Набросив на плечи старый клетчатый плед, Эллен вышла на веранду. В воздухе ощущались свежесть озера и флюиды зарождающейся зари. Было холодно и тихо. Сев в шезлонг, женщина поджала ноги и откинулась на спинку. «Эл, это несерьёзно. Всё будет хорошо. Я очень тебя...» — вспомнив слова, услышанные нынешней ночью, она вздрогнула и спрятала извечно холодные руки. Так, словно это могло спасти от холода или воспоминаний.

В небе проплывали клочья перистых облаков, по зеркальной глади озера скользил ветер, а солнце всё ещё не спешило ознаменовать приход нового дня. Атмосфера вокруг заставляла Эллен чувствовать родство с водной стихией: отлив и минута благословенного спокойствия, прилив и мгновение всепоглощающей тревоги. В эти моменты ей страстно хотелось жить и почти так же — умереть.

Но ведь когда-то всё и впрямь было хорошо. Совсем как в сказке, по которой тоскует так много девичьих сердец: прекрасный принц, большой замок, волшебный сад. Однако счастливая история Эллен оказалась не такой долгой, как она ожидала. Благо, принц не обратился беспощадным драконом, а замок — ненавистной темницей. Только любовь стала увядать быстрее цветов в сказочном саду. Эллен прилежно продолжала ухаживать за розами, защищать их от холода и высаживать новые, но суть оставалась неизменной — муж её разлюбил. И чем яснее она это понимала, тем старательнее заботилась о цветах.

Они с Эриком поженились через год знакомства, а через два Эллен вдруг поняла, что между ними что-то изменилось... Любимый более не торопился к ужину и не проводил с ней вечера, не целовал по утрам и не дарил алых роз. Тогда она посадила собственные и едва ли не каждый день стала спрашивать его: «Ты уходишь?».

Оба знали: за этим вопросом стоит гораздо больше, нежели праздное любопытство. Сама того не осознавая, Эллен надеялась услышать ложь, а Эрик не мог отказать ей в этом удовольствии: «Это ненадолго, милая Эл. Я очень тебя люблю».

И вот она снова оставалась одна: коротать вечер в обществе накрытого стола, бокала вина и книги, страницы которой освещал уютный свет лампы под розовым абажуром. Эллен упорно старалась забыться, хороня между строчек мысли о том, с кем предпочёл провести время её супруг. К слову, она не переносила историй с плохим концом, ведь хотя бы в вымышленном мире ей хотелось видеть искреннюю любовь и такое желанное «долго и счастливо». Эллен любила своего мужа, а он любил женщин. Этого было достаточно, чтобы разрушить судьбы обоих.

В тот вечер всё должно было пройти как и всегда, но накануне Эллен дочитала очередной роман, концовка которого разбила её хрупкое сердце и она была не в духе.

— Ты уходишь? — машинально спросила она, глядя на отражение супруга в зеркале, — снова?

— Неотложная встреча, дорогая, — Эрик нервно завязывал галстук, — можешь не ждать меня к ужину.

— Его не будет.

Бросив на жену беглый взгляд, мужчина рассеянно улыбнулся. Чёртов узел никак не поддавался и отнимал уйму драгоценного времени! А ведь Сара не из терпеливых... пожалуй, по дороге к ней стоит заехать куда-нибудь и купить подарок.

Эллен долго смотрела на его отражение, качаясь над пропастью противоречивых чувств: безграничная любовь и решительное непонимание, кто этот человек и почему он столь важен для неё? Так и не сумев сделать выбор, она вышла из спальни. Наконец справившись с галстуком, он тоже покинул комнату.

Пребывая в чрезвычайно приподнятом настроении, Эрик взял свой дипломат и хотел было поцеловать Эллен, но она уклонилась. Мужчина хмыкнул, перехватил кейс в другую руку и направился к двери.

— Ты действительно её любишь? — прежде такой нежный и спокойный голос Эллен прозвучал непривычно громко.
Эрик замер в дверях. Наступившее молчание можно было назвать поминальным.

— Эл, милая...

— Просто скажи мне правду.

Происходящее походило на сцену из дешёвой драмы — они не видели лиц друг друга, но пытались говорить прямо. Кажется, это продолжалось уже давно.

— Эллен, — он подошёл и обнял её за плечи, — всё хорошо. Ты ведь знаешь, кроме тебя мне никто не нужен и...

— Прекрати! — она порывисто закрыла уши. — Прекрати лгать мне! Прекрати пытаться всё замолчать и делать вид, будто ничего не изменилось. Прекрати убеждать меня в том, что я ничего не знаю!

Она высказывала ему всё это, пытаясь достучаться до сердца. На долю секунды показалось, ей это удалось — в таких любимых глазах супруга вдруг промелькнула искра... но сбросить маску, давно ставшую истинным лицом, оказалось выше его сил.

— Эллен, не забивай себе голову. Просто верь мне, как верила всегда, хорошо?

Эллен смотрела в пол, крепко сжимала зубы, дышала глубоко. И впервые отказывалась верить его словам. Эрик не узнавал её... Впрочем, она и сама не знала себя такой. Она не хотела отпускать его, и хотела, чтобы он скорее ушёл. Но ещё больше — боялась, что он скажет ей слова любви. Поддельной любви.

— Ну же, — он улыбнулся и снова попытался поцеловать её, но она упрямо отвернулась. — Что ж... пусть будет, как ты хочешь.

Ласково пригладив её растрепавшиеся волосы, Эрик повернулся к выходу и небрежно произнёс:

— Эл, это несерьёзно. Всё будет хорошо. Я очень тебя...

Раскат грома раздался под крышей! Долгожданная тишина. Пугающая эйфория. Эллен стояла посреди погасшей комнаты, не понимая, что произошло... Её извечно холодные руки тряслись, сердце отбивало прерывистый ритм, перед глазами метались светлые пятна.

Он говорил о своей любви, даже не удосужившись посмотреть ей в глаза. А под рукой так дьявольски кстати оказалась лампа, подаренная его матерью.

«Пусть она дарит уют вашим вечерам», — говорила седовласая женщина, вручая невестке тяжёлую лампаду в розовом абажуре.

И вот Эллен стоит в кромешной темноте, пол усыпан осколками, а Эрик... её милый, её дорогой Эрик! Звон тишины говорил громче слов. Сначала она готова была захлебнуться в нескончаемом потоке слёз... Но потом в душе наступил штиль, окутавший обольстительным умиротворением. Пространство утонуло в тишине и темноте. Прежде этот призрачный дуэт очень пугал её, но сегодня впервые принёс облегчение. Она не включала свет, не звала доктора, не пыталась помочь. Она будто спала с открытыми глазами, а после и впрямь провалилась в глубокий сон.

Наутро болезненно-затуманенный разум не желал ничего, кроме освобождения из четырёх стен. Эллен нестерпимо захотелось увидеть рассветное озеро и почувствовать утренний ветер.

Осознание пришло слишком поздно, вслед подоспело опустошение. Она сидела на веранде и чувствовала себя невероятно умиротворённой. И не понимала, что путь, приведший к этому умиротворению — чудовищен.

Нет, Эллен не хотела его убивать! И даже в минуты сильнейшего отчаяния никогда не думала об этом. В тот вечер ей только хотелось, чтобы он замолчал. Но его выученное наизусть «я очень тебя...» продолжало биться в её висках даже после того, как её желание исполнилось.

Всё, что закономерно происходило затем, Эллен запомнила довольно смутно: полиция, обвинение, допрос. Перемешавшись между собой, события образовали в её сознании диковинный калейдоскоп и рассматривая эти картинки перед мысленным взором, она почти не различала, где выдумка, а где — ужасающая правда.
Единственным остриём ножа, пробившим купол её бесчувствия, стал взгляд матери. Матери, потерявшей своего единственного сына.

— За что, Эллен? За что ты убила его? — срываясь с шёпота на крик, восклицала мать Эрика.

Эллен с ужасом смотрела в бездонные глаза несчастной женщины, не находя в ней прежних черт.

— Я хотела, чтобы он любил только меня, — отвечала она, смешивая слова горькой правды с солью непроизвольных слёз.

Внезапно Эллен осознала, что происходящее — не жуткое наваждение, а неотвратимая реальность. Убийство. Могла ли она подумать когда-либо, что это страшное проклятие падёт на её душу. Нет. Нет, нет, нет!

В бесконечной гонке за любовью Эрика, хрупкая Эллен погубила их обоих. Каждый сам выбирает ценность своей любви. Как жаль, что она слишком поздно поняла: в отличие от любви, жизнь — бесценна.

***

После гибели родителей маленькая Эллен стала бояться темноты, одиночества и смерти. Сливаясь в единое целое, этот тёмный призрак преследовал её в ночных кошмарах и не давал покоя днём.

Благо или новое наказание, но за несколько месяцев, проведённых в камере, Эллен сумела подружиться со своими давними врагами. Темнота благосклонно прятала её чувства, одиночество дарило возможность молчать, а смерть перестала страшить. Тем временем её подопечная, наконец, могла просто подумать.

Первая истина, открывшаяся Эллен в долгие часы размышлений, потрясла её до глубины души — она давно уже не любила Эрика. Лишь страх одиночества и губительная привычка «быть нужной» заставляли верить в эту давнюю иллюзию. Изо дня в день приготавливая вкусный ужин, завивая свои рыжие локоны и ухаживая за садом, она искренне верила, что это вернёт ей прежнюю жизнь. Но потеряна была вовсе не жизнь, а она сама.
Эрик знал с первого дня — Эллен любит белые розы. Но почему же тогда продолжал дарить ей кроваво-алые? Она впервые задала себе этот вопрос, понимая, что ответа не получит уже никогда.

Судьбу невозможно предсказать. Но будь это возможно, всё равно никому не принесло бы счастья. Ведь чем отчаяннее люди стремятся свернуть с ненавистного пути, тем скорее к нему приходят. Эллен же ступила на него, когда безнадёжно влюбилась в самого обаятельного молодого человека колледжа и позволила себе стать его кроткой тенью. И продолжала шагать по этому пути, словно нарочно не замечая неверности того, кому была предана всем сердцем. А ведь преданное сердце, как известно, нередко бывает передано.

Единственной просьбой Эллен перед вынесением приговора было разрешение посетить свой прекрасный сад, чтобы попрощаться. И суд оказался к ней благосклонен.

Под чутким наблюдением полисменов, Эллен с упоением прогулялась вдоль кустов с алыми королевами*, ощущая на пальцах благородный бархат их одеяний. Посидела на старой скамье, вдыхая пьянящий аромат столь любимого и ненавистного ею сада. Оглядела белоснежный дом с шоколадной черепицей, возвышающийся над пышными клумбами. Сейчас он одинок, но вскоре будет принадлежать кому-то другому... от этой мысли Эллен бросило в дрожь! Она плотнее закуталась в вязаный кардиган, встала и побрела дальше.

Но вот дорожка подошла к концу. Вспомнив о том, что лежит в кармане, Эллен слабо, но искренне улыбнулась. Достав это, она восхищённо оглядела каждую деталь, изгиб, цвет. Поднесла к лицу и с упоением вдохнула нежный аромат. Это то, что она упустила. То, что могло изменить её жизнь. Ведь если бы она сказала тогда, что ненавидит красные розы и оттолкнула его — всё было бы иначе.

Но единственное, что было ей под силу — это оставить память в том самом месте, где она давно похоронила свою душу. В своём прекрасном саду.

Опустившись на колени у одного из алых кустов, Эллен зарылась пальцами в землю. Не жалея рук и не думая о том, как это выглядит, она копала глубоко и усердно, будто надеялась что-то найти... вот она остановилась, и долго смотрела в глубину вырытой ямы.

— Мэм, — за спиной послышался голос полисмена, — прошу простить, но ваше время на исходе.

«Ваше время на исходе» — Эллен едва сдержала безумный смех! До чего абсурдно, но верно прозвучала для неё эта фраза. Не впасть в истерику ей помогли остатки благоразумия. Кивнув в знак согласия, Эллен напомнила себе, что она здесь не только ради прощания. Взяв в руки свою драгоценность, положила её на дно и стала бережно присыпать землёй. Горстка за горсткой, движение за движением...

Лишь теперь Эллен поняла, что любовь многолика. Но мало кто из смертных осмелится сказать наверняка, сколько жизней она спасла, а сколько — разрушила. И Эллен, упорно добиваясь любви супруга, опрометчиво позабыла, что должна любить и другого, самого важного в своей жизни человека! Себя.

Лишь теперь Эллен почувствовала, что проснулась от многолетнего сна. А ведь она могла быть другой... уверенной, сильной, смелой! О, Боже, она сама могла бы разбивать сердца и сворачивать горы! Удивительно, но это открытие не сломило бедную заключённую, но подарило ей успокоение. Она могла быть другой.

Лишь теперь Эллен вспомнила, что когда-то была по-настоящему счастлива... Воспоминания, не омрачённые болью, одиночеством и сомнениями навещали её, словно старые знакомые.

Это была любовь родителей, которую они дарили ей до того злополучного дня, когда их автомобиль сорвался в реку. Это были золотисто-розовые закаты на ранчо тёти Смит, приютившей её после трагедии, встречи со школьными друзьями и занятия в балетной школе, которые она любила всем сердцем.

И, конечно же, встреча с Эриком... его улыбка и прозорливое замечание о том, что одинаковые первые буквы их имён — это знак судьбы! Тогда Эллен смущённо улыбнулась, решив, что ей совершенно нечем его впечатлить. Кто мог подумать, что скромность первокурсницы с кристально-серыми глазами сыграет в её пользу?

Это были их прогулки по аллеям и долгие разговоры, сладости и маленькие сувениры, которые возлюбленный тайком подкладывал в её сумку. И, наконец, их первое Рождество! Тогда Эрик, словно герой романтического фильма признался ей в своих чувствах и они впервые поцеловались под веткой душистой омелы. В то время Эллен и впрямь казалось, что она попала в сказку! Это была их свадьба и первые несколько лет семейной жизни, где не было места лжи, изменам, обиде.

Эти воспоминания Эллен поклялась хранить до последнего вздоха. Её светлые воспоминания. Такие же светлые, как та белая роза, посаженная ею среди королевства алых соперниц. Та чистая душа, которую ей не удалось сохранить.
________________________

* подразумеваются красные розы