая птичка попадает в самую настоящую бурю, кружит в сером мрачном небе под дождем, а потом осаживается на землю. Осаживается прямо на мокрую траву, пока в воздухе еще не полностью растворились следы дымовых сигнальных красных ракет. А вокруг — трупы.

Их много, целая группа погибших. Валяющиеся на земле части тел, погибшие раздавленные лошади, море крови, лужи которой размываются дождем. И среди этого мертвого поля виднеется одна двигающаяся гигантская фигура, ходящая неподалеку. Ее силуэт размыт в тумане, но горящие красные глаза светят, словно фонари.

Черный бегущий конь задевает ногами труп и поскальзывается в жидкой грязи — землю развезло из-за влаги. Тут же в такую грязевую лужу падает и всадник, мокрый насквозь. Намокшая ткань еще сильнее впитывает размокшую землю, а солдат шипит — приземлился точно на колено. Но стоит ему чуть поднять глаза, он замирает.

Тело точно каменеет, все внутренности скручиваются и сжимаются, а стук сердца отчетливо слышно в ушах. Прямо у колен парня лежит голова — просто оторванная голова, а стеклянные глаза уставились прямо в душу. Неживые глаза, но в них так и застыл настоящий ужас, паника. Синие губы открыты, по всему лицу размазана кровь. Растрепавшиеся  красные косички...

Изабель мертва. Несколько часов назад она желала  ему удачи на миссии, смотрела ему прямо в глаза, и ее взгляд был живым — немного беспокойства, но он горел.

Теперь все, что от нее осталось, — это искаженное в ужасе лицо на уцелевшей голове.

Крик комком застревает в горле, не дает дышать. Легкие сжимаются, а истерика крепко схватила за горло. Леви готовится взвыть от отчаяния, но его внимание переключается на движение в стороне.

Та самая гигантская размытая из-за тумана фигура оказывается титаном, который в это время резко сжимает челюсти. Из его рта летит на землю верхняя половина погибшего солдата, который падает в грязь, скользит по ней. А голова повернулась так, что такое же перекошенное в ужасе и боли лицо, как у Изабель, уставилось прямо на Леви.
Тем солдатом был Фарлан. Фарлан, который несколько часов назад хлопал его руками по плечам, а сейчас эти самые руки раскинулись в стороны на грязи. На его лице несколько часов назад была улыбка, теперь же посиневшие,  испачканные в крови губы открыты в вопле о помощи.

Ребята... они же вместе хотели стать свободными... Где же теперь эта троица? Где общая мечта?

Мечта погибла в пасти этой твари, которая сейчас спокойно расхаживает недалеко, оставляя за собой большие следы в мокрой земле. Несколько минут назад эта мразь стала причиной гибели целого отряда.

Да плевать на отряд... Фарлан и Изабель мертвы! Мертвы, черт возьми! Обещали, что все будет хорошо, и Леви поверил им! Доверился!

Крик невозможно больше сдерживать. Будто настоящая молния, Леви обрушивается волчком на титана. Двигается быстро, выпускает газ УПМ на полную, ломает лезвия, но вертится вокруг гигантской туши, выпуская всю свою ярость. Нужно отомстить, и клинки привода безжалостно разрезают горячую плоть, кровь льется водопадом.

Леви не обращает внимания, что полностью перемазался в этой горячей жидкости. Он жмурит глаза, игнорируя ожоги на лице, и кричит — кричит так, что срывается голос. Горло болит, словно изнутри его царапают гвоздем, но он продолжает кричать. Воздух в легких кончается, и он судорожно вдыхает, вновь выпуская все свое отчаяние в крике.

Его отчаянный, горестный вопль сливается воедино с рычанием титана, которого сейчас Леви бездумно кромсает. Кровь летит во все стороны, как и осколки лезвий.

Испаряющаяся туша падает на землю недалеко, а парень стоит на дрожащих ногах, смотря сверху вниз на голову красноволосой подруги. Колени дрожат, держащие клинки руки тоже, а сам он глотает слезы, до крови закусывая губу.

Он оставил их. Оставил, чтобы выполнить задание —  убить проклятого Эрвина Смита. Он не смог помочь...

Вспомнишь заразу — вот она сразу, ибо в то же мгновение рядом появляется тот самый бесящий белобрысый майор вместе со своим отрядом. Надо же — стоило только ему появиться, так сразу же и тучи отступили, и солнце выглянуло. Солдаты поспрыгивали с лошадей.

— Значит, выжил только ты, — говорит Эрвин, и Леви почти не слышит его, продолжая безумно таращиться вниз. Всем была известна эта троица, и теперь выжил только он.

Один... из троицы.

— Жалкое зрелище, — продолжает Смит, как-то грустно усмехаясь, смотря на голову Изабель. Хорошая была девчонка.

Но для Леви эти слова стали будто красной тряпкой для быка. Он встрепенулся, резко развернулся к майору, до боли сжимая челюсти, а потом с рыком бросился на него, выставляя вперед уцелевший чудом клинок. Но Эрвин перехватывает его, зажимая лезвие в ладони и не давая парню двигаться дальше.

— Я убью тебя! — шипит сквозь зубы солдат, смотря прямо в голубые спокойные глаза. Смит не испугался, словно ему предложили попить чай, а не угрожают смертью. — Именно для этого я и пришел сюда! 

И тут майор запускает руку под свой плащ, нащупывает что-то в креплении на груди, а затем вышвыривает в сторону свиток документов. Вещица попадает прямо в лужу грязи, и Леви в ступоре смотрит в ту сторону, пока клинок в его руке иногда подрагивает.

— Эти документы — подделка, — говорит блондин, а серые глаза напротив расширяются.

— Так ты сразу все понял! — голос Леви становится громче, пока по крови разливается еще одна волна ярости. — Ты знал, что я пришел за тобой! — Парень рвется вперед. — И все же...

«...делал вид, что ничего не знаешь!» — хотелось ему сказать, и он рванулся вперед с новой силой, но сильные крепкие руки перехватывают его за плечи. Майк оттаскивает его от майора, и солдат даже не противится — он устал. Во всех смыслах.

Падает на колени, прямо на грязную землю, опускает голову, не позволяя слезам вновь хлынуть из глаз по щекам, но не может удержать в себе судорожные всхлипы.

Эрвин говорит, и Леви поднимает голову, смотря а него. Опустошение — вот, что он чувствует.

— Экспедиция продолжается. Надеюсь, ты последуешь за мной, — произносит майор, разворачивается, садится на лошадь и едет дальше, пока солдат смотрит ему вслед. Эрвин проезжает мимо трупов, оставляя Леви позади.

И тут с мокрой земли взлетает птица, и движение ее крыльев привлекает внимание парня. Он смотрит, как в небо взлетает взмокшая белая голубка.

Птица — символ свободы, а белые голуби — мира... И пока есть крылья — будет и свобода.

У коленей приземляется выпавшее перо. Потрепанное, влажное, с разводами чужой крови. И Леви подцепляет его пальцами.

«Это как символ того, к чему мы стремимся!»

Он поднимает голову, провожая взглядом улетающую птицу. А она пролетает прямо над головой Эрвина, летя вперед, к солнцу, и Смит следит за ней глазами.

Если хочешь свободы, главное — не лишиться крыльев.

И Леви последовал за Эрвином.

Сказали бы ему раньше, что они станут друзьями, он бы в душе засмеялся.

Конец короткого рассказа...

BTS — Black Swan (cover by Jackie-O)

 
Источник видео: https://youtu.be/P_5Jm9_UhvM

Дата публикации рассказа: 29.02.2020.