Ночью Тигур спал неспокойно, ворочался, просыпался: ему всё казалось, что хозяин далеко от него. Он убеждался в обратном, целовал хозяина и опять проваливался в беспокойный сон. Наконец, мужчина сграбастал его, прижал к себе так сильно, что не пикнуть, и от этого Тигур почему-то угомонился, уснул, чувствуя на затылке успокаивающее дыхание хозяина.

Он проспал, не слышал, как встал хозяин, и проснулся уже от запаха кофе и блинчиков с мясом со-со.

— Вставай, соня! — Хозяин поцеловал его в лоб, погладил по голове. — Будешь кофе со мной?

Тигур ошалело вскочил, бросился надевать шорты, запутался, заскакал на одной ноге.

— Прости, хозяин! — Залепетал он. — Ты не должен был, это моя обязанность! Я сейчас!

— Глупенький! — Хозяин поймал его, скачущего, прижал к себе, обнимая, зарываясь лицом в волосы. — Когда ты уже привыкнешь быть любимым?

— Никогда, хозяин, — парень всхлипнул, уткнулся лицом в плечо. — Каждый день я будто встречаюсь с тобой заново, каждая ночь будто первая! Это я должен кормить тебя завтраками, встречать рассветом и укладывать спать! Я так виноват перед тобой!

— Ты ни в чём не виноват, не наговаривай на себя. Это я должен просить прощения у тебя.

— Как же? За что, хозяин?

— За то, что не спас тебя раньше, не понял твоих чувств и не дал тебе выразить их сразу. Прости меня!

— Я... Я... — Он всхлипнул, слёзы побежали у него по щекам, но это были уже не слёзы отчаяния, а слёзы радости, будто что-то тяжёлое свалилось с плеч, и Тигур теперь мог дышать полной грудью. — Прощаю тебя, любимый! — Парень глубоко-глубоко вдохнул, втягивая в себя запах близкого человека. — Спасибо тебе за завтрак!

— Пожалуйста! Тебе кофе со сливками? — Мужчина улыбнулся.

— Да, и сливок побольше!

Тигур терпеть не мог этот дрянной напиток, что постоянно пил любимый, но ради него готов был выпить даже здоровую кружку жучьего сока, не то, что этой бурды. А жирная белая вода, похожая на молоко брадоблюда, которую тот называл сливками, делала кофе не настолько горьким. На этот раз белой жижи было достаточно, чтобы потихоньку выхлебать весь кофе, который для него не пожалели.

— Голодный! — Хозяин рассмеялся, глядя, как Тигур уплетает блинчики, подвинул к нему тарелку. — Ешь все.

— Не могу, — парень разделил блинчики. — Тебе половина.

— Хорошо.

Мужчина откинулся на спинку стула, сжимая в руках чашку. Он задумчиво смотрел в окно, будто обдумывал какой-то очередной план. Тигур терпеливо ждал. Он уже доел свои блинчики, но боялся беспокоить хозяина.

— Выбери самых верных и смекалистых людей, — сказал, наконец, хозяин. — Нужно скачать чертежи из сети базы небесных людей. Синтезаторы, что мы захватили, могут печатать пока только еду. Пусть возьмут один, самый маленький. Нужно будет увезти его подальше, чтобы с нами не связали. Сложность в том, что небесные люди сразу узнают об этом и пошлют команду захватить его. Сражаться с ними опасно, а полученные данные нам очень нужны. Без них химическую посуду не напечатать. Синтезатор придётся там бросить. Пришли мне двух человек, я научу, что нужно делать.

— Тогда один из них буду я.

— Ты остаёшься здесь. Это не обсуждается.

— Повелитель! — Тигур постарался придать голосу больше официальности, хотя голос его не слушался. — Я понимаю, и на твоём месте я поступил бы так же. Но позволь говорить с тобой не любовнику, а командиру, — он склонил голову в поклоне.

— Вот и вырос мой мальчик, — хозяин печально улыбнулся. — Слушаю тебя, командующий, — он тоже слегка поклонился.

— Из всех звеньев здесь только у меня и Маканы настоящий боевой опыт. Остальные могут растеряться в случае опасности, они ещё не убивали. Тебе ли не знать, что сильный командир в бою может многое исправить, а меня они слушают. Поэтому выбора нет, за Маканой, сам знаешь, глаз да глаз нужен. Других командиров тоже обучать надо, как действовать в сложной ситуации. Поэтому с собой возьму Макану, Артина, То́шу, Ирдиса. Он трус, но лёгкий и соображает быстро. Макана и Тоша будут прикрывать с воздуха. Артин сильный, ему синтезатор тащить. Ирдис и я займёмся всем остальным.

— В случае непредвиденной ситуации мы потеряем двух командиров и командующего. С точки зрения стратегии, я бы скорее позволил командующему находиться на значительном удалении, чтобы не подвергать его риску.

— Я уважаю твоё мнение, повелитель. Но не могу бросить людей — от них и от командира зависит успех операции. Ты сам говорил, что плох тот командир, который не находится в гуще событий...

— Решил бить меня моим же оружием, — хозяин усмехнулся. — Хорошо. Будь по-твоему. Зови Ирдиса и Артина.

* * *

Сикорски проснулся, когда солнце уже вовсю светило в окна, рвалось в глаза сквозь затемнение стёкол. Свет добрался до его лица, он открыл глаза, зажмурился, повернул голову на бок и тут же вскочил, увидев Ильзара, сидящего на стуле рядом с кроватью.

— Молодой человек! — Сикорски схватил шорты с котиками, быстро встал с кровати. — Вас не учили стучаться?

— Не хотел Вас будить, — Ильзар мило улыбнулся. — Вы так искренне храпели!

— Простите, — Сикорски почувствовал себя неловко. — Я как-то не рассчитывал, что за мной будут наблюдать, — он быстро надел шорты. — Давно Вы здесь?

— Только пришёл, — Ильзар зевнул, и Сикорски едва подавил желание зевнуть тоже. — Почему Вы всё время называете меня на «вы»?

— Из уважения. Хотя, это можно интерпретировать и как желание дистанцироваться, согласен. Как Вам было бы лучше?

— Я обычно обращаюсь «ты» к людям, которым доверяю.

— А ты мне доверяешь?

— Сложно сказать, — Ильзар закатил глаза к потолку. — У Вас не запах плохого человека.

— А если бы не помылся, был бы плохого? — Проворчал Сикорски. — Ладно, не бери в голову. Можешь называть меня на «ты», если захочешь. Как мне лучше одеться?

— Лучше взять брюки и неброскую рубашку. Плащ на случай дождя. Здесь пустыня, от песков жарче. Там прохладнее. Никто не носит яркую одежду, у нас не умеют такое делать, — он кивнул на шорты с котиками. — Вся одежда тёмных тонов, на ней грязь не видно.

— Отлично! Я как в воду глядел, — он снял с вешалки брюки, куртку. — Сейчас почищу зубы, и можем выдвигаться.

Спустя полчаса, наскоро перекусив в столовой, они уже шагали к посадочной площадке, где их ждал вертолёт и Гаспар-Тони с большой картонной коробкой в руках.

— Привет! — Изльзар бросился к нему целоваться и ластиться. — Почему ночью не пришёл?

— Э... — Тони покраснел и смущённо смотрел на Сикорски.

— Поздно прятаться, — Сикорски вздохнул. — Раньше надо было думать, что уж теперь. Вы сами как хотите? Остаться с ним?

— Только не говорите, что он к Вам приставал! — Тони покраснел ещё больше.

— О нет, Ильзар хороший мальчик. Это я старый дурак, — Сикорски поднял руки. — Всё в порядке. Не думайте об этом. Давайте уже займёмся делом.

Лёгкий электровертолёт с шарообразной кабиной из бронестекла поднялся в воздух и взял курс на юго-запад. Яркое солнце осветило кабину сзади и слева, ослепляя пассажиров отражениями от блестящих поверхностей. Автоматически включилось затемнение кабины.

— Путь не близкий, — громко, перекрикивая шум винтов, сказал Тони. — Придётся обходить горы справа, через перевал. Пики поднимаются до трёх километров, там лететь опасно будет, сильные воздушные потоки. Автомат знает уже дорогу, нам нужна столица Бермеоны, сейчас председатель должен быть там, — он отдал коробку Ильзару и продолжил уже на его языке: — Открой-ка, тебе небольшой подарок от Маркони.

Тот взял коробку, открыл и запрыгал в кресле от восторга: в коробке была большая механическая птица, точь-в-точь земной ворон. Зажужжали сервомоторы, ворон повернул голову, фокусируя свои глаза-бусины на Ильзаре, и вдруг громко сказал:

— Каркнул ворон: «никогда»! Кар!

Парень чуть коробку не выронил от неожиданности.

Птица выбралась из коробки и, цепляясь когтями за плащ, забралась Ильзару на плечо. Уселась, нахохлившись. Парень поморщился.

— Ты не мог бы сидеть на стуле? — Недовольно спросил он.

— Нет, — бесцеремонно ответил ворон на его языке. — Мне так удобнее держаться. Тебе где-нибудь попадалась птица, которая сидит на стуле? Я хвостом должен на нём сидеть? Ты мою попу видел?

— А она у тебя есть? — Ильзар хихикнул. — Это Киши, — пояснил он для Сикорски. — Он, наверное, меня не помнит. У него память потеряли.

Тони начал переводить, но Киши его прервал, защёлкал клювом.

— Помню я и мальчишку, и хозяина его, — заявил он на английском. — Нейросеть адаптируется, интегрирует информацию. Я совершенный биокибернетический организм. Во мне часть сознания Ишики...

— Да знаю я, что ты за птица! — Перебил его Сикорски. — Скажи лучше, ты сообщения, отправляемые узким лучом, можешь перехватывать?

— Разумеется, это одна из моих функций. Я же поисковый робот-спасатель!

Ильзар достал из коробки браслет коммуникатора, нацепил его на руку. Под ними проносились бесконечные пески, и ветер, поднимаемый лопастями, взметал в воздух пылевые тучи. Сикорски с Тони принялись обсуждать какие-то технические детали, в речи то и дело проскакивали слова «синтезатор», «робот» — это то, что Ильзар успел запомнить из их странного языка. Казалось бы, он совсем не мелодичный, в отличие от его родного, которым можно говорить нараспев, мягко. И в то же время, Ильзару нравился язык этих странных людей. Странных, потому что они предпочитали договариваться, а не угрожать, хотя он сам видел, как они могут уничтожить любую армию. Даже страшный Сикорски, которого все в лагере небесных людей боялись, как огня, оказался не таким уж и страшным. Чего они все так боятся? Хотя, понятно, чего: в этом крепком мужчине чувствуется огромная уверенность в себе и спокойствие, что даёт только безграничная власть. Это особый тип людей, как Седам Шор, что управляют другими, как костяными фигурками в игре. Приказывают тебе сделать что-то, и ты подчиняешься их авторитету, их магии. Им даже убеждать никого не надо, все просто исполняют их распоряжения.

Из дорожной сумки он достал планшет, начал пролистывать свои рисунки. Несколько раз Ильзар пытался нарисовать первого возлюбленного, но лицо вечно получалось смазанным. Лица вообще не получались у него. Госпожа обещала показать, как пользоваться видеоуроками, но она всё время занята, Ильзар не хотел беспокоить её по пустякам. А Тони он боялся показывать свои рисунки, потому что ему будет неприятно и обидно. Ильзару бы самому было очень обидно, если бы Тони любил кого-то ещё. Любовь не хочется ни с кем делить, и в то же время, сам он почему-то любит не только Тони. Он милый, но предыдущий хозяин был такой... Ильзар тяжело вздохнул, понимая, что старый хозяин к нему уже не вернётся.

На горизонте показались горные хребты, вертолёт начал плавно набирать высоту, звук лопастей изменился. Внезапно включился бортовой коммуникатор, на стекле кабины появилось изображение Лилиан.

— Мальчики, у меня для вас хорошая новость: только что в сеть включился один из синтезаторов, украденный с базы. Скачивает чертежи. Мы специально затормозим процесс, чтобы вы успели. Координаты уже в вашем автопилоте. Это недалеко, в течение пары часов будете на месте. Гаспар, выдай Сикорски оружие. Надеюсь, оно вам не понадобится. Отбой.

Коммуникатор отключился. Тони передал Сикорски небольшой предмет, похожий на пистолет.

— Парализатор? — Сикорски недоумённо посмотрел на Тони. — Это всё, что есть?

— Даже это удалось выбить из шефа с трудом, — Тони развёл руками. — После того инцидента она запрещает носить с собой оружие.

— Разумно, но на троих один детский парализатор — это маловато. Вещи со скрытыми функциями хоть есть?

— На нас с Ильзаром только армированная одежда. От пули должна защитить.

— Прекрасно спланированная операция! И что может пойти не так? — Сикорски делано закатил глаза. — Надеюсь, она приземлит нас не прямо на голову шпиона.

Он перебрался в кресло пилота, понажимал на сенсорные панели.

— Так, где тут отключается автопилот?

Двигатель натужно загудел.

— Вы знаете, куда лететь? — Нервно прокричал Тони.

— Понятия не имею. Я никогда не управлял этой штукой. Так, на всякий случай спра...

Вертолёт резко накренился влево и вверх, пустая коробка проехала по кабине. Машину мотнуло так, что Ильзар чуть не потерял сознание, а Тони сильно ударился головой.

— Что Вы делаете, Сикорски?! — Завопил Тони, вцепившись в кресло.

— Это не я! Я ничего ещё не трогал! — Прокричал тот.

Вильнув хвостом, вертолёт на полной скорости понёсся вниз, и горы, до которых они успели уже долететь, стремительно приближались к кабине.