— Челнок со звездолёта «Снежный барс» прибыл к третьему шлюзу! — Объявил женский голос.

Огромный экран, что шёл по кругу всего купола, показал кадры посадки с разных ракурсов. Челнок на экране смешно присел на тормозную платформу и поехал к шлюзу. Он остановился точнёхонько перед жёлтой линией, к нему сразу потянулись роботизированные манипуляторы и гофра шлюзовой камеры. На экране появились лица пассажиров.

— Добро пожаловать в космопорт Юрия Гагарина, мистер Сикорски! — Миловидная девушка в форме вернула ему карточку и улыбнулась. — Не забывайте, что купленные на Луне товары нельзя ввозить на Землю. Приятного Вам вечера!

— Спасибо, — пробормотал Сикорски.

В лунном космопорте всегда было оживлённо. Он прошёл в пересадочную зону, пошатался около вкусно пахнущих едой лавочек, выполненных в виде закрученных спиралью луковиц, прошёл мимо детской площадки с горками и оказался в зале ожидания. Огромное пространство зала было заставлено мягкими и жёсткими скамейками, между которыми то тут, то там возвышались белые яйца спальных капсул. Выбрав свободное место, он сел рядом с весёлой компанией молодых людей из России. Увидев его, они сразу замолчали, разглядывая незнакомого мужчину в тёмных очках и серой куртке. Он улыбнулся им, поставил рюкзачок рядом с собой на сиденье. Ждать нужно было долго, несколько часов, и он позволил себе подремать, надвинув чёрную бейсболку на самое лицо.

Разбудило его лёгкое похлопывание по щекам. Он резко пришёл в себя, открыл глаза, и его взгляд упёрся в девушку с коротко стриженными тёмными волосами в мужской джинсовой куртке. На груди прикреплён радужный значок.

— Ну и напугали Вы меня! — Она улыбнулась. — У Вас было такое лицо, будто Вы умерли. Кстати, меня зовут Мадлен. Я психолог. И синий халат Вам больше идёт.

— Тёмные очки не помогли, понимаю, — Сикорски вымученно улыбнулся в ответ. — Угостить Вас чашечкой кофе?

Сикорски встал, потягиваясь, взял с сиденья рюкзак. Молния на нём была частично расстёгнута. Он мысленно пожурил себя за неаккуратность, застегнул молнию и закинул рюкзак на плечо.

— Можно, но на многое не рассчитывайте, — девушка тоже поднялась, оказавшись довольно высокой, почти вровень с ним.

— Понимаю, — он кивнул на радужный значок.

— А, это то, что я состою в организации «Лесбиянки против имплантов», — она проследила за его взглядом. — Это единственное, на чём мы с Вами сходимся во взглядах.

— Что ж, иногда и от вас бывает хоть какая-то польза, — сказал он, потом спохватился, покраснел. — Извините, я не хотел Вас обидеть!

— Да, Вы явно не относитесь к принцам на белых конях, — она рассмеялась. — Любите говорить правду в лицо. Вы кто по гороскопу?

Они подошли к кофейной лавке, Сикорски заказал две чашки капучино и чизкейк для девушки.

— Наверное, рыба, — ответил он, когда они сели за ближайший столик. — Разве это имеет значение?

— Мужчины-рыбы обычно не такие... прямолинейные, — сказала она задумчиво. — Они не из тех, кто убивает мечту человечества. Представляете, каково им сейчас возвращаться домой? — Девушка кивнула на большой экран, показывавший прилунение очередного челнока. — «Джонатан Ливингстон» — так звали чайку, которая жаждала летать. Это название олицетворяло стремление человечества к иным мирам. А Вы прихлопнули её, как назойливую муху.

— Хотите преподать мне урок морали? — Сикорски вздохнул. — Там был мой сын, Вацлав. Третьего августа в девять часов утра я не просто убил мечту. Я убил тридцать шесть человек экипажа. Я знаю всех их, их семьи, родственников, друзей. Людей, не дождавшихся своих близких, не вернувшихся к своим семьям. А после того, как от меня ушла жена, я в свои пятьдесят не могу уснуть вечерами. Всё вспоминаю тот день, и никак не могу решить, правильно ли я поступил. Поэтому не тратьте своё время: ничего нового Вы мне не скажете на этот счёт.

— Понимаю, — мрачно сказала девушка. — Это тяжёлая ноша. Я могла бы поработать с Вами, но, боюсь, мне скоро вылетать. Спасибо за кофе! Когда-нибудь я отплачу Вам тем же. Вы здесь по проблемам безопасности или летите куда?

— Меня отстранили, — сознался Сикорски. — Так что я инкогнито. Пишу книгу о великих свершениях человечества. Побуду какое-то время на 5830-си, соберу материал и засяду где-нибудь на Кубе писать, как Хемингуэй.

— Вот так номер, — девушка выглядела не то раздосадованной, не то удивлённой. — Выходит, мы с вами попутчики. Надеюсь, я ничего плохого в жизни не сделала.

— Не беспокойтесь, — он усмехнулся. — У меня никаких полномочий. Я лишь праздно шатающийся экскурсант за деньги налогоплательщиков. Я даже разрешаю Вам бить меня по рукам, если полезу в ваши секреты.

— Секретов у меня не так уж много, — она застенчиво улыбнулась. — Но я запомню ваше обещание. Ещё раз благодарю за кофе, мистер Сикорски!

Они попрощались: девушке нужно было напудрить носик. Не оглядываясь, она побежала в уборную. Сикорски подвинул к себе недоеденный чизкейк — не пропадать же добру.

— А она ничего, — он задумчиво хмыкнул. — Жалко, что лесбиянка.

Мысли об этой девушке никак не шли из головы, будто в её образе было нечто, за что его намётанный глаз безопасника автоматически зацепился. Зачем она согласилась пить с ним кофе, если копила на него обиду? Почему испугалась, когда узнала, что они летят вместе? Ей есть, что скрывать, или она просто ему нравится? В конце концов, он отогнал назойливые мысли и стал думать о предстоящем полёте.

На посадку он пошёл заранее, будто чуял подвох. Таможенник, молодой китаец, раз десять прогнал его вещи через рентген, заставил снять куртку и её тоже запустил в интроскоп. Сикорски уже начал раздражаться.

— Мистер Сикорски, — китаец уставился на него своими рыбьими глазами. — Пройдёмте в комнату личного досмотра.

— Хотите и туда заглянуть? — Не удержался Сикорски.

— Нет, — бесстрастно ответил китаец. — Ваш зад меня не интересует. — Он указал рукой в белой перчатке на дверь без номера.

— Снимите рубашку, обувь, брюки, — сказал таможенник, когда дверь за ними закрылась. — Положите в лоток. Скрытые функции у вещей имеются?

— Какие скрытые функции у меня могут быть? Меня отстранили. Сейчас я простой писатель, — раздражённо заявил Сикорски, стягивая брюки.

— Я знаю, кто Вы, мистер Сикорски, — китаец засунул лоток в нейтронный сканер. — Мой брат был на «Джонатане Ливингстоне».

— Ещё один моралист! — Он делано закатил глаза. — Тоже хотите меня проучить как следует?

— Нет. Хочу убедиться, что Вы не причините никому вреда. Достаньте все вещи из рюкзака.

— Нате, подавитесь! — Сикорски вывалил на стол содержимое рюкзачка. — А это ещё откуда? — Он взял со стола потрёпанного вида книжицу. — Книгу про насекомых я точно с собой не брал...

— Дайте сюда, — китаец осторожно взял книгу, медленно перелистал. — Это не про насекомых. «Жук в муравейнике» — это про такого же, как Вы, человека, который признаёт за спецслужбами право на убийство во имя высшей цели. Прочитайте на досуге, — он отправил книгу в сканер. — А теперь объясните мне, зачем Вам с собой этот набор маньяка 20-го века: старинная бритва, моток верёвки, шампунь, пена для бритья, два куска хозяйственного мыла, кисточка странная...

— Это помазок, — Сикорски усмехнулся. — Подарок моего дедушки на свадьбу. Большая часть вещей — это то, к чему я привык. Я прекрасно знаю, что никакой синтезатор не сварит мне хороший кофе, поэтому беру большой пакет с молотым. Современный гель для бритья раздражает кожу, а хозяйственным мылом лучше всего оттирать ступни. Оно размягчает пятки, делает их мягкими и нежными.

— Рад за ваши пятки, мистер Сикорски, — китаец пропустил шутку мимо ушей, принялся осматривать рюкзак. — Покажите, что у Вас на планшете.

— Я же говорил, надо было начинать с задницы, — съязвил Сикорски, включая планшет. — Если будете читать первую главу, может, я тогда и оденусь уже?

— Да, можете одеваться, — таможенник поставил на стол контейнер с вещами, начал копаться в планшете. — Есть скрытые приложения?

— Кто-то признавался вам в этом? — Парировал Сикорски.

— Хорошо, — китаец выключил планшет. — Можете проходить на посадку. Буду рад, если вы оставите нам положительный отзыв на сайте. Благодарю за сотрудничество!

— Я понимаю Ваши чувства, — Сикорски обернулся перед выходом. — У меня там сын погиб. Но скажите, этот досмотр — Ваша личная инициатива, или это распоряжение сверху?

— Соболезную, — китаец коротко кивнул головой. — Это служебная информация. Я не имею права сообщать её Вам.

— Благодарю за честный ответ! — Сикорски подмигнул китайцу.

— Что ж, госпожа президент, — сказал он, выйдя в чистую зону. — Теперь мяч на моей стороне. Поиграем, как в добрые старые времена.