Тёплое воскресное солнце ярко светило в голубом небе, лучами играло на загоревших щеках, золотило ресницы и бродило по широкому старому волнорезу, разбивавшему волны в мелкие чистые брызги. Виолетта перевернулась на бок, поудобнее устроилась на подстилке, кое-как уберегавшей ноги от жара прогретого бетона, и окинула быстрым опасливым взглядом бесконечно мятежную гладь океана.

Вода была повсюду, как и белые гребешки пены на её поверхности, и влажный солёный бриз, но Ви заставила себя сесть, подтянуть колени к подбородку и сделать десять глубоких вдохов. От этого мир не рухнул, солнце не померкло, сердце продолжило отбивать мерные удары один за другим, и она подумала: «Значит, осталось ещё сорок шесть минут — около семисот размеренных вдохов — до того, как Кэл вернётся на сушу. А потом пойдём домой... Вот и всё. Удивительно спокойный выходной».

Ви потянулась к сумке, чтобы в который раз проверить время, и достала мобильный, разглядывая блеснувший в ярких лучах его поцарапанный красный корпус. Она купила самый дешёвый из всех, сильно подержанный, ещё день назад, вставила старую сим-карту и даже пополнила счёт, но до сих пор не решалась набрать ни один из двух номеров, сохранённых первыми в записной книжке.

Папа и Джей.

Конечно, Виолетта писала им сообщения раньше, когда приехала в Дэнпорт. Ещё до того, как купила телефон. Раз в неделю она просила у незнакомых девушек мобильный, коротко печатала, что была в порядке, и сразу возвращала. Но из-за этого Ви совсем не знала, как шли дела у родных.

«Надо бы позвонить папе... Но вечером. А пока просто напишу сообщение», — Ви пробежала пальцами свободной руки по тёмно-зелёному пляжному топу и аккуратно поправила наброшенное на плечи парео, чтобы не обгореть окончательно. «Привет. У меня всё хорошо. Прости, что почти не выходила на связь... Я наконец купила мобильный, так что вечером наберу. — Подумав, она всё-таки допечатала: — Я люблю тебя, пап».

«Ладно. Позвони», — получила она короткое сообщение всего спустя полминуты. И, несмотря на скупой ответ, Ви с теплотой поняла: «Значит, папа постоянно проверял телефон».

«И я тебя тоже люблю. Волновался», — пришло второе сообщение от него немного погодя. А следом за ним и третье: «И завтра я пополню тебе счёт. Чтобы точно была на связи, сорванка!»

Она неосознанно заулыбалась, потому что, с одной стороны, невероятно надеялась на именно эту нежность в его словах, а с другой — совсем не ожидала получить её на самом деле.

«Я всегда думала, что ему не нравится сентиментальность... Но что если всё наоборот? Что если папа был уверен: любые нежности будут неприятны мне?» — впервые задумалась Виолетта — и снова перечитала его сообщения. Несколько раз.

В тот момент она не смогла не предположить: возможно, все эти годы Эндрю Ривс винил исключительно себя. За то, что сам не вызвал Эйлин такси и не уберёг её. За то, каким никудышным отцом для Ви он оказался после. За то, что спьяну наговорил испуганному ребёнку тем вечером на кухне. За регулярное спускание денег, которые мог дать ей на завтраки, на очередную выпивку... За равнодушие и отстранённость в те месяцы, когда Виолетта как никогда в нём нуждалась.

И, конечно, Эндрю её не ненавидел. Ни-ког-да. Просто не мог простить себя. И не верил, что Ви простила бы его, ведь за все восемь лет она сама ни разу не попыталась его обнять. Закрылась в себе, перестала рассказывать о проблемах, стала слишком самодостаточной. И никогда больше не сказала ему: «Пап, я тебя люблю».

«Наверное, нам стоит поговорить об этом прямо, — поняла она. — О маме, о моём детстве, о том, что оба чувствовали тогда... Расставим всё по своим местам и наконец отпустим прошлое. — Ей стало немножко страшно при мысли о разговоре, который должен был состояться вечером, но Ви снова перечитала папины сообщения — и на душе стало не так тревожно. — Так... Всё будет хорошо. Иначе и быть не может. Только до вечера нужно сделать кое-что... Выполнить одно маленькое обещание».

Решив с этим не затягивать, Виолетта встряхнулась, выбрала второй номер и нажала кнопку вызова. Прошёл гудок, второй, пятый — и ей наконец ответили слегка сбитым с толку, растерянным «алло».

— Привет, Джей. Давно не общались, — Виолетта натянуто улыбнулась себе под нос, предусмотрительно отодвинула мобильный от уха и не прогадала.

— «Давно не общались»? Да неужели? Иди к чёрту, Ви! — звонкий возмущённый голос, раздавшийся из динамика, прозвучал так громко и обиженно, что одна из чаек, сидевших на заброшенном пляже у начала волнореза, захлопала крыльями и взлетела, с криком бросившись прочь. — Друг, называется: свалила из города вместе с Кэлом!

— Ну, я как раз позвонила, чтобы...

— А мне вот уже неважно зачем! Больше не звони мне одинокими летними вечерами, когда внезапно поймёшь, насколько сильно тебе не хватает такого неунывающего, милого и удивительного парня, как я! Отныне и навсегда ты останешься лишь незнакомым номером в моей записной книжке, — самым драматичным тоном, на который он только был способен, заявил Джей и для пущей убедительности добавил: — Всё! Сайонара, Ви. Адьос!

Послышались короткие гудки, но Виолетта закатила глаза, покачала головой и снова ткнула пальцем в кнопку вызова.

— Итак, ещё не вечер, — сразу напомнила она, как только Джей ответил на звонок, — поэтому я бы хотела...

— И днями тоже не звони! — поправился он, обиженно фыркнул и опять бросил трубку.

Виолетта подняла глаза к небу, щурясь от чересчур слепящего чистого света, отсчитала полных тридцать секунд и набрала его номер в третий раз.

— Так, я упрямая и могу быть куда настырнее тебя, — напомнила она, больше не давая ему вставить ни слова, — поэтому хватит делать вид, будто не рад меня слышать. Я бы позвонила раньше, но телефон только сейчас смогла купить, да и вообще проблема за проблемой... В общем, вот. Я же обещала позвонить тебе первым. Даже раньше папы. Хочешь положить трубку — теперь можешь класть.

— Так, погоди... Неужели Дэнпорт? Ты в Дэнпорте, чёрт возьми? — вмиг забыв про напускную обиду, воскликнул Джей — и Ви опешила, не понимая, как он смог догадаться. — Что ты там забыла? С ума сошла?

Виолетта помолчала, разглядывая коричневые узоры на подстилке и часто моргая, а в мыслях крутилось: «Но как он?.. Надеюсь, Джейсон сейчас один у себя в комнате!»

— Похоже на то... Эльфов месяц назад видела, с кэльпи вечерами болтаю после работы, — наконец съязвила она, обретя дар речи, и перехватила телефон поудобнее, прижав его к уху. — Но с чего ты взял, что я именно в Дэнпорте?

— Так у тебя на фоне слышно шум волн, крики чаек, — живо пояснил он, — а значит, набережная. Я знаю городов восемь, в которых можно прилично устроиться, но из них ты была только в Дэнпорте. Ездила с родителями туда на отдых, кажется, лет десять назад... Но всё-таки... там же вода кругом! Ты ведь не звонишь попрощаться и сказать, что случайно грохнула Кэла, а сама решила сигануть на дно?

— Нет, — Виолетта слабо рассмеялась, но на всякий случай отодвинулась подальше от раскрошившегося края бетонных плит при слове «сигануть». — Просто здесь безопаснее, чем где-либо ещё. Сам подумай: даже если Охотники и подготовятся к сумасбродной вылазке на поиски Кэла, найдя очень сильных союзников, к океану они ни за что не сунутся. И, в общем-то, да, я в Дэнпорте... Только папе пока не говори, пожалуйста. — Ви не сдержала тихого вздоха. — Если честно, первую неделю мне плохо было просто от воздуха здесь: слишком влажный, тяжёлый, перегретый. Дальше пляжа я тем более не совалась: сразу ужас, дрожь, удушье — всё как всегда, но сейчас... Я сижу на заброшенном волнорезе. И оказывается, если смотреть вверх, на небо, и глубоко-глубоко дышать, всё не так уж и плохо.

— Я смотрю, тебя так и тянет ко всяким опасным штукам. Поймала почти что единственного кэльпи-маньяка в округе, прогулялась до логова эльфов, настроила против себя всех поехавших Охотников, из дома сбежала через окно, хотя однажды чуть так убилась, а теперь к океану полезла... Любительница острых ощущений, — даже обиженное бурчание Джея всё равно звучало донельзя уютно, по-домашнему, и Виолетта широко улыбнулась при звуке его родного бодрого голоса. Подумав, он зашуршал какой-то обёрткой, набивая рот то ли печеньем, то ли шоколадом, и уже куда более заинтересованно прочавкал: — Так что, неужели даже поплавать решилась? Ну, в воде?

— Нет. Пока нет. Хотя Кэл то и дело на это намекает...

— А что насчёт твоих кошмаров?

— Ну, их стало гораздо меньше, — Джейсон вопросительно хмыкнул, продолжая наспех грызть свой перекус, и Ви улыбнулась, пошевелила пальцами босых ног и стряхнула с них прилипшие мелкие камушки. — На полпути они, правда, были невыносимыми. Гораздо хуже обычного. Я даже думала, будто не выдержу, хотела сдаться и всё бросить на полпути, не доехав до города, но... я справилась. Больше не просыпаюсь, срывая горло от криков, не сижу с включённым светом до утра. Просто... Грустно на сердце. Очень-очень. Безумно скучаю по маме.

Заслышав это, Джей вмиг посерьёзнел и прикусил язык.

— Первый раз слышу от тебя что-то в таком духе, — наконец признался он после затянувшейся паузы и даже перестал шуршать обёрткой, отложив её в сторону. — Я же тебе твердил это лет пять подряд... Что миссис Ривс тебя любила. А ты не верила!

— Любила и всегда будет любить, — спокойно согласилась Виолетта и на удивление чётко представила, как у Джея отвисла челюсть. — Просто я наконец нашла тот ответ, который полностью противоречил моим кошмарам... Поверить не могу, что столько лет его не замечала.

— Нет, ну я обязан знать! — тотчас оживился он и теперь, судя по звукам, потянулся к чашке кофе, глотая его словно бы в большой спешке. — Я ведь тебе столько лет такие вдохновляющие речи толкал, убеждал, что мама тебя обожала... А ты всегда с сомнением отвечала что-то в духе: «Да, наверное, она меня любила» — и через пару дней всё по новой. Такая вот бесконечная мёртвая петля.

— Да. — Ви потупилась, рассматривая края своих летних шортов и подбирая самые правильные, по её мнению, слова. — Понимаешь... Как оказалось, пока не посмотришь страху в глаза и не примешь его, перестав отрицать, ты никогда не найдёшь свой ответ, который будет ему противоречить.

Джейсон отставил чашку в сторону и ещё какое-то время хранил молчание, тщетно пытаясь вникнуть в её слова, но потом вздохнул и признался:

— Понятия не имею, о чём ты. Но рад за тебя, что ли... Правда рад. Ну а в целом, как вообще дела идут?

— Не скучаю, — Ви рассмеялась, — некогда. Городок маленький, но курортный. Удобный. Я вот почти сразу устроилась консультантом в спортивный магазин на первом этаже того же здания, где снимаю студию. На радость себе и Кэлу. Теперь работаю с утра, пока он спит, а вечером и на целый день по выходным мы с ним ходим гулять на набережную. Кэл развлекается тем, что охотится на рыбу; я наверху сижу, подальше от воды. По гитаре, правда, скучаю...

— А по мне?

— И по тебе, и по папе, и по Дженнифер и Марку, — заверила она его в ответ на ревнивый тон, — хотя врать не буду: пока Кэл со мной, одинокой я себя не чувствую. Мы с ним всё-таки поладили... И Боже, ты бы только видел, как у него глаза сверкали, когда он впервые взглянул на океан!

Тот день, когда Кэл вдохнул полной грудью нагретый солнцем морской воздух; когда увидел парящих над волнами чаек, высматривающих рыбу; когда услышал биение волн о камни и всмотрелся в горизонт, где небо сливалось с бескрайним зеркалом воды; тот день стал для него самым удивительным волшебством во всём мире. И он долгое время лишь стоял и молча смотрел вперёд, не решаясь приблизиться к океану, будто сделай он к нему хоть шаг — и пьянящий свободой пейзаж перед ним рассыпался бы на осколки, точно очередной мираж.

«Она солёная. Вся эта вода. Очень солёная, — сказала ему тогда Ви самым заманчивым тоном, на который только была способна, и рассмеялась, когда на его лице отразилось недоверие. — А ещё там ужасно глубоко. И есть рыба. Много самой разной рыбы... И ты можешь плавать здесь хоть каждый вечер, Кэл. Если, конечно, захочешь... А я буду ждать на берегу. Ну так что? Попробуешь?»

Только когда она взяла его за руку и немножко потянула вперёд, он встрепенулся и быстрым шагом, почти срываясь на бег, кинулся к океану.

— Ви, котёнок, — от воспоминаний её отвлёк запоздалый ответ Джейсона, — когда речь идёт о Кэле, меня интересует максимум одно: он как, ещё ничего не натворил? Не угрожал смертным, никого не утопил?

Ви замялась, услышав последнюю фразу, и переложила телефон в другую ладонь.

— Ну... На самом деле, наоборот. Вытащил из воды девочку, у которой свело судорогой ногу.

— Воу... Да ну! Кто-то стал настолько терпимым к «жалким смертным»?! — Если бы Джей сейчас продолжил пить кофе, то точно бы поперхнулся. — Хотя нет, дай угадаю: это всё-таки ты ему приказала? Приказала же, да?

— Не приказала, а только попросила помочь.

Даже без этой проницательной настырности Джея Виолетта прекрасно понимала: кэльпи согласился исключительно потому, что его попросила именно она. И когда та девочка, которой он помог, отдышавшись, убежала домой, Кэл даже не посмотрел ей вслед.

Однако Ви запомнилось и другое. Когда спустя полчаса или час родители спасённой девочки, абсолютно не знакомые им люди, пришли на пляж, отыскали Кэла и стали горячо благодарить. И в тот момент его растерянное выражение, полное не то сомнений, не то предубеждения, было поистине бесценным.

Он почти мгновенно ретировался домой, гораздо раньше обычного конца прогулки, и пролежал остаток вечера на кровати. А Ви не удержалась — и, проходя мимо, впервые сказала ему, улыбнувшись: «Кэл, а ты молодец».

— Вообще он ведёт себя довольно мирно, — призналась она Джею погодя, — но проблем всё равно выше крыши... Например, Кэл не умеет пользоваться столовыми приборами. Я смотрю на него, как на идиота, когда он не может правильно взять вилку, а Кэл точно так же смотрит на меня и интересуется, на кой чёрт ему это нужно, если у него есть руки... И знаешь, что самое ужасное? Что в конечном итоге, после всех его резонных доводов и возражений, идиоткой себя чувствую именно я. — Джейсон уже давился от смеха, а она продолжала: — В общем, потихоньку пытаюсь научить его читать и писать. Чистить зубы щёткой и нормально стирать одежду.

— Ну, если ты устанешь воспитывать свою лошадку, то всегда можешь вернуться в Нэйлис, — весело предложил Джей, скрипнул компьютерным стулом и с неожиданной резвостью вскочил на ноги. — А как вы вообще до Дэнпорта добрались? Не пешком же? Неужели ты, будто истинная дочь-беглянка, проигнорировала все нравоучения мистера Ривса и таки поймала попутку?

— Ну, когда с тобой в автомобиле сидит настоящий кэльпи, бояться педофилов, насильников и маньяков не приходится. Так что да, сначала попутка, а потом... — Она опустила голос до едва слышного заговорщицкого шёпота и закончила: — Ты правильно заметил, Джей: у меня есть лошадка.

— Да ну... Да ладно?! — Джейсон был настолько шокирован, что даже не успел придумать никакой шутки на этот счёт. — И как, Кэл сам это позволил?!

— Больше скажу: одно волшебное слово «машина» — и он почти насильно затащил меня себе на спину. Его же дико укачивает, не заметил? — Джей притих и вдруг залился таким громким хохотом, уже изобретая сотни острот на эту тему, что Виолетта снова отдёрнула телефон от уха и рассмеялась. — Ну так вот... Невероятно странные ощущения, честное слово! Особенно когда задумываешься о том, что под тобой не просто лошадь, а водный дух-кэльпи... Причём не молчаливый, а вечно рявкающий, стоит тебе хоть немного начать сползать по спине, дёрнуть гриву или заёрзать на месте. И не дай бог коснуться хвоста!

— Признавайся: ты зачем его за хвост дёргала, а? — подколол её Джейсон, скрипнул дверцей гардероба и усиленно закопошился в залежах чистой одежды. — Что за извращённые брачные игры? Запомни раз и навсегда, Ви: флиртуя с лошадкой, не лезь с порога под хвост, но начни с лёгкого массажа плеч...

— Звучит так, будто у тебя был богатый личный опыт. Так ты ему в доверие втирался, пока я не видела, а? — мигом парировала она. — И кстати... Ты-то чем ты занят? Суетишься там, торопишься, только вопросы задаёшь и отшучиваешься, а сам почти не болтаешь... Подозрительно.

— А, хм... Ну, я на свидание собираюсь, — как ни в чём не бывало признался Джей и, судя по шорохам, как раз начал укладывать непослушную шевелюру расчёской. — Мы с Синди сегодня вечером в клуб собираемся, а мне за ней заехать надо к пяти. И между прочим, это первый раз за месяц, когда меня из дома по-нормальному выпустят... Не считая исправительных работ в школе, конечно, где я драю полы и унитазы.

— Быстро же ты... переключился... — Ви тихо присвистнула, но не почувствовала ни капли горечи или обиды. Только внезапное облегчение от того, что Джей не ушёл в затяжную депрессию, но продолжил жить именно так, как жил всегда. — Неужели встречаться предложишь?

— Мы с ней вообще-то уже почти две недели встречаемся, и если бы ты позвонила раньше, то была бы в курсе! — не на шутку оскорбился он. — Я навестил Синди почти сразу после нашего нашумевшего «побега»... Мы долго разговаривали, и, гхм... Потом я предложил ей поужинать вместе.

— Надеюсь, не потому, что почувствовал себя виноватым?

— Нет конечно, — выпалил Джей, резко смутившись, — просто я полный идиот... Даже не догадывался, что настолько ей нравлюсь. И, в общем, мы решили попытаться встречаться всерьёз. То есть, совсем-совсем всерьёз. По-настоящему! У нас с ней ведь всегда было много общего, и думаем мы похоже, и Син, оказывается, такая... милая... а ещё заботливая, и... и... Вот. Не важно. Спасибо, что посоветовала с ней поговорить... Теперь ещё три недели — и у нас обоих официально будут самые длинные отношения в жизни! Словом, грусти, неблагодарная женщина: ты окончательно упустила всеобщего любимчика, выдающегося предпринимателя и начинающего миллионера!

— Да. И я рада за вас. Очень, — искренне сказала Ви. — Но «начинающий миллионер» — это что-то новенькое... И какой же бизнес ты наладил, раз уже так уверенно представляешь себя ходячим мешком с деньгами?

— Пока никакого, — замявшись, признался он, — но я тут покупателя нашёл на одну безделушку. Совсем крохотную... Миленькую и баснословно дорогую. А если конкретнее, я-то, в отличие от тебя, в Рэгнуме времени зря не терял...

— Так. Джейсон. Ты что-то украл у эльфов?! Они же тебя прикончат за такое, в прямом смысле прикончат, — она молниеносно насторожилась и даже сжала кулаки, пытаясь предугадать, чем могла завершиться такая авантюра, но Джей сразу зашикал на неё и постарался успокоить.

— Я что, похож на вора? Совсем нет! Просто когда я очнулся и сбежал погулять, то вышел на площадь, а там столько светящихся камушков было! Вот мне и пришло в голову, так сказать, позаимствовать, выкопать один — у эльфов-то их всё равно завались... Никто и не заметил, клянусь!

— И Антейлин что, совсем не проверил тебя перед выходом? Серьёзно? Просто взял и отпустил?

— Ты удивишься, но проверил: и руки, и штанины, и карман в пижаме. А если я скажу, где именно пронёс камешек, ты удивишься ещё больше!

— Боже, Джей. Фу. Я даже знать не хочу.

— Ну и ладно... Так вот: дал я, значит, объявление, заломил баснословную цену, и у меня эту безделушку за пятьсот тысяч фунтов один ювелир купить взялся! Ты только представь! Как раз оплачу чуток ремонт школы вместо родителей, потому что серьёзно напортачил с тем фейерверком; перееду в свою квартиру, когда в колледже буду учиться; начну какой-нибудь маленький бизнес, — мечтательно протянул он. — А ты сиди со своим одичалым кэльпи в тесной студии и думай о том, на кого променяла предприимчивого и успешного меня!

«Технически, Кэл мог бы просто прийти в банк и взять любую кассу, очаровав или запугав кого угодно», — с иронией подумала Виолетта, заслышав пренебрежительный тон. И пока Джей без зазрения совести продолжал нахваливать себя и своё великолепное будущее с Синди в их собственной квартире, Ви слушала вполуха и думала о том, что он всё-таки целиком и полностью сумел отпустить невзаимную любовь.

В чём-то Джейсон действительно повзрослел. Не так заметно, как она сама, конечно, но всё же. Стал ответственнее, когда дело касалось его косяков. Внимательнее к чувствам других. И, наверное, ещё болтливее и оптимистичнее, потому что был просто рад остаться в живых.

Не прошло и пяти минут, как по бившейся волнами поверхности океана пробежали новые крупные пузыри воздуха, приковывая к себе внимание и тревожа покой пары крох-медузок. Ви заметила это в тот же миг, немного отодвинула мобильный от уха и, заторопившись, поспешила перебить увлечённый монолог Джея:

— Конечно-конечно... А теперь, самый успешный, удивительный и в будущем знаменитый Джейсон Лесли, извини, пожалуйста, но мне пора. Передавай привет Дженнифер и Марку, ладно? Папе я сама позвоню. А Синди скажи: я рада, что она в порядке после выпускного. Да-да. Без сарказма! Пообщаемся завтра, если захочешь, пока!

Виолетта слышала, как за её спиной Кэл выбирался на нагретый солнцем бетон и с большей задумчивостью, чем обычно, подходил к брошенной на краю подстилки одежде. Уши, как всегда, запылали красным, а пальцы бессознательно запахнули парео на груди, когда воображение в тысячный раз услужливо напомнило о беззастенчивой привычке кэльпи купаться нагим.

«Ладно ещё лошадкой, когда по вечерам гуляем, — подумала Ви, опуская голову как можно ниже и пряча лицо в обрамлении тёмных волос, — но в нормальном облике... Чёрт. Не поворачиваться, не поворачиваться...»

Всё-таки с тех самых пор, когда Кэл помог есть справиться с кошмаром о маме, Виолетта ещё ни разу не поддалась его чарам.

— Ну что? Как водичка? — в конце концов спросила она первое, что пришло в голову, когда шуршание джинсов понемногу затихло, а шаги раздались ближе, и осторожно обернулась.

Кэл уже поправлял вырез облегающей майки — единственного предмета одежды, который он хоть как-то соглашался носить без споров и уговоров, и полностью проигнорировал сухие полотенца, оставленные на голом бетоне.

— Как всегда, — кэльпи запустил ладонь в распущенные мокрые волосы, с которых срывались тяжёлые крупные капли, и поморщился, пропуская их сквозь пальцы. — Очень много соли... Пресная вода не так жжёт глаза.

— Но тебе всё равно здесь нравится, — проницательно заметила она, — так же, как нравится морская рыба, глубина и своя кровать дома. Правда же?

В другой день он бы кивнул и что-то ответил, но в этот раз Кэл бросил задумчивый взгляд куда-то в сторону горизонта, скрестил руки на груди и вдруг перевёл тему:

— Сегодня я снова видел неподалёку двух морских дев, забавы ради дразнивших акулу, прежде чем её растерзать. И то, как скоро они подплывут ближе, решившись заговорить со мной, — это лишь вопрос времени.

— Чёрт. Эльфы возле Нэйлиса, морские девы в Дэнпорте... А дальше что? — Виолетта застонала и уронила подбородок на колени, покачиваясь из стороны в сторону на лёгком бризе, но по-прежнему продолжила смотреть Кэлу в лицо. — Думаешь, если тебя заметят, это плохо кончится?

— Уже заметили. Они заинтригованы, — с долей мрачности сообщил он и поднял голову, разминая шею. Рубцы на ней почти исчезли, превратившись в белые полосы, но Виолетта до сих пор чувствовала себя самую малость виноватой из-за тех необдуманных приказов у озера. По этой причине она даже вытребовала у высокомерной продавщицы крем от шрамов в первой же аптеке, но Кэл до сих не горел желанием им пользоваться, неизменно отвечая одно: «Либо эти отметины сами исчезнут со временем, либо останутся навсегда». — Кэльпи давно перестали попадаться морским девам на глаза... Не уверен, придётся ли мне отбирать территорию силой или нет. Мы из одного народа, едим одну и ту же пищу, однако я не намерен общаться с кем-либо из них. Позволят себе лишнее — и тем же днём окажутся на скалистом берегу под палящим солнцем.

— Ну, если ты будешь милым или хотя бы выдержишь нейтралитет на первых порах, может, вы просто начнёте игнорировать друг друга. Рыбы тут на всех хватит. А если ты внезапно с кем-то подружишься, тебе стало бы не так скучно плавать...

— Мне не скучно плавать в одиночестве, Виолетта. В этом есть своё удовольствие. Однако... Я желаю отплыть дальше, на бо́льшую глубину.

— Я не полезу в воду, даже не проси! — предупредила она и отползла дальше от Кэла по мягкой подстилке.

Он усмехнулся, приблизился к Ви, обойдя её сбоку, как хищник обычно обходит жертву, и остановился на самом краю волнореза, глядя ей в лицо с явным вызовом. Неожиданно для неё кэльпи опустился на корточки, подался вперёд и тишайшим, проникновенным голосом шепнул:

— Быть может, если бы я попросил так, как считаю нужным, ты бы не сумела отказать мне в прогулке за горизонт?

Виолетта затаила дыхание, уставилась ему в глаза, оказавшиеся чересчур близко, сглотнула и опустила взгляд на губы, изогнувшиеся в ухмылке. Даже на расстоянии вытянутой руки она почувствовала, как сильно от Кэла пахло океаном, прохладой и водорослями, и, глядя на крупицы соли и песка на его ключицах, предплечьях и в волосах, Ви почему-то подумала: «Интересно, был бы сейчас поцелуй с ним солёным... на вкус?»

Она со вздохом поднялась, сделала шаг вперёд, положила руки ему на плечи — и, к огромному возмущению Кэла, не успевшего среагировать, с силой столкнула его в воду. Раздался громкий плеск, брызги дождём капель рассыпались по волнам, оставляя на мятежной глади широкие круги, и сотни крошечных рыбок бросились от упавшего в воду тела кто куда.

Кэльпи вынырнул на поверхность почти мгновенно, стряхивая лишнюю влагу с ресниц и откидывая волосы со лба, но в недовольном взгляде ясно читалось: «И что ты творишь, девочка? Жить надоело?»

— Мы уже выяснили, что я могу сопротивляться твоим чарам, — отрезала Ви, не дожидаясь лишних вопросов, — хотя заставлять меня вешаться тебе на шею, чтобы добиться своего, было бы нечестно! Сказала же: с берега не сойду.

Раздражение, пылавшее в глубоких зрачках кэльпи, внезапно поутихло и сменилось заинтригованным блеском, когда он переспросил:

— Вешаться мне на шею?

— В точку. Это больше не сработает: я легко даю тебе отпор.

— Три недели прошло вчера...

— Я в курсе, — не менее горячо перебила Ви, — но это не повод испытывать меня, стараясь наложить новые чары, Кэл!

Кэльпи глухо фыркнул и подплыл ближе, смахивая маленького краба, сидевшего на пушистых водорослях между щелей старых плит, вниз, на дно. Вкрадчивый голос прозвучал совсем расслабленно, не без скрытого лукавства:

— Подними глаза, Виолетта. Что ты видишь?

— Ну... Небо, — она ответила коротко и сделала глубокий вдох носом, стараясь держать себя в руках. — Чайки. Что ещё? Пара облаков вон у горизонта. Солнце... Ох?

— Сейчас полдень, — напомнил Кэл, укладываясь спиной на воду, и прикрыл глаза ладонью от яркого света. — Значит, «вешаться мне на шею»?

Виолетта не ответила, но только гуще покраснела и медленно опустилась обратно на землю.

— Ты... правда имеешь в виду, что на меня сейчас не влияют никакие чары? Даже остаточные? Точно-точно? Ты уверен?

— Вполне, — отозвался он и плавным движением свободной руки отогнал от себя стайку шустрых любопытных мальков.

— ...Да ну. — Ви помолчала, в упор глядя на Кэла, и снова прислушалась к себе. — Ничего ведь не изменилось?

— Совершенно ничего?

— Вроде бы... То есть, я прекрасно помню, как плохо мы обходились друг с другом в начале. И по-прежнему считаю каждое убийство, которое ты когда-либо совершил, ужасным! Но не могу не сочувствовать, когда думаю о твоём прошлом... И всё так же восторгаюсь тем, настолько ты остаёшься верным себе и своему слову. И совсем не ненавижу. И боюсь потерять. И иногда безумно хочу коснуться... — Опустив голову, она едва слышно пробормотала: — И, наверное, люблю.

Ви украдкой посмотрела на него, не поднимая головы и словно бы ожидая услышать какую-то насмешку, но Кэл и не думал превращать её признание в предмет колкостей. Только убрал ладонь с лица и заметил:

— Не совсем уверен, что ты подразумеваешь под словом «любить».

Виолетта не сразу нашлась что сказать, поэтому умолкла, подбирая слова, и надолго задумалась.

— Наверное, в моём понимании любовь — это полное и безграничное доверие. Когда не боишься следовать за тем, кого любишь, и знаешь, что он никогда не станет тебе вредить. Не захочет расстраивать, не будет издеваться над действительно важными для тебя вещами... И ты захочешь отплатить ему тем же. Сделать всё, чтобы о своём доверии он не пожалел.

— Желание меня коснуться тоже вызвано доверием? — мурлыкнул Кэл, уже сильнее заинтересовавшись таким признанием, и Виолетта внутренне выругалась, понимая, что сама расставила себе ловушку.

— Ну, вообще-то да, — она заправила за ухо выбившуюся прядь, вскинула подбородок и постаралась смотреть кэльпи прямо в глаза. — Разве можно комфортно коснуться кого-то, в ком ты совсем не уверен? Или захотеть поцелуя с тем, кому не полностью доверяешь?

Редко когда с губ кэльпи слетал настолько искренний смех.

— Хороший ответ, Виолетта. — Между ними воцарилось молчание, прерываемое шумом прибоя и плеском рыб, и несмотря на зашкаливавшую неловкость, Ви неожиданно для себя окрестила его волнующим и приятным. Кэл совсем не смеялся над ней: даже последний провокационный вопрос прозвучал безобидно, и задумчивый, но любопытный взгляд неспешно скользил по её смущённому лицу. — Почему?

— Почему что?

— Почему ты мне доверяешь? — разъяснил он, по-прежнему не сводя с неё внимательных глаз. — Почему настолько сильно?

— Ох. — Этот вопрос снова поставил Ви в тупик. — Наверное, потому что ты не разбрасываешься словами зря и очень дорожишь обещаниями. Ещё ценишь доброту, когда веришь в её искренность, и хранишь абсолютную верность тем, кто тебе дорог. А ещё... Ты никогда не смеялся над теми вещами, которые действительно могли меня ранить, даже когда мы откровенно ненавидели друг друга. И сейчас пытаешься помочь мне справиться со страхами. А раньше, во время побега из Рэгнума, всеми силами старался защитить... Так разве я могу тебе не доверять? После всего, что увидела?

Это многословное признание вырвалось у неё легко, само собой, будто так и было нужно.

— Так что насчёт тебя, Кэл? Ты... что ты ко мне чувствуешь?

— Я не то существо, которое станет судить о любви. Впрочем... Я могу судить о доверии, — помолчав, ответил он. — Для меня это глубочайшая форма привязанности. Благополучие той, кто получил моё доверие, всегда будет стоять куда выше моей жизни. Выше чьих-либо жизней... А значит, я буду готов на всё, чтобы её защитить. Стану слепо следовать за ней по любому пути. И не знаю, куда тот меня приведёт.

— Никто не знает, — она легко поняла, чего именно Кэл опасался и почему, — но вспомни: ты сам говорил, что лучший способ справиться со страхом — это встретиться с ним лицом к лицу. И если после всего, что случилось между тобой и Лили, тебе тяжело сделать первый шаг... Хорошо. Его сделаю я. — Подобравшись ещё ближе к самому краю волнореза, Виолетта откашлялась и отчётливо сказала: — Я доверяю тебе, Кэл. С тех пор, как мы уехали из Нэйлиса, ты никогда не пытался навредить мне, говорил на равных, прислушивался к просьбам, выполнять которые не был обязан. И я ценю это. Очень ценю. И поэтому никогда не стану этим злоупотреблять... Это даже не обещание, а мой принцип.

Теперь Ви не могла не заметить: каждый раз, когда она говорила о своих чувствах с такой пылкостью и уверенностью, Кэл подплывал ближе и смотрел на неё всё пристальнее, неотрывнее.

Так, будто бы сам оказывался ею очарован.

— Значит, тебе нужен ясный ответ? Хорошо... Тогда, в Навии́рум Райгхе, мы заключили сделку. — Румянец немного сошёл с её щёк, стоило ему напомнить об этом, но Кэл быстро качнул головой: — Нет, я не говорю о её условиях... Сама по себе сделка — это всего лишь два обязательства. Хрупкое обещание с двух сторон, которое в любой момент может обратиться в пустой звук... И если я заключил с тобой сделку, поверив тебе на слово; если захотел следовать тому пути, который выберешь ты, следующие три года... По-твоему, я могу не доверять тебе, Виолетта?

Опешив, Ви даже забыла про парео, и воздушная мягкая ткань соскользнула с плеч ей под ноги, волнами укрыв бетон.

— Спасибо. За доверие. Но ты проживёшь больше трёх лет. Гораздо больше, — на автомате поправила она. — То, как ты смотришь на океан...

— Да?

— На меня ты смотришь так же, — в этот момент Кэл резко отвернулся, и Ви тихо рассмеялась, тоже опустив глаза на тёплый бетон под ладонями. — Думаю, пока хоть что-то из этого будет рядом, у тебя всегда будет причина жить... По крайней мере, это то, во что я верю.

И ему не нужно было отвечать. Всё, что ей было важно, она уже услышала в его молчании.

— Значит, пока что ты не сожалеешь о том, что доверился мне и ушёл из леса? — Одно его короткое быстрое «нет» заставило сердце в груди сжаться от радости и немножко подпрыгнуть. — И ты... ты совсем не скучаешь по Лили?

— Скучаю? — ответом ей стал глухой безрадостный смех. — Для меня Лили мертва. Давным-давно. Я похоронил её заживо и скорбел куда больше, чем она того заслуживала. Поэтому поверь, Виолетта: у меня нет причин жалеть о том, что я последовал за тобой, а не за ней.

Виолетта знала, что Кэл говорил чистую правду, но всё равно не понимала: «Хорошо. Но каждый раз, когда что-то напоминает ему о ней, он всегда становится таким отрешённым, таким замкнутым... Почему?»

Помедлив, она спросила осторожно, но прямо:

— Ну так что тебя беспокоит?

— «Беспокоит» — совершенно не то слово. — Кэл внезапно заколебался, будто стараясь взвесить каждую фразу и правильно описать те эмоции, которые испытывал, но в итоге сказал другое: — Лили, предательница, которая продала мою верность за возможность исполнить свою мечту, всегда стремилась защитить Водный народ ценой собственных тщательно подавляемых чувств. Лейлар, последний мерзавец и эгоист, воплощение лицемерия, лести и лжи, оказался разумным правителем и отдал жизнь, чтобы спасти даже не эльфа, но кэльпи. Выполнить обещание, в какой-то мере сохранив честь...

Кэл замолчал, но весь его вид и без того выдал ту очевидную мысль, которую он не решился озвучить: «Мир перестал делиться на чёрное и белое. Теперь судить о том, какие из моих поступков были оправданны, а какие нет, становится слишком сложным».

— И ты запутался? В этом дело? Да, плохие для тебя существа оказались хорошими для кого-то ещё, — Ви скованно пожала плечами, продолжая исподтишка наблюдать за сменой эмоций на лице кэльпи, покачивавшегося на размеренных волнах, — но так ведь мир и устроен. Чёткого разграничения на хорошее и плохое просто нет. Везде есть немного и того, и другого. Например, да, ты поступал хорошо, когда пытался оберегать Лили, но откровенно паршиво, когда соглашался убивать ради неё...

— Даже если это вписывалось в моё понимание «правильного»?

— Даже так. Выбирая «правильное» для себя, важно стараться, чтобы оно вписывалось в общепринятые нормы морали. А твоё шло с ними вразрез. Нельзя просто брать и вредить кому-то просто для того, чтобы тебе или кому-то другому было весело. — Виолетта нахмурилась, будто была вынуждена терпеливо объяснять очевидные вещи маленькому ребёнку, но не замолчала. — А что касается хорошего и плохого... Думаю, да, Лили на самом деле сделала много добра, но из-за того, как она обошлась с нами обоими, для меня она навсегда останется плохой. И это касается не только неё. В каждой ситуации, в каждой вещи есть обратная сторона медали... Даже в океане. Представь, что было бы, если бы ты судил о нём только по недостаткам! Например, перестань ты купаться здесь только потому, что не в восторге от морской соли, тебе никогда не довелось бы насладиться охотой на рыб, простором и глубиной...

— Неудачный пример: ты не позволяешь мне насладиться последним. — Он перевернулся на живот, в несколько гребков подплыл к самому краю волнореза, набрал в ладонь воды — и вдруг плеснул ею наклонившейся Ви в лицо. Она отпрянула, спотыкаясь и падая на свою сумку, и Кэл, ловко сменив тему, продолжил: — Когда дело касается океана, ты судишь о нём исключительно по недостаткам. Так боишься влаги, рыб и глубины...

— Вот же... шантажист, — пробормотала Виолетта, отплёвываясь от солёных брызг, поднялась и стряхнула мелкие капли с ткани тёмно-зелёного топа. — Я говорила не об этом!

— Нет. Ты говорила именно о том, что даже у океана есть своя хорошая сторона, — его глаза дьявольски блеснули, бросая Ви откровенный вызов, — а я лишь ловлю тебя на слове. Возможно, тебе всё-таки стоит спуститься в воду, в объятия кэльпи, и встретиться со следующим страхом лицом к лицу... Не ты ли сейчас так вдохновенно говорила о доверии?

— Ты просто не знаешь, что ответить на мой монолог, поэтому переводишь тему, — констатировала она очевидный факт, переминаясь с ноги на ногу на суше и совсем не собираясь спускаться.

— Именно.

— Но мне в воде делать нечего! Я плаваю так же хорошо, как булыжник, — Ви демонстративно пнула один из мелких голышей гальки в воду и, не моргая, проводила его глазами вниз, в чёрно-синюю колыхавшуюся бездну. При мысли о том, что на месте камня могла оказаться она сама, по коже пробежали мурашки, и Виолетта, поддавшись давящей тревоге на сердце, замотала головой: — Может, я бы ещё согласилась на катер или лодку!..

— Будешь вечно убегать от страхов — и до конца дней продолжишь отшатываться от пригоршни воды.

Ви замерла, прикрыла глаза и сделала судорожный быстрый вдох. «Я ведь на самом деле ему доверяю, — сказала она себе, жмурясь и стараясь не обращать внимание на оглушающий в воцарившейся тишине вокруг шум волн. — Больше, чем кому-либо ещё. Если я и могу быть в ком-то полностью уверена, так это в нём... И при самом ужасном раскладе, если я запаникую, не справлюсь, пойду ко дну, Кэл точно меня вытащит. Даже если мне будет очень-очень страшно».

— Но может, если и начинать учиться плавать, стоило бы хотя бы пойти на берег? На мелководье? — Ви отчаянно продолжала стоять на своём, ища любые компромиссы, пускай где-то в душе уже понимала: она проиграла спор ещё тогда, когда Кэл напомнил ей о доверии.

— Хочешь, чтобы я вышел на сушу и убедил тебя иначе? — мягко спросил он.

— Так, нет! Подожди! — Ви мгновенно согласилась, заметив, как Кэл положил ладони на бетон, готовясь подтянуться и выбраться наверх, но всё равно попятилась назад, насколько это было возможно, и выставила ладони вперёд. — Ладно, я попробуй, если... если объяснишь по-нормальному, что делать, чтобы не тонуть, подстрахуешь и не будешь просто бросать меня в воду! А ещё если не станешь издеваться или пугать нарочно. Обещаешь?

— Обещаю, — тщательно взвесив все её требования, он кивнул. — В таком случае, спускайся, Виолетта. Я жду.

«Вот же... И на что я подписалась? — Она внутренне застонала, замерев под порывами тёплого мягкого ветра, и отбросила несколько выбившихся прядей со лба. — Спуститься в руки кэльпи, вынуждающего меня смотреть страхам в лицо... К моему кэльпи, которому я доверяю. Которого... люблю».

Последний глубокий шумный вдох. Лёгкий бриз и шелест волн. Пристальный взгляд его чёрных, как океанская бездна, глаз.

И она сделала шаг вперёд. К воде.