Почти не шевелясь, Кэл покачивался на поверхности воды и с полным безразличием рассматривал утопавший во тьме потолок подвала. Его запылившаяся одежда, которую он не потрудился снять, насквозь промокла, прильнув к телу. Вьющиеся на концах волосы потяжелели, пропитались влагой и окончательно спутались, словно внешний вид внезапно стал последней вещью, которая только могла волновать кэльпи. Взгляд, направленный куда-то вверх, казался уставшим и отстранённым, абсолютно беззлобным.

Отбросив в сторону обычную язвительность, Кэл выглядел до странного опустошённым. И в то же время, как и следовало ожидать, в ровном тоне его голоса не сквозило ни капли дружелюбия или теплоты. Лишь холодность, равнодушие и полная отчуждённость.

Заметив кэльпи, Виолетта на секунду растерялась. Неожиданно ей подумалось: «А как вести себя с ним после всего, что случилось? О чём он хочет поговорить?.. Может, это насчёт Лили? Или его секрета?»

— Я тоже хотела пообщаться, — она неловко переминалась с ноги на ногу, толком не зная что сказать, — но давай для сначала уйдём из Рэгнума? Серьёзно, по-моему, чем скорее свалим, тем лучше. И я не хочу надолго оставлять Джея одного.

— Подожди. Наш договор всё ещё бессилен на этой территории, — отвечал Кэл с хриплым смешком, но его тон оставался острым и резким, как звон разбитого в порыве гнева стекла, — поэтому мы поговорим здесь. Теперь тебе известно всё о моём прошлом... И мне любопытно: разве сейчас ты не боишься меня? Не ненавидишь? Не возражаешь, чтобы я подошёл к Джейсону ближе, чем на сотню футов?

— Нет конечно, — Виолетта нахмурилась, и между её бровей залегла напряжённая складка. — Послушай, я понимаю, что ты сделал много плохого. И некоторые вещи у меня никогда не получится оправдать. Но после всего, о чём ты рассказал на Суде... Я просто не могу считать тебя врагом.

Вместо ответа кэльпи повернул голову и смерил Ви очередным долгим пристальным взглядом. И в ходе Суда, и во время недавнего разговора в амфитеатре, когда он упоминал о любовных чарах, он смотрел на неё так же. Так, будто пытался разобраться, что было навеяно ей его магией, а что она действительно имела в виду.

— Кстати, знаю, что поздно, но... Считай, у меня день исправления старых ошибок, — Ви подошла ближе к подземному озеру, рассматривая Кэла в упор, но остановилась достаточно далеко от воды. — В общем...как ты хочешь, чтобы я к тебе обращалась? Просто, по факту, прозвище я выдумала тебе назло. Чёрная Смерть звучит как клеймо, а «кэльпи»... Если буду говорить о тебе с кем-то в третьем лице, они не сразу поймут, какого именно кэльпи я имею в виду.

— Надо же, — то, насколько резко Ви вдруг подняла эту тему, всё-таки заставило уголки его губ дрогнуть и приподняться. — Подобного вопроса я точно не ожидал.

Продолжая размышлять над ним, он подплыл к самому берегу и, подтянувшись у обрыва, выбрался на узкую полосу песка.

— Хорошо. Ты можешь называть меня Кэлом. — Выражение лица Ви показалось ему забавным, и он фыркнул, прежде чем объяснить: — Да, в любой другой день я бы предпочёл «кэльпи», но сейчас меня раздражает одно только это слово.

«Потому что Лили всегда звала тебя "мой милый кэльпи"?» — она почти задала вопрос вслух, но запнулась и передумала.

— Ладно. Значит, Кэл... Договорились. Так что ты хотел мне сказать?

— Что я удивлён, девочка, — хмыкнул он и, тряхнув головой, принялся выжимать копну блестящих прядей. — Очень удивлён. Ты помогла той, кто дважды добивался твоей гибели, бежать. Всё-таки не бросила друга. Сделала всё, чтобы сдержать данную мне клятву. И до сих пор не попыталась произнести вслух мою часть секрета, что само по себе... неожиданно. — Кэл на мгновение пересёкся с ней взглядами, и Ви, осознав, что приоткрыла рот от таких заявлений, поспешила его захлопнуть. — Мне по-прежнему не понятно, почему ты поступаешь именно так. Однако считай, что я изменил мнение о тебе в лучшую сторону.

— Это... приятно слышать. — Она на мгновение потеряла дар речи. — Спасибо.

С момента их последнего разговора что-то в его тоне и впрямь изменилось. Из него абсолютно исчезло пренебрежение, добавилось благосклонности — и сейчас Кэл впервые говорил с ней на равных.

Вскоре он поинтересовался:

— И тем не менее, почему ты отпустила Лили? Даже зная, что обратишь на себя гнев Эльфийского народа.

— Можно сказать, у меня есть свои принципы. И я стараюсь их придерживаться, даже если они наивные и глупые, — честно призналась она. — Смертная казнь — это вещь, которую я никогда не приму как данность. И уж тем более не смогу исполнить. То есть да, Лили должна была понести наказание за предательство, за её махровый эгоизм, за сговор с Лейларом, в конце концов, но смерть?.. Нет. Я не смогла, Кэл. Какой бы тварью она ни была, не мне решать, когда ей умереть. Это разборки Волшебного народа, а не мои. И даже то, что эльфы сделали с Лейларом, я искренне считаю ужасным.

— Что ж, если это правда, я поистине впечатлён... Однако, полагаю, скоро тебе придётся изменить своим принципам. — Кэл помолчал, поморщился и кончиками пальцев коснулся своего обезображенного горла. Глубокие раны уже затянулись и, по крайней мере, перестали кровоточить, но огрубевшую кожу на запястьях и шее всё ещё покрывали бугристые шрамы. — Ты знаешь секрет Лили. Значит, знаешь и мой секрет. В таком случае, у меня есть одна... просьба.

— Ты же не про месть эльфам? Или Лили?

Кэл покачал головой со снисходительным смешком. От тихих отрывистых слов кэльпи разгорячённая кровь на секунду заледенела в жилах, и Ви опустила голову, запоздало осмысливая услышанное.

— Я больше не желаю мести. Мне нечего хотеть... Убей меня, Виолетта Кэйтлин Ривс. В тот же миг, когда мы покинем Райгх.

Ви мысленно досчитала до двадцати перед тем, как ответить. И ещё раз. И ещё.

— Так, сделай глубокий вдох и скажи: какого чёрта?..

— Я всё обдумал, — Кэл кивнул, показывая, что его слова не были брошены сгоряча или в порыве чувств, — и таково моё взвешенное решение. Это не минутный каприз.

— Так, погоди минутку! — выпалила Ви. — Ты же сам говорил, что!..

— Что хотел отомстить. Я желал мести ради Лили, а она оказалась предательницей. Добивался мести за своё детство, но Лейлара казнили без моего участия. Убийства людей как таковые никогда не приносили мне должного удовлетворения, в отличие от улыбки той, ради кого они совершались и кто их действительно жаждал... И, в конце концов, спустя полвека я вернулся к тому единственному желанию, что имел всегда, — умереть.

— Но я не стану тебя убивать, Кэл. Не стану!

Теперь сердце маленькой спятившей птичкой, зажатой в ладони охотника, билось, замирало, подавало голос так громко, как только могло в оглушающей тишине вокруг. Но та, не говоря ни слова, всё нашёптывала птичке на ухо: «Это конец, милая. Он знает, как добиваться своего. Любыми способами».

Словно прочитав её мысли, Кэл сделал пару шагов вперёд и в одну секунду оказался рядом. Босые ноги ступали по песку и траве почти неслышно, и только удары о землю холодных капель воды, стекавших с длинных спутанных прядей, разрывали напряжённое молчание.

— Не нужно меня жалеть. Я пытался убить себя сотни раз, девочка, — напомнил ей он, — сотни, тысячи раз. Ранил, месяцами морил голодом, пронзал сердце, бросался на диких зверей, безуспешно старался отравиться... Однако я не мог умереть, и никто не дал мне желаемого. Как бы я ни хотел гибели, как бы ни молил о ней, она не приходила, но насмешливо скалилась мне в спину, преследуя днём и ночью, целовала во снах. Смерть давно стала моей тенью. И если откажешься, скоро эта тень падёт на тебя.

— Я не стану, нет, — ещё настойчивей повторила Ви и не сдвинулась с места. — Почему ты требуешь такого от меня?!

— Потому что ты добилась моего уважения. И теперь я хочу принять смерть из твоих рук, как драгоценный подарок. Разве это не очевидно? — Выражение его глаз чуть изменилось, словно в них закралась тень досады, когда она в ступоре не ответила ничего. — Ну же. Если продолжишь упорствовать, погибнешь сама.

— Не погибну, — с внезапной уверенностью возразила Виолетта, стоя на своём до последнего, — потому что ты этого не допустишь.

Ви обошла Кэла, без опаски повернулась к нему спиной и сделала пять-шесть мелких шажков к воде. Песчинки заскрипели под подошвами кедов, а в обволакивающем полумраке дна, скрывавшегося где-то в беспросветной темноте, совсем не было видно. Лишь зыбкое отражение раскрасневшегося лица передёрнулось рябью в тусклом свете осколков нейрида, стоило одному из камушков на берегу сорваться вниз, в бездну.

— Я не умею плавать, — собравшись с духом, напомнила она и занесла ногу над самим обрывом.

Даже десятка футов хватило бы с головой.

Раньше чем Виолетта успела сделать хоть что-нибудь, Кэл метнулся к ней и грубо схватил за руку, сжимая изо всех сил. Мокрые ледяные пальцы скользнули по нежной коже, чересчур сильно сдавливая уже затянувшиеся ссадины на запястье, когда его зрачки с нескрываемым бешенством прожгли Ви.

За руку оттащив её прочь от озера, кэльпи молча толкнул Виолетту на мягкий песок. Она села, и только тогда он замер, возвышаясь над ней и явно колеблясь: его взгляд то и дело метался от воды к выходу из пещеры и обратно.

— Видишь? Ты меня не убьёшь, — с впечатляющей твёрдостью сказала Виолетта, потирая мокрую руку, и осмотрелась: полоса грунта, травы и мхов начиналась дальше, ближе к деревьям. — Не тронешь того, кого уважаешь. А ещё ты мне благодарен. За то, что я столько времени потратила, стараясь добиться для тебя действительно справедливого Суда; и за то, что отпустила Лили. Знаю, на самом деле её казни ты не желал никогда.

Кэл беззвучно выругался, но всё же отступил и, выдохнув, скрестил руки на груди. Теперь он возвышался над ней тёмной мрачной фигурой, и Ви пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. В итоге, после минуты гробовой тишины, кэльпи коротко сказал:

— Назови свою цену. Чего ты хочешь взамен, смертная? Говори как есть. Чтобы я просил на коленях? Угрожал? Молил?

— Нет. Ничего из перечисленного, — Виолетта упрямо стояла на своём: этому она научилась слишком давно, чтобы вспомнить. И сейчас, когда уверенность в его благосклонности только окрепла, дыхание вернулось в норму, тревога разомкнула зубы.

Теперь, сидя у ног Кэла, Ви не удавалось отвести глаз от его крепко сжатых губ, от напряжённой позы, от безобразных шрамов на обнажённом горле. Под таким ракурсом последние казались ещё более устрашающими — и она задумалась о том, что невидимая цепь, оплетавшая шею кэльпи, могла сделать и худшее, стоило бы только приказать.

Кэл обвёл Ви взглядом с головы до ног, и в нём читалось смятение.

— Твоё заявление совершенно не радует, девочка, — в конце концов отрезал он и устало опустился на сухой песок, совсем рядом с Ви, вмиг пропитывая его влагой.

— Хватит так меня называть. Я не «девочка» и не «смертная». Меня зовут Виолетта.

— Как скажешь... Виолетта. Однако тебе ведь известен мой секрет. И даже больше, — Кэл издал слабый гортанный смешок, повернувшись к ней вполоборота, и склонил голову набок. Капля холодной воды тут же сорвалась с пряди его волос, быстро скатившись по изуродованной шее, и оставила блестящую влажную дорожку на пути к нежным ключицам. Ви бессознательно облизнула пересохшие губы. — А ты не хочешь подумать хорошенько — и упорно поддаёшься чарам. Строишь глубокую привязанность на несуществующих чувствах. И забываешь, что я никогда не лгу. Никогда. Так прекрати противиться очевидному, и...

Незаконченная фраза стала вторить её воображению мягким, вкрадчивым отголоском, колокольным звоном проноситься в ушах и отдаваться сотнями горячих мурашек по всему телу. «Противишься очевидному, правда? Посмотри на него, Ви. Посмотри внимательно... Чары или нет, но помнишь, как ты испугалась за Кэла на Суде? А как на самом деле боишься за него сейчас? Разве ты смогла бы навредить ему теперь, зная, почему он стал тем, кем стал?»

Она уже давно знала ответ. И сейчас он эхом отдавался в её мыслях, торопливо выстукивая одно единственное слово снова и снова, раз за разом: «Нет. Нет, нет, нет, конечно же нет! Я не хочу его потерять!»

Прежде чем Кэл успел бы закончить мысль, Ви приподнялась на коленях, схватила его за ворот футболки и, притянув к себе, неуклюже прильнула к прохладным губам. Он удивлённо выдохнул, не ожидая такой наглости, и умолк.

Она старалась быть осторожной и нежной, как никогда, но сердце оглушающе громко билось в груди, заставляло Виолетту паниковать и сжимать пальцы на тонкой мокрой ткани куда сильнее нужного. Ей казалось, не прошло бы и секунды, как кэльпи оттолкнул бы её, сказав очередную колкость. Не говоря уже о том, что, привстав на коленях, пытаясь дотянуться до его губ, она чувствовала себя невыносимо глупо. И это заставило Ви отстраниться первой спустя лишь несколько мгновений, с опаской, смущением и ужасной скованностью посмотрев на Кэла.

Обычно бойкая и решительная Виолетта вдруг оказалась такой беззащитной, опуская подбородок и взволнованно прижимая руки к груди, теребя пальцы. И сейчас она изо всех сил надеялась, что он понял её чувства.

— Нет. Перестань, — тихо, терпеливо напомнил кэльпи и накрыл ладонью ей веки. Но даже в темноте, застелившей глаза, она продолжала видеть его лицо. — Говорю же, Виолетта: твоё влечение — лишь результат моих чар. И ты будешь способна им сопротивляться, если осознаешь, насколько они противоречат обычному ходу твоих мыслей.

Едва ли вслушиваясь в звуки завораживающего голоса, Виолетта сбросила тяжёлую ладонь со своих глаз, нащупала свободный конец цепи на горле Кэла — и, как за поводок, притянула его к себе. Он сцепил зубы, сдерживая болезненный стон, но подался вперёд.

— Чары или нет, мне всё равно, — устало пробормотала она, касаясь его лица тыльной стороной кисти. — Совершенно всё равно... Это не имеет никакого значения.

— Правда? Только что мы обсуждали, что тебе придётся предать меня смерти, — напомнил Кэл, часто дыша, но не получил ответа. Тогда он отвёл свою правую кисть в сторону и несколько раз щёлкнул пальцами, стараясь привлечь внимание, но Виолетта всё никак не могла оторвать глаз. И даже обрушься в тот момент свод пещеры, она не сумела бы повернуть головы и уж тем более броситься прочь. — ...Что ж. Хорошо. Я могу дать тебе то, чего ты желаешь... Однако взамен ты дашь мне то, о чём желаю я, и вернёшься домой вместе с Джейсоном.

С этими словами, обхватив Ви за талию, он бесцеремонно повалил её на мягкий сыпучий песок, нависнув над ней и продолжив поцелуй. Ледяные капли, стекавшие с водопада его волос, в считанные мгновения пропитали ткань футболки под расстёгнутой ветровкой, вызывая у Виолетты дрожь по всему телу. Дыхание сбилось от быстрого падения и волнения; ладони легли ему на грудь, ощущая напряжение мускулов. И Кэл целовал её жадно, порывисто, вожделенно.

Запах его кожи, ароматы цветов в сыром воздухе, вкус его губ — всё это перемешалось, образовало тугой комок в животе и спуталось между собой в одно единственное чувство.

«В совершенно не правильное чувство, — лихорадочно поправила себя Ви, забывая делать вдохи и выпуская цепь из ладони, — и Кэл прав... Мне нужно этому сопротивляться! Не хочу его убивать, не хочу никого убивать».

Но его пальцы уже легко скользнули по шее Ви, задержавшись на пульсировавшей сонной артерии, бесцеремонно спускаясь к часто вздымавшейся груди и ниже, к изгибу бёдер. Кэла отвлёкся на её футболку с глупым принтом — и, приподняв край, он быстро дотронулся до горячей обнажённой кожи.

В тот же миг она выставила обе ладони вперёд, упираясь в его плечи, и заставила податься назад.

Он послушно замер, не шевелясь, глядя ей прямо в глаза, сверкнувшие, как два чистых изумруда. И, наконец прочитав в них что-то разумное, разглядев проблеск ясности, Кэл выдохнул, поднялся на ноги и сделал несколько стремительных шагов прочь.

— Всё-таки ты способна сопротивляться чарам... Закрой глаза, пока способна думать трезво, и выслушай меня.

— Нет, это ты выслушай! — выпалила Виолетта в то же мгновение, рывком садясь на песке. Мысли путались, голова шла кругом от фонтана новых ощущений, бившего через край. Следы его недавних прикосновений ещё чувствовались на коже, но она послушно зажмурилась и постаралась сосредоточиться на другом. — Да, знаю, полвека тому назад ты убивал. И да, это по-прежнему непростительно! Ты точно не хороший... но ведь и не плохой. Все делают ошибки, одни меньшие, другие — бо́льшие. И важно не только то, что тебе пришлось натворить раньше. Важно ещё и то, что ты будешь делать теперь, когда Лили прекратила тобой помыкать и когда у тебя появился шанс найти во всём смысл. Ты всё ещё можешь перекрыть плохие поступки хорошими. И исправить их вместо того, чтобы сбегать от самого себя за желанием исчезнуть.

— Перекрыть плохие поступки... Глупая, наивная девочка, — устало повторил он, выдержав короткую паузу. — Полвека тому назад? Вспомни мой секрет... Сейчас ты слушаешь, но не желаешь слышать. Говорю тебе правду открытым текстом с той самой ночи и до сих пор не вижу осознания в твоих глазах, однако я — убийца, а не лжец. Забудь о навязанном тебе влечении, смертная, и пойми, что я пытаюсь сказать. Прекрати строить глупые догадки и забудь о безосновательных чувствах. — Помедлив, он коротко произнёс, делая сильный акцент на первом слове: — Я — убийца. И Эльфийский Суд верно определил виновного.

***

Поддержи автора, поставь звёздочку или оставь комментарий. Без этого мне будет сложнее понять, нравится ли тебе книга ❤

https://teleg.run/MiriamValentine — мой уютный Телеграм-канал. Обязательно загляни, если выдастся свободная минутка!

Обнимаю и люблю.