Все молчали. Этот день был определённо перенасыщен событиями.

Талия оглядела подвал. Чистый, светлый, тёплый, он оказался на удивление хорошо заэкранирован от следящих чар. По полу были раскиданы пёстрые тряпичные дорожки. Под потолком благоухали связки пряных трав. Из ящиков и корзин выглядывали блестящие бока овощей и фруктов. На длинной рогатой вешалке, вместо плащей и пальто, висели длинные низки сушёных ягод. Две деревянные двери вели в какие-то другие помещения.

Хвал тоже обратил на них внимание.

– Кладовка-морозильник и тушечная, – закончив осмотр, сообщил он. – Талия, узнай, пожалуйста, как дом снабжается водой.

Алайка заглянула в память Лама.

– Сюда ведут стеклянные трубы, но где они начинаются, Лам не знает. – Если захочешь перекрыть – вентиль под лестницей.

Хвал отдёрнул шторку, проверил, хорошо ли работает механизм, но потом вернул всё в исходное положение, видимо посчитал, что «обезвоженный» дом будет выглядеть подозрительно в глазах наларов. Затем он ещё раз обошёл подвал, добавив по углам несколько каких-то заклинаний.

– Мне уже тогда, когда он набросился на Полушку, нужно было понять, что с ним что-то поганое происходит. Одно дело жалеть животных и не есть мясо, другое – быть готовым сожрать всякого, кто поступает иначе, – неожиданно для самой себя, виновато пробормотала Талия.

– Да ну. Мало ли шизиков. Теперь каждый раз выяснять, где очередной свои мозги пропил? Или кто ему в них нагадил? – «утешила» её Зимрис.

Талия посмотрела на Сварнари.

– Долго держать её в таком состоянии нельзя. Если воры попытаются связаться с ней, а она будет в отключке, они могут насторожиться. Пошлю её наверх, пусть занимается домашними делами.

– Ты удержишь контроль над ней на таком расстоянии? – спросил Хвал.

– Да. Без посторонней помощи ей от меня не избавиться, как бы она ни напрягалась.

Сварнари поднялась с сундука, потянулась и бодрой походкой зашагала вон из подвала.

– Ты можешь позволить мне поговорить с Ламом? Или есть риск, что ты его упустишь? – вдруг подал голос Риджи.

– Конечно! Будет здорово, если ты сумеешь его разговорить. Только вряд ли это получится, очень уж он не хочет верить в предательство жены, – Талия сочувственно покосилась на молодого мага.

– Я постараюсь найти нужные слова.

Анлиморец взял Лама за плечо и повёл в дальнюю часть подвала, где за стенкой из ящиков стоял старый диван, заваленный поношенной одеждой.

Перед глазами Талии всё плыло от усталости. Чтобы хоть как-то отогнать сон, она сняла с полки потрёпанную коробку с мозаикой. Деревянный круг с множеством отверстий и мешочек, полный разноцветных фишек-грибков. Краска на них почти совсем облупилась, обнажив чёрное дерево, так что Талии не осталось ничего другого, как, вертя их так и эдак, выкладывать пантерью морду. Это помогло ей продержаться почти целый час.

В какой-то момент алайка спохватилась, что понятия не имеет, где оставила Энаора. На секунду у неё перехватило дыхание, но тут она вспомнила, что передала его на попечение заботливой Полушке.

Она отставила мозаику и потёрла побелевшие щеки. Всё-таки всем силам есть предел...

Из-за ящиков показался Лам. Высунувшийся следом Риджи сделал за его спиной движение, словно ободряюще хлопал по плечу – мол, поддержи бедолагу.

– Госпожа ан Камиан, я хотел бы извиниться перед вами, перед всеми теми, кого я... предал и подставил, – глядя в пол, пробормотал он. – Мне очень жаль.

– Лам, ну ты же не приказал защитной системе убить нас, это дорогого стоит, – сказала Талия.

Она была потрясена переменой, произошедшей с Ламом за этот неполный час, и с теплом и уважением посмотрела на Риджи. Конечно, Талия знала, что анлиморцы как никто умеют говорить с жертвами насилия (и физического, и психологического), но подобного чудесного исцеления не ожидала.

– Не оправдывайте меня. Почти всё, что Свани сказала обо мне – чистая правда. Но это, конечно, не обеляет её поступка, – поспешно добавил он, обернувшись к своему новому... другу? Наставнику? Очередному кумиру?

Радость Талии несколько пригасла.

– Я могу как-то искупить свою вину? У меня есть кое-какие сбережения, я мог бы отдать их вам, чтобы вы починили то, что я испортил, и отработать остальное.

– Когда все это закончится, мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Сначала нужно придумать, как избавить его от этих штук в животе, – сказал подошедший Риджи. – Мы не можем что-то сделать с ними прямо здесь? Мне дурно становится, когда рядом ходит кто-то, в кого обманом запихали зародыш. Тем более зародыш паразита.

Лам сжал губы, невольно обхватив бока руками.

– Скажите, Талия, а эти существа, они все... такие, как Свани? Мои... её дети будут такими же? – выдавил он наконец.

– К счастью, там пока нет детей, только зародыши. Комочки чужеродного мяса, – проговорил Риджи. – Или я ошибаюсь? – Он вопросительно посмотрел на Талию.

– Ошибаешься, к сожалению. Они развиваются неравномерно, не знаю уж почему, но нервная система двоих сформировалась в достаточной степени, чтобы принять душу. И у одного она уже есть.

– Это усложняет ситуацию. Но в любом случае эти существа попали в тело Лама незаконным путём и питаются соками носителя. А значит, должны быть выдворены.

– Конечно. Если Лам этого захочет, – мягко сказала Талия.

Взгляд, брошенный на неё Риджи, мог бы заморозить ларшевое озеро.

– Простите... так они вырастут такими же? – умоляюще повторил Лам.

– Необязательно. Это действительно биологически только её дети, от тебя в них нет ничего. Но соплеменники Сварнари – не сплошь монстры и маньяки, это совершенно точно. Так что шанс, что её дети вырастут вполне приличными существами, есть.

– Вот бы она позабавилась, слушая вас сейчас, – снова не удержался Риджи.

– Да уж! – вдруг горько расхохотался Лам. – Я знаю, что кажусь вам полным идиотом, но мне жаль этих маленьких острозубых тварей. Я сроднился с ними, мечтал, каким хорошим отцом им стану. Они ведь будут... совсем новыми существами. И моя жизнь благодаря им начнётся заново.

– Ты не идиот. Ты просто попал в переделку, которую никому не пожелаешь, и потому дезориентирован. Мало найдётся существ, которые смогли бы сохранить трезвость рассудка при подобных обстоятельствах, – сказал Риджи.

– Поэтому я предлагаю отложить решение этого деликатного вопроса, – воспользовавшись паузой, вставила слово Талия. – Лам, если ты воспользуешься запасным телом, а это заморозишь в капсуле в тушечной, то получишь сколько угодно времени на размышления.

– И как я сам об этом не подумал! – удивился Лам. – Ах да, Свани ведь говорила мне, что для того, чтобы дети нормально развивались, моя душа должна быть в теле. И покидать его нельзя ни на мгновение.

– Враньё, – заверила его Талия.

– Тогда я пойду... переоденусь? – спросил Лам.

– Да, думаю, нам всем так будет комфортнее, – покосилась на Риджи алайка.

– И что, мамашу выводка тоже пожурим и отпустим? – спросил он, стоило Ламу скрыться за дверью. – Не думал, что мне когда-нибудь будет недоставать Энаора, но сегодня определённо недостаёт... здравомыслия его нагломордия.

– Сварнари нельзя отпускать, – помотала головой Талия. – Она мигом примется за старое, если только чего-нибудь похуже не придумает. Тут без вариантов. В отличие от пасынков Лама. Не сердись, пожалуйста, но мне кажется, этот парень достаточно уже пострадал от того, что решения за него принимали другие. Давай не будем уподобляться и заставлять его жить по-нашему.

– У меня и в мыслях не было, – досадливо сказал Риджи. – Но нельзя же допускать, чтобы яд, которым эта Свани напитала его мозг, заставил Лама окончательно сломать себе жизнь.

– Нельзя, – охотно согласилась Талия. – Поэтому я и посоветовала ему отложить решение до того момента, когда яд выведется из его организма.

– И если кто и сломает его жизнь, то это будет он сам?

– Именно.

– Звучит разумно, только такие яды, Талия, сами собой не выводятся.

– Ну уж с этим ему помочь никому из нас религия точно не запрещает, – подмигнула алайка. – Хорошо, что на этот раз наши засадные посиделки по подвалам обходятся без жрецов Милосердного. Вот кто бы нас сейчас обоих по стенке размазал за подстрекательство к детоубийству.

– Руки коротки, – фыркнул Риджи.

Хвал и Зимрис с неподдельным интересом наблюдали за этой неожиданной перепалкой.