Они прятались в ржавой машине, укрывая друг друга брезентом с неумелыми заплатками, которые сделала Чу, искалов себе все пальцы. Жар волнами накатывал, раскалял воздух, прожигал кожу до волдырей. Железный панцирь совершенно не защищал, но давал некую иллюзию на нормальное существование. Просто парень и девушка, забравшееся на заднее сидение, чтобы столкнуться коленями, коснутся губами, пробежаться подушечками пальцев по откликающемуся на ласки телу. Чтобы, смеясь, прошептать на ухо друг другу милые глупости.

─ Глупо.

Чу досадливо прикусила свои сухие губы, сдирая с них корочку. Звук её голоса утонул в кислородной маске, придававшей ей вид безразличного цербера. Такие мутанты сторожили их клетки, пока они в одних грязных лохмотьях жались друг к другу, как испуганные зверьки. Девочек и мальчиков разделяли, но Чу все равно всегда находила Роберта, посылала ему слабые улыбки или на совместных "процедурах" отправляла невесомые воздушные поцелуи. Чу была уверена, что отыщет этого серьёзного черноглазого мальчишку даже в Аду. Сердце подскажет.

─ Согласен, мы не можем целоваться через эти штуки.

У Роберта сиплый голос, его исхудавшее тело, испещренное шрамами от капельниц, спрятано под плащом из ворги, защищающей от радиационных солнечных вспышек. У них у обоих был с рождения иммунитет, но теперь им вряд ли протянуть под вспышками и 10 минут. Сеганат слишком долго использовал их кровь в качестве витаминов.

─ Зануда! ─ Чу высовывает язык, легонько пихая его локтем в бок.

Она целый час делилась с ним своими мечтами, пока они пережидали пик вспышки, спрятавшись от волн в ржавой машине. Ничего романтичного, двое подростков, укрывшиеся с головой брезентом, в кислородных масках, просто хотели пережить ещё один день нелегкого путешествия. Роберт с каждым днем сдавал - дышал рвано, двигался медленно, часто падал и долго не мог подняться. Та "процедура", которую должны были провести десять солнцестояний назад стала бы для него последней. Затем бы его тело придали ритуальному огню на вершине Башни Сеганата - в самом центре сияющего огнями города, окруженного солцеотражающими пластинами. Разве Чу могла допустить подобное? Разве она могла отдать этим монстрам своего любимого, не отвоевав его у всех?

─ Брось меня здесь, Чу. Эта тачка идеальное место для путешествия в один конец. ─ Роберт сипло рассмеялся, с силой вытягивая остатки разбавленного кислорода из баллона, который они с Чу делили на двоих и катили на тележке, найденной в заброшенном супермаркете. ─ Тебе нужен кислород, но вот на кой он ходячему трупу?

─ Ты ещё жив, ─ с придыханием ответила девочка, с силой сжав его слабые пальцы, стараясь заглушить боль в сердце, не чувствовать иголки страха, протыкающие ее как тряпичную куклу. ─ Мы доберемся до "Элизиума" вместе.

Роберт набрал в лёгкие воздуха, чтобы ответить, но так и не смог: датчик в его левой руке тихо запищал. Красный уровень радиоактивного шторма снизился до оранжевого. Можно двигаться в путь.

Роберт знал, что отнимает у неё шанс добраться до бункера, который в лагере прозвали " Элизиумом". У них есть карта, но кислорода хватит лишь на одного. Чу верила в невозможное, а Роберт просто хотел оставаться рядом с невозможной девчонкой, подарившей ему такое жестокое желание жить в мире, где запрещено мечтать.

Роберт неожиданно притянул Чу к себе и обнял, прижимая к своей груди, к самому сердцу. Из его горла вырвался истерический смешок, а пальцы сдавили тонкие девичьи ребра. Если бы он мог, то непременно заплакал бы.

"Прости, Чу, я такой жадный...брось меня здесь, иначе я не смогу сделать это сам. Я так хочу побыть с тобой подольше."

─ Доберемся, Чу. Вместе.

Чу вздрогнула и обмякла в его руках, улыбаясь. Ей хотелось верить в их счастливый конец.

─ И что ты будешь делать, когда придёшь в Рай*?

─ Целовать тебя, Чу.

Роберт замер, положив голову на плечо Чу. Прекрасная мечта. Пусть она продлится подольше. Губы Чу наверняка мягкие, как облака на небе. Может хоть после смерти там, в Раю, ему удасться их поцеловать?