Тишина... Необыкновенная тишина рассыпалась по округе. Её потоки струились по земле и воздуху. Эта тишина была нежна, она лелеяла путников какой-то причудливой лаской. Полный месяц и молодая луна ехали безмолвно, сообща балансируя на единой струне беззвучия.

Майя обернулась – на каких-то полсекунды! – и сошлась взглядом с всадником (на грошовую долю мгновения!). Две души, разделенные стеклянной стеной своих размышлений, зацепились друг за друга через крошечную прореху и вновь разошлись по разные стороны прозрачности.

«Неважно, сколько времени отмерит Ветер, - мягко жужжал рой Майиных мыслей, - я люблю этот путь. Я хочу ехать дальше и дальше, касаться мягкой гривы Маро и вздрагивать от морозного дыхания позади».

Ночь медленно разливалась по пространству. Вечность! Только вечность, в которой время теряет свою суть, подобна таким ночам. В эти бесконечные ночи ни тень, ни нечисть, ни человек не замечает первых просветов на горизонте. Приход Солнца, изворотливого Феникса, является неожиданным, будто уже не столь необходимым. Да, пожалуй, восход в такую пору становится вовсе ненужным - но всё-таки любимым. Любимым, как далёкое воспоминание, утерявшее через годы свою боль и сохранившее в себе лишь свет навсегда ушедших дней.

«Гляди, Маро, как снова Солнце борется с тьмой! – прошептала Майя, и шёпот её, чересчур громкий для тишины, разносился во все стороны. - Спорим, оно одержит победу?»

Девушка вновь оглянулась, подмигивая всаднику в плаще. Колдун всё слышал, но молчал. Его взор с невиданной ранее жаждой поглощал безжизненные пейзажи наступающей тундры. Блеск сугробов отражался в зрачках, сияющих двумя скромными звёздами на светлом небе лица.

- Ты любишь зиму? – улыбнулась молодая луна, наблюдая за сверканием в глазах увлеченного странника.

Чуть помрачневший, нехотя переводя взгляд на свою собеседницу, колдун будто пробудился от сладкой неги. Звёздочки зрачков потускнели серьёзностью.

- Возможно, - рассеянно отвечал юноша. - Зима мне близка. Я понимаю её лучше, чем душное лето. В зиме часть меня, и неотъемлемая часть меня – зима.

- Туда дует твой Ветер? К Северу, ко льдам и снегам?

- Верно. Зимний край, спрятанный за Морем Беловолосых. Страна солёного воздуха, большерогих лосей и заливов со скалистыми берегами.

Всякое его слово падало тяжело. Лоб, прячущийся за спадающими русыми прядями, всё больше морщился. Глаза заволакивались плотным туманом.

- Мои зимы так несхожи с твоими, - говорила Майя, - увидеть бы их такими, какими видишь их ты...

- К чему же? У тебя есть своя цель, своя Золотая страна.

- Но ведь Золотая страна – мечта, а мечты рано или поздно сбываются! Что же мне делать, когда моё заветное желание исполнится, как не идти за новым?

- Вот ты и познала наш главный закон! - улыбнулся странник. - Тот, кто правит своей судьбой, всегда в пути. И не привязан ни к чему и ни к кому!

Эта улыбка была наверняка не весёлой, то ли печальной, то ли и вовсе равнодушной. Задорный тон звенящего голоса как будто содержал в себе странное беспокойство.

- Ты видел больше меня, брат. Скажи, и вправду нет во всём свете ничего, что хотелось бы удержать навсегда?

- Ничего.

- И никого?..

Спрашивая это, Майя помрачнела. В её разгоревшемся любопытстве крылось нечто особое, несхожее с интересом юности. Монетой звенел его молниеносный ответ:

- Ну уж нет! Я есть Правящий Своей Судьбой, и не согнусь не перед одной из королев!

Судорожным движением руки всадник заставил коня свернуть в согласии с меняющимся ветром, оставляя за спиной пламя зари. Менялась линия горизонта. Там, далеко-далеко на Западе, возрастали каменистые горы. Лучи золотили их мохнатые заснеженные верхушки. Это явление природы придавало горам сходство с титаническими существами, увенчанными драгоценными коронами. Несмотря на большое расстояние, необычайная сила исходила от них за множество миль. И всё-таки такой же далёкой эта гряда мнилась ещё долго, точно не бешено мчался Маро, а замер на месте. Добравшись до гор, и конь, и наездники были уже изрядно измотанными. На просторе начинался мелкий снегопад.

- Ты вся прозябнешь, - усмехнулся всадник, - ступай в ту пещеру и отведи с собой Маро. Я вернусь.

Плотнее надвинув капюшон, юноша скоро скрылся в снегопаде.