Двое стояли в приемном зале, согнувшись в почтительных поклонах. Двое — министр и воин, просители из столицы. Базилис окинул гостей неласковым взглядом из глубины своего кресла, он все еще не мог дружелюбно относиться к подданным короля.

— Что привело вас в Матрицар, великие мужи? — спросил он, жестом позволяя выпрямиться.

Как ни странно, первым заговорил воин:

— О, блистательный Базилис, снизойди до нас в своей мудрости и дай совет.

— В чем же состоит ваше затруднение?

«Если вновь заговорят о налогах, которые я якобы должен Дианору, клянусь Матриксом — повешу, как воров», — пообещал Базилис сам себе, нервно поправляя волосы. Сила, дарованная Матриксом, выбелила его когда-то угольно черные пряди, и храмовник все еще не мог свыкнуться не только с собственным статусом, но и с внешним обликом. Хотя Люпусу нравилось.

— Наше затруднение столь велико и столь важно, что прежде мы вынуждены молить вас о сохранении в тайне нашего визита к вам, — продолжил воин.
Базилису стало любопытно.

— Все, что произносится в Матрицаре, никогда не выходит за пределы его стен, если на то нет воли Создателя, — заверил он просителей. — Все же, что произносится в стенах моих покоев, вовсе не произносится более, где бы то ни было еще.

— Благодарствуем, о Святейший, — воин вновь согнулся в почти что земном поклоне.

— Так какого совета вы ждете от меня? — поторопил их заинтригованный Базилис.

К нему редко обращались за советом в тайных делах.

— О, мудрейший, — на этот раз голос подал министр. — Вам, конечно же, известно о том, что проклятье, некогда наложенное вами на Его Величество, сбылось и сбывается до сих пор. И Сол-Макс чахнет под гнетом проклятого правителя.

— «Чахнет», надо же, — буркнул храмовник себе под нос, но прерывать говорящего не стал.

— Мы, скромные служители Сол-Макса и Создателя, взяли на себя смелость освободить страну от тирана и безумца.

— Вы собираетесь свергнуть Дианора? — опешил Базилис, едва не соскочив с кресла.

Сердце его взволнованно заколотилось. Министр замялся, столкнувшись со столь открытой формулировкой, зато воин позволил себе улыбку заговорщика:

— Да, Светлейший, именно это мы и планируем.

— Кого же вы собираетесь посадить на трон? — пальцы Базилиса нервно теребили бахрому подлокотника, в остальном же он выглядел все таким же спокойным.

— Дело в том, — вновь перехватил инициативу на себя министр. — Мы сами осмелились думать, что справимся с тяготами правления.

— Раз уж этот псих может, — мимолетно брякнул воин.

Министр от его слов съежился в испуге, а Базилис едва не расхохотался:

— Допусти, господа, допустим. Но зачем вы пришли ко мне? Не за благословлением же?

В этот момент храмовник безумно жалел о том, что не может по-настоящему благословить двух заговорщиков.

— Нет, Светлейший, — воин вышел вперед, поняв, что может говорить, с главой священного города, открыто. — Не смотря на ваше проклятие и давнее отречение от Создателя, Дианор остается помазанным королем, благословленным на правление. И всякий, кто поднимет руку на правителя, будет проклят. У нас больше нет сил, терпеть тирана на троне. Но и обрекать себя на страшнейшую участь, какая только может ожидать эльфа...

— Я понял вас, — сказал Базилис. — Дайте мне подумать...

Он поднялся из кресла и прошел к распахнутым окнам. Птицы кружили над рынком и зеркальной гладью озера, виднеющейся за кромкой городских стен. Солнце золотило шпили домов. Какая-то парочка самозабвенно целовалась на крыльце храма. Юноша так увлекся своей возлюбленной, что не замечал, как ловкие пальцы воришки потрошат его карманы.
Базилис невольно улыбнулся, наблюдая эту сцену. Он впервые видел влюбленного юношу, но давно знал и воришку, и девушку. Знал, что они работают в паре. Получалось, что юная особа обворовывала своих кавалеров чужими руками. Чужими...

— Вы не должны убивать Дианора самолично, — заявил он так резко, что министр вздрогнул.

Базилис обернулся, чтобы видеть глаза воина и знать, что тот его понял правильно:

— Найдите кого-то, верного вам, кто возьмет тяжесть проклятья цареубийцы на себя. Лучше, если при этом он не будет принадлежать к солийской расе. Может быть, это его спасет...

— Благодарю, Святейший...

— Я не договорил, — отрезал Базилис, возвращаясь в кресло. — Как бы там ни было, и что бы ни произошло, королевская династия не должна пресечься. Кто бы ни сидел на троне, и кто бы ни правил на самом деле — королем Сол-Макса должен быть наследник Дианора. Иначе ничто вас не спасет.

— Но, как же... — начал было министр, но воин пресек его сомнения резким жестом руки.

— Благодарю, о Святейший, — мужчина согнулся в новом поклоне, улыбаясь счастливо и открыто. — Могу ли я просить вас, помолиться за наше правое дело?

— Я помолюсь за вас лично, — ответил Базилис с искренней теплотой в голосе. — Ступайте.

Едва просители удалились, в зале возник ракшас:

— Это что еще за дворцовые интриги? — спросил он с ходу.

Базилис поморщился:

— Что еще?

— Ты собрался устранить Дианора с помощью двух идиотов? С каких пор ты стал кукольником? — в голосе Люпуса явно читалось неодобрение.

— Во-первых, воин не идиот. Во-вторых, я же Хранитель — я должен заботиться обо всем Сол-Максе, а не только о своем городе.

— Какая удобная позиция, — проворчал ракшас, нагло усаживаясь на подлокотник кресла. — Прикрываешь свои личные счеты заботой о целом народе.

— Одно другому не мешает, — улыбнулся Базилис, хитро щурясь.

Демон посмотрел на него со смесью осуждения и восхищения:

— Хитрый паук.

— Они сами пришли ко мне, — отмахнулся храмовник.

Хотел встать, но ракшас ухватил его за волосы и не пустил.

— Ну, ладно, а почему ты запретил им убивать наследников?

— Потому что хочу сохранить древнюю королевскую династию...

— Чтобы они мучились дальше и заодно мучали Сол-Макс? — ракшас ощерился и слегка потянул Базилиса за белый локон.

— О чем ты? — храмовник очень старался придать лицу невинное выражение.

— Не притворяйся, я тебя насквозь вижу, — зашептал ракшас в самое ухо возлюбленного. — Я о твоем проклятье, которое распространяется так же и на потомков Дианора. Признайся, ты просто не можешь допустить, чтобы они так легко отделались. Ты не умеешь прощать, Соколеныш.

Базилис еле заметно фыркнул, щурясь, словно сытый кот. Мягко, но настойчиво вынул из рук ракшаса собственные волосы.

— Не мне, скромному слуге Создателя, распоряжаться судьбой династии, благословленной на правление. И не мне ее пресекать.

— Иногда ты поражаешь меня своей жестокостью, — искренне выдохнул Люпус.

Храмовник стрельнул в него обольстительным взглядом:

— Ты готов к сегодняшнему празднику?

— Я всегда готов танцевать с тобой.

— Обжора, — пожурил Базилис демона и сладко потянулся.

За окнами зала кружили птицы. Далекий от политики, Матрицар жил и процветал.

>>>

На площади горели праздничные огни, звучала музыка, танцевали эльфы.

Базилис самозабвенно изгибался в волнах мелодии. Его праздничные одеяния струились туманными переливами. Золотые украшения ловили свет от костров и рассыпали его бликами по распущенным волосам.

И Люпус кружился рядом.

Базилис слышал звон цепи, их общих золотых уз, навеки связавших двоих в союзе. Их энергия завивала песчинки под ногами в вихри, причудливыми узорами украшавшими мостовую. Их сила заставляла дым от жертвенных костров сворачиваться кружевом на черном бархате небес.

И рядом, и всюду танцевали юные эльфы и молодые ракшасы. Энергия одних, пьянила других почти до беспамятства. Но никто не боялся, что его душу выпьют до дна в эту святую ночь. Ночь, посвященную ракшасам, защищавшим город истинной веры от любого внешнего посягательства.

Ракшасы все еще были опасны для простых эльфов. Встреча с песчаным демоном все так же грозила гибелью для неосторожных. Но не сегодня, не сейчас. Слишком многие эльфы танцевали, добровольно отдавая излишки молодой энергии на пропитание демонов.

Так было уговорено между Базилисом и Люпусом когда-то давным-давно.

Базилис последний раз подпрыгнул, изгибаясь всем телом, и замер, тяжело дыша. Его ракшас тут же оказался рядом. Обнял, игриво куснул за плечо.

— Пить хочу, — заявил храмовник. — Пойдем, сядем на помост.

— Нет, — шепнул Люпус. — Пойдем, ляжем куда-нибудь.

— Предлагаешь уйти с праздника?

— Требую. Остальные без нас справятся.

Базилис осуждающе покачал головой, но позволил ракшасу себя увести.

Они пробрались в храм. Мучимый жаждой, храмовник потянул демона в сторону кухни, но Люпус вдруг подхватил его за ноги и понес к статуе Матрикса.

— Ты что удумал? — встревожился Базилис.

Ракшас не ответил. Донес свою ношу до центра зала и усадил прямо на алтарь.

— С ума сошел?! — вскрикнул Базилис, пытаясь спрыгнуть с камня.

— Не кричи, — Люпус уверенно и властно опрокинул его на спину. — Ты же не хочешь, чтобы нас услышали?

— Ты вздумал осквернить храм?! — Базилис зашипел, яростно сопротивляясь ловким рукам.

— Нет. Я вздумал посвятить этот акт нашей любви твоему Создателю, — проворковал Люпус. — Так что не дергайся, моя милая жертва.

Когда до Базилиса дошел смысл ракшасовых слов, он от удивления потерял дар речи. Люпус воспользовался замешательством любовника и успел избавить его от половины одежд. А когда храмовник все-таки попытался что-то возразить, попросту заткнул ему рот поцелуем.

Базилис протестующе замычал ему в рот, уперся руками в грудь. Пальцы демона ласкали его разгоряченную после танца кожу, будоражили, дразнили. Храмовник давно уже разучился сопротивляться их ласкам. Тело отозвалось нетерпеливой дрожью и жаром в паху.

— Готов стать жертвой богу? — прошептал ракшас, на мгновение прерывая поцелуй.
Базилис не ответил. Впился пальцами в густую гриву на голове демона, прижался к нему зовущим телом, призывно потерся.

Люпус подтащил его ближе к краю алтаря, одновременно закидывая смуглые ноги себе на плечи. Базилис послушно откинулся назад, для уверенности ухватился руками за края каменного ложа. Застонал со всхлипом, когда ракшас проник в него. Так уверенно, так привычно и так сладко.

Поначалу Люпус всегда двигался неторопливо, стараясь не причинять лишней боли. Но сегодня храмовник почти сразу сам задвигался ему навстречу, намеренно напрягаясь с безмолвным требованием поторопиться. Демон понял его без слов; подхватил, приподнял, притискивая к себе еще ближе, входя еще глубже, и задвигался в ускоренном темпе.

Базилис выгнулся, опираясь о камень лишь затылком. И закричал бы, если бы любовник не успел зажать ему рот.

— Тииихо, Соколеныш. С ума сошел орать, мы же в храме! — прохрипел ракшас почти осуждающе.

Храмовник щелкнул зубами, норовя впиться ему в ладонь, но Люпус вовремя отдернул руку. На достойный ответ у эльфа не хватило сил — новая волна наслаждения заставила его кусать уже собственные пальцы. И все равно из горла вырывались нечленораздельные звуки, похожие на стон и крик одновременно.

Люпус двигался в нем уверенно и сильно, стискивал руками бедра и ягодицы, слегка царапая кожу когтями. Базилис сжимал дрожащие колени, одновременно пытаясь не задушить любовника щиколотками. В следующий миг ракшас сменил темп, задвигался медленнее с растяжкой. Базилис часто задышал, чувствуя приближение к пику.

Ракшас еще и помог ему рукой, несколько раз приласкав напрягшуюся головку шероховатой ладонью. Храмовник выгнулся в последний раз и все-таки вскрикнул. Эхо мгновенно разнеслось под сводами храма.

— Соколе-о-ныш, — укоризненно простонал Люпус, кончая в него. — Тебе не стыдно?

— Я тебе сейчас глаза выцарапаю! — завопил Базилис, дрыгая ногами.

Ракшас с хохотом отскочил:

— Оденься, Соколеныш. Матрикс же смотрит.

Храмовник с малиновым от стыда лицом сполз с алтаря и судорожно принялся одеваться. Ракшас ждал его на безопасном расстоянии.

— Ненавижу тебя, — прошипел Базилис, сверкнув в его сторону взглядом.

— Не ври, милый, — фыркнул Люпус. — Ты меня любишь.

— С чего ты взял?

— С того, что наш союз закреплен твоим богом. И с того, — песчаный демон плотоядно ухмыльнулся. — Что это не первый раз, когда я трахаю тебя на алтаре. Так что прекрати изображать опороченную невинность.

— Убью! — взвился Базилис.

Ракшас рассмеялся и поймал эльфа в свои объятья. Храмовник несколько секунда трепыхался в его руках, затем замер:

— Я, правда, тебя люблю, — прошептал еле слышно.

Люпус прикрыл счастливые глаза.

— Я знаю, Соколеныш. Я тоже тебя люблю.