Трое шли не спеша по маленьким улочкам большого города: альфа, омега и пёс. Они болтали ни о чём и обо всём, обсуждая несправедливые законы вселенной и кто какой предпочитает пить кофе. Особенно активно в разговоре участвовал Дракула, повизгивая и поскуливая, когда становился на сторону Вовки.

— Мой вот любимый кофе — с халвой, пробовал? — делился своими мыслями Вовка, облизывая подтаявшее фисташковое мороженое и периодически угощая им своего пса, который, довольный, разместился уже у него на руках, высунув шершавый язык.

— Нет, я пью без всего — голимую чёрную горькую субстанцию. Да и мне неважно, арабика там или робуста... или из пакетика!

— Фу, это же невкусно! А как же аромат, особые нотки? Я вот сейчас не чувствую его и будто пресную ледяную массу лижу... — Владимир скривил лицо и снова предложил мороженое Дракуле.

— Ну... с этим у меня проблем нет, я уже привык... — тихо произнёс Арти, почесав затылок. «Говорить, не говорить? Орёл или решка?» Нашарил в кармане монетку и лихо подкинул. Орёл. «Говорить». — Понимаешь... — выдохнул и снова засунул руки поглубже в карманы, — у меня нет нюха от слова «совсем». В итоге я многие оттенки вкуса вообще не особо-то и различаю...

— Оу... — Вовка допетрил, почему Артур спокойно находился в его присутствии, и расстроился. По какой причине? Он пока сам не понял. Сообразив, что пауза слишком затянулась, продолжил: — А почему?

— Да так, в детстве ещё получил люлей, ха-ха... Эй, ты чего? — когда Арти повернул голову в сторону Вовки, заметил, что тот приуныл, насупившись, а растаявший кусок мороженого соскользнул с надкусанного вафельного рожка да упал прямо на джинсы Владимира, пропитав молочной смесью.

— Бля... Ну и как теперь... Ай, ладно, давай уже зайдём в какую-нибудь кафешку, застираю хоть немного. Да голод утолим... — раздражённо прогундел в опухший нос Вовка.

Артур, так и не услышав ответа, решил не тормошить погрустневшего Владимира: Арти был не дурак и понимал за них обоих, что тот сейчас обдумывает сказанное признание, ведь наверняка же размышлял, почему Артур не шарахается от него. И, скорее всего, ему не захочется признаваться в своей особенности. Лучше подождать, когда сам решится. Хотя...

— Слушай, я знаю про твой... аромат. — Арти не любил таить и юлить. Он, по-доброму улыбнувшись, наклонился к Вовке и заглянул ему прямо в опечаленные тёмно-карие глаза. Как поддержать его и не спугнуть?

— Что? Как? Почему?.. — Владимир в шоке остановился и испуганно вперился взглядом в Арти.

— Да пока Дракушу... — Пёс аж поперхнулся и удивлённо вытаращился на него: «Какой я тебе Дракуша?» — выгуливал, наткнулся на двух придурков, они мне и сказали. — Арти снова выпрямился, но пристальный взгляд не убирал — нужно удерживать зрительный контакт, нужно удерживать!

Вовке стало дурно от всех новостей, и волна жара пробежалась с головы до пят, утяжеляя конечности. Его раскусили. Про него всё узнали. С ним только из-за того, что не чувствовали его вони. Почему Арти улыбался? Насмехался? Снова противно. Этот Артур постоянно волнами вызывал у него совершенно полярные эмоции. Прощай, несостоявшаяся дружба, надо прекращать надеяться на...

— Но мы как накинулись на них! Ну, точнее, собакен накинулся, а я их отругал и кулаком пригрозил. Ты б видел, как у них пятки сверкали, вот умора... — Арти подмигнул сначала нахмурившемуся, а затем просиявшему лицу Вовки.

— Спасибо, — Владимир улыбнулся, пряча смущённый взгляд. Радость: его защитили! Он понял, что, похоже, появляется ещё один друг. Именно появляется, ибо Владимир — человек осмотрительный и в омут с головой прыгать не привыкший: сначала надо проверить его по всем параметрам!

Внутри Артура засверкали салюты в честь маленькой победы: Вовка ему улыбнулся, ЕМУ. Не какой-то там собаке, не по какому-то там дурацкому поводу...

— О, пойдём сюда, тут можно с собаками! — Артур, положив руку на Вовкино плечо, зарулил с ним и Дракулой в ближайшую дверь с вывеской «Vegan».

— Э-э-э, и что за место такое? — Владимир, повесив куртку на крючок, присел за столик, скептически оглядываясь по сторонам. Он-то парень не привыкший к таким ресторанам: всё Макдак да КФС, где его аромат среди других плотных запахов еды не будет смущать постояльцев, а тут: свежо, красиво, чисто, кондиционер. Взяв меню, ещё и понял, что дорого, мама не горюй. Сглотнув вязкую слюну, он ткнул пальцем на самоё дешманское блюдо.

— Да обычная забегаловка с полезной едой, таких пруд пруди. Что ты там выбрал? — Артур сел рядом с Вовкой, наклонился и глянул в меню. — Ты вот это собираешься всухомятку жевать? Нет, так не пойдёт, щас чё-нить путное закажем. Ты у нас много крови потерял, надо восполнить организм микроэлементами! Ха-ха. Кхм... Я плачу.

— Вот ещё! — Гордость Вовки не позволяла ему такой роскоши. — Я, между прочим, стипендию повышенную получаю. Не нужно мне подачек.

— Я всё ещё чувствую вину и должен как-то искупить её. Так что не приму возражений.

— Пфф... Ну, ты тогда выбирай, что хочешь, а я пойду пятно со штанов попробую отмыть... — Вовка встал из-за стола и направился в уборную, оставив засыпающего Дракулу на своём кресле.

Пока Вовка топал, пробираясь между столиками, наблюдал, как всегда, неизменную картину: альфы отворачивались, закрывая носы салфетками, морщились; их спутники-омеги недоумевали, в чём дело, а когда им шёпотом поясняли, то провожали Владимира злобным взглядом. Он почувствовал, как холодная капелька пота медленно стекала по его спине. Надо скорее уже дойти до уборной!

Стремительно влетев в помещение с омежьим знаком на двери, он направился прямиком к ближайшей раковине. В комнате было пусто, пока он пытался оттереть водой и жидким мылом чёртово засохшее мороженое, но через пару минут с недовольным возгласами зашло несколько омег, вмиг притихнув за его спиной. «Начинается...» — закатил глаза Вовка и с грозной физиономией повернулся к их недовольным лицам и скрещенным на груди рукам.

Такое уже повторялось раньше, в школе. Карусель памяти резко крутанулась, и перед его внутренним взором предстал момент удара в челюсть, боль и парочка покосившихся зубов. Одноклассники гнобили его, унижали, били, после чего он зачерствел, как корочка бородинского хлеба, упавшая за разделочный стол. Но, повзрослев, он научился давать отпор. Не силой — так словом, не словом — так скоростью.

— Эй, ты! Вали из ресторана, только всем вечер портишь.

— Я с вами в поход не ходил и на брудершафт не пил, чтобы вы ко мне на ты обращались.

— Какая цаца, смотрите-ка! — усмехнулся один, хитро переглянувшись с другими, и те загоготали.

— Ух, овечки заблеяли, — прошептал сам себе Вова.

— Твоя вонь портит нам свиданки, мы только-только охмурили красавцев, и тут же они пошли чуть ли не блевать в соседнюю комнату. Проваливай, пока хуже не стало, — тяфкнул особо губастый и коренастый омежка.

— Ох, простите за этот казус, — Владимир показательно поклонился и сделал реверанс. — Но, пожалуй, я откажусь. Я не виноват в том, что они ушли блевать. Априори, ваш вечер испорчен не мной, а вами же, дорогие мои. — Вовка уже чувствовал, что, похоже, перегибает палку, но маленький разъярённый дьяволёнок внутри не унимался. «Достали! Будь, что будет! Всё равно бежать некуда, весь путь перегородили...» — Да и что вы, — смерил их взглядом с головы до ног, — мне сделаете?

— Он ещё и огрызается! — язвительно рявкнул один из них — самый тощий, как ни странно, — и начал подходить ближе к Владимиру, кидая надменный взгляд и обидные словечки.

Но Владимир их уже не слышал, потому что сосредоточился на грозной фигуре за омегами, сверкающей огненным взглядом. Ну, так ему показалось, по крайней мере.