Чонгук

Когда мы спускаемся в столовую, я думаю, что мне нужно быть полегче с нежностью, и добавить немного перчинки.

В какой-то момент мне придется поссориться с Дженни. Я, блять, чувствовал, как подозрение волнами исходит от нее, и просто выпалил, что люблю ее.

Я думаю, что разрядил ситуацию. Я чертовски на это надеюсь.

Войдя в столовую, я жестом указываю на кресло слева от себя, вместо того чтобы отодвинуть стул для Дженни. Когда я сажусь, входит Розэ с двумя тарелками еды, и Дженни замирает.

Каждый мускул в моем теле напрягается, когда две женщины смотрят друг на друга. Затем широкая улыбка расплывается по лицу Розэ, и она подходит, чтобы поставить тарелки туда, где будут сидеть они с Тэхеном.

- Я так рада, что ты вернулась. - Она начинает приближаться к Дженни, затем спрашивает. - Ничего, если я тебя обниму?

Дженни переводит взгляд на меня, и, видя, что ей неловко, я встреваю.

- Может быть, воздержимся от объятий, пока Дженни не освоится?

- Все просто кажется странным, - объясняет Дженни. - Ты Розэ?

- Да. Если тебе что-нибудь понадобится, просто дай мне знать.

- Спасибо. - Как только Дженни садится, входит Тэхеном с двумя тарелками еды, и Дженни говорит. - В этом не было необходимости.

- Тэхен практически шеф-повар, - хвастается Розэ.

Тэхен ставит передо мной тарелку и, перегнувшись через стол, ставит другую перед Дженни.

Я бросаю взгляд на макароны.

- Выглядит неплохо.

- Тебе лучше съесть все, - бормочет Тэхен.

- Да, папочка, - поддразниваю я его, заставляя Розэ рассмеяться. Я смотрю на Дженни и замечаю, что на ее губах играет улыбка.

На мгновение за столом воцаряется тишина, пока мы все поглощаем еду.

Проглотив кусочек, я спрашиваю Тэхена:

- Ты рассказывал Розэ о доме, который мы собираемся построить для вас двоих?

- Дом? Где? Почему? - Розэ бессвязно отвечает на вопросы.

- Вылетело у меня из головы, - говорит Тэхен, а затем улыбается своей невесте. - На этой территории. Это просто для того, чтобы у нас у всех было больше уединения, но я все равно буду рядом с Чонгуком, если что-то случится.

- Да! - восклицает Розэ, затем улыбается мне. - Не то чтобы мне не нравилось жить в этом доме.

- Просто хочу видеть тебя счастливой, малышка, - говорю я, и мои слова пронизаны нежностью.

- Мне нужна комната только для моей косметики, - требует Розэ.

- Это справедливо, учитывая, что у меня будет комната для оружия, - отвечает Тэхен, прежде чем откусить кусочек пасты.

- Тебе нравится макияж? - внезапно спрашивает Дженни.

- Раньше я была визажистом. С тех пор как я начала заниматься благотворительностью, это стало скорее хобби, - объясняет Розэ.

- Благотворительность?

Мы с Тэхеном продолжаем есть, пока женщины разговаривают.

- Я больше похожа на благотворителя для пожилых людей, у которых никого нет. Особенно те, у кого есть проблемы со здоровьем, - говорит Розэ. - У моей матери болезнь Альцгеймера, поэтому проект близок моему сердцу.

Черты лица Дженни смягчаются.

- Мне жаль это слышать, но я думаю, это удивительно, что ты хочешь помогать... другим. - На лбу Дженни появляется морщинка, и она смотрит на стол.

Когда ее глаза прищуриваются, мое сердце набирает обороты.

- Ты в порядке?

Медленно она качает головой, слишком сильно сосредоточившись на чем-то, черт возьми.

Блять.

- Дженни? - спрашиваю я, немного наклоняясь вперед.

- Это странно. Такое ощущение, будто оно у меня на кончике языка, - бормочет она, глубоко задумавшись. - Оно прямо здесь.

Протягивая к ней руку, я кладу свою на тыльную сторону ее ладони.

- Наверное, все дело в том, чтобы помогать другим. Это то, что объединяет вас с Розэ. Там, где она помогает пожилым людям, ты помогаешь рабам.

- Они не рабы, - говорит она, и в ее словах слышится сила.

- Невинные, - поправляю я себя.

Снова хмурое выражение ее лица становится еще глубже.

- Это похоже на дежавю.

Ощущение, что память Дженни может вернуться раньше, чем мне бы хотелось, наводит меня на мысль, что мне нужно ускорить события. Как-то. Блять.

Внезапно Дженни улыбается.

- Не обращай на меня внимания. Безумный разговор.

- Не говори так. - Розэ ободряюще улыбается Дженни. - Должно быть, это тяжело. Мы здесь, чтобы помочь тебе пройти через это.

Момент проходит, и мы возобновляем трапезу.

Когда я заканчиваю, я встаю и подхожу к боковому столику.

- Хочешь чего-нибудь выпить, Дженни? Возможно, это поможет тебе расслабиться.

- Конечно.

Я наливаю три стакана водки и несу их обратно к столу.

Дженни бросает взгляд на Розэ.

- Ты не пьешь?

- Только не этот яд. Я не против время от времени выпить бокал вина.

Дженни поднимает стакан.

- Водка?

- Самая лучшая. - Подняв свой бокал, я говорю. - На здоровье. - Я встречаюсь взглядом с Дженни. - За твое здоровье.

Я делаю столь необходимый глоток, а затем откидываюсь на спинку стула.

Наслаждаясь напитком, я начинаю думать о том, как ускорить процесс, не вызывая у Дженни дискомфорта или подозрений. Такое чувство, будто я застрял в безвыходном положении, и я чертовски это ненавижу.

Когда Дженни бросает на меня взгляд, я улыбаюсь ей.

- Ты в порядке?

Она кивает.

- Первый день был не так плох, как я думала. Я ожидала гораздо большей неловкости.

- Приятно это слышать. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя как дома.

Тэхен допивает свой напиток и встает.

- Я собираюсь проверить систему безопасности.

Как только он выходит из комнаты, Дженни спрашивает:

- Тэхен всегда такой тихий?

- Зависит от обстоятельств. Всякий раз, когда я его вывожу из себя, он не замолкает, - шучу я.

- Что ты часто делаешь, - дерзит мне Розэ.

- Я держу его в напряжении.

Розэ хихикает, качая головой.

_______________________________

Дженни

Прошла неделя с тех пор, как я вернулась домой, и я начинаю чувствовать себя более уверенно. Вещи больше не кажутся такими чужими.

Боль тоже стала легче переноситься, так как все мои раны зажили.

Но мне скучно.

Розэ пытается вовлечь меня во многие дела, но они не устраняют образовавшийся зуд. Он словно ползет по моей коже, требуя вырваться наружу.

Я сижу снаружи, готовая биться лбом о стол, когда Чонгук выходит из дома.

- Пойдем со мной.

Вставая, я спрашиваю:

- Куда?

- Увидишь.

Когда Чонгук протягивает мне руку, я вкладываю свою в его и возвращаюсь с ним в дом. Мы спускаемся по лестнице, и затем меня ведут в чертовски впечатляющую комнату.

Я исследовала большую часть дома, но здесь еще не была.

Оглядев оружейную, я высвобождаю свою руку из руки Чонгука и подхожу ближе к шкафам, выстроившимся вдоль стен.

- У тебя хороший запас.

- Мне нравится быть готовым, - усмехается он.

- К войне? - Я дразню его.

- Помимо всего прочего. - Чонгук подходит, открывает шкаф и достает два Heckler & Koch. Он проверяет обоймы, затем протягивает мне один. Кивнув в другой конец комнаты, он говорит. - Хочешь пострелять со мной по мишеням?

- Боже, мне нравится, когда ты говоришь со мной непристойности.

Чонгук подходит ко мне на шаг ближе.

- Хм... подожди, пока не увидишь, как я обращаюсь со своим оружием.

Мой голос звучит низко и чувственно.

- Тебе лучше быть хорошим в этом.

Как только мое сердце начинает учащенно биться, Чонгук отходит от меня и направляется к тиру.

- Побеждает лучший стрелок.

- Какой выигрыш?

- На что ты готова поспорить? - спрашивает он, одаривая меня озорным взглядом.

Я на мгновение задумываюсь, и когда мы добираемся до тира, я говорю:

- Если ты выиграешь, я вернусь в спальню.

Чонгук поднимает бровь, глядя на меня.

- Сейчас я ни за что, блять, не проиграю.

- Но... - Я захожу в одну из кабинок и говорю. - Если я выиграю, я смогу начать тренироваться, и ты не будешь говорить мне, что еще слишком рано.

- Достаточно справедливо.

Я наблюдаю, как Чонгук поднимает пистолет, а затем начинает стрелять по мишени. Какое-то мгновение я могу только пялиться, потому что чертовски жарко наблюдать, как он обращается с оружием. Затем я бросаю взгляд на мишень, и моя бровь приподнимается.

Дерьмо.

Он хорош.

Очевидно, он хорош. Он обученный ассасин.

Каждая пуля попадает в голову мишени.

Сделав глубокий вдох, я переключаю свое внимание на свою собственную цель и, подняв руку, прицеливаюсь. Когда я нажимаю на курок, по моим венам разливается возбуждение, и тогда я просто продолжаю стрелять, пока не кончится моя обойма.

Боже, это было потрясающе.

Удовлетворенно вздохнув, я бросаю взгляд на Чонгука. Он улыбается мне.

- Тебе было так же хорошо, как и мне? - спрашиваю я, и мои слова наполняются двойным смыслом.

- Я думаю, ты получила от этого немного больше удовольствия, чем я, - ухмыляется он.

Затем мы проверяем мишени, и Чонгук одаривает меня волчьей ухмылкой.

- Я думаю, ты возвращаешься, детка.

- Играем до трех побед, - начинаю я договариваться, не потому, что я против того, чтобы делить с ним комнату, а потому, что мне это действительно нравится.

Чонгук делает вид, что обдумывает это, затем говорит:

- Мы можем сыграть до трех побед, но я хочу плату за изменение правил.

- О какой плате идет речь? - спрашиваю я, кладя пистолет на стойку.

- Ничего особенного. - Чонгук тоже кладет свой пистолет на стойку, затем приближается ко мне. Поднимая руку к моему подбородку, он проводит большим пальцем по моей нижней губе. - Всего лишь поцелуй.

Встретившись с ним взглядом, я бормочу:

- Договорились.

Рука Чонгука скользит по моей шее, и у меня есть всего секунда, чтобы сделать вдох, прежде чем его рот накрывает мой.

Быстро становится ясно, что он не имел в виду обычный поцелуй, когда его язык проникает в мой рот, а другой рукой он хватает меня за волосы, оттягивая мою голову назад, чтобы предоставить ему лучший доступ ко мне.

Прилив адреналина захлестывает меня, и затем я целую его в ответ, наши языки начинают бороться за контроль. Поцелуй быстро становится голодным и эротичным, когда рот Чонгука поглощает мой, его зубы тянут меня, пока это не переходит в насилие.

Так хорошо.

Боже.

Так хорошо.

Такое чувство, будто меня накачивают наркотиками, пока все мое внимание не сосредоточится на Чонгуке. Его мощь взывает к силе во мне, силе, которую я не чувствовала с тех пор, как очнулась в больнице. И на какое-то блаженное мгновение это напоминает мне о том, кто я есть. Какой Чонгук видит меня.

Мое тело тает в его объятиях, и я подношу правую руку к его подбородку, мои пальцы упиваются ощущением темной щетины, покрывающей его кожу.

Чонгук отрывается от моего рта и покрывает голодными поцелуями мою челюсть и шею, шепча:

- Блять. - Его зубы прикусывают мою кожу. - Блять. - А потом он отстраняется от меня, шипя. - Блять.

Наши взгляды встречаются, когда мое дыхание вырывается из груди, мое тело все еще покалывает от выброса адреналина, который вызывает Чонгук.

Он стоит неподвижно, хищное выражение его лица говорит мне, что последнее, что он хочет сделать прямо сейчас, - это остановиться.

На мгновение я действительно подумываю о том, чтобы продолжить, но потом вовремя прихожу в себя и прочищаю горло.

- Цена уплачена. Время стрелять.

- Я, блять, проиграю этот раунд, - бормочет он, отходя в другой конец комнаты, чтобы взять для нас еще обойм.

Почему-то я в этом сомневаюсь.