— Да отъебись ты, Санзу!

— Ой, принцесса соизволила подать голос!

— Ты меня доведёшь сейчас.

— Куда именно, Коко? Надеюсь до ЗАГСа? Ты будешь отлично смотреться в женском кимоно. Спиздим у Инупи каблуки. У вас же один размер?

Коконой закатывает глаза.

— Ты когда-нибудь заткнёшься?

— Только когда твоя задница станет моей.

— Чегооо?

— Ну, ты же мне проиграл в карты в прошлый раз. Вот моё жела...

— Пошёл нахуй!

— Если только на т...

— Съебись с глаз моих! — орёт Коко и швыряет в Харучиё перочинный нож.

***

— Так ты завалил ту тёлку? — Риндо лениво помешивает чай.

— Ещё бы! Так она подо мной стонала! Что? — Ран пялит на Санзу, застывшего и поднявшего брови домиком.

— Как ты мог?! После всего, что у нас было!

Мигом несколько пар глаз любопытно уставляются на них и Ран чувствует себя как под прицелом

— Да ты чё несёшь, Санзу?!

Но тот только закатывает глаза, прижимает ладонь ко лбу и откидывает голову.

— Ах, я обманут! А я тебе верил! Верил, что наша любовь вечна!

Хитрый взгляд вполглаза на Хаитани смакует как накаляется его внутренний термометр. Прикидывает, стоит ли прибавить жару.

— Ты помнишь тот наш вечер... — томно разносится по комнате, — ёб твою мать, Ран!

Подушка с дивана прилетает Хару в нос, он забывает об «обманутой любви» и с удовольствием отвечает Рану обстрелом из мармеладных мишек.

***

— Блять, чё за тварь насрала мимо?!

— В смысле?

— В прямом, блять! Не веришь, иди посмотри.

Санзу вместе с Какучо идёт в уборную. Там, на полу, на бумажке аккуратно лежит ровненькая коричневая колбаска.

— Блять, и правда. Слушай, а ты уверен, что это говно? Чё она не воняет?

— Мне похуй! Пусть та тварь, что это сделала уберёт её!

Санзу подходит ближе, присаживается, поднимает бумажку, принюхивается и...

Берёт какашку в руку и откусывает, смотря как Какучо давится своим же дыханием, распахивает кабинку и выблёвывает остатки завтрака.

— Бля, Какосик, это ж просто шоколадка.

Какучо поворачивает белое лицо на Санзу, продолжающего меланхолично жевать.

— На, попробуй, — тычет он в лицо напарника и ржёт от зрелища как того снова выворачивает.

— Ты нахуя Какучо своим «Марсом» решил потроллить?

— Блять, я ж не знал, что у него такой нежный желудок.

***

— Чё вы ржёте?

— Да так... — Коко и Какучо мигом возвращаются к своим делам.

— Раааан?

— Чего? Ой, блять!

— Да чё там такое?! — Риндо вскакивает и бросается к зеркалу. На обеих его щеках красуются большие черные рисунки пенисов, а на шее надписи — ХУЙ и ЗАЧОТНАЯ СОСКА.

— Кто блять это сделал?! Ран, ты?

Старший Хаитани оборонительно поднимает ладони.

— Ты что, бро, неее.

В комнату входит насвистывающий модную песенку Санзу. Видит Риндо и начинает причитать:

— Кто посмел осквернить твое личико этой уродской мазней, Риндо? Ай-яй-яй! Это ж теперь сто лет не отмыть.

— В смысле? — прищуривается младший Хаитани.

— Ну, такие маркеры редкость.

— А ты откуда знаешь, что это маркер? — бешено оглядывает комнату Риндо. — Это он? Он нарисовал?

И понимает по взглядам — попал.

Следующие полчаса он сначала пытается задушить Санзу, потом — отмыть с лица рисунки.

— Может, скажем ему, что надо маслом?

— Да не, пусть ещё помучается. Нефиг засыпать на рабочем месте.

***

— Эт чё за хуйня?

— Что такое?

— Да у меня что-то с вордом. Я печатаю «платёж», а он мне меняет на «отсос». Я замаялся уже, — Коконой пожимает плечами недоумевающе.

— «Осуществить отсос... в прошлом месяце отсос не прошел из-за...», — Такеоми пробегается по клавишам, куда-то щёлкает, — так у тебя автозамена включена.

— Чего?

— Видишь, у тебя некоторые слова автоматом меняет на другие: платёж на отсос, операция — на поебаться, расчёт — на долбоёб.

— Я, кажется, догадываюсь, кто такой умный... Санзу!

В дверях появляется розовая макушка.

— Чего тебе?

— Ты подходил к моему компу?

Взгляд на брата, на сжатые кулаки Коко — и Санзу срывается с места, не желая с ними встретиться.

— Я просто развеселить тебя хотел, Хаджиме! Ты слишком много работаешь! — пыхтит он, несясь по этажу.

— И поэтому испоганил мой редактор?! Сука! — Коконой настигает и ставит подножку.

— Ну да — смотри, зато — ты хоть на миг оторвался от своих бумажек и нормально побегал. А то скоро гномом станешь — такой же скрюченный сидишь над ними.

Коко замечает приятно тянущие мышцы, успокаивающееся сердце и отпускает Санзу, думая, что пора возобновить абонемент в зал.