Каково это быть одиноким? Не по собственному желанию, а вынужденно. Каково это, когда некому позвонить? Некому сказать доброе утро? Не с кем пойти выпить в ближайший бар или сходить в кино?

Каково это быть одиноким настолько, что, даже когда ты на грани жизни и смерти, никто, кроме медсестры или врача, не зайдет к тебе в палату?

Антон все думал, каково это, не иметь ни одного человека, хоть сколько-нибудь близкого. Смог бы он так жить? Да, у него у самого не было батальона друзей, но все же он не был одинок, и ему было к кому обратиться, в случае чего. Матвеев попытался представить, как если бы именно он лежал на этой койке, а не Миша, и за все эти месяцы к нему так никто и не пришел. Вот так просто лежать здесь, никому ненужному и всеми покинутому. Ведь за все время так никто и не пришел из его друзей и знакомых, хотя они прекрасно знали, что с ним случилось. Из всех людей, которые были знакомы с Яровым, к нему пришел только тот, кому он причинил больше всего зла. Тот, кто сам решил оставить его. А теперь что? Вернулся? И сидит у его кровати со скорбным лицом. Надеется, что парень когда-нибудь проснется, и будет ходить.

- Насколько же я глуп и наивен?..

Антон незаметно для себя задремал, сидя на стуле. Сквозь сон он слышал, как в коридоре переговаривались врачи и посетители, хлопнула дверь соседней палаты и, где-то у самого уха... тихий протяжный вдох. Парень моментально открыл глаза, уже под писк приборов. На мониторе было видно, что мозговая активность усилилась, частота пульса и артериальное давление увеличились. Миша слегка пошевелил пальцами руки.

Матвеев вскочил со своего места и пулей побежал за врачами. В палату он вернулся буквально через несколько минут в сопровождении наблюдающего Ярова доктора. Он быстро проверил все показатели и стал смотреть, когда пациент окончательно придет в себя. Тот не заставил себя очень долго ждать. Михаил приоткрыл глаза, щурясь от неяркого света в комнате, и пошевелил губами.

- Михаил Владимирович, вы слышите меня? - врач склонился над ним. - Михаил Владимирович. Михаил...

- Где... я?.. - одними губами спросил он.

- Вы в больнице. Вы попали в аварию. Помните что-нибудь?

- Нет...

Мужчина вздохнул и повернулся к стоящему у стены Антону. Тот зачем-то отошел подальше от койки, но внимательно наблюдал за происходящим. Сердце его бешено стучало, готовое, кажется, разорваться от нагрузки, а глаза стали слезиться от пересыхания - так неотрывно он за всем следил. В голове билась лишь одна мысль: он жив, он пришел в себя и открыл глаза.

В тот день Яров так и не заметил его присутствия. На следующий Антон и сам не знал, хотел ли идти в больницу, стоило ли, но ноги принесли его туда быстрее, чем он понял это. Парень долго стоял перед дверью в палату, потом решительно направился в кабинет врача, но там его не застал. Поспрашивав, узнал, что тот на консилиуме. Матвеев снова вернулся на исходную точку, еще постоял и потянул за ручку. Дверь тихо скрипнула, пропуская молодого человека внутрь комнаты. Миша спал, чуть повернув голову в сторону окна. Антон некоторое время смотрел на него, потом тихо опустился на стоящий рядом стул и подпер щеку рукой. Предаваясь мыслям и воспоминаниям, он вздохнул, и, видимо, этим прервал чуткий сон лежащего на кровати мужчины. Тот вздрогнул, просыпаясь, и резко повернулся в сторону звука. Глаза его расширились, когда Яров увидел перед собой человека, которого вообще не думал увидеть здесь. Ведь Антон ушел от него, а потом, как он слышал, уехал за границу. Что же теперь он делает в его палате?

За прошедшее после его пробуждения время Михаил успел узнать достаточно, чтобы прийти в ужас и смятение. Почти четыре месяца назад он разбился на машине, получив множество травм, и до этого провалялся в коме. Заочным решением суда его лишили водительских прав на два года и обязали выплатить штраф. И это еще не самое страшное, что с ним произошло. Утром, когда окончательно пришел в себя, он узнал, что парализован. Яров не мог ходить. И это при том, что ему даже тридцати не было. Можно сказать, жизнь кончена и вообще не имеет смысла, если он весь ее остаток проведет в инвалидном кресле.

Встретившись с бывшим любовником глазами, Антон не произнес ни слова. Просто смотрел на него, не изменив позы. Тот тоже ничего не сказал, продолжая таращиться на него, словно увидел перед собой привидение. Наконец, Миша сглотнул и хрипло спросил:

- Ты? Что ты здесь...

- Жду твоего пробуждения.

- Что... зачем? Ты ведь уехал куда-то...

- В Америку. Я вернулся, - спокойно ответил ему парень.

- Вернулся?

- Два месяца назад.

- Зачем?

- Захотелось.

- Из-за меня? - вдруг почти со злостью сказал Яров.

От такой наглости Антон только презрительно фыркнул, резко вставая со стула.

- Из-за тебя? - с ухмылкой переспросил он. - Много же тебе чести, чтобы я срывался с места только ради тебя. Нет, я приехал к другу. Только здесь узнал, что с тобой произошло.

- Вот как, - Михаил склонил голову набок и прищурился. - А почему остался?

В ответ промолчали, отчего он только еще сильнее разошелся.

- Ты все еще любишь меня, Матвеев. Иначе бы не остался. Ты совсем не...

- Ну и что? - с мстительным удовольствием отмечая удивление на лице собеседника, перебил его молодой человек. - Я через это переступил. Я с этим смирился. И теперь моя к тебе любовь не мешает мне тебя же и ненавидеть. Не заблуждайся. Я здесь не за тем, чтобы упасть на колени и молить все вернуть.

- Тогда зачем?! Чего ты хочешь?

- Я оплатил твои счета за лечение и штраф за вождение в нетрезвом виде.

- Ты?..

- Я.

- Хочешь, чтобы я с тобой расплатился? Я тебя не про...

- Мне плевать на эти деньги, - отмахнулся Антон. - Ты парализован и не можешь ходить.

При этих словах Яров дернулся, как от пощечины.

- Ты никому не нужен и от тебя все отвернулись. Даже твои так называемые друзья...

- Затк...

- Я единственный, кто остался рядом, понял? - парень замолчал, глядя ему в глаза.

- Ты мне не нужен, - выплюнул Михаил со злостью.

- Ошибаешься. В любом случае, мне безразлично твое мнение. Я уже все решил.

- Что ты решил?!

- Увидишь, - на этих словах Матвеев кивнул и вышел прочь из палаты, оставив своего бывшего любовника в одиночестве.

Еще три недели Яров провел в больнице, прежде чем его выписали. За это время своего одноклассника он видел от силы пару раз, но при каждом его визите приходил в ярость. Парень пытался дозвониться хоть до какого-нибудь из знакомых и друзей, но никто не отвечал, просто не желая брать трубку. Все, как и сказал Матвеев: все от него отвернулись. Это только еще больше бесило его, и в этой бессильной ярости он громил палату.

В день выписки ему вручили новую собственную коляску, которую купил Антон. Тот встретил его на выходе из здания, сложив руки на груди и молча наблюдая за ним. Яров исподлобья посмотрел на него и процедил сквозь зубы:

- Так это ты меня должен был встретить...

- А кто еще? Или ты кого-то ждал? - спокойно ответил ему Матвеев.

Миша только фыркнул, выражая к нему свое полное презрение.

Он уже успел немного свыкнуться с тем, что человек, к которому он не питал ничего, кроме раздражения, находился рядом. Но ничего, осталось еще совсем чуть-чуть потерпеть, и он уйдет и оставит его, наконец, в покое.

- Что ты сегодня здесь делаешь? Зачем пришел?

- Отвезти тебя домой.

- Я могу заказать такси. Без тебя справлюсь, - отмахнулся парень.

- Ты не понял, - холодно продолжил Антон, и даже сам удивился своему тону. - Ко мне домой. Ты не сможешь жить один. По крайней мере, в ближайшее время. Кому-нибудь нужно будет за тобой смотреть и помогать. Ясно?

Наверное, если бы Михаил в тот момент смог встать и сделать хотя бы пару шагов в сторону своего бывшего, он бы вцепился ему в горло и не отпускал, пока тот не перестанет шевелиться и подавать признаки жизни. Причем, Яров и сам не мог понять, почему этот человек вызывает у него целую бурю негативных эмоций. Он совершенно отрицал все хорошее, что тот сделал для него. А, может, именно поэтому. Миша прекрасно помнил, как относился к влюбленному в него по уши однокласснику, сколько раз делал ему больно, издевался и унижал. Почему же теперь Антон здесь, когда сам бросил его, и помогает, ничего не прося взамен? Ответ на ум приходил только один: парень все еще его любит. Яров дивился, насколько тот глуп и слеп, если снова хочет наступить на те же грабли. Неужели прошлый опыт ничему его не научил? Или он снова готов терпеть Мишин ужасный характер и отношение к нему?

Невероятная догадка о так и не исчезнувших чувствах Матвеева одновременно и тешили самолюбие и раздражали. Что с ними делать он не знал. Уж точно Яров не собирался даже из чувства благодарности, которое все же успело угнездиться где-то в глубине души, играть в сладкую парочку. Он из себя элементарного «спасибо» выдавить так и не смог, наоборот, став еще более несносным. Но, как назло, Антон на это не обращал никакого внимания, полностью игнорируя его тон, манеру поведения, слова. Он словно возвел между ними невидимую стену, о которую все это разбивалось, так и не достигнув цели.

- Два года прошло, - вдруг начал Михаил, когда парень вез его в сторону парковки. - Ты стал таким дерзким. Раньше ты мне и слова поперек сказать не смел.

Антон промолчал, и Яров уже не ждал что-то от него услышать, но тот все же негромко проговорил:

- Да, раньше все было по-другому. Раньше ты тоже мог ходить, а теперь нет.

Слова, сказанные таким безразличным и спокойным голосом, будто окотили парня ледяной водой, заставив передернуть плечами и скривиться от почти реальной боли. Но он промолчал, стиснув зубы и поджав побелевшие губы.

- Ты будешь ходить, - неожиданно продолжил свою речь Антон. - Я поставлю тебя на ноги.

Он заглянул в лицо Михаилу, встречаясь с ним решительными серыми глазами. Молодой человек снова промолчал, в мыслях удивляясь, насколько изменился его старый знакомый. Откуда столько уверенности и решительности? Часть ее странным образом передалась и Ярову, не дав сорваться в гневе на единственного человека, который не отказался от него.