Князь Борис, будучи смелым воином, который только взял в жёны юную красавицу, тут же отправился в поход. Узнав о том, что его земли более не так плодородны он тут же собрал свою дружину и отправился к крестьянину, сыну ведьмы.

Крестьянин, которого после нескольких дней жизни наградили именем Вадим, работал на своей земле, честно отдавал полюдье и был человеком мудрым и добрым. Его мать не была ведьмой, она была обычной девушкой, которая работа и днём, и ночью, а родив мальчика, умерла, из-за тяжёлых родов.

Но князь Борис, который верил всем сказкам, считал, что Вадим был сыном самого Перуна – божества, которому поклонялись все его подданные. Мать Вадима была для него одним из самых низких людей, девушкой, которая не имела должного положения, связалась с Богом, и даже родила сына.

Сам же Вадим не обладал силой своего отца, имел лишь золотые руки, да хорошую головушку на плечах, но наш князь не верил только этому. Он посчитал, что все беды на его земле дела рук сына девушки, которая так низко пала в его глазах.

Вот на пороге стоит дружина, князь на дорогом коне грива, которого развивается от поднявшегося зимнего ветра. Рискнув пойти на Вадима, своего главного врага, как думал Борис, зимой, он не только мог погубить своих людей, но и погибнуть сам, оставив свои земли и народ.

Дом бедного крестьянина стоял на пригорке, рядом с большим, многовековым дубом листва, которого не опадала не только летом, но и зимой. Она лишь покрывалась инеем, а в суровые зимы и коркой льда.

У порога князя встретила баба, голова которой была покрыта красным платком.

– Не время князь. Что пришёл, говори, только быстро? Нет у меня времени лясы точить.

– Я за Вадимом, на суд его поведу, или сразу убью. Не мешалась бы ты, а то мало ли чего.

– Ты меня не пытайся напугать, я и пострашнее твоего видела. А раз пришёл, что же, хоть будь человеком и дай Вадиму дитя своё увидеть.

Уже второй день бедная девушка, жена нашего крестьянина не могла родить второе дитя. Повитухи бегали рядом с беднягой, но помочь не могли. Князя, который стоял на пороге, не пускала смелая старуха, но приказав своим дружинникам убрать глупую бабу, он зашёл в хату.

Пустив с собой холод, он прошёл девушку, которая умирала в родах вместе с ребёнком. Князь прошёл к мужчине, склонившимся перед любимой.

– Ну вот и конец тебе, тёмный ты недруг, который портит деревни, моря их голодом.

– Ну и пусть, – бросил яростно мужчина, подняв на князя глаза полные гнева. – Знаю зачем пришёл, и если это так, то ты хуже меня, ты ещё чернее, ещё злее. Ты не человек вовсе.

Дружинники князя схватили мужчину и подняли его перед своим правителем. Князь, не медля, вынул кинжал, а когда собирался провести остриём по горлу крестьянина, двери в хату отварились и с морозной зимней улицы залетела кукушка.

Все собравшиеся смотрели на птицу в недоумении. Птица летала по комнате над женщиной, а когда опустилось рядом с ней, то послышался детский крик.

– Девочка! Девочка! – закричали бабы хором.

– Это знак, князь, нельзя убивать. Птица и в такое время года, не с проста это, – волнуясь, затараторил верный дружинник князя Ладислав.

Подумав, князь решил, что оставит жизнь мужика, но с условием, что он уйдёт далеко на восток, в Вольные леса. Незваные гости, которые принесли с собой столько суматохи и плохих вестей, стали выходить, когда бабы в хате завыли, их плачь сливался в унисон и лился, как речка, всё дальше и дальше.

Девушка, которая только-только родила девочку лежала без чувств, её глаза были открыты, но смотрели в неизвестность. Они видели скрытый от глаз живых мир. Её волосы белые, как иней, были слипшимися от пота, глаза, смотревшие в закрытую для живых даль, были голубыми, настолько синими, что походили на кристаллы льда. Она была красива и сейчас. Она была зимой – необузданной, опасной, но безупречно красивой, загадочной и манящей.

– Её мать погибла, отца ты отправляешь в неизвестность на верную смерть, эта девочка погибнет, – беря в руки новорождённое дитя, сказал Ладислав. – У тебя нет детей, князь, возьми её себе, воспитай, как своё родное дитя, чтобы она не стала, как её отец и бабка.

Раздумав над этим несколько минут, князь выдал свой приговор этой девочке, которой от роду несколько минут.

– Я возьму её себе, воспитаю и назову родной дочерью, но если кто-то из вас, – Борис обвёл всех взглядом, – хоть слово скажет о том, что она дочь этого нечеловеческого существа, отвечать за всё будешь ты, – на последнем слове князь ткнул пальцем в Ладислава.

Мужчина, которого отправляют в восточные земли подошёл к своей погибшей жене, взяв руку возлюбленной и поцеловав уже холодную кисть, он снял с её пальца перстень.

– Я подарил его, когда сватался к ней – это мой первый подарок для неё. Пусть хоть что-то у неё будет от отца и матери, – голосом полным горя и страдания попросил Вадим своего князя, протягивая серебренное украшение.

Борис с опаской взял перстень, крепко зажав его в кулаке.

Так в этот морозный день в доме князя Бориса и княгини Бажены, появилась дочь, с серебристыми волосами и глазами серыми и прозрачными, как льдинки. Девочку назвали в честь её спасителя, друга князя Ладислава, который заступился за маленькую девочку, которая только родилась, но уже имела жизнь полной ужасов.