–  Хорошенького понемножку.

– Побудь со мной еще минуту. Хочу насладится последним поцелуем с моей пока еще семнадцатилетней девушкой. – Он срывает быстрый поцелуй с моих губ. – До встречи, моя почти именинница!

Посылаю воздушный поцелуйчик вслед уезжающей машине. Несмотря на поздний час во всем доме горит свет.

– Вам помочь с приготовлением?

– Нет, нет. Мы все сделаем сами, а ты можешь подняться в свою комнату и отдохнуть. Ты завтра собираешься в школу? У тебя день рождения, можно и пропустить разок, – мама неоднозначно поднимает бровь и скрещивает руки на груди. – Я, конечно, так никогда не поступала, но тебе можно.

Рита раскраснелась, а мы с мамой тихонько хихикали. Усталость быстро настигла мои ноги и спину. Мы выкрасили половину магазина сегодня, и мне действительно нужен хороший сон.

Поднявшись в комнату, я сразу закрываю дверь на замок. С недавних пор это вошло в привычку. Оглядываю свою ново-старую комнату и ловлю себя на мысли, что мне очень нравится. От былой комнаты не осталось и следа. Надеюсь, скоро я смогу стереть из памяти и недавние события. На это нужно время.

Гирлянда пестрела все новыми фотографиями. Полоска мини-фотографий больше всего грела мне душу. Мы гуляли на ярмарке. И зашли в одну из таких фотобудок. Калеб смешил меня и корчил рожицы. Но его взгляд на одном из этих фото просто сводил с ума. Такой взгляд называют «влюбленным».

Достаю из ящика небольшой, свернутый вдвое листок бумаги. На нем рисунок карандашом. Портрет моего Калеба. Ничего космического, просто наброски. Но на этом рисунке он идеален. Умиротворённый, спящий Калеб. Я зарисовала его, когда мы ночевали вместе в нашу первую ночь. Пока он мирно спал, я тихо любовалась им и запоминала каждую черточку его идеального лица. Вешаю портрет на гирлянду, рядом с самыми счастливыми воспоминаниями. Ему там самое место. 

Кручусь в постели уже битый час. Перед днем рождения меня всегда одолевает бессонница. Привычка с детства. Почти полночь, а значит, скоро наступит мой день. Внизу давно все стихло. Где-то час назад я слышала, как по лестнице поднимались мама с Ритой. Они тихонько потоптались у моей двери, но так и не решились зайти. Наверное, думали, что я уже давно сплю крепким сном. Но не тут-то было. Натягиваю одеяло до лба и пытаюсь посчитать что-ни будь в голове, не выходит. Подхожу к окну, чтобы вдохнуть свежего ночного воздуха и взвизгиваю от испуга.

– Привет! – Калеб перемахивает свои длинные ноги поверх подоконника и оказывается прямо перед моим лицом.

– Ты напугал меня до чертиков. Можно было просто позвонить по телефону. И в моем доме есть дверь, о которой, по-видимому, тебе неизвестно. – Он хватает меня в охапку и прижимает ближе к себе. От чего я сразу сменяю гнев на милость.

  – Залезать по ночам в твои окна стало нашей традицией, не находишь? Я должен быть рядом с тобой в этот день. – Калеб протягивает мне маленькую белую коробочку, обвязанную лентой. – Но пообещай, что откроешь ее ровно в полночь.

– Обещаю, – мне не терпелось заглянуть в коробочку хотя бы одним глазком. Но мое любопытство может немного подождать.

– Мне нравится твоя новая комната.

Он подходит к гирлянде и рассматривает фото на ней. Сижу на кровати и изучаю его походку.

– Это я? – Калеб снимает портрет с гирлянды, и в этот момент мне хочется провалиться под землю от смущения.

– Нет, ты не должен был его увидеть!

– А ты попробуй отнять, – он поднимает листок над головой и дразнит меня. Я достану его если только встану на стул или повалю парня на кровать. В другой ситуации с моим ростом у меня шансов нет.

– Ты победил, – смиренно поднимаю руки признавая полное поражение.

– Спасибо. Неужели я такой? – он улыбается, рассматривая портрет.

– Ни один художник в мире не изобразит тебя прекрасней, чем ты есть на самом деле. Ты идеален.

Он подходит ко мне ближе и берет мое лицо в свои руки.

С днем рождения! – Взглянув на наручные часы он довольно улыбается. – Двенадцать ноль одна. Я первый. Ну, открывай же подарок.

Наконец тяну за алые ленты чудесной коробочки и ахаю от изумления. На черном бархате закреплена золотая цепочка с кулоном в виде сердца.

– Спасибо, – зацеловав Калеба до смерти, я наконец успокаиваюсь.

– Я долго думал, что тебе подарить. Хотел, чтобы эта вещь всегда была с тобой и напоминала обо мне.

Он берет кулон в руки и раскрывает драгоценное сердце. В одной половинке сердца уже было вложено наше мини-фото. На другой стороне было выгравировано «мое сердце – твое». Я кладу руку на его грудь, а он накрывает ее своей ладонью. Прижимаюсь к нему и слушаю стук сердца.

– Оно твое и всегда будет твоим. С днем рождения, моя восемнадцатилетняя принцесса! Я так сильно люблю тебя, что готов вверить в твои хрупкие руки целое сердце. Свое сердце.

– Обещаю, что позабочусь о нем. Я отдала тебе свое гораздо раньше. 

Легким движением пальцев он касается моей шеи. Золотое сердце стало продолжением меня самой. Ощущаю теплое дыхание на своей коже. По спине побежали мурашки, и все тело обмякло в его объятиях. Его руки скользят по обнаженной коже в зоне живота.

– Мне остановиться?  – он говорит это невероятно низким голосом.

– Спроси меня еще раз, и я уже не буду уверена в ответе.

Я чувствую его улыбку на своем ухе.

– Если тебе страшно, мы не будем спешить.

– Будь со мной сегодня. Я хочу этого.

Калеб берет меня на руки и нежно укладывает в кровать. Выключив лампу, источником света в комнате остается лишь мерцающая гирлянда. Она слабо освещает лицо Калеба. То гаснет, то снова освещает его темные, как сама ночь, глаза, смотрящие на меня с такой любовью, что и словами не передать.

– Я люблю тебя и буду любить всю ночь напролет.

Все прикосновения в ту ночь имели особое электричество. Говорят, что первый раз неповторим. Но этот раз был в миллионы искр чувственнее. Хотя с Калебом каждый раз, как первый. Необычайно незабываем. Все было, как в замедленной съёмке. Съемке нашей общей любви. И эту пленку мы никому не покажем. Ведь впускать кого-то в свое пространство, значит делиться. А делиться Калебом я не стану.

Как и обещал, он любил меня всю ночь. Только с рассветом мы попрощались.  Пальцами я слабо коснулась его губ и провалилась в сладкий сон.

«Оно твое и всегда будет твоим».